«Папа, надень свой чёрный костюм и голубую рубашку. Я их погладила. Висят в шкафу. Галстук тоже приготовила, он на вешалке, там же. Жду тебя к 10, у нас. Целую! Люблю! Твоя Настя.»
Иван Трофимович, наверное, в пятнадцатый раз перечитал записку от дочери, налил себе чаю и, хромая на левую ногу, прошёл в большую комнату, к серванту.
Открыв стеклянную дверцу, он достал фотографию, с которой, улыбаясь, на него смотрела Лидочка. Иван Трофимович каждый вечер разговаривал с ней. Вот и сейчас, поставил на столик изображение и сел в кресло рядом.
-Ну, Лидок, пришла пора. Настёна замуж выходит. Поведу её под венец. Помнишь, как мы хотели? Волнуется. Я тоже волнуюсь. Как оно всё пройдёт, не знаю. Без тебя тяжело. Ты-то точно ничего не упустила бы, всё бы предусмотрела.
Иван Трофимович стал одеваться. Надел рубашку, костюм. Взял в руки галстук. Улыбнулся.
-Вот, Лидочка. Так и не научился завязывать галстук. Раньше ты мне вязала. Теперь Настюша.
Надев и затянув галстук, подошёл к зеркалу. Поправил. Стряхнул не существующую соринку. Пригладил седые волосы. Тихий перезвон часов сообщил, уже девять часов. Аккуратно положил фотографию во внутренний карман. Обулся. Вышел.
Настя с Костей жили в соседней пятиэтажке. Идти недалеко.
Солнце стояло уже высоко. На улице стоял такой же невыносимый зной, как и десять лет назад.
Жара. Загородная дорога плавится от высокого, яркого солнца. Настя уехала в пионерлагерь. Ваня с Лидой едут на дачу вдвоём. Иван, предвкушая отдых на природе, купил бутылочку пива и с удобством расположился на пассажирском сиденье. Лида не хотела садиться за руль, но Иван был непреклонен.
-Зря что ли получила права? Давай-давай, за городом проще, надо набираться опыта. Вдруг у меня рука отсохнет, кто рулить будет?
-Да чтоб у тебя язык отсох. Болтаешь тут.
Посмеялась жена и включила передачу. Ехали неспешно, Ваня всю дорогу подтрунивал над Лидой.
-Ой, смотри-смотри, Лид! Видишь? Нет, ты видишь это? С ума сойти!
Лида послушно смотрела, но ничего не замечала. И Ваня с серьёзным лицом вещал:
-Да, ничего особенного, черепаха без поворотника обогнала…
Беззлобно отвечала Лида, и они продолжали путь.
Перед поворотом на дачу Лида включила указатель поворота и остановилась, пропуская встречный поток. Иван назидательно проговорил:
-В следующий раз не выворачивай колёса налево. Всегда держи прямо…
Следующего раза не случилось. Сзади раздался визг тормозов. Удар. Машину закрутило, выбросило на встречную полосу. Ещё удар. Треск ломающихся стёкол, крик Лиды, скрежет металла. Тишина. Темнота…
Когда Иван пришёл в себя, их жигулёнок лежал в кювете. Какие-то люди открыли дверь, вытащили его. Рядом, на крыше лежал внедорожник.
Скорая, больница, врачи, уколы, рядом чей-то голос «потерпи, браток», темнота…
Иван Трофимович выздоравливал долго. В аварии ему раздробило ногу, рёбра, руки. Была большая кровопотеря, ушиб позвоночника. На третий день, в реанимации, врач сообщил — Лиду не вернуть, она погибла на месте.
Иван выл, как раненый зверь, не хотелось жить. Как он теперь, без любимой? Просил врачей убить его, дать сильнодействующее снотворное, чтобы умереть и не жить, без Лиды, без любимой Лиды… Врачи скорбно молчали и выхаживали. А Иван, снова и снова просил. Выл и просил…
Через два дня в палату вошла сухонькая старушка с ведром и шваброй, санитарка. Иван тихонько скулил, отвернувшись к стене. Старушка поставила ведро, стала полоскать и выжимать тряпку. Потом шлёпнула ею и начала елозить по полу.
-Ты чего это, милок, стонешь, али больно?
-Жить не хочу. Лидочка, моя Лидочка погибла…
Старушка неожиданно зло сплюнула.
-Ишь, чего удумал, окаянный! Жить он не хочет, скотиняка! Тут дитя его, из больницы не выгонишь, сидит, не уходит, а он сдохнуть решил! Вот, сволочуга какая!
Запомни, бестолковый, тебе жить надо, дочку поднимать, а не плакаться! Жёнушку не вернёшь, так Всевышний распорядился. А дитё не виновато.
Ты куда её определить хочешь? По чужим рукам? Мало ей мук, что матушку потеряла? Ещё и батьки лишить хочешь? Ну-ка, убери сопли, смотреть противно. Ты мужик, надёжа! Воспитывай дочь! За это жена твоя с небес тебе благодарна будет!
Старушка ушла, а Иван лежал, глядя в потолок, и корил себя. Как он мог забыть о Настеньке? Да, он должен заботиться о ней, права старушка. Не время ныть! Нужно подниматься!
Через день его перевели в обычную палату.
Восстановление давалось Ивану Трофимовичу тяжело, но он старался, терпел боль, учился ходить, посещал процедуры. Там же медсестричка рассказала ему, что в той аварии погибло ещё три человека. Лихач, врезавшийся в их автомобиль, вместе с пассажиром и женщина, что была за рулём внедорожника, на который отбросило Жигули Ивана. Её четырнадцатилетний сын выжил, лежит тут же.
-Врачи говорят — ходить больше не будет, слишком серьёзная травма позвоночника.
Как только Иван освоил костыли, тут же поднялся к мальчишке в палату. Познакомился, поговорил. Стал навещать каждый день.
Пару раз с Иваном Трофимовичем ходила и Настя. Потом сама, без отца приходила. Когда Ивана выписали, Настя не забывала нового знакомого.
Потихоньку жизнь наладилась, раны затянулись. Иван вышел на работу. Старался баловать дочь, веселить, но каждый вечер, когда она засыпала, разговаривал с фотографией Лиды, рассказывал новости и плакал…
Иван Трофимович дошёл до дома Насти с Костей. Смахнул слезу, встряхнулся от нахлынувших воспоминаний. Он должен держаться, быть примером.
У подъезда, среди машин свадебного кортежа его встретила Настя в красивом, пышном подвенечном платье. Обняла. Защебетала.
-Папочка! Ты такой красивый! Давно не видела тебя в костюме, прямо английский джентльмен, вылитый. Теперь всегда так ходи. Ладно? Сейчас Костя спустится, и поедем в ресторан. Ты как себя чувствуешь? Нога болит? Таблетки пил? Кушал? Ну ладно-ладно, не морщись. Садись в машину. Тебе удобно? Не узкий проход? Нормально? Ну хорошо. Мы сейчас.
Иван Трофимович только и успевал кивать.
-Всё хорошо, доченька. Не переживай. Я в норме.
Вскоре кортеж тронулся. Дорога прошла весело, быстро и незаметно. Встречные и попутные машины сигналили, поздравляя молодых. Машины кортежа отвечали сигналам.
Загородный ресторан «Старая мельница» ожидал их с распахнутыми воротами. Началась торжественная часть.
Волнуясь, Иван Трофимович вёл свою дочь к алтарю. Передал руку Насти счастливому Косте. Сделал несколько шагов назад. Он стоял, смущенно улыбаясь. А по щекам текли скупые мужские слёзы. Счастливый отец гордился дочерью и был рад за Костю, который надевал на палец Насти обручальное кольцо.
Стоя на своих ногах. Вопреки прогнозам врачей. Тот самый мальчишка, которому говорили, что больше не сможет ходить.
Иван Трофимович незаметно достал фотографию:
-Смотри, Лида, Настя наша - невеста! Любовь творит чудеса, я знаю!