– Вы последний? Я за вами, – сказал Кирилл.
– Ага, – услышал он в ответ.
Кирилл занял очередь за парнем в мятой домашней одежде. Он украдкой поглядывал на людей, стоящих перед ним. Люди стояли в очереди к аппаратам, напоминающим стиральные машинки, но более громоздким, и напичканным сиреневыми светящимися кристаллами. Престарелая лампа Ильича под потолком освещала помещение, в котором стояли обычные чугунные ванны, небольшие ванночки для ног, раковины, тазы и чаны. Воздух стоял влажный от стирки, мытья и пота.
Люди приходят сюда по разным причинам: кто-то стирает своё прошлое, кто-то отбеливает своё имя. Некоторые испачкали руки в крови, но их можно отмыть и в раковине, без очереди. А вот в стиральную машинку закидывают совести и души. Но каждую отдельно, чтобы они не окрасились друг от друга, поэтому и очереди здесь такие.
Парень перед Кириллом подошёл к вахтёрше, которая выдавала талоны на мытье и брала плату – без бюрократии никуда.
– Что будете отмывать? – спросила старуха.
– Совесть, – ответил парень.
– Тридцать серебренников. Имя?
– Петя, – на исцарапанную тарелку звякнули монеты. Пётр положил совесть в корзину для белья.
– Вот талон – машинка №9, – вахтёрша отдала талон, парень забрал корзинку и ретировался.
– Что у вас? Здравствуйте, – услышал Кирилл суровый деловой тон в свою сторону.
– Здравствуйте. Мне бы душу отмыть, – замялся он.
– Кладите в корзину. Имя?
– Кирилл, – сказал парень и положил свою мятую грязную душу в корзину для белья.
– Возьмите, – неуверенно отозвался Кирилл.
К столу подошёл ассистент в белом заляпанном костюме и вытащил из кармашков его души три года.
– Вот талон – машинка №5.
Кирилл взял корзинку и понёс к стиральному агрегату. Надел душу на специальную форму и закинул в машинку. Наблюдая за вращением души в барабане под хор гудящих машин, он наблюдал, как стираются воспоминания, обиды, радости, чувства и эмоции – всё из чего состоит душа. Всё стиралось в пенном круговороте.
Кирилл вышел из мрачечной в коридор, залитый солнечным светом с улицы. В пакете лежала чистая душа, пахнущая фиалкой и свежестью – ни одного пятнышка. Он с нетерпением надел её и почувствовал, как по телу прокатилась лёгкость. Воодушевленный, он захотел летать. Желание обнять весь мир переполняло его. Кирилл готов начать жизнь с чистого листа, но что-то тяготило. Он отогнул наизнанку часть души, под ней болталась опустошенность.
– Что ж, такова обратная сторона, – пожал плечами Кирилл и распахнул двери в жизнь, готовый к новым пятнам.