M0rkovka

Я делаю людей красивыми, одевая их в костюмы 18-19 веков, а потом делаю их счастливыми, возвращая в привычный, удобный наряд ;)

Имею наглость предложить свой вариант))

Китайский старый дед по базару побродил,

И в крайней лавке он на ужин мышку прикупил.

Ещё не знал тогда, что он, старый, натворил...

Дети сиротели, помянуть хотели,

Песни пели, мышек дружно ели,

Заболели, кашляли, сопели,

И пошли гулять.

Это место люди не любили,

Потому что здесь руки все не мыли,

Все они сырую воду пили,

И больными были.

Среди китайцев шел артист,

С рюкзаком в руке, видно, что турист,

Крикнул он: "Хой! Селфи со мной!"

Вирус он привёз домой.

Бешено в Европу вирус тот ворвался,

Голый пол на складах тут же показался,

И народ за маски передрался,

Негде их купить!

Взяли люди в руки санитайзер,

Удаленку оформил супервайзер,

Выходные, все вокруг в экстазе,

Тупней не сломить!

Среди испанцев шёл артист,

Тоже с рюкзаком, тоже, блин, турист,

Крикнул он : "Хой! Спойте со мной!"

Вирус он увёз домой.

На респиратор зажал пятак,

Из кармана торчал звездатый флаг,

Дружно студенты кричали: "Хой!

Мы, интуристы, народ не злой!"

Что за наважденье, без предупрежденья,

На врачей напали, сильно напугали,

Кашляли, толкались, Маска вынуждали

ИВЛ купить.

Что есть мочи власти все ругали,

Все туристы в панике сбежали,

Вирус дальше всё передавали,

Вирус не убить.

Среди туристов шёл артист,

С маской на лице, инфекционист,

Крикнул он: "Хой! Дома отстой!"

И в институт вирус взял с собой.

"Мы карантину покажем фак,

Кто придумал это, какой дурак".

Дружно студенты кричали: "Хой,

Как учиться нам у такой тупой?"

В жизни старик очень добрым был,

Скушать мышку он всегда любил,

Вакцины народу помогли,

Их всего через год изобрели.

Но слышно при свечах

В Китае чей-то тихий чавк...

Привет!

Сегодня пятое июля 2019, и я начинаю новый дневник, потому что старый, как всегда, куда-то делся. Вообще, мои вещи постоянно теряются, например, на прошлой неделе я посеял отличный перочинный нож, который нашёл на берегу и долго приводил в порядок.

Но это ещё ничего, вещи можно заменить, куда хуже тот примечательный факт, что я теряю не только их, но и время. Днями, неделями, месяцами. Чем дальше вглубь, тем большие отрезки исчезают из моей памяти. Поэтому я и завёл дневник - так я хотя бы могу прочитать, что было вчера, и худо-бедно припомнить всё остальное.

Кто-то может сказать, что это абсолютно нормально для одиннадцатилетних мальчиков - не помнить раннее детство. Но, всё-таки, большинство моих знакомых знают, где родились, как зовут маму и папу, где находится их начальная школа и прочее, что постоянно вылетает из моей дырявой головы. Так что записывать - надёжнее, я проверял.

Шестое июля 2019

Ночью опять не повезло наткнуться на Мэри. Это дочка соседей, которые живут во второй половине дома. К сожалению, из-за ремонта, затянувшегося на ужасную кучу времени, некоторые помещения у нас общие, и когда я иду попить воды, или взять в библиотеке книгу, если не спится, мой путь превращается в долбаное приключение.

Мало того, что Мэри слишком впечатлительная даже для девчонки, это было бы полбеды. Но она ещё и болеет чем-то с непроизносимым названием слов на пять, или, может, больше! И всякий раз, когда видит меня в коридоре - вопит и падает в обморок. Причём, кроме меня, у неё никто такой реакции не вызывает, я проверял. Даже попросил Бобби и Джеймса, близнецов из соседнего дома, заглянуть к нам вечером - и ничего. Она совершенно спокойно выперла их из дома, потому что "нечего шляться по частной собственности"! Эти девчонки такие пафосные.

Седьмое июля 2019

Ездили с пацанами в заброшенные карьеры. Купаться там - одно удовольствие, но мне почему-то не по себе, всё время кажется, что кто-то смотрит из-за ветвей.

Интересно, могут ли это быть соседки из школы для девочек? Мы иногда подглядываем за ними, когда они устраивают пикники с купанием, но мне кажется, вряд ли они тоже так делают, всё таки девочки устроены совсем по-другому. Для них это слишком стыдно.

Восьмое июля 2019

Я понял, что мне напоминают мои ночные квесты "не попадись на глаза соседке". Пакман! Я точно так же охочусь за точками на карте, обозначающими цель, передвигаюсь перебежками от стены к стене, и пытаюсь не попасться призраку!

Мэри, кстати, и правда похожа на привидение в своей длинной белой ночнушке, и со всеми этими трубками, которые из неё торчат. Из носа, и вены на руке, и боюсь даже представить, что у неё под ночнушкой - это тот случай, когда подглядывать совсем не хочется. Она выглядит всё бледнее, особенно на фоне красно-золотых обоев в гостиной, где мы обычно пересекаемся.

Девятое июля 2019

Иногда моя память возвращается, но не полностью, а какими-то кусками, что ли. Сегодня вспомнил, как мы с мамой и папой ездили в Диснейленд, и по пути заехали к другу семьи, который долго смотрел в папины бумаги и качал головой, и верёвочка на его очках тоже раскачивалась, вправо - влево, вправо - влево. Потом он попросил меня сделать несколько бессмысленных вещей, например, дотронуться до собственного носа, или пройти с закрытыми глазами по прямой, и много ещё таких заданий. И долго разговаривал с родителями в кабинете, пока я смотрел мультики на его новеньком телевизоре.

А потом нам пришлось поехать домой, потому что Диснейленд оказался закрыт на ремонт, об этом даже объявление в газете дали. Но я думаю, что папа про это знал, и специально именно тогда повёз нас с мамой на атракционы, а сам хотел встретиться с этим другом, чтобы потом сидеть в креслах и пить виски.

Десятое июля 2019

Вытащил бутылку виски из серванта на кухне и принёс её в наш тайный шалаш. Все делали вид, что не первый раз такое пьют, и сидели с важным видом, иногда делая по глоточку. Не знаю, по мне - дрянь редкостная. Но я тоже делал вид, что мне нравится, чтобы не опозориться.

Одиннадцатое июля 2019

Папа Мэри ужасно кричал на неё вечером за виски, который она взяла. Она отвечала, что это, наверное, я, но он велел не молоть чепухи, и снова, и снова кричал, что они всем жертвуют для своей неблагодарной дочери, но она как будто делает всё, чтобы умереть. Тут я уже не выдержал, и решил, что лучше признаться, чем слушать их вопли всю ночь. Тем более, я, честное слово, не знал, что это их бутылка! Я бы, конечно, не стал её брать если бы знал. Одно дело - стянуть виски у отца, и совсем другое - у соседа.

Но мистер Рэндальф даже слушать меня не стал! Зато Мэри, как только увидела, получила свой обычный приступ, что полностью переключило внимание её родителей. Так что, хоть так, я ей всё-таки помог.

Двенадцатое июля 2019

Сегодня Мэри пришла к моей спальне и попросила не открывать дверь, чтобы ей снова не стало плохо. Мы сели по разные стороны, и она рассказала, как заболела в Калифорнии, как долго её лечили и что здесь, в штате Мэн, по словам её матери последнее средство, которое точно должно помочь. Мне это не очень понравилось. Пытаюсь вспомнить, почему, но не могу, просто кажется, что это так называемое спасение Мэри совсем не нужно.

Может быть, это - детская жестокость. Мама всё время говорила, что дети жестоки и не понимают, что такое болеть по-настоящему.

Зато я рассказал ей, как мы с ребятами пошутили над мистером Сайто, который держит магазинчик ниже по улице. Пробрались за витрину и подлили водку в автоматы для слашей. Вот он набегался, пытаясь понять, как ледяной коктейль мог забродить!

Тринадцатое июля 2019

Сегодня суббота, а это почти как пятница. Мэри снова пришла. Предложил ей рассказывать страшные истории, но она сказала, что до жути боится всего сверхъестественного, и если умрёт - станет самым дурацким призраком на свете, потому что будет падать в обморок всякий раз, как вспомнит о том, кто она или случайно увидит себя в зеркале. Смешная.

Пообещал, что если она станет привидением, то я буду оставлять ей печенье с молоком на кухне, но она заявила, что если уж приобретет бестелесность, то сама добудет всё, что захочет. Даже чипсы и газировку. Не понимаю, почему о таких обычных вещах она говорит "даже".

Четырнадцатое июля 2019

Понял. Оставил для Мэри колу и читос на кухонном столе, а вечером её отец опять так орал, что стёкла едва не повылетали. Мэри приползла только под утро, поблагодарила, но просила больше так не поступать. Я спросил, почему её отец не верит, что это я делаю, а она долго молчала, а потом сказала, чтобы я посмотрел фотоальбомы в библиотеке, и тогда сам всё пойму. А ей не хочется меня расстраивать. Ох уж эти девочки!

Пятнадцатое июля

Я совсем запутался. В фотоальбоме ничего необычного, просто мои фотографии с родителями, только неправильные даты и некоторые детали... Странные. Последняя подписана 1984 годом, и на ней мой одиннадцатый день рождения.

Девятнадцатое июля

Я перерыл все фотографии. Они все оттуда, из восьмидесятых, и сам я на них лысый, бледный и с синяками от уколов на руках, но я здоров! И уж точно не в тысяча девятьсот восемьдесят четвёртом. Тогда открытого вай-фая в библиотеке не было, а где бы я ещё искал хроники?

Двадцать четвёртое июля

Не помню, что делал на прошлой неделе. Фотографии меня пугают, я не выхожу из комнаты и избегаю Мэри, а когда она приходит - не отвечаю. Зачем она мне сказала?

Двадцать пятое

Мэри сегодня идёт на излечение. Не помню, почему, но не могу этого допустить. Попробую попросить ребят помочь.

Договорились сделать вид, что мистер Рэндальф сбил одного из нас. Наверняка они никуда не поедут.

Майк лёг под колёса! Просто упал под автомобиль, а тот переехал его! Миссис Рэндальф закричала, но мистер Рэндальф просто поехал дальше, и ещё прикрикнул на неё, что он не убьёт свою дочь из-за какого-то оборванца! Я не понимаю, где Майк, моя голова кружится и я вспоминаю всё подряд слишком быстро!

Я не

Не зна

Как мне верить тому, что

Двадцать шестое

Я заболел, когда мне было восемь. Пакман едва вышел, и я впервые играл в него в автомате, когда голова закружилась и я упал. Потом была больница, ещё одна, и ещё. Потом академики и профессора. Потом гадалки и экстрасенсы. А потом секта маленьких ангелов.

Родители привезли меня сюда в мае 1984 года, сняли дом и стали ждать, когда лидер сможет принять их. Мне становилось всё хуже, но врачи могли только поддерживать то немногое, что осталось. И когда даже я понял, что умираю, вот тогда меня отвезли к ней.

Старая карга привязала меня к холодному каменному столу в старой церкви на окраине города. Я просил отпустить, но она всё улыбалась, говорила, что я поправлюсь, смогу бегать как другие дети, играть, а потом вдруг разрезала мою руку. И они запели. Больно не было, только страшно. Вокруг была куча взрослых, я кричал, плакал, умолял отпустить меня, а они дебильно улыбались и продолжали свои песнопения. Не знаю, сколько это продолжалось. Мне казалось, что из меня вытекло намного больше крови, чем у меня вообще было. Но в конце-концов я отключился, а проснулся уже дома.

Страшный сон, сказала мама. Она не знала, что будет.

Через месяц нормальной жизни, я умер, врезавшись в грузовик на велосипеде.

А утром проснулся в своей кровати.

Через неделю упал в карьер и сломал шею.

И проснулся.

Мама бледнела, держала меня за руки и молилась, как никогда раньше.

Через несколько дней меня загрызла бешеная псина. Потом насмерть ударило током от светильника. Потом я подавился. А потом стал умирать так часто, что не успевал просыпаться.

Я не знаю, когда уехали родители. Просто однажды наконец очнулся и увидел, что дом пуст. Наверное, старуха с косой поняла, что забрать меня не выйдет и решила оставить в покое.

Вскоре ко мне зашли местные ребята. Такие же, как я. Они объяснили, что днём нас все видят, просто не удивляются нашему существованию, хотя нас и не помнят. Но стоит солнцу зайти, и мы становимся призраками - до первого рассветного луча.

Не знаю, почему Мэри видела, может, потому что она была уже на грани? Я не смог спасти её. Странно звучит, учитывая, что я собирался её убить, но... Мы не смогли попасть за ворота храма засветло, а когда стемнело и они распахнулись, могли кричать сколько угодно - никому не было дела. Кроме той самой женщины, что когда-то резала мою кожу - она смотрела на нас с материнской улыбкой. Всё уже кончилось, мистер Рэндальф кутал Мэри в одеяло, чтобы отвезти домой, и выглядел таким счастливым.

Мне очень хочется найти своих родителей и хотя бы посмотреть на них, но никто из нас не может покинуть город, а если бы и мог - нам нечего там делать.

Теперь я понимаю, что случилось в тот день. Монахиня не спасла мою жизнь. Она просто украла мою смерть.

Привет!

Сегодня двадцать девятое августа 2019, и я начинаю новый дневник, потому что старый как всегда куда-то делся. Зато теперь у меня есть друг прямо в соседней комнате! Мэри недавно тут поселилась, но она очень классная, мы вместе смотрим сериалы по телеку, и ещё у неё всегда есть чипсы в заначке. Я пока не знакомил её с ребятами, но уверен, они не будут дразниться, хотя она и девчонка, такая она крутая! А ещё она тоже вечно всё забывает, так что я посоветовал ей тоже завести дневник. Так мы сможем подсмотреть друг у друга, если забудем что-то, о чём не написали. Сегодня приглашу её покататься с нами на великах. Надеюсь, она согласится!

С позволения автора, чуть-чуть переложу на свой лад. Очень уж длинный комментарий получился))

Если вызвать вы решили

Скорую, допустим, помощь,

Несколько простейших правил

Нужно срочно прочитать:

Перво-наперво, поймите,

Что вселенная, вращаясь,

Избирает ось вращенья -

Эта ось, конечно, вы.

Вы и Альфа, и Омега,

Вы "Аз есмь" сказали в хаос,

И шесть дней потом трудились,

Вам пора бы отдохнуть.

Вызывайте, не стесняйтесь,

На почёсы в левой пятке,

Необычный чих ребёнка,

Или на невкусный пук.

Если же у вас пентхаус,

Пусть в хрущевке, на девятом,

Безусловно, все на скорой

Вас всегда должны понять:

Ведь как только лифт сломался,

Вас накрыло возмущеньем,

И должны врачи, конечно,

Возмущенье разделить.

Стресс вам очень неполезен,

А у вас ведь сверхзадача,

И без вашего контроля

Мы, конечно, пропадём.

Так что смело вызывайте,

Тут же засекайте время,

И пришедшим не забудьте

Тыкнуть камерой в лицо.

А подъезд не называйте,

Что за помощь, в самом деле,

И с чего бы вдруг должны вы

Им задачу облегчать?

Может, им ещё квартиру,

Номер дома без ошибки?

Где же элемент загадки?

Развлеките же врачей!

Позабудьте все названья

Деревень и даже улиц,

Сориентируйте ребяток

По приметам прямо так.

"У большой у снежной кучи,

Надо повернуть направо,

За киоском же - налево,

А за баком - прямо в лес"

Только вы не называйте

Цвет, тем паче - номер дома,

Пусть ребята ищут сами.

Их работа, как-никак.

И всегда,на все вопросы,

Говорите: "тут ребёнок

Без сознанья и не дышит,

И его ещё трясёт".

Так быстрее к вам приедут,

Ну и что, что домофона

Нет давно у вас в помине

(Очень дорого платить)

Пусть они звонят соседям,

И пусть дядя Петя знает,

Как сверлить и долбить в полдень,

Если ваш ребенок спит.

Если же каким-то чудом

Домофон у вас исправен,

То по тем же по причинам

Отключите вы его.

И, конечно, не ведитесь

На запрос "убрать собаку"

Ваш ведь пёсик самый добрый,

Ну и что, что алабай?

Ну, а если покусает,

Значит сами виноваты,

Сами быстро и полечат -

Ведь не зря они - врачи?

Если, одолев преграды,

Всё-таки врачи проникнут

В ваше светлое жилище,

То спросите невзначай:

"Не, ну блин,а чё так долго?

Я когда вас вызывала?

Вас, врачей, пока дождёшься,

Можно ведь и умереть".

Так и быть, потом впускайте.

Ведь они же все в бахилах?

Если нет - просите новых,

Эти же - какой-то брак!

Если фельдшер вдруг - мужчина,

Вы же вызывали к дочке,

То гоните извращенца,

Однозначно,педофил!

Документы не готовьте,

И вообще не предъявляйте,

Что?! Какие-то бумажки?!

К вам приехали лечить!

Заполняют как хотят пусть,

Что за глупые вопросы?

И не стыдно ведь про возраст

Им у женщины спросить!

Разговаривайте громче,

В выраженьях не стесняйтесь,

Дайте знать, что вы-то в курсе,

Где был куплен их диплом.

Тайн своих не выдавайте.

Им, вообще, какое дело,

Чем болеет ваш ребенок?

Лишь бы только не лечить!

Доверять нельзя им вовсе:

Скажут "сами виноваты",

Семимесячным нельзя мол,

Оливье и холодца.

Что они там понимают,

Вы же вашего ребёнка

Знаете гораздо лучше,

Что лечить и чем лечить.

На осмотр не соглашайтесь,

Нечего ребёнка лапать,

Если всё таки продавят,

Скажут, без него никак -

Пусть не думают, скотины,

Что вы броситесь сейчас же

Перед ними тут ребёнка

Непременно раздевать.

Смотрят пусть через одежду,

Не забудьте: дармоеды

С ваших собственных налогов

Получают и зэ пэ,

И бензин и кардиограф,

И халаты, и бахилы!

(Вы же помните, в квартиру

Не пускаем без бахил!)

Ну и что, что безработный

Официально вы с рожденья,

Ведь об этом можно просто

Вам тактично промолчать.

Медработник - он вредитель,

Демон и исчадье ада,

Их задача - населенье

Поскорее истребить.

На укол не соглашайтесь

И в больницу не ложитесь,

И отказа никакого

Подписать вы не должны.

Если же не предложили

Ни больницы ни уколов,

То их требуйте немедля,

Вы клиент тут, или кто?

И больницу выбирайте

Вы по отзывам на "Яндекс",

По советам, что вам форум

"Яжемама" надаёт.

А иначе отвезут вас

В ту, куда велит регламент,

Ишь какие в скорой цацы!

Им регламент подавай!

По пути в больницу можно

И заехать в супермаркет

За водичкой или пивом,

Всё равно ведь по пути.

Если скорая не хочет

Ехать ни в Ашан ни в Ленту,

То заставить их придётся.

Пригрозите им судом.

По приезду же в больницу

Скорую не отпускайте:

Вы сдадите здесь анализ,

И пускай везут домой.

Не самим же вам, ей-богу,

Ведь до дома добираться.

Коль везти вас отказались,

Пусть оплатят вам такси.

Если вам не улыбнулись,

Коль была таблетка горькой,

Если был укол болючим,

А машина - вдруг не мерс,

То немедленно пишите

Жалобу на всю бригаду,

Скажет вам главврач спасибо,

Их уволит в тот же миг.

И на следующий вызов

К вам приедет академик,

Их на станции навалом,

Заскучали доктора.

И последнее из правил:

Начинайте верить в чудо.

Вдруг желанный академик

Не приедет к вам под дверь?

В свете нынешних тенденций

Всю несчастную систему

Нашу здравоохраненья

Только чудо и спасёт.

Я сопротивлялась, честное слово! Но волна (https://pikabu.ru/story/ideya_dlya_seriala_6085161)  подхватила и меня ¯\_(ツ)_/¯

Вот что получилось:

- До Лесной, будьте добры.

Женщина несколько раз встряхнула над тротуаром закрытый зонт, присела на заднее сиденье и стукнула каблуки друг о друга, чтобы избавиться от извечной питерской слякоти. Звук захлопнувшейся двери послужил своеобразным сигналом, и водитель плавно вырулил от тротуара в плотный поток машин.

- Ну и погодка сегодня, да?

- Это уж точно! - Женщина мотнула головой, стараясь убрать с лица прилипшие пряди. - Весь день брожу по улице, как бездомная кошка, то снег, то дождь, то вообще град начинается.

- Вы, если и кошка, то исключительно породистая, - отозвался мужчина, бросив взгляд в центральное зеркало.

Пассажирка и впрямь выглядела недурно. В длинном кашемировом пальто и маленькой шляпке она напоминала героинь советских фильмов - интеллигентных, скромных преподавательниц неопределенного возраста между тридцатью и пятьюдесятью пятью. Но дама лишь махнула рукой и со смущённой улыбкой повернулась к окну.

- Вы мне льстите, но всё равно, спасибо. - И уже гораздо более озабоченно добавила: - однако, как сегодня рано стемнело.

- Это из-за непогоды, - поспешил успокоить её водитель, - здесь ведь это частое явление.

- Да, - с облегчением кивнула женщина, взглянув на наручные часы, - к тому же я совсем потеряла счёт времени, оказывается, уже гораздо позже, чем я думала. Мы можем где-нибудь сократить маршрут? Ванечка будет волноваться, если я не вернусь к семи.

- Без проблем. - Автомобиль, тихо шурша колёсами по полупустой дороге, свернул к объездному шоссе. - А Ванечка - это ваш...

- Внук. - Лицо пассажирки осветила неподдельная нежность, да и в голосе значительно прибавилось тепла. - Я всегда сама грею ему ужин. Вообще-то, он уже большой, скоро будет восемь, но говорит, что у меня картошка получается вкуснее.

- Да, ребятишки, они такие.

Мужчина усмехнулся в бороду и принял вправо перед приближающимся съездом.

- А где его родители?

Женщина устало вздохнула, комкая в руках хлястик и глядя на пролетающие мимо дома. В каждом из них бурлила жизнь, включался и выключался свет, что-то происходило, что-то, к чему она давно не была причастна. Все силы уходили на воспитание внука. Она никогда не жалела о том, что взяла на себя ответственность за его судьбу, и всё же её грыз иногда червячок сомнения, ведь её жизнь могла быть абсолютно иной, сделай она когда-то другой выбор.

- Ванечка родился очень больным мальчиком, - сообщила она, переведя взгляд в пустоту за лобовым стеклом. - Ему нужен был особый уход, постоянные процедуры, больницы, он много кричал по ночам. Мой сын недолго выдержал такую жизнь. Уехал в Москву, сначала на подработки, а потом так там и обосновался, шлёт деньги раз в месяц и подарки на праздники. Меня отговаривали внука брать, мол, не вытяну, не смогу, но как же бросить родную кровь? Ничего, сдюжили. Я ему до пяти лет ходить не давала, падал всё время. Ножки слабенькие, подгибаются, а он рыдает, горемычный, так, что сердце разрывается. Всё на руках да на коляске. Теперь-то ничего, выправился, такой ладный растёт, любо-дорого посмотреть. Уж звала сына домой, а он ни в какую, тяжёлые, говорит, воспоминания, мама. Лучше уж вы ко мне. А куда я Ваню в Москву потащу, он только окреп, привык, мы с ним по полгода в Карелии? Так и живём.

Такси немного ускорилось, и пассажирка даже не заметила промелькнувшей над головой таблички "Пулково". Дорога была на удивление пустой и стелилась под колёса ровной чёрной гладью, так, что корпус машины едва заметно вибрировал под рукой.

- А что же с матерью? - Будто для проформы поинтересовался таксист.

Женщина хотела было ответить, но нахмурилась, беспокойно дёрнула плечами и заговорила нервным, сухим голосом:

- Я была против их свадьбы с Алёшей. Она ему не пара была, из семьи каких-то рабочих, без высшего образования, не красавица. Ничего в ней не было, а сын всё равно ходил, как заговорённый: "люблю - не могу, женимся через полгода". Не смогла я его отговорить. Надеялась, он одумается, разведётся, а она забеременела. Ох, как же я её ненавидела. Моего мальчика забрала, и внука забрать хотела, в Краснодар увезти, к морю. У неё там семья. Сын звал с ними переезжать, но куда я из родного Питера, да в такую глушь? Поговорила с одной знакомой медсестрой, подарила невестке чай. Она всякие травки очень любила, чем экзотичнее, тем лучше.

На этих словах водитель слегка притормозил, а его пальцы - жёлтые от табака, морщинистые, с широкими узловатыми костяшками, чуть сильнее сжали руль. Женщина не знала, почему говорит с этим мужчиной, почему не может отвести взгляда от его отвратительных, испорченных жизнью и физической работой рук, почему рассказывает то, о чём сама себе обещала молчать до гроба, но слова продолжали сами срываться с губ, складываясь в нехитрую, но весьма неприглядную историю.

- Не знаю, может, она мало заварила, а может, знакомая наврала, но её спасли и положили на сохранение с угрозой выкидыша. Мне уже стало до неё не добраться. Тогда я продала кое-какие драгоценности и нашла акушерку, которая согласилась помочь. Та ввела ей препарат, который понижает свёртываемость крови, так что эта тварь просто загнулась в родах. Никто ничего не заподозрил, рядовой случай.

Машина полностью остановилась, а водитель, заглушив мотор, неотрывно смотрел на свою пассажирку, ожидая продолжения.

- Что, осуждаете меня, да? - вспылила она. - Да эта шаболда деревенская мне всю жизнь испортила, я же сына с пелёнок одна тащила, днями голодала, чтобы крошку своего одеть-накормить, пахала, как проклятая! А тут появилась какая-то фифа и всё, до свидания, мамочка! Кто же знал, что это и на Ваню подействует? - она судорожно всхлипнула и прижала к горящему лицу ладонь, - кто же знал, что моего мальчика... Маленького...

Женщина зашлась в рыданиях, прячась за изящными, аристократичными ладонями, вдруг растерявшими, как и весь её образ, напускную интеллигентность. Мягко заурчал мотор, и машина вновь выехала на шоссе. Только когда всхлипы почти смолкли, водитель тихо заговорил:

- Не моё это дело, осуждать. Вы меня простите, Вам же к метро надо было, а я по глупости, чуть в аэропорт не увёз, как прошлого пассажира. Сейчас вернёмся к ближайшей станции, Вам так быстрее будет, чем по пробкам. И не переживайте, сын у Вас хороший человек, ребёнка не бросит.

Женщина молчала, пока такси не припарковалось у подземного перехода. Там она вдруг начала судорожно копаться в сумочке и как-то растерянно посмотрела на водителя:

- Я кошелёк не могу найти.

- Это ничего. Вон у Вас в руке монетки, давайте их, и мы в расчете. В конце концов, я ведь Вас привёз не туда, куда Вам хотелось.

- Спасибо!

Женщина улыбнулась сквозь слёзы, протянула мелочь и осторожно выбралась под дождь.

Немигающий тёмный взор напряжённо проследил, как хрупкая фигурка, зябко кутавшаяся в пальто, скрылась в темноте туннеля, после чего машина, тускло сверкая шашечками, вернулась на шоссе.

В такие дождливые ночи многим требуется такси.