Особое место в системе материальной поддержки бойцов РККА в первые годы существования советской власти стало занимать премирование как отдельных красноармейцев, так и целых воинских коллективов за боевые отличия. Выделялось три основных вида материальной поддержки: денежное премирование, вручение ценного подарка и награждение предметами обмундирования. Материальное стимулирование красноармейцев и командного состава производилось аналогично награждению орденом Красного Знамени по представлению непосредственного командира. РВС армий награждали красноармейцев, РВС фронтов – младший командный состав (до командира батальона), РВС республики – командиров частей и соединений.
Размер денежной награды ограничивался месячным окладом содержания военнослужащего. Ценные подарки в наградной иерархии Гражданской войны занимали промежуточное значение между представлением к ордену и объявлением благодарности. Среди них особо выделялись карманные часы, относившиеся в это время к предметам роскоши. Золотые или серебряные часы «За отличную стрельбу», «От РВС армии» и др. считались наиболее ценным трофеем. Предприятия, производящие часы, а также их запасы были национализированы и стали использоваться для пополнения «наградного фонда».
Кроме часов, применялись и другие ценные подарки. Так, командир 1-го Бакинского стрелкового полка Попов получил в награду письменный серебряный прибор с грамотой, а красноармеец 28-й стрелковой дивизии Шакиров был награжден берестяной табакеркой с автографом начальника дивизии Азина.
Награждение ценными подарками постепенно подверглось строгой регламентации. В частности, приказом по 2-й кавалерийской дивизии четко определялось, кто и за что мог награждаться золотыми, серебряными и металлическими часами, а также золотыми и серебряными портсигарами.
В свою очередь, награждение элементами обмундирования, обувью и отрезами ткани явилось следствием катастрофического положения с вещевым довольствием. И хотя командование Красной армии принимало все меры для обеспечения военнослужащих необходимым обмундированием, полностью удовлетворить потребности войск оно было не в состоянии.
В подобных ситуациях практиковалось награждение отличившихся бойцов и командиров предметами обихода и обмундирования. Так, за успешный рейд по тылам врага отряд 37-й стр. дивизии, которым командовал комбат Усатый, получил по комплекту формы на каждого красноармейца, а командир батальона награжден лошадью, шашкой и револьвером.
Подводя некоторый итог можно отметить, что материальное премирование являлось важной составляющей наградной системы красноармейцев и начальствующего состава в годы Гражданской войны. Наряду с жалованием, пайковым довольствием и суровыми карательными мерами оно способствовало привлечению в ряды Красной армии добровольцев, повышению мотивации бойцов и сдерживанию от дезертирства.
А теперь о тех самых, заветных красных шароварах )
Вплоть до 1922 года донашивалась старая форма со всех военных складов России, а так как на складах было много красных шаровар, предназначавшихся для кавалеристов русской армии, то именно эти штаны стали использоваться как награда за ратный подвиг. Одни из таких шаровар есть и в Ростовском музее. Их вдова красноармейца Карпа Степанова передала в начале 60-х годов. Эти штаны он получил за меткую стрельбу при штурме казачьей станицы. Ростово-Новочеркасская операция, в которой участвовал Карп Николаевич в составе 21-го конного дивизиона, проходила с 3 по 10 января 1920 года.
Цель кавалерийской армии была такова: взять города Ростов, Таганрог, Новочеркасск и Нахичевань-на-Дону, а также переправы через Дон, от устья до станицы Аксайской. Почему награждались именно штанами, а не медалями и орденами? – Командарм Думенко считал, что ордена надо выдавать только за битву с врагом, — поясняет старший научный сотрудник Светлана Мамаева. В боях за Новочеркасск отличился конно-сводный корпус Думенко и 21-я стрелковая дивизия. Утром 7 января они подошли к столице донского казачества, а уже к вечеру штурмом взяли город. Отличившиеся в боях командиры и красноармейцы получили награды. «Красные революционные шаровары» выдавались немногим, и человек, носивший их, качественно выделялся из толпы, имел привилегии.
Чтобы избежать мошенничества, к шароварам прилагался документ, удостоверяющий право на их ношение. Шаровары напоминают современные бриджи – такой крой позволял максимально комфортно ездить на лошади. Но в истории этих штанов есть и комичные детали. Они имели свойство трескаться посередине при запрыгивании на коня. Эти моменты часто обыгрывались в советских фильмах.
Авторитетный американский журнал прямо называет участие Запада в конфликте на Украине иностранной интервенцией ИА Красная Весна
Александр Апсит. Нападение империалистов на Советскую Россию. 1918
В начале марта в американском журнале Foreign Policy вышел материал, который совершенно незаслуженно прошел в России незамеченным. Это статья «Большой урок последней интервенции Запада в Россию. Чему интервенция союзников в Гражданскую войну в России учит нас на сегодняшней Украине».
Автор статьи — Теодор Бунцель, управляющий директор геополитического консультативного подразделения компании Lazard, которое анализирует мировые события и их потенциальное влияние на бизнес клиентов. В прошлом Бунцель работал в политическом отделе посольства США в Москве и в американском минфине. Foreign Policy — авторитетный американский журнал, который называют рупором государственного департамента США, отвечающего за внешнюю политику американского правительства.
Статья является не столько рецензией на книгу Анны Рид «Маленькая грязная война: интервенция Запада в Гражданскую войну в России», сколько размышлением над тем, чем западная интервенция в Россию времен Гражданской войны отличается от нынешней интервенции на Украине и что необходимо сделать для того, чтобы эта интервенция была успешной.
Иными словами, не российские власти сравнивают действия Запада на Украине с интервенцией начала ХХ века, а рупор госдепа называет военную помощь Киеву иностранной интервенцией. А это равносильно признанию, что американские власти считают разожженный Западом конфликт на Украине гражданским и прекрасно понимают, что Россия и Украина — части одного целого.
Отдельно хочется обратить внимание на то, как автор относится к белым, в частности, к «чудовищно некомпетентному» адмиралу Колчаку. Вне зависимости от попытки переложить всю ответственность за провал иностранной интервенции на белых, которая безусловно прослеживается, в словах автора много правды: белые не пользовались поддержкой населения, у них не было убедительной идеологии, разрозненные белые соединения были мало связаны между собой, их командующие действовали как полевые командиры.
Статья, безусловно, очень идеологическая и призвана убедить своих высокопоставленных читателей в том, что, в отличие от интервенции времен Гражданской войны, эта интервенция будет успешной, поскольку на этот раз обстоятельства складываются в пользу Запада, нужно лишь только чтобы политическая воля продолжать вторжение не слабела.
Ниже ИА Красная Весна предлагает перевод статьи на русский язык.
Север России должен был показаться очень холодным американским солдатам, хотя почти все они были из Мичигана. 4 сентября 1918 года 4,8 тыс. американских солдат высадились в Архангельске, всего в 140 милях от Полярного круга. Три недели спустя они, вместе с англичанами и французами, уже вовсю воевали с Красной Армией среди высоких сосновых лесов и субарктических болот. За два года в боях погибло 244 американских солдата. Дневники американских солдат рисуют душераздирающую картину первого боевого соприкосновения:
«Натыкаемся на пулеметное гнездо, отходим. [Большевики] продолжают вести сильный обстрел. Перри и Адамсон из моего отделения ранены, пуля пробила мне в плечо навылет. <...> Я ужасно устал, голоден и измучен до предела, как и остальные ребята. Потери в результате этой атаки 4 убитых и 10 раненых».
Эти несчастные представляли собой лишь одну часть из обширной и злополучной интервенции союзников в Гражданскую войну в России. С 1918 по 1920 годы США, Великобритания, Франция и Япония направили на север России, в Сибирь и в Крым тысячи солдат из Прибалтики, а также миллионы долларов в виде помощи и военных поставок антикоммунистическим белым в попытке задушить большевизм в его колыбели. Это одна из самых сложных и часто забываемых внешнеполитических неудач XX века увлекательно и во всех деталях пересказана Анной Рид в ее новой книге «Маленькая грязная война: интервенция Запада в Гражданскую войну в России».
Специфика конфликта, которую Рид блестяще сочетает с дневниковыми записями его участников, часто кажется таинственной. Японские войска оккупировали Владивосток. Деятельные французы, которые сначала активнее всех союзников выступали за интервенцию, возглавили оккупацию юга Украины. Они сражались с красными за города, которые читателям теперь знакомы: Николаев, Херсон, Севастополь, Одесса. Британцы, которые внесли в интервенцию самый большой вклад, включая 60 тыс. солдат, расползлись по всем российским окраинам: защищали Баку от наступающих турок, проводили морские диверсии против большевиков в Прибалтике и, когда белые рухнули под натиском Красной Армии, эвакуировали их из черноморских портов.
Тревожный вопрос, который возникает в связи с превосходной книгой Рид, заключается в том, обречен ли Запад повторить эту историю? Тогда интервенция провалилась, и, если присмотреться, сегодняшняя интервенция на Украине может показаться столь же бесполезной перед лицом огромной и решительной России с ее, казалось бы, бесконечным запасом техники, живой силы и политической воли. Это то, в чем вас убеждает крайне правый фланг республиканцев в конгрессе, Виктор Орбан в Венгрии и бывший президент США Дональд Трамп. Чувство безнадежности выразил Эдмунд Айронсайд, британский командующий союзными войсками на севере России во время интервенции: «Россия так огромна, что возникает ощущение удушья».
Но, несмотря на сильные исторические переклички между этими двумя интервенциями, различия между ними более интересны, чем их сходство. Тщательное исследование ставит, возможно, еще более серьезный вопрос: какие условия способствуют успешной иностранной интервенции? Да, союзники работали неумело, но, честно говоря, они потерпели неудачу не из-за своих действий, а в основном из-за того, что находилось вне их контроля. Самым сдерживающим фактором были их беспомощные (и вредные) союзники из числа белых русских, разрозненная группа антибольшевистских социалистов и некомпетентных бывших царских офицеров, которые в душе были великорусскими самодержцами. Они не пользовались поддержкой ни у русского населения, ни, что особенно важно, у этнических меньшинств царской России — от украинцев до прибалтов, — которых они стремились восстановить под пятой России.
Сегодняшние обстоятельства гораздо более благоприятны. У Соединенных Штатов и Европы есть единый и решительный партнер в лице Украины Зеленского, которая борется с ослепляющей моральной ясностью. Российская экономика, возможно, перешла на военные рельсы, но в совокупности у Запада под рукой значительно больше ресурсов. И задача защиты мотивированной Украины гораздо менее амбициозна, чем попытка свергнуть правительство крупнейшей страны в мире. Трезвое сравнение двух интервенций должно, по сути, укрепить решимость Запада довести Украину до благополучного конца, если только его собственная политическая воля, которая сейчас в западных столицах слабеет, как слабела и тогда, этому не помешает.
Важнейшими составляющими любого иностранного вмешательства являются четкие и достижимые цели, надежные союзники на местах, уязвимый противник, материальные средства и политическая воля завершить начатое. Практически по всем показателям интервенция союзников в Россию была катастрофически недостаточной.
Пожалуй, самое поразительное в повествовании Рид — это то, что часто неясно, что именно должны были делать войска союзников в России. Да, все западные правительства ненавидели большевизм и опасались его экспансионистского и заразительного потенциала. Но не считая этого, в стратегии и целях союзников было мало общего. Фактически западные войска первоначально были отправлены для охраны железных дорог и военных складов союзников на севере и востоке России, которые, как они опасались, могли попасть в руки немцев. Но после капитуляции Германии в ноябре 1918 года ситуация стала немного сложнее. Как выразился Джордж Ф. Кеннан в своей великолепной книге «Решение об интервенции», «едва американские войска прибыли в Россию, как история одним махом аннулировала почти все задуманные Вашингтоном причины их пребывания там».
Рьяные британские офицеры, подстрекаемые своими воинственными министрами, вскоре взяли на себя инициативу активного вмешательства и борьбы с красными. Среди них был Уинстон Черчилль, который почти истощил свой политический капитал, выступая за донкихотскую российскую авантюру. На других фронтах, в том числе на юге Украины, задача была более четкой — поддержка белых на местах, хотя французы быстро впали в уныние и после ряда неудач и мятежей отплыли домой в апреле 1919 года.
Эту двусмысленность выражали инструкции по военной интервенции США, написанные в меморандуме от июля 1918 года лично президентом Вудро Вильсоном, который характерно мучился из-за этого решения и «обливался холодным потом, думая над тем, что правильно и реально можно сделать в России». Он начал меморандум с предупреждения, что военная интервенция «усугубит нынешний ужасный хаос в России, а не исправит его», однако затем поручил американским войскам помочь Чешскому легиону, действующему в Сибири и на севере России, чтобы «сделать формирование русских подразделений на севере безопасным». Вряд ли это что-то проясняло.
Американские офицеры восприняли эти инструкции с недоумением. Генерал Уильям Грейвс, командующий 8 тыс. солдат в Сибири, очень скептически относился к роли Соединенных Штатов в конфликте и интерпретировал инструкции Вильсона как разрешение охранять железные дороги, а не сражаться с красными. Позже он написал в своих мемуарах, что понятия не имел, чего пытался достичь Вашингтон. Это огорчало его более склонных к интервенции британских коллег, которые вместо этого активно помогали чудовищно некомпетентному «верховному правителю» белых адмиралу Колчаку, бывшему главе российского Черноморского флота, который неудачно оказался глубоко в Сибири, не имеющей выхода к морю. (Кстати, внешне он был точной копией нынешнего президента России Владимира Путина.)
Это подводит нас к белым. Возможно, непременным условием любой иностранной интервенции, особенно такой амбициозной, как интервенция Запада как на Украину, так и во время Гражданской войны в России, являются союзники на местах. В этом разница между хаосом, который последовал за интервенцией Запада в Ливию, и успешной интервенцией на Балканах. В этом отношении белые с треском провалились.
Трудно понять, с чего начать. Помимо Колчака, белые силы на юге России возглавлял генерал Антон Деникин, который скрывал от союзных правительств страшные еврейские погромы на Украине, совершаемые белыми под его руководством. И помимо действий на невероятно большом и лишенном координации фронте, охватывающем всю периферию России — страны, состоящей из 11 часовых поясов, — различные командующие белыми соединениями действовали, по сути, как полевые командиры, которые мало беспокоились о координации своих действий друг с другом.
Не менее фатальной для белых был еще один бросающийся в глаза недостаток: отсутствие какой-либо последовательной и убедительной идеологии. Энтони Бивор в своей потрясающей новой истории Гражданской войны в России связывает поражение белых как с отсутствием у них политической программы, так и с нестабильным характером: «В России совершенно несовместимый союз эсеров и реакционных монархистов имел мало шансов против одного-единственного народа, склонного к коммунистической диктатуре».
У красных все было по-другому. Они контролировали промышленный центр Москвы и Санкт-Петербурга, наступали из центра страны к окраинам и были более сильно связаны между собой. Это позволило Льву Троцкому, как отмечает Рид, «расцвести в почти гениального военного лидера: проницательного, решительного и безгранично энергичного», успеть запрыгнуть в свой бронепоезд, чтобы поддержать слабеющие фронты, когда белые наступали на восток и юг. Большевики, хотя и проводили разрушительную экономическую политику и инициировали первые волны террора внутри страны, были мотивированы и обладали четкой идеологией, которая, по крайней мере на тот момент, имела некоторую привлекательность для местного населения.
И, по сути, их воля была намного сильнее, чем у белых или Запада. После опустошительной Первой мировой войны правительства союзников опасались распространения большевизма, но не могли сагитировать на борьбу с ним измученное общество. Здесь исторические отголоски вызывают наибольшее беспокойство. Понятно, что общественная поддержка Украины ослабла, а давление на бюджет возросло. Как выразилась британская газета Daily Express в 1919 году, «Великобритания уже является полицейским половины мира. Она не будет и не может быть полицейским всей Европы. <...> Замерзшие равнины Восточной Европы не стоят костей ни одного британского гренадера». Та же риторика у сегодняшних республиканцев в США. Неудачи наступления белых в Сибири и на юге России стали гвоздем в гроб интервенции. И тогда, и сейчас на Украине, внешняя политическая поддержка интервенции больше всего зависела от ощущения динамики на поле боя.
Задача внешнеполитических деятелей состоит в том, чтобы различать то, что находится под их контролем, а что вне его. В той степени, в которой они интуитивно чувствуют благоприятные условия — союзников, географию, уязвимость врага — тогда задача состоит в том, чтобы сосредоточиться и оптимизировать то, чем они могут управлять: стратегию и цели, мобилизацию политической воли, предоставление материальных средств для поддержки усилий и координацию с союзниками.
Несмотря на нынешнюю пелену пессимизма, охватившую западные столицы, в сегодняшней войне на Украине есть некоторые из самых благоприятных для политика обстоятельств. В отличие от тех, с которыми столкнулись союзники во время Гражданской войны в России, Украина является достойным и компетентным союзником, борющимся за защиту своей территории, за которым стоит высокомотивированное население.
Украинское дело является праведным, и его правоту легко объяснить западной общественности. Хотя личная воля Путина к победе сильна, его нерешительность по поводу полной мобилизации российского общества говорит о том, что он ощущает предел того, что он может требовать от своего населения. И хотя у России больше военных сил и техники, чем у Украины, вполне можно сделать так, чтобы Украина была вооружена и вела боевые действия.
Дополнительная помощь в размере $60 млрд от США, которую в настоящее время удерживают крайне правые республиканцы в палате представителей, — это гроши по сравнению с выгодами, которые они принесут: соблюдение международных норм, отстаивание Украины и, тем самым, западных ценностей. Россия увязнет в стратегической воронке, произойдет снижение ее способности угрожать остальной части восточного фланга НАТО, произойдет укрепление трансатлантического альянса. Сегодня западные столицы гораздо более сплочены, чем в 1918 году, и координация обороны между ними сильна. Хотя они могут обострить общее ощущение финала на Украине, все знают, что конфликт закончится своего рода урегулированием путем переговоров — вопрос лишь в том, на чьих условиях.
Если США и их союзникам удастся избежать ловушек интервенции Запада в российскую Гражданскую войну, если они разработают четкую долгосрочную стратегию, продолжат работать в тесной координации, усиливать поддержку внутри своих стран, убеждая свое собственное население, тогда у них будет реальный шанс одержать верх над Путиным. Учитывая благоприятные условия, главным и, возможно, единственным препятствием на пути к долгосрочному успеху нехватка политической воли довести эту работу до конца.
Каковы причины Ижевско-Воткинского восстания против советской власти в 1918 году? Кто принимал в нём активное участие и какую роль в его организации сыграл «Союз фронтовиков»? Как проходило восстание и как осуществлялся белый террор? Почему восстание потерпело поражение и как было подавлено Красной армией? Какую роль оно сыграло в ходе гражданской войны?
Об Ижевско-Воткинском восстании рассказывает Николай Заяц, историк, кандидат исторических наук.
Мы постарались сделать каждый город, с которого начинается еженедельный заед в нашей новой игре, по-настоящему уникальным. Оценить можно на странице совместной игры Torero и Пикабу.
Какие противоречия были в белом лагере в ходе Гражданской войны? Почему со временем разногласия между казаками и белыми генералами всё больше увеличивались? Какую роль в поражении белого движения сыграл союз с иностранными государствами и неспособность Добровольческой армии вести адекватную своим задачам социальную политику?
Рассказывает Андрей Венков, доктор исторических наук, профессор ЮФУ, главный научный сотрудник Южного научного центра РАН.
Ролик создан при поддержке Ассоциации волонтёрских центров в рамках Международной премии МЫВМЕСТЕ.
По всей видимости в художественном фильме нашла отражение атака танков под Гатчиной. В реальности в бой против бронированных чудищ 25 октября 1919 года под деревней Онтолово вступили красные курсанты, которые были предупреждены о наличии танков на их участке и приняли соответствующие меры.
Помимо большой разъяснительной работы, проведенной в частях, бойцам разъяснялись и методы противодействия танкам. В многочисленных листовках, рассказывались свойства этих машин, указывались средства борьбы против них. Так что к моменту появления этих танков на фронте они уже не вызывали ни паники, ни страха среди красноармейцев.
Кроме того белогвардейские машины были в плохом техническом состоянии, экипажи имели слабую подготовку и не отличались особым героизмом.
Так что атака окончилась с немного предсказуемым результатом-танки были подорваны связками гранат и стали трофеями Красной армии. Впоследствии, в 1938 году, оба хранившихся на одном из военных складов танка были переданы Артиллерийскому музею и выставлены на всеобщее обозрение. Оставшиеся машины, после отступления армии Юденича попали в армию буржуазной Эстонии. К моменту вступления последней в состав СССР-хранились на складе. В 1941 году, при обороне Таллина, были расконсервированы и принимали участие в боях до момента своей гибели.
Вот примерно так, на отходе, советские эсминцы и действовали всю войну, стараясь заманить противника на минные поля и под огонь крейсеров и линкоров, под прикрытием которых они действовали.
Чтобы связать воедино историю предыдущую и героев следующего рассказа, придется сделать небольшое отступление. Оно нужно чтобы описать ситуацию, в результате которой все персонажи оказались там где оказались.Итак начнем.
9 ноября 1918 года, в Германии, произошла Ноябрьская революция. Монархия была низложена. Через 2 дня, 11 ноября 1918 года, было подписано перемирие между Германией и странами Антанты, что означало окончание Первой мировой войны. Немцев обязали отказаться от всех условий Брест-Литовского мирного договора. На фоне революционных событий в Германии, ВЦИК Советской России, 13 ноября 1918 года, также аннулировал Брестский мир.
"Всероссийский ЦИК сим торжественно заявляет, что условия мира с Германией, подписанные в Бресте 3 марта 1918 года, лишились силы и значения. Брест-Литовский договор (равно и Дополнительное соглашение, подписанное в Берлине 27 августа и ратифицированное ВЦИК 6 сентября 1918 г.) в целом и во всех пунктах объявляется уничтоженным. Все включенные в Брест-Литовский договор обязательства, касающиеся контрибуции или уступки территории и областей, объявляются недействительными…Трудящиеся массы России, Лифляндии, Эстляндии, Польши, Литвы…, освобождённые Германской революцией от гнета грабительского договора, продиктованного германской военщиной, призваны сами решать свою судьбу"
Начался отвод германских войск с оккупированных территорий бывшей Российской империи.
В связи с началом вывода немецких войск, советское руководство решило двинуть части Красной армии вслед за отходящими немцами и установить контроль над землями, потерянными в результате подписания Брестского мира.
Директивой Главного командования РККА № 259/ш от 16 ноября 1918 года командованию Северного фронта было приказано начать наступление от Ямбурга на Нарву и от станции Дно-на Псков.
Для действий на территории Эстонии предназначались войска сформированной в начале ноября 1918 года 7-й армии Северного фронта. В состав армии входили 6-я и 2-я Новгородская стрелковые дивизии. Эти войска насчитывали свыше 7,5 тысяч штыков, около 400 сабель, 58 орудий и 285 пулемётов. Накануне наступления армия была усилена Юрьевским стрелковым полком, 1-м и 6-м Латышскими стрелковыми полками, несколькими кавалерийскими эскадронами и батареей Латышской стрелковой дивизии.
На стороне армии сражались также полки Красных Эстонских стрелков.
Кроме того, в оперативном подчинении командования 7-й армии находилась часть сил Балтийского флота. Последний также сформировал десантный отряд для помощи сухопутным силам. В основном туда брали уроженцев Прибалтики. Так первая рота из 224 человек практически целиком состояла из эстонцев, вторая из 234 человек состояла из них на 3/4, а в третьей на 2/3. Возглавлял отряд В. Пусс.
На противоположной стороне ситуация была весьма печальной.
16 ноября Временное правительство Эстонии опубликовало призыв о добровольном вступлении в армию, который никакого отклика у населения не вызвал.
Видя, что добровольно эту власть никто защищать не пожелал, 29 ноября была объявлена мобилизация, которая проходила трудно. Так, в частности, восстал Тартуский запасной полк.
По планам, в результате мобилизации, планировали создать 25 тысячную армию, но смогли собрать только двенадцать тысяч. Боевой дух новоиспеченной армии был откровенно низким.
Командовавший с декабря 1918 г. 1-й Эстонской дивизией Йохан Лайдонер, бывший полковник Императорской армии, 17 декабря докладывал Земскому совету Эстляндии, что направил на фронт 2,5 тыс. отряд, из которых дезертировало с оружием 1,5 тыс. чел.
27 ноября ДОТ (Действующий Отряд кораблей Балтийского флота) получил приказ высадить отряд в районе Нарвского залива, для содействия войскам Седьмой армии во взятии Нарвы.
В тот же день, в соответствии с планом, в море вышел отряд в составе крейсера "Олег", миноносца "Меткий" и трех транспортов с десантом. Позднее к нему должен был присоединится эсминец "Автроил"-единственный эминец способный, на тот момент, выйти в море. В случае необходимости флот готов был вывести в море линкоры "Петропавловск" и "Андрей Первозванный".
На рассвете следующего дня крейсер начал обстрел берега, а десантный отряд начал высадку у города Гугенбург. Десант, не встречая сопротивления, занял город и начал наступление вглубь суши, что вкупе с наступлением красных эстонских полков и частей 6-й стрелковой дивизии во фронт вынудило оборонявшие город немецкие и эстонские части оставить Нарву.
1 декабря отряд без потерь возвратился в Кронштадт.
После взятия города в нем была провозглашена Эстляндская трудовая коммуна, войска которой начали наступление на Ревель.
Успешно проведенная операция воодушевило руководство флота. Было захвачено три парохода, 27 пулеметов, обозы, взято в плен 85 немцев. Флот активизировался.
4 декабря эсминцы "Автроил" и "Азард" выходили, по требованию Седьмой армии, на обстрел железнодорожной станции Сонда.
8 декабря выставили заграждение из 110 мин в районе Шепелевского маяка.
Между тем наступление на Ревель частей красных продолжалось. Войска Эстляндской трудовой коммуны уже контролировали 2/3 территории Эстонии.
Противостояли им в основном т.н "добровольцы". Самым боеспособным отрядом эстонской армии в этот период был отряд из 800 чел., созданный местными немцами, и отошедший от Пскова под давлением красных белогвардейский Северный корпус, насчитывавший около 1,8 тыс. чел. 6 декабря 1918 г. его командование подписало договор о подчинении командованию эстонской армии. Вместе с немцами значительную часть бело-эстонского фронта держали русские.
12 декабря в Ревель из Либавы пришел британский флот под командованием адмирала сэра Эдвина Александра-Синклера в составе 2 легких крейсеров, 5 эсминцев, нескольких тральщиков и транспортов с оружием. Прибытие эскадры произошло со второй попытки. При первой, у Моонзундских островов, на русском минном заграждении, погиб легкий крейсер "Cassandra", и флот повернул назад.
Хотя силы красных были уже на исходе, но до Таллина оставалось каких-то 30 километров. В северной Эстляндии у красных было только 3 550 чел. и 16 орудий, эти силы были растянуты на фронте длиной около 300 км., люди истощены. У белых было около 2,5 тыс. чел. и очень ненадежный тыл. Мобилизованные восставали. 20 декабря восстали рабочие и солдаты 2-го полка в Юрьеве.
Правительство Пятса было далеко не уверено в прочности своих позиций. 17 декабря было введено военное положение, под страхом смертной казни запрещалось подходить к военным патрулям ближе, чем на 50 шагов, вводилась смертная казнь за дезертирство и т.п. 29 декабря Александру-Синклеру был вручен меморандум Временного правительства с просьбой принятия Эстляндии под британский протекторат.
Вот в таких декорациях "Лембит" и вышел в первый боевой поход.
"Немецкая помощь Финляндии. С немецким десантным корпусом на Гельсингфорс (1918 г.)." О действиях германского экспедиционного корпуса фон дер Гольца в ходе германской интервенции в Финляндии. В коротком (всего 15 мин.) фильме, по сути, вся гражданская война в Финляндии. В связи с этим вспомнилась мне одна история (даже две, но о второй в следующий раз), которая, возможно, будет интересна читателям.
Речь пойдет о канонерской лодке Российского Императорского Флота "Бобр II" типа "Гиляк II".
Эта серия из четырех канлодок проектировалась для службы на реках Амур и Уссури, а также, в случае надобности, для действия на китайских реках и в прибрежной зоне.
Заложенные в 1906 в Санкт-Петербурге, на судоверфи Невского судостроительного и механического завода и спущенный на воду 1907, корабль, числившийся тогда мореходной канонеркой, вступил в строй в 1908 году. И сразу был отправлен к месту службы вокруг Европы и Азии. С самого начала похода выяснилось, что корабль недостаточно мореходен, имеет слабые машины и подвержен сильной качке. В связи с вышесказанным корабли было решено вернуть, тем более, что был разработан более удачный, для местных условий, тип корабля.
Канонерская лодка участвовала в Первой Мировой войне, ставила мины в Рижском заливе, обстреливала побережье, была ПБС при дивизии траления БФ. В 1917 году переведена в финский Або.
Ситуация в Финляндии, на порты которой базировался флот, в тот момент была непростая. После Февральской революции, отречения Николая 2 и провозглашении России республикой, Финляндия, которая была связана с империей через личную унию, взяла курс на независимость.
Дело в том, что Финляндия, на тот момент, Великое Княжество Финляндское и финский закон предусматривал абсолютизм как форму правления. В случае отсутствия претендента на трон вопрос о избрании новой династии решался палатой представителей.
Пока шли обсуждения, в России снова произошла революция, теперь уже социалистическая. Корабли бывшего Российского Императорского Флота, бывшей буржуазной Российской Республики, сменили Андреевский флаг на красный.
Наконец, 28 ноября 1917 г., парламент Финляндии взял на себя высшую власть в стране. 6 декабря была принята декларация независимости, ратифицированная 4 января 1918 г. Советом Народных Комиссаров Российской Советской Республики.
Таким образом русский флот оказался на чужой территории-с флотом срочно нужно было что-то делать.
Тем временем уже через 20 дней в новообразовавшейся стране произошло восстание, власть перешла от буржуазного правительства в руки социал-демократической партии Финляндии получившей поддержку в наиболее населенной и промышленно развитой южной части страны. Между "красными" и "белыми" начались вооруженные столкновения. В стране разгоралась гражданская война.
Со стороны "белых", которым нужно было оружие, начались нападения на русские гарнизоны. Российские военные отвечали огнем. В свете вышесказанного симпатии солдат и офицеров оказались на стороне "красных", в которых видели меньшее зло.
У молодой Советской Республики была масса своих трудностей. В это время шли переговоры с германцами в Брест-Литовске. Переговоры шли трудно. Наконец 3 марта 1918 г. делегациями Российской Советской Республики и стран Четверного союза был подписан мирный договор. В соответствии с ним Россия теряла значительные территории, в том числе и Финляндию. Армия и флот демобилизовались. На основании статьи V Россия должна была перевести корабли в свои порты либо немедленно их разоружить. Статья VI предусматривала немедленный вывод из Финляндии и с Аландских островов русских войск и русской Красной Гвардии, а также кораблей. В связи с ледовой обстановкой разрешалось временно оставить корабли, но лишь с минимальными составами команд.
Уже 5 марта немецкая эскадра с 17 транспортами на которые был погружен экспедиционный корпус появилась возле Аландских островов, но из-за сложной ледовой обстановки перевозка в Финляндию началась только месяц спустя.
Уверенности, что русский флот не будет захвачен не было, корабли стали готовится к переходу в Кронштадт.
Но уйти удалось не всем. 3 апреля при приближении противника к Ганге (Ханко) были взорваны 4 подводные лодки и их плавбаза. В тот же день, в Або, после короткого, но ожесточенного боя, были захвачены выступившие на стороне финской красной гвардии канонерские лодки "Гиляк", которая была взорвана своим экипажем и "Бобр", экипаж которой отступил с корабля вместе с красногвардейцами . Первая у немцев интереса не вызвала и была отдана белофиннам, а вот на второй, подняли немецкий флаг, переименовали в "Biber" и перевели из Або в Таллин.
На фото: Канонерская лодка «Бибер» (бывший русский «Бобр») под немецким флагом.
Однако под немецким флагом новоиспеченная плавмастерская тоже проходила недолго. Всего спустя несколько месяцев немцы потерпели поражение в войне, и уже в самой Германии произошла революция, монархия была низложена и провозглашена республика.
В свете этих событий на корабле, 8 ноября 1918 года, под влиянием Ревельской немецкой военной коммунистической группы, в ходе восстания, снова подняли, хоть и не надолго, красный флаг.
Тем временем в войсках, как и на корабле, падала дисциплина, а слухи о скором приходе английской эскадры и боязнь быть отрезанными от родины оптимизма не добавляли. В итоге деморализованный экипаж покинул корабль предварительно приведя его в негодность.
16 ноября 1918 года немцы передали "Biber" эстонской стороне. На корабле снова сменился флаг-на сине-черно-белый флаг буржуазной Эстонии, корабль подрос в ранге (новая власть его назначила в легкие крейсера), получил новое имя - "Лембит", став первым кораблем эстонского флота.
На фото:"Лембит" (бывший «Бобр»), эстонская канонерская лодка. Ревель, 1920 год.
Корабль был в очень плохом техническом состоянии. Уходя немцы выбросили в море пушечные затворы, забрали прицельные приспособления, перебили паропроводы и электропроводку, были повреждены корабельные механизмы, котлы и пожарные насосы, манометры и динамо-машины, компасы и аккумуляторы. Изъяты с корабля спасательные шлюпки. Иллюминаторы корабля были разбиты, часть мебели сломана, а часть украдена.
Весь ноябрь и декабрь новые владельцы экстренно приводили его в порядок, готовя его к первому боевому походу, что-то ремонтировали сами, что-то покупали за кордоном. Например затворы к пушкам пришлось приобретать у финнов.
17 декабря 1918 канонерская лодка снова участник революционных событий. Забастовка портовых рабочих проходила под лозунгом "Вон англичан!", эскадра которых сменила немцев в таллинском порту за пять дней до этого. В поддержку бастующих на корабле вновь подняли красный флаг. Кроме того, за недолгий период ремонта корабль успел поменять командира и успел почти час продрейфовать без хода, из-за поломки, в Таллинском заливе, во время пробных испытаний.
К этому времени на земле Эстонии шла своя гражданская война-полки эстонских красных стрелков, которые начали наступление сразу вослед уходящим немецким войскам, уже контролировали 2\3 территории страны.
Советские войска наступали из последних сил, но противостоять им по сути было некому и, если бы не помощь интервентов...
Задачи первого боевого похода предопределили дело, которым занимался "крейсер" всю войну-высадка десантов и обстрел береговых целей. Самый первый корабль буржуазного эстонского флота был и самой активной единицей.
После войны "Лембит" служил учебным кораблем. В 1921 году бывшая канлодка совершила зарубежные визиты в Латвию, Польшу и Германию.15 мая 1922 года использовался в качестве президентской яхты во время официального трехдневного визита государственного старейшины Константина Пятса в Финляндию.
В 1927 году "Lembit" был сдан на слом.
Если исходить из того, что корабли обладают душой, и посчитать сколько раз он пытался поменять флаги различных расцветок на красный флаг, можно сделать вывод, что "Бобр" предпочитал это цвет всем остальным.
В сентябре 1920 года в Бухарском эмирате — среднеазиатском протекторате Российской империи, победила «антифеодальная народно-демократическая революция», проходившая при активном участии РСФСР. Была образована Бухарская Народная Советская Республика (БНСР).