Черный день для Христианства. 12. апреля
В этот день в 1204 году западные крестоносцы начали преступленческо-исторический акт.
С 12 по 15 апреля 1204 года крестоносцы с запада захватили Константинополь, сердце «православной вселенной», сожгли его и учинили невиданную резню населения. Тем самым они создали непримиримую пропасть между восточными и западными христианами и начали кампанию войн против «православных раскольников», которая продолжается и сегодня.
Этот затяжной печальный процесс актуализировался в 1990-х годах разрушением СФРЮ и агрессией НАТО против Сербии, неотъемлемой частью которой было (и остается) уничтожение и попытки присвоения православного сербского наследия. О том, что это была лишь прелюдия к более крупному «крестовому походу», свидетельствует антицивилизационная оккупация и захват Киево-Печерской Лавры, символа русского православия в нынешнем конфликте на Украине.
(На венецианской картине изображены крестоносцы, отрубающие руки жителям Константинополя)
Ограбление во имя Бога
Все началось с похода папы Иннокентия III по началу нового крестового похода, завершившегося в начале XIII века решением западной знати под командованием маркиза Бонигази Монферратского отправиться в поход на Египет, главное государство Исламский Восток, правивший Иерусалимом. Дополнительным мотивом было богатство Египта, которое предлагало больше возможностей для грабежа, чем Святая Земля.
Проблема крестоносцев заключалась в том, что у них не было ни собственного флота, ни денег, чтобы арендовать его у Венеции, которая владела монополией на морские перевозки. Хитрый венецианский дож Энрико (Энрико Дандоло) пообещал им помощь, если они за его счет завоюют Задар. Крестоносцы завоевали и разграбили католический город Венгерского королевства в 1202 году и передали его венецианцам, корабли которых доставили их в Константинополь. Тогда дож Дандоло сказал, что дальнейшего плавания нет, если ему не заплатят или не завоюют Константинополь. Летописец крестоносцев Виллардуэн записал изумление латинских варваров перед Константинополем словами «мы думали, что там живут все люди мира». В то время на Западе не было метрополии, подобной Второму Риму, сохранившей традиции, богатство и цивилизацию бывшей мировой империи.
Папская армия легко отказалась от похода в далекий Египет и завоевала Константинополь, совершая невиданные преступления, грабежи и поджоги. На земле Римской империи, православного Рима они основали Латинскую империю крестоносцев, Салоникское королевство, Ахайское княжество на Пелопоннесе и Афинское герцогство.
(Крестоносцы беспощадно убивали православных)
Саксонский летописец Жоффруа де Виллардуэн, без зазрения совести участвовавший в преступлении, свидетельствовал: «С тех пор как мир существует, ни в одном городе не было бы добыто такой добычи».
Едва спасшийся жизнью византийский летописец Никита Хониат констатировал: «Даже сарацины милостивы и нежны по сравнению с этими людьми, которые несут на своих плечах крест Христов».
Арабский историк Ибн аль-Асир из Мосула в качестве нейтрального наблюдателя описал резню, которую папские христиане учинили среди «раскольнических» православных христиан:
- Все руми (римляне, ромеи) были убиты или разграблены до голой кожи. Некоторые из их сановников, спасаясь от Франджиев (Франки, латинские крестоносцы), попытались укрыться в большой церкви под названием София. Затем группа священников и монахов вышла с крестами и евангелиями и умоляла нападавших пощадить их жизни, но Франджи полностью проигнорировал их мольбы. Они вырезали их всех по очереди, а затем разграбили церковь.
Моральным оправданием латинян невообразимой бойни мирных жителей в Константинополе была борьба с православным «расколом». Даже папа Иннокентий III в то время был в ужасе от их зверств по прагматическим причинам, что было записано в его письме лидерам крестоносцев. Папа пришел к выводу, что после преступлений крестовых походов восточные христиане больше не будут доверять западным христианам.
Крестоносцам все же были прощены их грехи, когда они везли сокровища Константинополя на Запад.
-
Мать всех экспедиций на Восток
(Графика Доре идеализирует приглашение папы к крестовому походу в 1204 году)
Золото, награбленное рыцарями-монахами ордена тамплиеров, стало основой их банковского дела. Это богатство хранилось в труднодоступных горных монастырях-крепостях в Швейцарии. Венеция была построена из разграбленных частей константинопольских дворцов. Также были украдены знаменитая скульптурная композиция из лошадей на площади Святого Марка, невероятный золотой алтарь одноименной церкви и бесценная библиотека. Византийские ученые, ремесленники и художники бежали в Италию, принеся с собой неизвестную Западу цивилизацию. Так началось Возрождение (Ренессанс).
В то время обычно разграбление завоеванного города длилось три дня, а в Константинополе оно длилось следующие 57 лет. Константинополь был центром власти, культуры и архивов самой грамотной страны мира. Влиятельные монахи-францисканцы и бенедиктинцы устроили настоящее вторжение и забрали ту бесценную библиотеку и архив, на которых основана сегодняшняя историография.
Даже британский историк Эрл Брэдфорд подсчитал, что немногие события в истории заслуживают такого презрения, как разграбление и разрушение Константинополя.
- Разделение и отделение Восточной и Западной Европы начинается именно с того, что сделали венецианцы и крестоносцы. Последствия падения Константинополя в 1204 году ощущаются и по сей день. Расчленив Восточную Римскую империю, они не только открыли туркам дорогу в Европу, но и посеяли семена позднейшего «балканского вопроса», — писал Брэдфорд.
Религиозная программа венецианского крестового похода 1204 г. стала краеугольным камнем всех геополитических программ, оправдывающих «поход на Восток».
- В науке такие явления называют структурами большой длительности. Каждый поход на Восток оправдывается одинаково, поэтому даже в конце 20 века средневековые формулы использовались в западных СМИ как призыв к действию против сербов и Сербии. Например, в передаче Радио Ватикана в 1992 году диктор газеты Святого Престола говорит: «Нет договора с Сербской Православной Церковью, пока это Церковь Святого Саввы.». Еще в Древнем Риме было известно, что военной победы недостаточно для победы над противником, настоящее завоевание достигается путем навязывания системы ценностей победителя как «воли Бога», - заявил социолог доктор Слободан Вукович.
- Интересно и показательно, что некто Сэмюэл Хантингтон в своей проекции противоречивой межцивилизационной динамики на 21 век в своей знаменитой книге "Столкновение цивилизаций" помещает православие вместе с исламом в восточное полушарие, противостоящее западному христианству. «Византия» стала синонимом левантийской хитрости и аморальной хитрости, хотя культура Византии когда-то превосходила западноевропейскую на несколько копий. Недавно кто-то остроумно заметил, что граница между Западом и Востоком в западном представлении переместилась от Босфора к Дрине, где во многом лежат корни проблем Сербии с Европой, - писал проф. Доктор Дарко Танаскович.
Борис Субашич
12 апреля 2023 г.
-
-
"Константинов дар" и символика несуществующий подарков в Средневековой Европе
Пожалуй самой известной средневековой подделкой является "Donatio Constantini" - дарственная грамота императора Константина I, передающая папам власть над землями западной части Римской империи. На протяжении всего Высокого и Позднего Средневековья этот документ был весомым аргументом римских понтификов в спорах с императорами Запада и патриархами Востока. Однако на волне Возрождения, Реформации и критики католической церкви, этот памятник растащили на части, доказав, наконец, его подлог и и позднее происхождение.
Ученые высказывали множество догадок, каким было назначение этого документа. Ведь низвести всё до обычных претензий Викариев Христа на светскую власть не получалось. Всё же дары, тем более воображаемые, являются куда более замороченной и сложной формой конструирования образов власти. И построение легендарного сюжета часто является не просто обоснованием элементов политической теории, но попыткой вплести эти самые элементы в авторское "настоящее".
" …пусть [понтифики] примут верховенство от нас и нашей империи. И, насколько в нашей земной императорской власти, мы постановляем благоговейно чтить наисвятейшую Римскую церковь, и со славой величать святейший престол блаженного Петра более, нежели нашу империю и земной трон".
изображение фрескового цикла XIII в. из часовни св. Сильвестра монастыря Санти-Куаттро-Коронати: император Константин принимает языческих жрецов и их "лечение" в виде невинных младенцев
В разных культурах и в разные эпохи значение дара было, как ни удивительно, разным, а потому связанные с ним символы становились объектом культурологических, социологических и антропологических исследований. Одни ученые изучали суть и наполнение понятия «потлача», другие - рассматривали дар как средство коммуникации, третьи - видели в даре форму экономических взаимоотношений. Однако, что делать, если дара никогда не существовало, а сам факт его дарения является выдуманным? Что делать ученому, если речь идет о воображаемом даре? Ответ - изучить нарратив, в котором этот дар обретает свой символический смысл.
Отличия воображаемого дара от "нормального" заключаются в тех связях, которые обычно выстраиваются между участниками процесса и значениях подарка для дарителя и одариваемого. В случае с воображаемым даром легенда о происхождении какого-то важного предмета просто обязательна, ведь через обращение к прошлому можно нащупать отправную точку нужной традиции, символа или образа, который можно обосновать в настоящем. Эта самая отправная точка, создаваемая авторами подобных легенд, обрастает всякими фантастическими деталями с участием исторических и не очень личностей. Для авторитетности.
Другое отличие между даром "нормальным" и даром воображаемым лежит в плоскости иерархии участников процесса. В реальности передача чего-то символического и важного из рук в руки могла и может происходить между людьми с самым разным положением в обществе: от вассала к королю, от мужа к жене, от начальника к подчиненному. Однако если происходит передача воображаемых даров, то структура всегда примерно одинакова: даритель, воплощает собой некую авторитетную и стоящую выше в иерархии легитимирующую традицию, а одариваемый предстает как прямой предок сегодняшнего носителя этого самого дара – правителя, института, ведомства или социальный роли. Если говорить именно о правителях, то этот самый предок – "полномочный представитель" -обычно является предшественником по крови или должности того, кого «замещает» в прошлом. Тогда традиция сохраняется и преемственность власти работает.
здесь в роли дарителя выступает Бог, а в роли одариваемого - василевс Константин VII Багрянородный, но так бывало не всегда
Что касается легитимирующего дарителя, то в его роли в Средние века может выступать и сам Господь Бог. Однако куда чаще этой почетной ролью наделяли всяких исторических личностей. Именно для придания дарам черт "реальности" происходящего. Ведь божественное чудо - это круто, но иллюзия настоящего - еще круче.
Интересно и то, что после того, как авторитетная фигура передавала свои дары, их получатели оставались абсолютно ничего не должны. Сейчас, при всей неформальности социальных связей, обмен подарками остается формой укрепления дружеских и деловых отношений. И в большинстве своём у людей возникает желание сделать ответный дар тому, кто подарил что-то им. При передаче воображаемого дара такой "ответный позыв" в принципе не появляется, а полученный дар ни к чему не обязывает его адресатов. Более того, последние приближаются за счет полученного дара к дарителю, усваивая частичку его силы, власти, харизмы и роли, которую тот играл в истории. Получается некоторое сходство с паразитом, который попросту тянет из авторитетной фигуры прошлого нужные образы власти, пока тот не иссякнет или не потеряет актуальность.
Данная модель одинакова для всех воображаемых даров, создававшихся в Европе в эпоху Средневековья и раннего Нового времени и «Константинов дар» является лишь самым известным среди них.
фреска из часовни св. Сильвестра: к императору Константину являются апостолы Петр и Павел, наставляя его на верный путь
"Константинов дар" получил распространение по всей Европе в составе большого сборника, включавшего в себя папские декреты и письма, капитулярии франкских королей и постановления Вселенских соборов. Поскольку автор одной из частей этого памятника называл себя епископом Исидором Меркатором, то и весь сборник с течением времени стали называть "Исидоровыми декреталиями". А так как епископа с похожим именем историки так и не смогли обнаружить, то еще и "Лжеисидоровыми декреталиями".
Декреталии - постановления римских пап
Вероятно эти декреталии были составлен в середине IX века на территории современной Германии, однако точное время и место происхождения сборника установить пока не получилось. Зато известно, что данный памятник пользовался огромной популярностью в период X-XIII веков, когда католической церкви нужно было спорить со светскими правителями Запада, высшими иерархами Византии или менять внутреннее устройство самой себя.
папа Лев IX (1049-1054)
Например папа Лев IX использовал "Исидоровы декреталии" и "Константинов дар" в споре с патриархом Константинополя Михаилом Керуларием о главенстве церквей. А поскольку спор этих двух закончился в итоге новым витком "великой схизмы" и разделением церквей, то можно косвенно обвинить «Константинов дар» и в этом. А примерно в X веке данный документ обрел и политическое значение, сохранявшееся вплоть до начала Нового времени, несмотря на целый ряд критиков, выступавших с мыслью о подлоге "Константинова дара" и фальсификации, спланированной римской церковью.
Среди самых известных исследователей "Константинова дара" в до-рациональную эпоху обычно называют итальянского гуманиста Лоренцо Валлу и немецкого мыслителя Николая Кузанского. Однако свои критические замечания на тему высказывали в республиканском окружении Арнольда Брешианского, а также среди более поздних юристов и энтузиастов, таких как английский епископ Реджинальд Пикок, папист Леонардо Терунда и даже Данте Алигьери. Окончательно раскрыта и доказана подложность всего сборника была уже в XVII веке усилиями французских богословов. При этом основная беда всей ранней критики "Дара" была в излишней политизации спора, который переходил в плоскость обвинения католической церкви, а не изучения самого документа.
итальянский гуманист Лоренцо Валла (1407-1457)
Время создания самого "Константинова дара" размазывается историками по периоду с середины VIII до середины IX века, как и место, в котором документ мог быть создан. Кто-то связывает появление "Дара" непосредственно с ранними Каролингами, другие относят его появление к правлению Карла Великого, третьи - к правлению его детей и эпохе раздробления единого Франкского государства. В любом случае, что время создания "Дара", что его контекст, тесно связываются многими учеными именно с династией Каролингов, на становление которых в Европе как новой политической силы немало повлияли и римские папы.
немецкий мыслитель Николай "Кузанец" Кребс (1401-1464)
Сам по себе "Дар" представляет пространный указ императора Константина Великого, в котором тот рассказывает о своем обращении в правильную веру, а также объявляет о том, какие богатства, права и привилегии ждут Римскую церковь. При этом добрая половина сюжета в памятнике не является оригинальной от начала до конца, а заимствует историю о болезни императора и его излечении из весьма популярного агиографического произведения "Деяния святого Сильвестра", написанного в V веке.
По сюжету предисловия к указу император Константин заболел проказой. Языческие жрецы для исцеления болезни прописали будущему "святому равноапостольному императору" ванну из крови невинных детей. Но Константин пожалел младенцев и на следующую ночь тому явились апостолы Петр и Павел, сказали тому «малаца» и посоветовали обратиться к епископу Рима Сильвестру, который Константина и вылечил. После своего излечения и крещения Константин извлекает из могил мощи Петра и Павла, помещает их в драгоценную раку, повелевает построить для них новую церковь и произносит над фундаментом пространную речь про исповедание веры, детали которого… были утверждены уже на позднейших Вселенских соборах. Ну это так, к слову.
фреска из часовни св. Сильвестра: послы Константина отправляются к папе Сильвестру
За предисловием следует собственно жалованная грамота, в которой римскому первосвященнику даруется верховенство над другими престолами пентархии (Антиохия, Александрия, Иерусалим, Константинополь) и светские владения в разных частях Римской империи – Фракии, Иудее, Африке, Италии и Азии – а также
"…дабы верховенство понтифика не умалялось передаем и оставляем во власти и владении… город Рим, и все провинции в Италии и западных краях, местности и города".
А раз светская власть в западных областях теперь находится в руках папы, то сам Константин благополучно переезжает в "восточные области", ибо
"…несправедливо, чтобы там, где император небесный поместил верховную власть священнослужителей и поставил главу христианской религии, земной император имел бы свою власть".
престолы Пентархии на карте
Дары Константина епископу Сильвестру были очень даже щедры и богаты. Однако, если сравнивать с тем, что по тексту предисловия сделал для императора сам Сильвестр, ответные дары правителя не идут ни в какое сравнение. Ведь тот не только спас тело Константина от проказы, но и даровал тому надежду на вечную жизнь, смыв все смертные грехи водой святого крещения. Схожую ситуацию можно заметить и в нашем Послании "О мономаховом венце", где император Константин Мономах, отправляя инсигнии Владимиру Всеволодовичу, предстает более слабым государем по сравнению с киевским князем, так как не может справиться с религиозным расколом.
фреска из часовни св. Сильвестра: крещение императора Константина
Но, возвращаясь к Константину. Что еще, помимо абстрактных понятий власти, император преподнес Сильвестру?
1. Латеранский дворец. Интересно, но здесь скорее метафора Рима как города.
2. Золотой венец со своей головы. Вообще не интересно, тем более, что Сильвестр как-бы отказывается от него.
3. Фригийский колпак, "сияющий своей белизной". Высшая степень интереса.
4. Лорус (он же лорум) - драгоценная шарф с шеи или пояса императора. Не менее высокая степень интереса.
Помимо этого Сильвестру в нагрузку шла еще целая куча императорской символической шелухи в виде пурпурных облачений, жезла, знамен, ожерелья, почетной свиты и так далее. Однако в данном случае нас интересуют только два предмета из числа тех, что были переданы папе - это фригий и лорум.
здание Латеранского дворца в Риме
Фригий есть ничто иное, как особый головной убор епископов Рима, который те начали носить как раз в VIII-IX веках. Неожиданно, да? Его изображение можно найти на нескольких папских монетах паршивого качества, а также есть пара упоминаний в папской хронике IX века под названием камелавкия - "camelaucum". Точный внешний облик этого головного убора неизвестен, тем более что у нас сейчас сложилось распространенное мнение, что у римского папы только митра и есть. Однако фригий-камелавкий мог действительно быть формой развития папской митры, только чуть менее угловатой. И он, наряду с другим упомянутым предметом одежды – лорумом – является частью политического замысла автора "Константинов дара" по переносу имперских значений.
эволюция папской митры, вероятно камелавкий мог быть одной из ранних её форм (левый верхний угол)
Происхождение же лорума историки установить смогли. Его прообразом была трабея – парадная тога римского триумфатора. У пап не было в церемониале ни трабеи, ни лорума, зато был паллий - еще один своеобразный шарф в виде длинной украшенной ленты с разного рода орнаментами, которую в Риме начали использовать с VI века. Между этими тремя «"шарфами" ничего, кроме внешних сходств не было. Символика регалий была разной и делала акценты на императорском величии, триумфе победителя и религиозной власти соответственно.
Однако по тексту "Константинова дара" получается иначе. И тот самый паллий, что папы используют как сугубо религиозную реликвию, оказывается, обладает скрытыми свойствами. И автор "Дара" как бы напоминает своим читателям, что на самом-то деле это регалия императора. А значит и чтить пап надо подобно носителям лорума.
император Андроник II (1282-1328) с лорумом, римский патриций Боэций в трабее и папа Иннокентий III (1198-1216) с паллием
В итоге появление в "Константиновом даре" фригия и лорума не следует понимать как передачу папам новых легитимирующих предметов, появившихся из воздуха. Наоборот. Уже имеющимся в их церемониале реликвиям придается новое значение императорских инсигний. Что, согласитесь, звучит намного более «реалистично» и статусно. Это и есть легитимация инсигний через дары. Придание им легендарного обоснования.
Значение и смысл подобных изменений в папской идеологии и стали предметом активной дискуссии историков. Одни считали, что здесь проявились усилившиеся политические амбиции папства с претензиями на власть над всей западной частью Римской империи. Всё же тёрки пап и императоров брались не на пустом месте.
Другие отмечали, что имперские значения папских инсигний работали лишь в пределах византийской политической иерархии, в рамках которой Рим мог вести споры с Константинополем на равных. Третьи и вовсе рассматривают "Константинов дар" как сугубо религиозный манифест, политический характер которого никогда не был прописан. Ведь, по-хорошему, нигде не говорится ни слова о передаче Римскому папе полномочий светской власти – упоминается лишь верховенство религиозное, власть на Римом, т.е. Латеранским дворцом, и светские инсигнии, способные быть лишь очередным подтверждением его прав и привилегий. Но это мнение совсем уж кажется натянутым, ведь передача инсигний сама по себе является десигнаций, то есть передачей власти.
Развитие идей "Константинова дара" происходило в разных формах, однако историк Михаил Анатольевич Бойцов обратил внимание на интересную визуальную интерпретацию императорских инсигний и присвоения новым предметам старых значений. Во фресковом цикле (1246/1247 г.) часовни святого Сильвестра в римском монастырском комплексе "Четырех венчанных мучеников" имеется сцена, где император Константин подносит епископу Сильвестру свои дары. И хотя фригий и представлен в самом центре композиции, среди императорских подарков не видно ни лорума, ни паллия. Зато присутствует специальный зонтик от солнца – "umbrellino" – который появляется в обиходе пап (и вероятно кардиналов), как раз к середине XIII века. В данном случае зонтик являлся исключительно символом светской власти римских первосвященников, а его история снова протягивается к Константину Великому, который делает эту реликвию в несколько раз круче и статуснее, как произошло с папским паллием и камелавкием.
фреска из часовни св. Сильвестра: Константин передаёт папе Сильвестру фригий, белого коня и зонтик-"umbrellino"
"Константинов дар" - отнюдь не единственный случай использования воображаемых легитимирующих даров на латинском Западе. Вот например у Видукинда Корвейского в хронике X века есть сведения об отправке умиравшим королем Конрадом I в 918 г. своих инсигний саксонскому герцогу Генриху. В этом дарении проступает примерно тот же смысл, что и в "Константиновом даре". Даже несмотря на то, что временная дистанция между моментом передачи легитимирующего дара и временем рассказчика была не так велика, а даритель - не столь значителен. Все легитимирующие функции дара были такими же: придуманное (и придуманное ли?) дарение Конрада должно было перенести авторитет угасшей династии франкских государей на новых королей из дома саксонских герцогов.
Бывали и иные ситуации, когда дары действительно имели место быть, однако история об их передаче становилась легендой, теряя свой первоначальный смысл. Так например у английского хрониста XII века Вильяма Мальмсберийского в "Истории английских королей" появляется старинное свидетельство о посольстве герцога франков Гуго Великого к английскому королю Этельстану. Гуго просил у короля руку его сестры для своего сына - будущего короля Гуго Капета. И вместе с посольством прислал богатые дары.
Среди многочисленных подарков, привезенных посольством, имелись и реликвии. Первым называется "меч Константина Великого", в рукоять которого вмонтирован один из гвоздей распятия Христа. А на рукояти меча (или на лезвии) выгравировано золотыми буквами имя императора. Второй реликвией было копье, принадлежавшее ранее Карлу Великому, приносившее тому победу в каждом сражении. Хронист правда упоминает, что это копье могло принадлежать центуриону Лонгину, но так даже лучше. Третий дар - это знамя святого Маврикия, главы Фивейского легиона, ранее тоже якобы принадлежавшее Карлу Великому: оно обращало в бегство его противников во время испанского похода. Ну и наконец очередная золотая корона с фрагментом древа от креста Господня и шипом из тернового венца.
Король Англии Этельстан (924-939) и Граф Парижа (с 922), а позднее и Герцог франков (936-956) Гуго Великий
Дары французского герцога оказались как нельзя кстати, ведь Этельстан взошел на трон при очень подозрительных обстоятельствах. По свидетельству хрониста матерью Этельстана была женщина низкого происхождения. А его сводный брат - Этельвирд - слишком уж быстро умер после гибели их с Этельстаном отца - Эдуарда Старшего. Древние реликвии пришлись вовремя, поскольку теперь трон Этельстана «подпирал» авторитет императора Константина, Карла Великого и святого Маврикия. А с такими заступниками и король становится краше, и власть его легитимнее.
В XI веке. эти реликвии еще были в «доступе», так как хранились в Эксетере. Копье и меч даже смогли правильно идентифицировать. Однако еще спустя сто лет - в XII веке, когда работал Вильям Мальмсберийский, знание о происхождении этих даров было утрачено. В итоге хронист "обнаружил" эти инсигнии в своем родном монастыре Мальмсбери, где и был похоронен Этельстан. А реальные дары остались лежать в английских загашниках, покрываясь пылью.
реконструкция короны Даниила Галицкого
Подобная беда случалась и с другими дарами, ценность которых вроде бы не подвергалась сомнению, но политическое значение которых, оказалось не реализовано. Схожая судьба ждала и многочисленные "короны", которые рассылались папами королям западной и восточной Европы, хотя подобный дар, подобная реликвия должны были оставаться символом власти надолго. Причем данная практика была не только на уровне пренебрежения даром со стороны какого-то варварского князя. Нет, пусть корона литовского князя Миндовга (1253) и корона Даниила Галицкого (1253-1254) оказались утеряны, но подобное же забвение ждало и «корону Константина», подаренную Людовику Благочестивому в 816 г. Так что тут раз на раз не приходится.
И казалось бы, воображаемые дары работают лучше, чем реальные. Все же корону, копье или меч можно потерять, подарить кому-то другому или вовсе про нее забыть. А воображаемый дар живет вечно. Но даже при этом не все историки согласны с тем, что воображаемые дары из легендарного прошлого оказывались эффективнее авторитетных инсигний из прошлого ближайшего. Как минимум, есть примеры вполне удачного переноса значений и без виртуального дарителя. Вот например в венском замке Хофбург хранится очередное "Копье Константина", которое бургундский король Рудольф II в 926 г. реально подарил уже упомянутому германскую королю Генриху I. И вплоть до XI века это самое копье оставалось одной из важнейших реликвий в политической практике Германии, легитимируя императорскую власть. И ему совсем не помешало то, что из копья Константина оно превратилось в копье св. Маврикия, а потом снова в копье Лонгина и наоборот.
Венское копье из замка Хофбург
Сюжеты о воображаемых дарах вне зависимости от того, когда создавались, обладали примерно одинаковой структурой, не пытаясь изменить конкретную формулу процесса передачи инсигний. Неважно, сколько прошло времени с момента передачи "царского" дара, знали ли об этом даре современные автору данного сюжета правители - значение подобного сюжета было в конструировании образа прошлого, который позволял воплотить на практике свои политические амбиции и претензии. Обилие даров, величие дарителя и удаленность от настоящего делали сюжет реальным, обращаясь к традиции и вполне рабочей для Средневековья идеи, что всё настоящее происходит из прошлого. А потому тот же "константинов фригий" был для своего времени очень даже реальным. В эти дары действительно верили. А потому сейчас довольно часто глохнут обвинения в намеренном фальсификате подобных произведений ради конкретных целей. Вполне возможно, что сочинения вроде "Константинова дара" были лишь отражением чаяний автора и его взглядов на устройство мира. А то, что их использовали в политических целях позже - это уже совсем другая история.
Литература:
1. На языке даров. Правила символической коммуникации в Европе 1000 - 1700 гг.: сб. ст. М. 2016.2. Власть и образ: очерки потестарной имагологии: сб. ст. СПб. 2010.
3. Турилов А.А. Константинов дар в славянской традиции. М. 2015.
Мой авторский блог: https://vk.com/com_pour_his
Поиграем в бизнесменов?
Одна вакансия, два кандидата. Сможете выбрать лучшего? И так пять раз.
Еще интересный факт
Византийцы настолько плотно отождествляли себя с римлянами (а не с греками), что будучи этнически греками и говоря на греческом, читая на греческом "Илиаду" Гомера, они болели за Трою, а не за греков. Например, в этом куске византийский автор XV века сравнивает два "несчастья": захват Трои греками и захват Константинополя турками:
Была захвачена Троя, но покорена она была эллинами и в течение десяти лет, так что даже если по количеству погибших и взятых в плен несчастье было и не меньшим, если не большим, то оба эти обстоятельства все-таки принесли некоторое облегчение и утешение: ибо и эллины из уважения к нашей общей судьбе более человеколюбиво отнеслись к захваченным.
Дело в том, что римляне считали себя потомками именно троянцев, бежавших после взятия Трои. Троянский герой Эней считался предком Ромула и Рема, основателей Рима.
Роль переноса столицы из Рима и разделения властей по современной оценке
Данная статья относится к Категории: Политические реформы
Император Константин I перенёс в столицу Римской империи в Византию, официально переименовав город в «Новый Рим».
«Всё началось тогда, когда император Константин решил переехать. В 324 году от Рождества Христова глава величайшей империи в мире отправился на Восток. Он переместил свою столицу из Рима в Византии - старинное греческое поселение, находившееся у выхода из Босфора в Чёрное море и тотчас переименованное им в Константинополь.
Зачем же нужно было покидать Рим - легендарный имперский центр?
Константин объяснял, что сделал это «по велению Господа». С такого рода логикой спорить трудно, однако тщеславие и амбиции наверняка тоже сыграли свою роль. Константин отчаянно стремился оставить после себя великое наследие: если не победоносная война, то какой ещё способ лучше, чем воздвигнуть новую столицу? Такой ход был выигрышным и в политическом плане. Константинополь находился ближе к крупным культурным и экономическим центрам того времени, таким как Афины, Салоники и Антиохия (Рим тогда уже считался захолустьем). Кроме того, стратегически Константинополь был более удачным пунктом для защиты империи от врагов, главным образом - германских племен и персидских армий. Так в IV веке нашей эры эпицентр исторических событий оказался на Востоке.
Императоры не путешествуют налегке, и Константин не был исключением. Он переместил не только столицу, но и десятки тысяч её обитателей. Он реквизировал огромные запасы продовольствия и вина в Египте, Малой Азии и Сирии, чтобы накормить своих людей. Он рассылал по всей империи своих приспешников, чтобы те привозили в «новый Рим» произведения искусства. Мародёрство приобрело такие масштабы, что историк Якоб Буркхардт описал его, как «самые постыдный и грандиозный грабёж художественных произведений за всю историю, совершенный ради украшения [Константинополя]». Сенаторов и другую знать всячески подталкивали к переезду. В новом городе их ждали точные копии их прежних домов. Однако, взяв с собой большую часть своего двора, Константин всё же оставил на старом месте одного человека - римского епископа.
Происшедшее тогда отделение церкви от государства имело историческое значение и впоследствии сыграло для человечества судьбоносную, причём благотворную, роль.
Христианство превратилось в децентрализованную религию, объединявшую несколько самоуправляемых церквей. Хотя римский епископ номинально имел старшинство (ведь первым этот пост занимал Пётр, один из четырёх апостолов Христа), Рим теперь находился в отдалении от столицы империи. Другие влиятельные священнослужители, такие как епископ Константинополя и епископы близлежащих Антиохии, Иерусалима и Александрии, отныне жили в тени императора и быстро стали придатками государственной власти. Римская же церковь находилась вдали от дворцовой власти и интриг; она процветала и укрепляла свою независимость, что, в конце концов, позволило ей претендовать на мантию духовного пастора христианских народов.
По замечанию крупного британского специалиста по античности Эрнста Баркера, в результате такого разделения в Восточной империи (Византии) утвердилась власть государства, а в Западной империи (Риме) - суверенитет религии. Если быть более точным, на Западе власть стала предметом спора; в течение 1500 лет после осуществленного Константином переезда европейская история характеризовалась постоянными раздорами между церковью и государством. Из искр, высеченных в таких схватках, и возгорелось пламя человеческой свободы».
Фарид Закария, Будущее свободы: нелиберальная демократия в США и за их пределами, М., «Ладомир», с. 18-19.
Дополнительные материалы
+ Плейлист VIKENT.RU из 14-ти видео:
+ Ваши дополнительные возможности:
Идёт приём Ваших новых вопросов по более чем 400-м направлениям творческой деятельности – на онлайн-консультацию третье воскресенье каждого месяца в 19:59 (мск). Это принципиально бесплатный формат.
Задать вопросы Вы свободно можете здесь: https://vikent.ru/w0/
Изображения в статье
Константин I Великий — первый христианский император, правящий с 324 по 337 год. Ещё будучи язычником, Константин руководил богословскими диспутами, председательствовал на многих заседаниях Никейского собора / РИА Рустим
Проиграть Лангобардам и ограбить Рим : Италийский поход Константа II
Византийского императора Константа II в столице ненавидели. Тогда он решил попытаться вернуть в лоно империи итальянские провинции и отправился в поход на Апеннины. Кампания получилась странная: несмотря на реальные шансы на успех, ромеи оказались разбиты, а василевс утешения ради ограбил Вечный город.
Когда византийские войска после долгой и крайне ожесточённой войны с остготами (535-554) всё-таки овладели Италией, великий мечтатель император Юстиниан едва ли предполагал, что все его труды по возвращению италийских провинций вскоре пойдут прахом. Уже через 14 лет, в 568 году, на Апеннины вторглось племя лангобардов и рассекло полуостров на несколько анклавов, ещё сохранявших — зачастую номинально — верность империи. Сам Юстиниан, впрочем, этого не увидел — василевс умер в 565 году, — зато оставил массу нерешённых проблем своим преемникам.
Конечно же, ромеи пытались по мере возможности отвечать на лангобардскую угрозу. Во-первых, предпринимали контратаки против германцев. К примеру, в 576 году в Италию послали экспедиционный корпус под командованием Бадуария — зятя императора Юстина II. Первый блин вышел очевидным комом — в сражении византийская армия была разбита, а сам Бадуарий умер спустя несколько дней, видимо, от ран. Во-вторых, приблизительно в 80-е годы VI века византийцы учредили Равеннский экзархат — когда стало понятно, что силовым путём решить лангобардскую проблему пока что не представляется возможным, а сберечь оставшееся очень хотелось бы. В таких условиях военная, гражданская и даже в определённой степени церковная власти оказались соединены в руках одного специального чиновника, именовавшегося экзархом и действовавшего практически как независимый правитель. Чтобы восполнить тяжёлые потери, понесённые в годы вторжения лангобардов, начался масштабный набор войск из местного населения взамен присылаемых из Константинополя корпусов. По оценкам учёных, за счёт рекрутского набора в итало-византийских войсках могло насчитываться до 32 тысяч солдат. Несмотря на все принятые меры, Византия в лучшем случае временно отбивала у лангобардов некоторые населённые пункты, а в худшем — теряла ещё бо́льшие территории. С другой стороны, Равенна, Рим и некоторые другие крупные города, как, например, Неаполь, всё ещё оставались в составе империи, а посему могли при большом желании послужить плацдармом для очередной попытки освобождения Италии. И такой случай представился во второй половине VII века.
Въезд Альбоина (король лангобардов 566-572) в город Тицинум (Павия), после падения города.
В это время в Константинополе правил император Константин, более известный как Констант II, — внук знаменитого Ираклия. Того самого, что сумел спасти Византию от угрозы полного уничтожения в ходе разрушительной ирано-византийской войны (602-628). С тех пор минуло несколько десятилетий. На империю ещё при Ираклии обрушилась новая напасть ( арабы ) , навсегда отторгнувшая от державы ромеев Египет и часть Сирии. Констант как мог пытался решить эту проблему. Однако всё, чего он добился — это серьёзное поражение в 655 году в морской битве у южного побережья Анатолии и в меру удачный рейд вглубь арабской территории в 659 году, позволивший ему заключить более-менее выгодный мирный договор с арабами. За год до этого император нанёс серьёзное поражение славянам в Македонии и относительно обезопасил свои балканские владения.
Параллельно со всеми этими кампаниями Констант, по-видимому, стал тем императором, при котором окончательно вошла в строй фемная административная система (система, основанная на владении землёй военнообязанных стратиотских ополченцев; стратиоты были особым сословием мелких землевладельцев, которые освобождались от всех повинностей, кроме несения военной службы и уплаты основного поземельного налога. — Прим.ред.). Однако на фоне сносной внешней политики и административных реформ василевс снискал себе великую ненависть со стороны как столичного населения, так и части провинций. Причиной тому были репрессии против служителей духовенства, отказывавшихся признать главенство монофелитства,— а также против родного брата Феодосия, которого Констант казнил в 660 году. По мере того, как отношения со столицей у императора портились, созревала мысль о том, чтобы вообще распроститься с откровенно враждебным Константинополем. В связи с этим Констант решил попытать счастья на западном направлении. В 663 году он покинул столицу навсегда, оставив жену Фаусту и троих сыновей: Константина, Ираклия и Тиберия.
На запад Констант II отплыл не в одиночестве, а во главе достаточно крупной экспедиции, избрав своей целью Апеннинский полуостров. Целью конкретно этого похода было уничтожение герцогства Беневенто — южного владения лангобардов. Если бы это предприятие удалось, то можно было бы помечтать о полноценном восстановлении византийского господства в Италии.
Констант II и его сын Константин IV
Увы, кажется, что даже высшие силы выступали против похода. По дороге в Италию флотилия Константа заглянула в Афины. Там император повстречал некоего отшельника, который объявил, что конец лангобардам придёт лишь тогда, когда Иоанн Креститель перестанет оберегать их. А оберегать их Иоанн должен был перестать только в том случае, если бы пришла в запустение церковь его имени в Модиции (совр. Монца, Италия). Это, в свою очередь, произошло много позднее описываемых событий. Император, конечно же, не внял предупреждению прорицателя и продолжил свой путь в Италию, высадившись через некоторое время в портовом городе Таренте. Оттуда и стартовал поход Константа. Поначалу самоуверенность императора щедро вознаграждалась. Бо́льшая часть городов герцогства Беневенто была взята без боя, а Лукерия (совр. Лучеро, Италия), что осмелилась сопротивляться, была разрушена ромеями до основания. Однако на этом Фортуна Константа явно оставила. Всё началось с неудачного штурма Ахеронтии (совр. Ачеренца, Италия), которая смогла устоять благодаря мощи своих укреплений. Эта неудача совершенно не расстроила византийцев, которые сосредоточились на Беневенто — одноимённой столице герцогства. Город был укреплён не хуже Ахеронтии, однако на сей раз и император приготовился куда более основательно, задействовав множество осадных орудий. Лангобардские защитники Беневенто изо всех сил старались защитить город, но понимали, что расклад явно не в их пользу. Герцог Ромуальд, командовавший обороной, отправил посла по имени Сесуальд на север, чтобы тот передал мольбы о помощи Гримоальду I — королю лангобардов и отцу Ромуальда. Король тотчас бросил свои весьма важные дела и отправился на выручку к сыну. Дальнейшие события приняли в чём-то трагикомический оттенок. Для начала от войска Гримоальда откололось множество второстепенных вождей, которые не горели ни малейшим желанием сражаться с многочисленным имперским войском. Несмотря на массовое дезертирство, король отправил сыну гонца в лице всё того же Сесуальда с донесением, что помощь осаждённому Беневенто вот-вот придёт. Сесуальд до Ромуальда так и не доехал — он попал в плен к ромеям и был ими впоследствии казнён на глазах у Ромуальда. Тем не менее, Констант, не знавший о тающем состоянии войска лангобардского короля, весьма испугался подхода новой вражеской армии и предпочёл за благо отступить за стены Неаполя. По дороге туда в сражении с лангобардским властителем Капуи по имени Митола византийцы понесли большие потери.
Лангобардский воин, VII век.
Война, впрочем, на этом не закончилась. Добравшись до Неаполя, один из военачальников Константа, некий Сабурр (или Саборий), решил, что просто обязан попытать счастья самостоятельно. Прихватив многотысячный отряд, Сабурр разбил лагерь в 25 милях от Неаполя в местечке Форин (Форино). Здесь его застало войско Ромуальда, который без особого труда наголову разгромил Сабурра и вынудил уцелевших византийцев бежать в Неаполь и оправдываться перед взбешённым императором. Так в очередной раз провалилась попытка вернуть Италию империи.
После неудачи похода Констант II решил, по выражению летописца Павла Диакона, обратить «всю грозу своей жестокости против своих собственных подданных — римлян». Покинув Неаполь, он направился в старую столицу империи — Рим. Там его с максимально возможной для обнищавшего Вечного города помпой встретил папа Виталиан. Всё-таки для Рима тех лет визит василевса стал первым ещё со времён полузабытых за два столетия дней Западной Римской Империи. Констант, однако, хоть и пробыл в городе целых две недели, но гостеприимство в должной мере явно не оценил. Он приказал обобрать все металлические элементы крыш со многих зданий, включая знаменитый Пантеон, обращённый к моменту визита императора в церковь. Всё это добро погрузили на корабли и отправили в Константинополь. Сам же василевс, ограбив Рим, направился на Сицилию, где обосновался в древних Сиракузах, фактически ставших столицей империи вплоть до 668 года.
Конец Константа оказался предельно жалок: ненавидимый своими подданными, он был убит в бане, получив ведром по голове.
Италийская же авантюра императора привела к тому, что лангобардские государи больше не считали нужным поддерживать какие-либо прошлые договорённости с Византией и возобновили свои наступательные операции как на севере, так и на юге. С другой стороны, со временем ромеи и лангобарды начали пытаться жить в мире, свидетельством чему стал мирный договор 680 года, заключённый не без деятельного посредничества папской курии. В следующий раз лангобарды пойдут войной на ромеев уже в 717 году — на фоне серии переворотов, произошедших в те годы в Константинополе. Исаврийская династия, закрепившаяся по итогу мятежей в Византии, станет символом стабилизации и восстановления империи после периода многолетней анархии. Несмотря на то, что при ней окончательно падёт Равеннский экзархат, а также навсегда будет утрачен Вечный город.
История и современная жизнь греческого города Салоники
Снимал и монтировал видеоролик о родном городе на заказ, старался сделать немного историчнее чем обычные видео-ролики о туризме (где пожрать/что посмотреть). Было бы интересно послушать адекватную критику и общее впечатление лиги историков.
Конечно можно счесть это за некую рекламу, но лично мне нет никакой разницы количество просмотров, мне скорее интересно общее впечатление так как в подобном проекте я участвовал впервые и хотелось бы критики (и с технической точки зрения) именно знающих людей какие на пикабу сидят в большем количестве .