Ответ на пост «НЕ КОРМИ ЗВЕРЯ»
Антисемитизм - это зависть к потомкам Адама и Евы от всех, кто развивался по Дарвину.
Антисемитизм - это зависть к потомкам Адама и Евы от всех, кто развивался по Дарвину.
Когда я была маленькой, я часто сталкивалась с антисемитизмом....
как бы это ни было смешно, но от матери.
Она утверждала, что моя бабушка, её сын (мой отец) были евреями.
Так и проходило мое детство. Под звуки "ты еврейская тварь" при отце, конечно, она такого не говорила. Это распространялось только на меня. Не понимаю, конечно , зачем рожать детей от человека, чья национальность тебя не устраивает. Большая часть моей крови( доказано) славянская.
Я прошу силу пикабу, уверена здесь есть специалисты. По лицу сделать предположение еврейка я или мать моя была больна голову?
когда меня мой муж собирался знакомить с отцом, он зачем-то предупредил -папа не любит евреев. после знакомства, папа спросил, а у тебя девушка еврейка?
Пиздец ребята чувствовать себя не понятно кем. Я русская. Но по моей внешности, что думают люди? Кудри я выпрямляю кст
Этот пост не смог пролить свет
PS у меня аллергия, сейчас к сожалению самое приятное для нее ( но не для меня) время
PPs спасибо всем, кто поучаствовал в обсуждении
Геополитика - это та сфера, которая полна противоречий, глупостей и откровенного "закрывания глаз" на те нарушения моральных норм, что на уровне межличностных отношений и отношений между простейшими человеческими коллективами по крайней мере обычно считаются нерушимыми. С самого появления государств это было так, чего стоят только бесконечные нарушения религиозных предписаний со стороны правителей, которые позиционировали себя как ревностные христиане/мусульмане/служители иных богов. Можно также вспомнить несоответствие официального тона в политике и реального отношения фигур политических процессов друг к другу. Ещё с Бронзовой эпохи и вплоть до падения большинства монархий в первой половине XX столетия правители именовали друг друга "братьями", что, очевидно, было не более чем формальностью, за которой могло скрываться какое угодно отношение вплоть до желания сместить "брата" и разбить управляемую им державу. Отрицание и даже высмеивание жертв геноцидов и массовых убийств, совершённых каким-либо правительством, тоже практика нередкая. Подобных примеров невероятно много, и новейшая эпоха, поступательно бравшая своё со второй половины XIX столетия, добавила немало разнообразия в спектр примеров, которые делают политику вообще и геополитику конкретно той частью цивилизации, которая может с повышенной вероятностью вызвать крайнюю степень недоумения у человека, напрочь лишённого толики цинизма (коих в целом вряд ли можно сыскать, но давайте представим такой бриллиант). Эта сторона бытия хорошо подчёркивает многие негативные черты человеческого характера, которые, если спроецировать их на такие сложнейшие объединения, как нация и государство, выглядят подчас совершенно нелепо и неприемлемо, но при этом спокойно существуют веками и тысячелетиями. И, как уже говорилось, современная эпоха и период, непосредственно к ней примыкающий, прекрасно демонстрируют эти черты. Это отчасти связано с тем, что события этих лет ещё свежи для нас, но факт есть факт - вместе со степенью развитости человечества развилась и "грязь" политических процессов. Этот текст посвящён интересным примерам подобного, проявляющимся в разном контексте, но связанным друг с другом чёткой нитью, которую, впрочем, нужно хорошенько захотеть увидеть.
Что такое Австралия? В первую очередь, это континент в Южном полушарии, самый маленький из материков - "всего" 7.7 миллионов квадратных километров, немногим меньше Бразилии. Основная его часть - пустынные пространства, но немало представлены и довольно пышные равнины, тропические болотистые массивы, на небольшой части побережья - даже климат средиземноморского типа, как в Южной Европе. Это действительно полноценный континент с разнообразной местностью и немалым размером.
Став ещё в глубоком доисторическом времени отдельно стоящим географическим образованием, Австралия пошла "собственным путём", в том числе и в плане развития человечества, когда оно сюда добралось. В отличие от соседних территорий в Тихом океане, таких как острова Полинезии и Новая Зеландия, здесь заселение человеком состоялось ещё в промежутке между 65 и 30 тысячами лет до нашей эры, некоторые миграции продолжались вплоть до 5 тысяч лет до нашей эры. Несмотря на это, в Австралии не сложится традиционных очагов цивилизации - прибывшие люди быстро окажутся изолированными и, по всей вероятности, даже слегка деградируют технологически за время, проведённое на южном материке. Австралийские аборигены, честно говоря, едва ли знамениты чем-либо, помимо использования бумеранга как средства охоты, хотя их религия и фольклор весьма самобытны.
Коренные австралийцы являются одной из самых архаичных ветвей человечества наряду с южноафриканскими койсанами и некоторыми другими племенами. Их уклад практически не менялся десятки тысяч лет, оставаясь на крайне низком уровне. И хотя, как уже упоминалось у них есть уникальные, хоть и довольно простые, культура и религия, в целом они находились на глубочайшей обочине цивилизации, не имея о иных регионах никакого или практически никакого представления. Поэтому не вызывает никакого удивления то, что когда Британская империя все же решила обосноваться в Австралии, аборигены не смогли ничего с этим поделать. Британские поселенцы, к концу XIX столетия рядом волн начиная от беглых уголовников, привезённых в Австралию как в огромную тюрьму, и заканчивая вполне респектабельными фермерами и рабочими заселят всю Австралию, вытеснив коренное население с большей части территории. Так и появится Австралия не просто как континент, а как государство - чистый продукт колониализма, причём именно конкретного его типа - колониализма поселенческого, когда из метрополии массово едут, идут или плывут люди на место коренных жителей, вытесняя их, чаще всего численностью и грубой силой, после чего изолируют их и поражают в правах как "дикарей, не умеющих правильно пользоваться землёй". Так, собственно, и произошло в Австралии.
Бушрейнджеры - так называли австралийский аналог американских ковбоев и русских казаков. Чаще всего это были преступники, привезённые в Австралию на каторгу и сбежавшие с неё в буш (что-то родственное степному "Дикому полю")
Даже флаг Австралии "кричит" о колониальных корнях страны
При этом по сей день правительство Австралии лишний раз не вспоминает про аборигенов. С 1940-х по 1960-ые им были рядом актов выданы гражданские права (в США к примеру, индейцев признают имеющими право на все гражданские права ещё в 1924 году), после чего любые попытки более широко развернуть дискуссию о вреде, причинённом колониализмом, во внимание не принимались. Австралийские аборигены по сей день остаются бедным и периферийным народом с недостаточным представительством в собственной стране, и это при том, что в целом Австралия весьма благополучна. Но не для всех и не до конца.
Хорошо, скажет читатель, история Австралии - тема интересная и самобытная, но ведь причём здесь политическая "грязь" современности и тем более Израиль с Россией, как было указано в названии? А при очень многом, особенно первый. Дело в том, что Австралия и Израиль, как бы странно это не звучало на первый взгляд, очень близки друг к другу по происхождению - они оба появились как плоды европейского поселенческого колониализма, и большинство его шаблонов при формировании Израиля прекрасно сработали. Это может прозвучать крайне абсурдно для обывателя, и на то есть причины, но сейчас я объясню, почему это действительно так.
Культурный код, заложенный в христианские страны, заставляет воспринимать Израиль как вещь саму собой разумеющуюся, а как иначе - каждый человек, по крайней мере, каждый живущий в христианском мире, прекрасно знает про древнюю Иудею, царей Давида и Соломона, землю обетованную и прочее. И хотя многие из библейских историй, вероятно, мифические, самого главного это не отменяет - евреи действительно основали Израиль (или ряд мелких царств, возможно единой монархии Соломона и Давида никогда не было) ещё в начале Железного Века. А в II-I веках до нашей эры под руководством династии Хасмонеев существовала довольно крепкая Иудея, затем завоёванная Римом.
Предположительно существовавшее в действительно единое Израильское царство в X-IX столетиях до нашей эры
А это Иудея позднего эллинистического и раннеримского периодов
Можно подумать, что такой исторический контекст сам по себе объясняет то, что ныне существует государство Израиль на примерно той же территории. В конце концов, что может быть логичнее этого? Подобное мнение крайне распространено не только среди самих евреев, но и на Западе. Но оно неверно в своём корне - ещё в первые века нашей эры Иудея была упразднена, а большинство евреев изгнано оттуда римским властями. Вместо неё была создана провинция Сирия-Палестина. К XIX столетию еврейское население Палестины было представлено очень небольшим количеством, менее пятидесяти тысяч человек при общем населении региона в несколько сот тысяч. Большинством жителей бывшей античной Иудеи были арабы, ведшие преимущественно кочевой образ жизни, подобно их родственникам в Аравии и Северной Африке. Существуют разные теории о происхождении палестинцев - от того, что они потомки древнейшего доеврейского бронзового населения региона, до утверждения, что они "чистые" арабы, заместившие местное население после VII века. Вероятнее всего они имеют смешанное происхождение, но факт один - на момент второй половины XIX столетия арабоязычное население уже очень давно было доминирующим в Палестине, приобретя статус коренного.
Евреи же тогда давно уже в большинстве своём жили в Европе, наиболее скученно - в Восточной её половине, но были немало представлены и в других местах - так, в греческом (тогда ещё османском) городе Фессалоники (ныне Салоники на севере Греции) в ранних 1900-х годах евреи были самой большой по численности национальной категорией. Ну и конечно, миллионы евреев жили в "черте оседлости" Российской империи - в Варшаве, Вильно, Львове, Киеве, Одессе и других местах. Несмотря на множество предубеждений к ним со стороны прочих жителей континента, тогдашние евреи сами стали народом именно что европейским, утратив очень многие черты своих ближневосточных предков. Общины в других регионах, таких как Африка и некоторые страны Ближнего Востока (Египет, например, в Александрии сто лет назад был много иудеев) тоже приобрели массу отличий от "изначальных" евреев. Большинство же жило в Европе, став неотъемлемой частью её демографии. Однако появление и подъём сионизма (слово часто всплывает в теориях заговора, на самом же деле это просто еврейский национализм) и вытеснение им ортодоксального иудаизма привели к тому, что евреи из Европы с конце XIX столетия плыли в Палестину с целью "возвращения" на "родину". Учитывая, что на тот момент с окончания еврейского присутствия в регионе прошло сильно больше тысячи лет, это было больше похоже на американский проект по "отправке афроамериканских рабов на родину" в район Либерии, что в Западной Африке. В обоих случаях декларируемые мотивы для заселения были очень условными.
Уже можно понять, что весь процесс "возвращения" крайне напоминал поселенческую колонизацию Австралии или Северной Америки - покупка земли за бесценок ("бусы и ружья")у местных арабских мелких правителей и чиновников владевшей Палестиной Османской империи, вытеснение кочевников-мусульман с территорий, создание собственных вооружённых отрядов для "защиты от дикарей" и, естественно, очень плохое отношение к самим "дикарям", подогреваемое ещё и тем, что колонизаторы были абсолютно убеждены в том, что они и есть "настоящее" коренное население, "временно отлучившееся". Особенно приток еврейских поселенцев в регион усилился в конце 1930-х и начале 1940-х годов по широко известным причинам. Итог очень нагляден, если взглянуть на численность евреев в Европе сейчас и тогда :
Огромная часть, безусловно, погибла от рук нацистов и их союзников, но немало оказалось в Палестине, в разы усилив её колонизацию. Евреи активно заселяли побережье и стремились максимально расширить территорию для будущего государства. Только в отличие от аборигенов Австралии арабы не были столь неразвиты и инертны и тоже быстро сформировали мощный национализм, который в том числе стремился "избавиться" от еврейских поселенцев. Чем это кончилось - все знают. В ходе нескольких войн Израиль, основанный вскоре после окончания Второй Мировой войны, отбирал всё больше и больше территорий, колонизировав гораздо больше, чем первоначально планировалось. Как это зачастую бывало и в колониализме США, Франции и Великобритании, сопротивление коренного населения трактовалось как "агрессия дикарей" и служило отличным поводом для расширения экспансии
Расхожая карта, которая не зря стала так популярна - она правдиво отражает постоянное уменьшение "арабской" Палестины и рост Израиля. Без войн и активной колонизации этого бы никак не могло случиться
Наверняка найдутся читатели, которые посчитают меня неправым - мол, почему я так "плохо" отношусь к евреям, приписываю им колониальные практики и сравниваю с лихими австралийскими покорителями кенгуру и аборигенов. А как же древняя Иудея, насильственное изгнание евреев Римом, Холокост, в конце концов? И это отчасти верно - еврейский народ подвергся немалому числу испытаний на своём пути. Действительно, неоспорим контекст еврейского присутствия в Палестине в древности. И если посмотреть с одной стороны и закрыть глаза на некоторые вещи, то можно в целом дать "зелёный свет" сионистской колонизации. Но надо признать и тот факт, что поселенцы из новейшего времени не были зримо связаны с Палестиной помимо идеологических установок, основанных на очень давней истории. Поэтому, на мой взгляд, создание Израиля - это процесс гораздо более родственный колонизации Австралии британцами, чем "возвращению исторической земли". И тем не менее и сам Израиль, и безусловно поддерживающие его (здесь могли бы быть пространные рассуждения про еврейское лобби в Вашингтоне, но, пожалуй, не буду это обширно озвучивать ) западные страны это отрицают и придерживаются именно варианта с "возвращением". И хотя израильские агрессивные практики временами даже осуждались в ООН, результата это не дало никакого - вплоть до самых недавних пор в конфликте "террористов" (в одной моей работе я уже говорил про нюансы употребления этого термина) и Израиля огромное число богатых и влиятельных государств слепо придерживается версии событий из Тель-Авива и Иерусалима, которая совершенно не признаёт колонизаторской природы современного еврейского государства и сомнительности сионистской концепции. И если Австралия и США хотя бы особо не отрицают своего корня, то Израиль имеет "прикрытие" в виде "исторической справедливости, которую честно восстановили". Подобный подход, что очевидно, ещё более (хотя арабы тоже здесь очень принципиальны, и не всегда по рациональным причинам) отдаляет возможность нормального существования Израиля в рамках региона без постоянной угрозы новой войны.
Остался всего один вопрос - а к чему в названии поста фигурирует Россия? Как она со всем этим связана? А очень органично - насколько западные державы и их "идейные братья" (Австралия, Новая Зеландия, Япония и ещё несколько других) благосклонны к Израилю и "понимают" его, несмотря на все прегрешения, настолько же они осуждают Россию за любое спорное с какой-либо точки зрения действие, даже если оно более обосновано, чем израильское. Россия, как один из традиционных врагов США ещё с середины XX столетия, противоположна Израилю - она может рассчитывать на безусловное давление вместо поддержки. При сопоставлении с Израилем эти двойные стандарты видны великолепно, даже лупы не нужно брать, чтобы их заметить - Крым не может быть частью России по международному праву, а любые заявления об исторических правах России на регион клеймятся "пропагандой" и "оправданием оккупации". При этом "возвращение" евреев в Палестину спустя "всего" почти две тысячи лет в ущерб арабам - вполне справедливо и сомнению это подвергнуться не может. Если наложить это логику на Крым, то всё выходит даже "ровнее" - русские там уже давно большинство и ничего заново заселять не надо, да и прошло с момента его отделения от России (ещё в рамках СССР) несоизмеримо меньше, чем от уничтожения древней Иудеи и до появления современного Израиля - менее сотни лет. Но всё это не имеет значения, поскольку в политике "стандарты", будь то правила отношений между монархами, представителями одной веры или международное право (зависит от эпохи) чаще всего служат не более чем красивой обёрткой, за которой скрываются реальные действия, обёртке не соответствующие.
Фраза "что моё - то моё по праву, а что твоё - предмет обсуждения" прекрасно иллюстрирует сущность мировой политики, в которой можно закрыть глаза на одни действия, как бы вопиющи они ни были, и при этом рьяно осуждать и использовать как повод для давления другие, даже если они куда менее спорны. На примере отношения к Израилю и России на Западе это видно прекрасно, не только в плане признания обоснованности территориальных приобретений, но и со стороны частоты разговоров о колонизации и деколонизации. В то время как колониальный характер Израиля просто не признаётся, а Австралии и США не очень часто вспоминается, мнение о необходимости "деколонизировать" Россию или Китай, "освободив угнетённые народы" частенько проскальзывает и не вызывает плохой реакции. Впрочем, это касается преимущественно правительств, политику и ведущих - есть немало западных и даже еврейских политических групп, принимающих тезисы о "греховности" Израиля, которые, впрочем, большого влияния не имеют, по крайней мере пока.
Нет, я не утверждаю, что Россия или Китай "чисты" в этом плане, или что арабы и их национализм правы на более чем сто процентов - они тоже имеют много двойных стандартов и "грязных приёмов" в своей политике. И тем не менее именно западные устои этого плана показательнее всего, так как в них несоответствие образу "свободного честного демократического мира", построенному в современную эпоху пропагандой, и реальных действий, очень контрастно. Но в целом подобное характерно для всей геополитики и политики внутренней с самого начала человеческой цивилизации, а если брать шире - двуличие и эгоизм крайне распространены и в личных взаимоотношениях. Как бы ни было печально, это - одна из крепчайших частей природы человека, подтверждение чему легко найти в очень и очень многих примерах.
Их есть у нас! Красивая карта, целых три уровня и много жителей, которых надо осчастливить быстрым интернетом. Для этого придется немножко подумать, но оно того стоит: ведь тем, кто дойдет до конца, выдадим красивую награду в профиль!
Продолжаем знакомиться с книгой Роберта Герварта.
Европа стала бояться экспорта большевистской революции. Первым случаем «заражения» была Финляндия в 1918 году, которая потеряла 1% населения страны в кровавой гражданской войне. Всего семь недель спустя провозглашения страной независимости правительство в Хельсинки было сброшено красногвардейцами, получившими поддержку в Петрограде. Несмотря на это, это была другая, своя война без ощутимого влияния со стороны РСФСР. 90% местных красных были свои, финны, большинство из которых были не большевиками, а социал-демократами. Откуда было влияние – так это из Германии, которая активно помогала Маннергейму задушить революцию. Не обошлось и без «традиционных» жестокостей. После захвата Тампере в марте 1918 года было казнено 10 тысяч местных «красноармейцев», после чего многие тысячи умерли от болезней и недоедания в наспех созданных лагерях военнопленных.
Даже если в финской гражданской войне победили белые, западные наблюдатели оставались озабочены. Большевизм оказался не русской особенностью. Он шёл на запад.
Реакция на революцию 1918 года в Германии была разной. Большинство фронтовиков разошлось по домам. Но были и те, кто активно участвовал в революции. Многие из ветеранов стали пацифистами. А многие из тех, кто стойко терпел тяготы и лишения и был дисциплинирован до конца, отнеслись к свержению старого порядка с враждебностью. Реакция 29-летнего Адольфа Гитлера была типичной. Очнувшись в госпитале после отравления газами, он узнал о крахе старого порядка: нет больше кайзера, нет родной Австро-Венгрии, война проиграна.
Я бросился на кровать и погрузил свою горящую голову в подушку и одеяло. Я не плакал с того дня, как стоял у могилы матери. Теперь я не мог делать ничего другого.
В тылу настроения тоже были разными. И всё же революционная трансформация конституционной монархии в современную республику получила поддержку подавляющего большинства. Временный Совет народных уполномоченных включил себя представителей обеих социал-демократических партий, возникших после раскола 1917 года по поводу отношения к войне. Помимо председателя Эберта из партии большинства, в нём заседал и радикальный пацифист Гуго Гаазе из независимых. Немецкие «большевики» из MSPD давно уже не являлись революционерами. Они (как и большинство рабочего класса) хотели идти к коммунизму через постепенные реформы. Им не нужна была новая революция в истощённой войной стране.
Эберт решил заручиться поддержкой армии. Встречая фронтовиков у Бранденбургских ворот 10 декабря 1918 года, он приветствовал их ставшими знаменитыми словами: «Ни один враг не одолел вас!» С преемником Людендорфа Грёнером он заключил соглашение, которое некоторые неверно окрестили фаустовой сделкой: взамен на лояльность армии он пообещал немедленно действовать против потенциальных левых восстаний, проведёт выборы в новый парламент и сохранит военное командование офицерского корпуса.
Революция принесла немедленные улучшения для рабочего класса: повышение тарифов, восьмичасовой рабочий день и участие рабочих в управлении предприятиями. Выборы в Национальное Собрание показали, что большинство голосов получили партии, выступавшие за демократическое обновление Германии: социал-демократы, либералы и католики-центристы.
События в соседней Австро-Венгрии были чем-то похожи. Не так давно общепринятой точкой зрения было то, что империю погубил национализм обделённых окраин. Сегодня же историки ищут главные причины в самой войне с её материальными лишениями. Как и в России, как и в Германии, народ протестовал и требовал хлеба и мира. Миллионные забастовки потрясали Австрию, Венгрию, Галицию и Моравию. Как и в Германии, они не привели к коллапсу режима. К нему привело военное поражение. Как только стало ясно, что война проиграна, солдаты из венгров и славян перестали подчиняться приказам, и армия развалилась. Так австрийские высшие офицеры получили свою версию германской конспирологии под названием «кинжал в спину»: что войну проиграли не они, а непослушное славянское население.
Дошло до того, что и немецкоговорящие солдаты стали надевать красные и чёрно-красно-золотые кокарды и выходить на улицы Вены и Будапешта. Демонстранты требовали выпустить из тюрьмы видного социал-демократа Фридриха Адлера, который в качестве антивоенного протеста застрелил в октябре 1916 года одного из министров. Одним из последних своих указов, император Карл I выпустил его в ноябре на свободу. Это только подогрело ситуацию. Власть на улице принадлежала красным. Революция была мирной. 11 ноября император удалился от власти. На следующий день состоялось заседание временного Национального Собрания, избравшего социал-демократа Реннера канцлером и назначившего всеобщие выборы на 16 февраля 1919 года. Многие австрийцы надеялись, что мирный переход к демократии смягчит сердца миротворцев-победителей в Париже.
Похожие надежды питали в демократической Венгрии, которая пережила революцию астр в конце октября и порвала с Австрией 16 ноября 1918 года. Король был низложен, в стране провозгласили Народную республику. Демократическое коалиционное правительство при поддержке местных социал-демократов возглавил граф Михай Каройи, который стал и президентом страны после низложения короля.
Революционные события в Болгарии были более хаотичны. Ещё задолго до конца войны женщины бунтовали в тылу, требуя хлеба. По мере ухудшения ситуации на фронте протесты становились всё сильнее. Ещё до подписания перемирия тысячи разочаровавшихся солдат пошли маршем на Софию. К ним присоединился популярный глава земледельческого союза Александр Стамболийский. Части, лояльные правительству, встретили мятежников 30 октября огнём тяжёлой артиллерии. Затем массовые аресты и убийства. 3 тысячи погибших, 10 тысяч раненых. Но жертвы были не напрасны. Страна получила мир и потеряла монарха. Царю Фердинанду пришлось уйти по требованию Антанты, на смену ему пришёл сын Борис. Мир – это было то, чего хотела измученная шестью годами войны страна. Начиная с 1912 года, Болгария при населении в пять миллионов потеряла 157 тысяч только убитыми, получив при этом ещё сотню тысяч беженцев из оставленных территорий в Южной Добрудже, Македонии и Восточной Фракии.
Похожая ситуация была в Османской империи. Там не случилось революции, но партию младотурок Единение и прогресс свалили. Страной стали править либеральные консерваторы, которые депортировали курдов, пригласили обратно в страну армянских беженцев и стали расследовать преступления своих предшественников. Империя потеряла 800 тысяч солдат – четверть армии. Гражданские потери были ещё выше: к миллиону погибших в геноциде армян добавились ещё два с половиной миллиона умерших от голода и болезней в результате англо-французской морской блокады, нашествия саранчи и плохой логистики. И всё же, несмотря на это, новое правительство пользовалось поддержкой населения. Эта поддержка была основана на тщетной надежде благосклонного мирного договора. Да, это было наивно, но наивность эту разделяли тогда все побеждённые народы.
Создавалось впечатление, что умеренные реформаторы достигли триумфа в бывших Центральных державах, и что радикальные революционеры изолированы. Новые правители демонстрировали в Париже твёрдую уверенность, что с авторитарным прошлым покончено, и Вильсон, требуя демократизации в своих Четырнадцати пунктах, должен быть доволен. Триумф либеральной демократии, о котором мечтали с 1848 года, состоялся.
Но недолго музыка играла. Неразрешённые противоречия между умеренными и радикальными революционерами вскоре взорвались насилием. В Германии левые радикалы из Союза Спартака хотели власть Советов, а не Национального Собрания. Их лидеры Роза Люксембург и Карл Либкнехт ещё во время войны призывали к социалистической революции. Призывы эти не прекратились после свержения монархии. У них была поддержка революционных матросов, которым военный комендант Берлина (Отто Вельс из MSPD) урезал пособие. В ответ они захватили самого Вельса, на что быстро отреагировал уже Фридрих Эберт, призвав к подавлению мятежа армию.
И надо сказать, что подавить не получилось. Правительственные силы потерпели поражение. Это продемонстрировало слабость правительства Эберта, из которого вышли представители USPD, которых не спросили перед тем, как отправить войска. Последовала эскалация конфликта, когда USPD вывела своих сторонников на демонстрацию. Вооружённые демонстранты стали захватывать редакции газет, а революционный комитет Либкнехта стал призывать к свержению правительства Эберта-Шейдемана. Целью восстания спартакистов было предотвратить созыв Национального Собрания и установить диктатуру пролетариата.
Это стало серьёзным звоночком для Эберта. Аналогии с Петроградом не заставили себя долго ждать. Подавлять мятеж взялся видный социал-демократ Густав Носке, получивший для этого чрезвычайные полномочия:
Пожалуй, кто-то же должен быть кровавой собакой. Я не страшусь ответственности.
Главным помощником Носке в этом деле была не армия, но тот самый безбашенный фрайкор, закалённый боями в Прибалтике. К ним добавились разочарованные фронтовики и новые добровольцы, которым не довелось повоевать, и которые ненавидели красных. Их субкультура базировалась на стремлении восстановить порядок и на социальной ненависти. Немецкое население не видело войны и с трудом понимало причины поражения. Что уж говорить, когда глава правительства провозглашал, что враги не одолели немецкую армию. Это стало плодородной почвой для конспирологии, включая Легенду об ударе ножом в спину, пошедшую в массы с руки верховного главнокомандования. Центральным элементом этого мифа было представление о необходимости расплаты для тех безродных космополитов, которые предотвратили победу в войне и навлекли все бедствия после неё.
11 января 1919 года фрайкор вошёл в Берлин. Начались уличные бои, в которых было убито 200 человек и ещё 400 арестовано. Вечером Носке провёл триумфальный военный парад. Люксембург и Либкнехт пытались скрыться, но были выслежены, арестованы и убиты фрайкором. Их забивали прикладами, после чего добивали из ружья. Но даже после подавления восстания ситуация оставалась неспокойной в разных частях страны. Недаром Учредительное Национальное Собрание состоялось не в столице, а в спокойном Веймаре. 9 марта в ответ на забастовки и беспорядок Носке приказал стрелять в любого, у кого в руках заметят оружие. В ход пошли пулемёты, танки и даже аэропланы с бомбами. Ещё тысяча погибших, включая 29 матросов, унизивших армию в канун Рождества. Замечу, что эти матросы не поддержали в своё время спартакистов.
Беспорядки также распространились на Мюнхен, где правым радикалом был застрелен глава временного правительства пацифист Курт Эйснер, шедший сдавать полномочия после проигранных выборов. В ответ на это левый радикал открыл огонь в Баварском парламенте. Всех взбудоражила новость о революционных событиях в Венгрии, и 6 апреля в Баварии была установлена Советская власть. Эта новость была позитивно воспринята в Москве. Попытка подавить Баварскую советскую республику силой неделю спустя потерпела неудачу. Это привело к дальнейшей радикализации нового правительства, которым руководил еврей из Петербурга Евгений Левине и куда вошли ещё два новых представителя родом из России. Радикализировались и антибольшевистские силы. Они призвали к оружию и мобилизовали в свои ряды бывших фронтовиков и фрайкор. Берлинское правительство отправило ещё 15 тысяч штыков на помощь. В конце апреля они окружили город и после вести о расстреле десятка заложников, среди которых была жена одного из видных фрайкоровцев, 1 мая пошли на штурм Мюнхена, и за пять дней всё было окончено. В уличных боях погибло более 600 человек. Было арестовано и замучено 53 красноармейца из России, а в течение последующих недель около 2200 сторонников Советов приговорили к смерти или длительному тюремному заключению.
Ниспровержение порядка и иерархий в этом мирном буржуазном городе вдали от фронтов произвели глубокое впечатление на баварцев и вызвали правую реакцию в ответ. Неспроста Мюнхен стал оплотом антибольшевизма в Веймарской Германии и родиной немецкого нацизма.
После падения Советской Баварии надежды Ленина были связаны лишь с одной лишь Венгрией. В конце 1918 года страну стали буквально рвать на куски. К началу 1919 года половина исторической территории с сотнями тысяч этнических венгров была отколота поддерживаемыми Антантой и спонсируемыми из соседних государств сепаратистами. Правительство Каройи отчаянно пыталось лавировать между левыми и правыми, которые обвиняли его в излишней сговорчивости перед западными миротворцами. Холод и голод в стране не добавляли ему симпатий. На этом фоне в городе процветало насилие радикалов, которым противостояли правительственные силы. 21 февраля было арестовано руководство коммунистов во главе с Бела Куном, которому было позволено организовать свой секретариат в тюрьме.
После того, как в Париже было решено отдать огромный кусок страны Румынии и принудить венгров отойти из «демилитаризованной зоны» вглубь страны, Каройи в знак протеста оставил свой пост 21 марта. В этот же день социал-демократы, боясь гражданской войны, согласились организовать коалиционное правительство с Куном, которого выпустили из тюрьмы. На следующий же день он провозгласил Венгерскую советскую республику. Коммунисты взялись за дело, засучив рукава. Все крупные поместья были конфискованы и перераспределены. Предприятия с более, чем 25 работниками – национализированы. Церковное имущество – конфисковано. Введён сухой закон. И так далее, и тому подобное. По российскому образцу был организован революционный террор. Коммунистическая пресса призывала утопить контрреволюционеров в их собственной крови, прежде чем они сами задушат революцию. «Ленинские мальчики» в кожанках разъезжали по стране на бронепоезде в поисках недобитой контры. Таковых впоследствии насчитали 600 человек.
Попытка экспорта революции в Австрию провалилась. Штурм и поджог венского парламента коммунистами 18 апреля встретил решительный отпор полиции и лояльных власти боевиков. Месяц спустя должна была состояться вторая попытка путча по указке Коминтерна, сменившего верхушку австрийской компартии. Но заговор был вскрыт, коммунистических лидеров арестовали, а по толпе демонстрантов, требовавших их выпустить, открыли огонь. Два десятка погибших, сотня раненых. Всё.
Режим Куна поддерживали рабочие и интеллигенция, а вот на селе у него дело обстояло иначе. Не добавляли им популярности и декадентские вечеринки параллельно с проповедями коммунизма голодающему населению. В отсутствие поддержки из-за рубежа, будущее Венгерской советской республики выглядело мрачно. Большая часть населения была озлоблена реформами радикалов. Большинство аристократии заключило неожиданный союз с крестьянством. 30 мая 1919 года в Сегеде было организовано контрреволюционное правительство, которое поставило свои вооружённые силы под командование Миклоша Хорти. Чуть ли не половину войска этого оставшегося без флота адмирала составляли бывшие офицеры австро-венгерской армии, которым претил триумф безличной революционной толпы над силами закона и порядка.
Но не эта «Национальная армия» положило конец правлению венгерских коммунистов, а внешние враги, которые быстро развеяли надежды Куна на международное признание его правления. Британский посланник называл Куна «угрюмым и неуверенным преступником», а его советника «намасленным еврейчиком». Они уехали через два дня, не сделав уступок (могу добавить, что они даже не вышли на перрон из своего вагона). Через две недели после тайного одобрения французов в страну вторглась румынская армия под предлогом самообороны. Ещё через несколько дней в венгерскую Словакию вошла чешская армия под тем же предлогом. Перед лицом внешней угрозы страна объединилась. Итальянцы из желания сделать гадость новообразованной Югославии стали поставлять оружие и боеприпасы. Вторжение чехов удалось отбить, но с румынами не сложилось. Многие военные отказались сражаться после призыва Хорти, желавшего уничтожить советскую республику руками румынов. Так и случилось. Кун сбежал в Австрию, оттуда – в Советский Союз, где и был казнён во время сталинских чисток.
3 августа румынские солдаты вошли в Будапешт и принялись грабить венгерскую столицу. Осенью они стали уходить под давлением Запада, и Хорти въехал в город на белом коне. Начался новый, белый террор. Людей загоняли в бараки и били до потери сознания. Убивали не только левых и профсоюзников, но и простых аполитичных евреев. Число жертв оценивается в 5 тысяч. Ещё 75 тысяч попали в тюрьму, ещё 100 тысяч сбежало из страны. Подобного рода «чистка» виделась необходимым предусловием для национального возрождения.
Насчёт того, в чём должно состоять это возрождение, мнения реакционеров различались. Они, как и их немецкие и австрийские собратья, были людьми действия, а не идей. Действовать предполагалось против врагов, а именно соседних государств, оттяпавших куски территории, всевозможных интернационалов: красного, чёрного (католического), а также евреев, которые платят всем врагам.
Заимствованная из российской белой пропаганды идея о евреях-спонсорах и деятелях большевизма быстро разошлась по Европе. Фактом было то, что и Люксембург в Берлине, и Эйснер в Мюнхене, и Адлер в Вене, и Кун в Будапеште – все были евреи. Это бросалось в глаза не только их соотечественникам, но и французам с англичанами. В 1920 году Черчилль написал:
Нет необходимости преувеличивать роль, которую играли при создании большевизма и текущем осуществлении русской революции эти международные и по большей части атеистические евреи. Это определённо очень большая роль; возможно, она перевешивает все остальные.
Такие воззрения подогревались циркуляцией Протоколов сионских мудрецов. Эту фальшивку переводили на европейские языки, а Генри Форд профинансировал печать полумиллиона копий для распространения в США.
Подобная пропаганда приносила результаты. Надо сказать, что чем дальше на восток от Рейна – тем сильнее была антипатия и тем более жестокими – погромы. Евреи центральной Европы, не превышая 5% всего населения, стали главной жертвой насилия правых боевиков. Беженцев-ашкенази с Востока не любили даже их рафинированные собратья из Рейха и Вены, пеняя тем на их социальное положение и недостаток культурной утончённости. Что уж говорить о представителях титульных наций, всегда смотревших на иудаизм свысока. Реакция отвращения была широко распространённой среди правых. Они винили евреев в поражении в войне и призывали к верности христианству. К этому добавился «еврейский заговор» мировой коммунистической революции.
Поэтому играло мало роли, что подавляющее большинство соратников Бела Куна не были евреями. Среди правых боевиков стало знаком доблести собирать уши убитых евреев в качестве талисманов на счастье. На офицерских ужинах хвастались прекрасным аппетитом, полученным после зажарки еврея живьём в поезде. В Австрии дело обстояло не столь экстремально, но язык насилия был схожим.
Революция и контрреволюция сменили друг друга и в Болгарии, где, правда, не было подтекста антисемитизма. В результате демократических выборов большинство получил земледельческий союз Стамболийского, который стал укреплять свою власть репрессивными мерами, сохранив, однако, короля. Он был не коммунист, а аграрий и, несмотря на поддержку крестьян, заполучил много врагов в стране. Националисты могли простить ему согласие на тяжёлые условия мира 1919 года, но не могли – желания поладить с соседями, прежде всего Королевством Сербов, Хорватов и Словенцев. Ещё больше врагов Стамболийский получил в результате конфискации земель после ограничения размера надела 30 гектарами. Он также стремился ограничивать крупный капитал в промышленности, торговле и финансах. После этого всего либералы, консерваторы и социал-демократы сформировали в июле 1922 года Конституционный блок и провозгласили правление Стамболийского диктатурой крестьянского отребья, на борьбу против которой не нужно жалеть сил. С учётом того, что и военная элита была, мягко говоря, не в восторге от создания неподконтрольной ей «оранжевой гвардии», нетрудно было предсказать незавидное будущее для «диктатора».
9 июня 1923 года заговорщики захватили все стратегические локации в Софии и арестовали правительство. Новым премьером с благословения короля стал Александр Цанков. Самого Стамболийского назвали преступником и объявили в розыск. Несколькими днями спустя македонские националисты поймали и замучили его вместе с братом. Руку, которая подписала договора с французами, англичанами и сербами, отрубили, а голову отправили в коробке из-под торта в Софию.
Это не осталось без ответа с массовыми беспорядками и призывами опрокинуть заговор. Коммунисты посчитали всё это разборками между сельской и городской буржуазией и остались в стороне. Изолированные и плохо вооружённые крестьяне стали лёгкой жертвой армейских частей. Тем временем Цанков пообещал державам-победителям соблюдать условия мира и восстановить демократию в Болгарии. Первое обещание он сдержал, второе – нет. Насилие оставалось элементом болгарской политики на протяжении всего десятилетия. В сентябре 1923 началось восстание коммунистов, анархистов и крестьян по указке из Москвы, которое окончилось катастрофой и смертью до полутора тысяч восставших и длительным заключением выживших. Компартия и родственные ей организации были запрещены. В стране начался белый террор. Ответом на него стал масштабный теракт с более, чем 130 жертвами. Снова аресты, снова пытки, снова тюрьма для коммунистов и просто сочувствующих. Тысяча пропавших без вести, большинство из которых было замучено в полицейских застенках.
Что не так с евреями? Нет, я знаю историю, и в курсе, сколько жизней окончилось в контрацепционных лагерях. Но у меня всё равно - после событий в Газе - возник вопрос...
А за что все ненавидят евреев? Черта оседлости, регулярные погромы, бытовой антисемитизм... Откуда это всё?
Все, кто напомнят про Холокост и прочее - агенты Моссада. Так же как и жующие протухшие идеи Гитлера.
Я серьёзно. Кто может объяснить, за евреев веками притесняли, ненавидели и гнали. В свете событий в Секторе Газа это более чем актуальный вопрос. Прям богоизбранная нация, чтобы их ненавидели все. Как так? За что? В чём причины?
И - да, я грязными славянскими руками трогаю святую идею семитов, о избранности Богом одного народа. Вот такой я русский.
Однажды, перебирая в своей библиотеке коллекцию советской подростковой литературы, я наткнулся на один из нежно любимых сборников повестей Анатолия Алексина. "Очень страшная история" про школьника-детектива Алика Деткина или пронзительный жуткий рассказ "Безумная Евдокия" для меня и сейчас являются эталонами прозы соответствующих жанров. И ничего более не зная об авторе, я полез в гугл. Оказалось, что Алексин вовсе и не Алексин, а Гоберман, что в 1993 уехал в Израиль. А самое интересное то, что он писал и взрослую прозу. Так я нашел его "Сагу о Певзнерах" и не устоял – очень хотелось сравнить детского советского писателя и взрослого израильского писателя. Да, перед этим я успел прочитать продолжение той самой "Очень страшной истории", написанную в начале 90-х, и это было ужасно, и это было тревожным звоночком. Невольно задумаешься о том, что советская цензура и редактирование не только извращала и губила таланты, но и "причесывала" текст до читабельного вневременного состояния (вспоминаются Стругацкие, у которых все пьют кефир вместо водки, отчего атмосфера "Улитки" становится еще более безумной и предвосхищает постиронию в литературе 21 века).
Итак, я сел читать "Сагу" и со второго захода осилил этот небольшой роман.
Повествование начинается с того, как у героя ВОВ с фамилией Певзнер рождается трое близнецов как раз в день взятия Берлина в 1945 году. По дальновидному совету друга семьи по прозвищу "Анекдот" детей называют Сергей, Игорь и Даша. И на протяжении почти 60 лет мы следим за судьбой этих близнецов, их родителей и собственно немаловажного друга семьи. В аннотации написано: "беспощадное обличение чудовищных безумий террора, антисемитизма, фашизма, во всех их очевидных и скрытых проявлениях и следствиях, искромсавших судьбы нескольких поколений одной семьи и их родины". Так вот аннотация нагло врёт, и именно она подвела мои ожидания: возможно, поэтому первое впечатление от того, что я читал было сильно негативным.
Во-первых, я не зря упомянул продолжение повести "Очень страшная история". Ее стиль совпадает и со стилем романа. Все главные положительные герои изрекают необычайно много умных мыслей. Эти постоянные, часто излишние и неуместные "мудрости", как будто претендующие на громкие цитаты, откровенно утомляют. Да и многие рецензенты отмечают сумбурность и неровность повествования, словно автор спешил и боялся не успеть…
Во-вторых, в романе постоянно рассказывают анекдоты – как способ подчеркивания ужасной реальности. Но по большей части они притянуты за уши, а их рассказчик – тот самый друг семьи – выписан не так четко, чтобы читатель проникся его юмором. В итоге тоже начинают раздражать, хотя анекдоты про евреев я считаю великим культурным явлением.
Самая главная начальная претензия к роману — это то, что я хочу сказать в-третьих. Ужасный Сталин умирает в самом начале романа, и семейство живет далее в последующих советских эпохах. И вот не увидел я там какого-то ужасающего антисемитизма и фашизма (у иных авторов современников это показано гораздо откровеннее и страшнее), семья жила и жила неплохо, сталкиваясь отнюдь не с идеологическим государственным антисемитизмом, а с бытовым, соседским. И, насколько я сделал вывод из сюжета, корни неприязни лежали совсем не в плоскости религии, ксенофобии и других подобных явлениях, а исключительно в зависти и дурном характере некоторых граждан…
Главная героиня романа, Даша Певзнер, была очень красива и талантлива. Это всё, что нужно для драмы – здесь уже не важно, еврейка она или латышка. С таким набором характеристик можно сотворить хоть комедию, хоть трагедию, хоть сагу с элементами обоих жанров. Остальные претензии автора на тему антисемитизма весьма слабы: в ВУЗ могли не принять и русского, если где-то возник бы блат, или подставить в театре актера в результате интриг и любовного треугольника – какая разница, кто ты по национальности. Гораздо больше обоснованной неприязни и ненависти к СССР выписаны в романе у латышской женщины Дзидры и потомственного дворянина Георгия Елчанинова (оказалось, эта фамилия сыграла важную роль в семье самого Алексина, что он удостоил ее упоминание в романе). И, что характерно, ни слова о том, как жилось евреям по другую сторону фронта: они точно не страдали от того, что про них не пишут восторженную статью в газете. Герои произведения совершенно игнорируют этот момент.
Итак, первую половину романа я читал скорее через силу. Просто ради того, чтобы составить впечатление о том, как, мне казалось, "скатился" Алексин. Однако неожиданно сюжет романа разогнался, закрутился и в итоге выдал такой "вотэтоповорот", что я невольно сравнил его с шекспировскими трагедиями. И появилось некое подозрение, что Алексин писал роман не о том, как плохо быть евреем в СССР, а глобальнее, гораздо глобальнее. Это видишь не сразу, ослепленный аннотацией, культурным кодом, некоторой, как сейчас модно говорить, "повесткой". Антисемитизм, ярко выписанный в романе в романе, оказывается, не случайно так поверхностен. Потому что по факту антисемитизм это прикрытие. Прикрытие злобы, зависти, ненависти, собственных неудач и неверных решений. И тут всё начало становиться на свои места. Истоки сей драмы неизменны с древних времен: инаковость, гарантированно обрекающая тебя на проблемы. Умный и красивый, честный и культурный? – держись, будут бить. Я не могу раскрыть концовку, так не принято в рецензиях – она слишком неожиданная – и, хотя мне бы хотелось порассуждать о ней, даже, возможно, "похоливарить", ведь посыл-то как будто читается, мол, довели "оккупанты" до трагедии. Однако вдруг латышская женщина видит в приехавшей из Москвы еврейке натуральную "оккупантку", и ей не важно, кто она, что пережила. И вот уже становится отчетливо ясно: ненависть порождает только ненависть и страдания. И ничего не меняется и не изменится.
Алексин публикует роман в двух частях в 1994, уже живя в Израиле. А через год после теракта в Тель-Авиве на улице Дизенгоф, вдруг вносит в свою сагу ряд правок и дописывает третью очень короткую часть. И там тоже случается страшный и драматический поворот, финал всей саги, в чем-то перечеркивающий более ранний посыл автора. Честно говоря, после обеих концовок я готов простить минусы романа и признать, что он достоин к прочтению, а Алексин-Гоберман не утратил талант, хотя призрак свободы, отсутствие цензуры и настроения 90-х заметно повлияли на его стиль и выражения.
"Сага о Певзнерах" – грустная книга. Она не предлагает выхода, она лишь подчеркивает то, что всё и все остаются на своих местах, позициях и мнениях. И ничего сделать нельзя. Безумие нынешних дней – прекрасное тому свидетельство. События прошлого уходят в учебники, границы государств пересматриваются, мировой капитал перераспределяется, а люди не меняются.
Если отвлечься и игнорировать постсоветский стиль автора в духе оскорбления всего советского и положительного упоминания всего досоветского (при царе благородные дворяне евреев не обижали, разумеется), если условно принять точку зрения героев романа и прожить их жизнь, если дочитать до конца, то в целом книга оставит весьма хорошие впечатления. Это совсем не эпическая сага, да и, по-видимому, не сага вовсе, но в то же время и не какой-то сионистский памфлет. Это попытка растерянного человека понять людей, осмыслить прошлое, поделиться с другими, позвать на помощь. Но ничего не меняется, и никто не меняется. Есть вероятность, что автор сам до конца не осознал, что роман вышел более глубоким, чем планировалось.
Есть такой анекдот… Смешной и трагичный. Он именуется жизнью. Ее можно назвать и «романом с вырванными страницами». Я вырываю страницы, вырываю страницы… Чтобы второстепенность не заглушила смеха и не спрятала слез. Но стены смеха на свете нет. А Стена плача пролегла от Иерусалима по всей земле.
PS: в 2011 году Алексин покинул Израиль и поселился в Люксембурге. Его приемная дочь - вторая жена режиссёра Карена Шахназарова, американская телеведущая.
Арабы напали на живущего в Германии израильтянина.
В прошлый четверг Рафаэль и его жена Эстер стояли напротив магазина на улице, и Рафаэль, по его словам, поднял рукав, и у него стали заметны татуировки. В это время мимо проходили три араба – высокие, физически крепкие бородатые мужчины. "Они накинулись на меня со словами "еврейская свинья, ты умрешь" и начали меня бить, – рассказывает Меир. – Получив несколько ударов, я сгруппировался и упал, а они продолжили меня бить".
"Очнулся я уже в машине скорой помощи, – рассказывает Рафаэль Меир. – И там мне сказали, что их уже задержали". Люди, увидевшие нападение из окон, вызвали полицию и скорую помощь, выбежали на улицу. По вызову прибыло шесть машин полиции, о происшествии объявили полицейским патрулям по всему городу. Услышав полицейские сирены, нападавшие бросились бежать в сторону спального района, но скрыться им не удалось, уже через десять минут их задержали.
У Рафаэля Меира были переломаны ребра, вывихнута челюсть и повреждены ткани лица, сильное сотрясение мозга, по всему телу синяки и ссадины. В полиции, по словам пострадавшего, "очень старались" классифицировать нападение как преступление на криминальной почве. Однако Рафаэль подчеркивал, что нападавшие угрожали ему именно как еврею и иначе как теракт, считает он, случившееся назвать нельзя.
Нападавшие вскоре были освобождены до предъявления официального обвинительного заключения, и кошмар Рафаэля и Эстер продолжился.
П.С. Я попытался поискать об этом на английском и не нашел.
Источники:
с просторов интернета
Выспаться, провести генеральную уборку, посмотреть все новые сериалы и позаниматься спортом. Потом расстроиться, что время прошло зря. Есть альтернатива: сесть за руль и махнуть в путешествие. Как минимум, его вы всегда будете вспоминать с улыбкой. Собрали несколько нестандартных маршрутов.