genoablu

Зеленого сигнала некоторые не ждут. Потому что по пересекаемой улице в 6 утра едет не так много машин. Совсем не много. Еще эта улица прямая, как график роста госдолга Штатов в последнюю десятилетку, а потому она просматривается в обе стороны минимум на километр. А в белые ночи — на все два.

И вот ты стоишь на светофоре. Тебе ждать еще секунд 80. А дорога идеально пустая. А ты стоишь. А еще 75 секунд… Да ну нафиг, говоришь ты себе — и начинаешь переходить дорогу. Ага, а тебя там уже ждут.

Такое место — просто рай для гаишников (или как они там сейчас называются?). Толпы “сладких” персонажей прямо в руки идут. Естественно, необходимо качественно маскироваться — чтобы потенциальные нарушители видели только красный сигнал светофора, да пустую дорогу. Но тут гайцам архитектура помогает — у ТЦ есть колонны, за которыми можно прислониться и не бросаться в глаза. Чуть правее ТЦ есть пара ларьков — с прессой и выпечкой — за которыми тоже можно укрыться. А через какое-то время гражданам в погонах еще ну просто королевский подарок сделали — воткнули поближе к переходу огромный рекламный щит, который стоит на такой толстой “ноге”, что за ней может несколько человек спрятаться.

И вот нарушитель пересекает улицу на красный. Не бежит — идёт. Потому что дорога идеально пустая. Но на подходе к противоположной стороне дороги “вдруг откуда не возьмись” появляется представитель закона. Здравствуйте, гражданин, капитан Семёнов вас приветствует, почто нарушаете? Ну, и дальше по стандартному набору фраз. Суть одна — вот вы, а вот красный свет. Так что штраф и не бухти. Чуть левее или чуть сзади стоит, не привлекая внимания, гаишная машина, где сидит другой представитель власти и на ноуте (точнее, у них там какой-то специальный планшет, а не ноут) массово строчит штрафы. Есть паспорт? Штраф придёт на Госуслуги. Нет паспорта? О, гражданин, сейчас будем личность устанавливать, а там — как пойдёт.

Для наших любимых внутренних органов тут просто райское место. Штрафы оформляются в промышленных объемах. Месячный план по штрафам можно за одно утро нафармить.

Естественно, кто эту улицу по этому светофору переходит каждый день, те знают, кто и как тут кормится. Поэтому на красный свет давно уже не переходят. Да, и я тоже не перехожу. Даже если сегодня гаишников не видно. Они тут далеко не каждый день — зачем им вытаптывать рыбное место до дёрна? Но вдруг они всё-таки там? А вдруг просто сегодня особо удачно замаскировались? Ну нафиг — постоим эти 86 секунд, или сколько там уже на светофоре осталось до зеленого света. Даже если дорога в 6 утра абсолютно свободна от машин. Просто постоим. Я никуда не опаздываю и никуда не тороплюсь. Напоминаю — в это время я тут потому, что еду на работу.

Не абстрактное какое-то утро, а вот прям очень конкретное утро. Сегодняшнее. Я всё так же подхожу в 6 утра на этот переход. Смотрю на красный свет и 60 с чем-то секунд на табло. Мысленно пожимаю плечами и жду. И еще человек 7-8 рядом мысленно пожимает плечами и ждёт. Они тут тоже регулярно в это время переходят дорогу.

На противоположной стороне дороги, аккурат на повороте (он там не под прямым углом, а скругленный) стоят 3 гайцовые машины. На виду у всех. Чего это они? Случилось что? Начинаю крутить башкой. Да, вроде, спокойно всё. Сотрудники органов стоят кучкой рядом с машинами — общаются. Планёрка утренняя, наверное. Еще парочка бойцов стоит на краю дороги прямо на пешеходном переходе.

Красного света остается еще где-то секунд на 25. В наш небольшой стихийный митинг “мы хотим перемен, чтобы цвет сигнала светофора переменился” стремительно врываются несколько человек, подошедшие с очередного приехавшего автобуса. Врываются, уходят в отрыв и начинают переходить дорогу. Мне в тот момент даже на мгновение интересно стало — чем это может закончиться? Затем отпустило — и так понятно, чем всё это кончится.

Загорается зеленый. Перехожу дорогу. На противоположной стороне как раз успеваю выхватить доносящиеся фразы про “…нарушаете?…”. Естественно, гаишники всех этих дЭрзских персонажей приняли, как родных. Стоят теперь, штрафы оформляют.

Я так думаю, у гаишников в тот момент чакры чуть приоткрылись. Прятаться, подсматривать из-за угла… Зачем? Если тут рыба и так на нерест прёт. И не смущает пациентов ни три машины, ни толпа в форме и светоотражающих жилетах. В России всё одно идиотов надолго припасено — все итерации “МММ” это только подтверждают. Так что гайцы могут прямо у перехода стул поставить и на нем сидеть — желающих оплатить штрафы всё одно хватит. Надо будет завтра посмотреть — может, они так и сделают. А пока я захожу в метро и выкидываю из головы только что увиденную сценку “дураки и уплаченная ими за глупость капуста”.

Оригинал текста живет на сайте https://cahier.ru/

Ремарка — в 2022 году у первого места рейтинга был общий тираж в 1.37 миллиона экз., у 20 места — 319 тысяч. В 2023 году у первого места — 874.3 тысяч, у 20 места — 256 тысяч. И всё-таки оно всё падает…

Лидер. Анна Джейн. За 2023 год вышло 56 книг этой писательницы, общим тиражом в 874 тысячи экземпляров. И если вы не знаете лидера… то это нормально. Настоящее имя писательницы — Анна Потапкина. Последние лет десять она активно писала любовное мыло. Ее издавали, но не так, чтобы очень активно. Во всяком случае, в топ-20 ее никогда не было. Но. В феврале 2023 году Анна умерла. Грустный инфоповод всё равно остается инфоповодом. Пока стоял «хайп» вокруг покойной, было оперативно переиздано/допечатано всё ее творческое наследие. И вот — топ российского книгоиздания. Но недолговечный — через год Анны не то, что на первом месте, а вообще в двадцатке не будет — похайповали и хватит.

И так, для общего образования — у нас больше любят читать мертвых писателей. В этом топ-20 только 7 писателей еще пока здравствуют.

Второе место. Фёдор Михайлович Достоевский. А вот у этого гражданина и в прошлом году было «серебро». Только в 2022 году Достоевскому для этого понадобилось 113 книг/916 тысяч экз., а в 2023 году — 116 книг/858 тысяч. Ну что, любят у нас читать этого депрессивного классика.

Бронза. Агата Кристи. 64 выпущенные книги, 628 тысяч экземпляров. У покойной Королевы Детектива в 2022 году тоже была бронза. Только там было выпущено 112 книг/848 тысяч. Ее, походу, надолго впрок напечатали. (И вроде как наследнички писательницы сказали России громкое «фи», так что про «впрок» — это даже и не фигура речи.)

Четвертое место. Эрих Мария Ремарк. 62 книги, 594 тысячи экз. С — стабильность. В 2022 году Ремарк тоже был на 4 месте. (Было выпущено 66 книг, 718 тысяч экз.) Если и был шанс, что его начнут забывать, то он нивелировался очередной экранизацией «На Западном фронте…» — 4 «Оскара», между прочим.

Пятое. Булгаков. Михаил Афанасьевич. 77 книг, 522 тысячи экз. В 2022 году было 65 книг/505 тысяч экз. Но тогда этого хватило только для восьмого места. Поводов пропасть из рейтинга у Булгакова нет — любовь к его творчеству у читателей не заканчивается. К тому же, очередная экранизация «МиМ» вышла недавно…

Шестое. Лев Толстой. 77 книг, 505 тысяч экз. В 2022 году было 73 книги и 448 тысяч экз. И только одиннадцатое место. А любовь к этому деятелю пера я вообще никак не разделяю — по причине графоманской лютости покойного графа. Кстати, Толстой и Булгаков — вот те авторы, которые умудрились увеличить свои тиражи за последний год. Порадуемся за них.

Стивен Кинг. 80 книг, 400 тысяч экз. В 2022 году у Кинга в России вышло 204 книги. Общим тиражом в 1,369 миллиона экз. И это было абсолютное первое место. Дед Кинг изо всех сил русофобствовал и издательство решило допечатать всё, на что у него были права. Пока эти права не отозвали. Допечатали. А получилось так — на новые книги Кинг права не продает, но действующие контракты не разрывает. Поэтому в России его новые книги легально не выпускаются, но старые потихоньку допечатываются. Вот и набежало этих допечаток на седьмое место отечественного топ-20.

Восьмое. Джордж Оруэлл. 64 книги, 371 тысяча тираж. В 2022 году было 81 книга, 693 тысячи экз. и пятое место. То есть, «1984» у нас по прежнему любят читать, но с каждым годом всё меньше и меньше. (Было так. Пару лет назад Оруэлл перешел в «общественное достояние» — за права на его книги больше не надо было платить. Наши издательства этому так обрадовались, что буквально завалили рынок книгами покойного британца. Рынок перенасытили — тиражи стали падать. Так что логично, что Оруэлл потихоньку будет сползать в низ рейтинга.)

Девятое место. Ася Лавринович. 32 книги, 330 тысяч. Кто ты, новичок топа? Кто ты, Ася? Что за новая звезда на отечественном книжном рынке? Какой-то гений? А, не — это очередной автор любовного мыла, который штампует книги в больших объемах. И с тех пор, как ее начали публиковать в 2019 году, уже наштамповала их несколько десятков. При том, что в ее группе в ВК всего 13 тысяч подписчиков, а на ее личной странице в том же ВК всего чуть больше тысячи подписчиков — то это рекламой раскрученный калиф на час. Будут в нее вкладываться — она и через год будет где-то на этом же месте рейтинга. Не будут вкладываться — через год никто и не вспомнит, кто такая была эта Лавринович.

Замыкает десятку лидеров непотопляемая Джейн Остен. 52 книги, 324 тысячи книг. В 2022 году было 59 книг и 509 тысяч книг — и тогда это было седьмое место. И никакому Прилепину никогда и не снились тиражи «Гордости и предубеждения»…

Одиннадцатое. Донцова. Дарья свет наш Аркадьевна. 69 книг, 319 тысяч экз. Предыдущие два года Донцова занимала шестую строчку. (В 2022 году было выпущено 84 книги Донцовой, общим тиражом в 543 тысячи экземпляров.) И вот в 2023 году такой «провал». Держим пальцы — может, и правда дела писательницы к закату начали клониться?

Двенадцатое. Николай Васильевич Гоголь. 57 книг, 313 тысяч тираж. В 2022 году этот гражданин был на 19 месте. Тогда было выпущено 63 книги/344 тысячи тираж. Заметили, да? Тиражи падают, место в рейтинге растет.

Тринадцатое. А.С. Пушкин. 69 книг, 310 тысяч экз. В прошлом году Пушкин был семнадцатым — 85 книг/358 тысяч. И вот тут надо сделать оговорку — взрослые и детские книги Пушкина идут в разные рейтинги РКП. Так что к вот этим 310 тысячам «взрослого Пушкина» вы можете добавить еще 563 тысячи (98 книг) «детского Пушкина», выпущенного в 2023 году — и вы получите весьма впечатляющее число.

Четырнадцатое. Оскар Уайльд. 33 книги, 305 тысяч экз. В 2022 году было так — 43, 375, 16. Давно покойные писатели всё подрастают в рейтингах.

Пятнадцатое. Виктор Пелевин. 50 книг, 301 тысяча экз. В 2022 году он был на 18 месте (59 книг/356 тысяч экз.). Этот гражданин буддист уже столько книг написал, что каждую по чуть допечатать — и постоянное место в рейтинге (хоть и не самое высокое) ему из года в год обеспечено. Да и огромные «стартовые тиражи» у Пелевина никто не отменял — его новый роман «Путешествие в Элевсин» вышел тиражом сразу 100+ тысяч экземпляров.

16. Луиза Мэй Олкотт. 35 книг, 289 тысяч экз. Олкотт — это автор не так давно экранизированных «Маленьких женщин». В 2021 году ее в рейтинге вообще не было. В 2022 году она была на десятом месте (45 книг, 468 тысяч экз.). В этом году чуть ниже опустилась. В отличие от Остен, интерес к Олкотт всколыхнулся из-за экранизации и, скорее всего, через год ее и вовсе в этом рейтинге не будет.

Семнадцатое. Ирина Владимировна Котова. 15 книг, 283 тысячи экз. Любовное фэнтези, звезда АТ, печатается с 2015 года. В топ-20 впервые. Не мой жанр и ничего я за ее творчество не знаю. Но, допустим, что поклонники и тиражи у Ирины Владимировны нарисовались заслуженно. Мало ли, а вдруг? (И как раз сегодня пару книг Котовой я увидел в ФиксПрайсе. Ага, подумал я — вот куда ее тиражи уходят. Ну что, удачи.)

Восемнадцатое место. Джек Лондон. 58 книг, 270 тысяч тираж. В 2021 году был на 11 месте. В 2022 году — на 13 (75 книг, 426 тысяч экз.). В общем, любят у нас этого писателя. (Я в этом году впервые пытался осилить его «Маленькую хозяйку большого дома». Суровая штуковина. И прочитать не смог, и об авторе стал слегка хуже думать, чем раньше.)

Девятнадцатое. Майк Омер. 20 книг, 262 тысячи экз. Это израильский писатель — пишет, в основном, детективы/триллеры, но мелькали у него и ужасы с фэнтези. Омера у нас раскручивало «Эксмо». И в 2021 году он был в топ-20. А вот в 2022 году его в топе не было. В 2023 году он снова смог прокрасться в низ рейтинга.

20. Александра Маринина. 41 книга, 256 тысяч экз. У Марининой столько книг, что ее попадание в топ-20 зависит только от того, сколько допечаток этих книг было сделано за последний год. В 2021 году допечатали побольше — Александра Борисовна была в топ-20. В 2022 году допечатали чуть меньше — и ее в рейтинге не оказалась. В 2023 году и допечаток оказалось больше и трюк с новым романом провернули — разбили его на 2 тома. И этот второй том добавил в «общий зачет» где-то 50 тысяч экземпляров. И вот Маринина снова в «топе». Хоть и на последнем месте.

А сейчас будет перечень вылетевших из рейтинга. Те, кто в 2022 году входил в топ-20, а в 2023 году нет.

Катерина Сильванова. Это она (с соавторкой Малисовой) написала «Лето в пионерском галстуке» (дрянь по голубых пионеров). Раскрученное «Лето», да его продолжение — и суммарный тираж в 387 тысяч за год был. Ну, это была так, мушка-однодневка, а теперь еще и ЛГБТ в стране запретили (хоть и каким-то ректальным — что намекает — образом). Так что эту гражданку в топ-20 мы вряд ли еще увидим.

Нора Сакавич. 4 книги, 500 тысяч экз., 9 место. Было. Это была американская «писательница». Невероятно тупые книги. Зато с повесточкой — феминизм и гомосеки. Ее на русском раскрутило издательство Popcorn Books — то же, что продвигало «Лето в пионерском галстуке». Тема сдулась — больше мы этой писательницы на русском не увидим. Ну, если не случится невероятное и мисс Сакавич вдруг не научится писать.

Татьяна Устинова. 46 книг, 433 тысячи, 12 место. Это в 2022 году было. Устинова — завсегдатай топ-20. Годами не вылезала из второй половины двадцатки. Что случилось в 2023 году? Не знаю. Разве что то, что за прошлый год у Татьяны Витальевны всего одна новая книга вышла, а не 3-5, как это бывало в предыдущие годы.

Рэй Брэдбери. И с Брэдбери что-то странное произошло. Он тоже регулярно в топе присутствовал — его у нас в стране любят. Подумал было, что его наследники тоже в русофобы подались, но нет — в 2023 году Брэдбери на русском выходил. Но выходил мало — очередные переиздания «Фаренгейта» и «Марса» (и еще немного книг). В общем, на попадание в топ-20 не хватило.

Лия Арден. А это вот была главная надежда девчачьего фэнтези прошлых лет. В 2022 году она на двадцатом месте была (17 книг, 319 тысяч экз.). Уж «Эксмо» ее пиарило-пиарило, но нет — волна пошла на спад. Это вот всем этим Лавриновичам на заметку.

Итого. Ничего катастрофичного с нашим книжным рынком за отчетный год не произошло. Ассортимент сокращается, тиражи падают, цены растут — всё плохо, да. Но пока плохо не совсем, а на какие-то проценты. А значит, еще будет что почитать. В ближайший год или два.

Поэтому обслуживающий борта персонал уже не особо заморачивается с тем, чтобы носить аппаратуру в белых шелковых перчатках и при ее установке/снятии обращаться с ней, как с “Кохинором”.

Я видел, как блоки за много денег таскали по бетонке и гравий набивался в их разъемы. Видел, как блок за очень много денег с размаху кидали в траву рядом со взлеткой. Был однажды блок, пришедший из в/ч, на котором был отчетливый отпечаток сапога размера 48+. Скорее всего, кто-то из военных технарей просто использовал его, как подставку, чтобы залезть на какой-нибудь стеллаж.

Это, конечно, самые одиозные эпизоды, но они имели место быть. А ведь когда-то над каждым из этих блоков отчаянно тряслись, выискивая малейшие отступления от идеального вида.

Как-то приехал я на один авиазавод. Увидел, как в ангаре вот эти супердорогие блоки используют в качестве табуреток. Побурчал для проформы. Моё бурчание все местные дружно проигнорировали. Ничего, через пару недель я и сам использовал эти же блоки для тех же целей. Потому что в ангаре хорошо с самолетами и плохо со стульями. И проработав в ангаре часов 10, понимаешь, что на этом свете не так много есть более удобных сидений, чем большой железный ящик, где-то с полметра высотой.

Можете накидывать за котоламповость, но самым дорогим табуретом, на котором мне довелось в этой жизни сидеть, был неудобный железный ящик стоимостью 20 миллионов рублей. Естественно, я постарался, чтобы не осталось документальных свидетельств этих посиделок. Не дай бог начальство увидит — их же кондратий хватит от такого нецелевого использования аппаратуры.

Другая тема, на которую на борту начинают забивать — аккуратность установки аппаратуры. Ладно, если применяются байонетные разъемы. Блок поставил, разъемы защелкнул, законтрил — свободен. Косяки начинаются, когда речь идёт о врубных разъемах. В соответствующих кругах, у авиатехников, от названия разъема РМПК глаза могут начать дёргаться. Кабельные и блочные разъемы сочленяются при помощи силы. Если разъемов на блоке много, то силы рук не хватит — тогда изобретаются всякие механические приспособы для установки блока. Типа небольшого винтового домкрата. Ставишь блок на монтажную раму и аккуратно — аккуратно, ять!! — крутишь ручку домкрата, досылая блок в ответные части разъемов.

Ошибок и косяков у неопытных граждан при этой операции может быть до хрена и больше. Слегка перекосил блок, не попал разъемом в разъем и тому подобное. Маленькие, тоненькие, хрупкие контакты гнутся и ломаются просто на раз.

Сидел я как-то в командировке на одном АРЗ. Советские борта модернизировали. Местные техники ставили блоки по бортам. Как раз с этими РПКМ. Приносят мне один из блоков. Говорят, есть маленькая проблема. Смотрю на эту проблему — стенка с разъемами перекорежена и на пару сантиметров внутрь блока вдавлена. Как?! Да сколько же это силищи-то нужно для такого! А рядом тощенький студент мнется.

Твоя работа? Да. Скажи мне, Геракл, как ты умудрился? Показывает он мне здоровый железный дрын, что-то типа кривого стартера. Как оказалось, руками блоки им затягивать тяжело, так в цеху придумали конструкцию, которую можно накинуть на домкрат рамы — а уже этот дрын можно легко проворачивать двумя руками. Дебилы. Этот вот студент на миллиметр не попал разъемом в разъем, а потом этим стартером изо всех своих сил затянул блок. Чуть не выломав стенку.

Начальник местный прибежал. Долго плакался. Чуял, что они за свою самодеятельность при установке по ушам получат. Я добрый — иду им на встречу. Договариваюсь, что блок я им восстановлю, но чтобы этой чудо-приспособы в цеху я больше никогда не видел. Разбираю блок. Молотком и деревянным бруском рихтую стенку. Выпрямляю погнутые контакты. Ставлю блок на борт. Работает. До сих пор где-то летает. А “стартера” я действительно больше там не видел. Видимо, его до моего отъезда куда-то припрятали — я хоть и добрый, но с верой в людей у меня напряженка.

А потом я вернулся на свой завод. И мне снова ОТК ело мозг за потертости и пылинки. А я снова всё это устранял — потому что таковы неизменные правила игры. Ведь мы же должны поставить заказчику идеальные по внешнему виду блоки. Хоть таковыми они у заказчика и останутся ровно на то время, пока не пройдут входной контроль и не попадут на борт.

Сборник историй о буднях авиаремонтника живет на AuthorToday по этому адресу

Директор звонит моему непосредственному начальнику и говорит — кого ты там послал в командировку? Он там ничего не делает и еще местных нахер посылает.

Непосредственный мой начальник, хорошо пропистонированный директором, звонит мне. Круг замыкается.

Где ты сейчас? Под самолетом. Чем занят? Да как обычно, починяю примус. Да? А какого мне сейчас за тебя…

А дальше начальник, выражаясь в крест и веру, шатает мой мозг в хвост и гриву. Начальник, выговорившись, вешает трубку. Я сижу с телефоном в руках и в бо-о-о-ольшой задумчивости. Вот оно как. Ну, как минимум неожиданно и не особо понятно, за что именно прилетело.

Даю начальнику время на остыть. Возвращаюсь к работе. Через пару часов перезваниваю и уже без нервов выясняю, что это вообще было. В разговоре восстанавливаем примерную хронологию и, в качестве вишенки, понимаем, что в Питер не была передана информация о блочке. То есть, в какой-то момент потерялась информация о том, ради чего все эти звонки вообще затевались. Только обсуждение моих профессиональных качеств. Потрясающе.

По логике повествования где-то тут в тексте должна начаться история о том, как я на татарах отыгрался за такую подставу. Но ее не будет. Всё профессионально, а потому банально — начальник поговорил с директором и дал отмашку, я сделал что нужно с блочком. Финал.

А писалось это всё ради простого вывода — чтобы о чем договориться, нужны два человека. При увеличении людей в цепочке неизбежны косяки. Были, есть и будут они. Так что вспоминаем классическое:

“Недоразумения и небрежность создают больше путаницы в этом мире, чем хитрость и злоба”.

Это еще дедушка Гёте написал. 250 лет назад. Прав был дед, на все 100 прав.

Сборник историй о буднях авиаремонтника живет на AuthorToday по этому адресу.

И вот однажды стою я на этом рынке, общаюсь с продавцом местных пирожков.

— Отец, мы же вместе пиндосов в ваших краях мочили. Почти родственники. Ты мне скажи, как родному — этот пирог, он с хрю-хрю или с гав-гав?

Разговор идёт вяло, по причине полного непонимания собеседниками друг друга. Но мы движемся в правильном направлении в выборе обеда. Я так думаю.

— Здравствуйте.

Это меня окликает какой-то абориген. Особо не удивляюсь, но странно. Во Вьетнаме хватает людей, говорящих по русски, но обычно это старшее поколение. А тут со мной здоровается молодой вьет, лет 25.

И тебе здравствуй. Слово за слово. Сигареты. Разливное пиво у соседнего павильончика. Два пива. Три… Расходимся по домам взаимно удивленные друг другом.

История у вьета такова. Зовут его как-то замысловато на вьетнамском, но он уже привык, что его все называют Гоша. Он круглый год живет в России. Работает в Твери. Поваром в ресторане. И только на 2 недели в году приезжает домой, к родителям. Вот в этот самый городишко.

И вот он приехал домой, пошел на рынок. И услышал русскую речь. При том, что последний раз русские тут были еще до падения Сайгона. Вот у него точно появилась отличная история для друзей про неожиданные встречи.

Мы с ним еще пару раз пересеклись на этом же рынке, а потом у него кончился отпуск и он уехал обратно в Россию. А я еще какое-то время пожил во Вьетнаме.

Встреча два.

Бразилия. Беспощадная бразильская провинция. Животноводческий штат. Небольшой город, а вокруг него на сотни километров в каждую сторону — пастбища. На которых выгуливаются будущие стейки. Население города — пара сотен тысяч человек, но в городе нет ничего, чтобы заставило туриста хоть на 5 минут в нем задержаться.

На окраине города была авиабаза. На которой базировались вертолеты Ми-35. Вот из-за них в этом городе одно время жила русская гарантийная бригада. В том числе и я.

Сидит часть бригады в какой-то кафешке. Питается, пьёт, общается. На русском, разумеется.

— Привет.

У стола стоит девчонка, чуть за двадцать. Явно не местная. А скорее даже наоборот — как минимум, европейка, как максимум — русская.

И тебе привет. Кто? Как? Откуда? Да ты присаживайся.

В общем, звали ее Ольга. Из России. Познакомилась с бразильцем из Рио-де-Жанейро. Встречи, переписки, прогулки вдоль океана, любимая, ты выйдешь за меня, свадьба.

Вот только любимый супруг у Ольги был военным. И через год после свадьбы его перевели из Рио в эту бразильскую Тьмутаракань. Ольга, как жена декабриста, поехала с ним. В этом городе она выла от тоски, потому как заняться было решительно нечем.

И вот снова — бригаде-то как бы и пофиг. Ну, новое русскоговорящее лицо. Бывает. А та же история со стороны Ольги — посреди жопы географии заходит она в кафе, а там десяток русских отдыхают.

Какое-то время Ольга регулярно зависала с бригадой — при походах в рестораны или во время выездов на природу. Шашлыки и всё такое. Русским плюс-минус человек не роялит, а ей хоть какие-то развлечения в жизни. Иногда с ней приходил и муж.

А потом она резко пропала из поля зрения. Через бригадную переводчицу после уже выяснили подробности.

В общем, муж Ольги начал активно ревновать супругу. Решил, что она слишком уж интересно проводит время. Да и русская бригада состояла не только из стареющих ростовских алкоголиков, но и вполне кондиционного вида хлопцев. Дома у них начались скандалы и разборки. И Ольга решила общение с русским прервать.

Иногда она встречалась с переводчицей тет-а-тет — девичники ревнивым мужем допускались. А через какое-то время она и вовсе исчезла — может, ее мужа еще куда перевели. А может муж начал ревновать даже к русскому духу в лице толмача. Окончания у этой истории нет — просто промелькнул человек перед глазами и исчез вдали.

Такие вот встречи в неожиданных местах.

Мой сборник с 30 историями о Латинской Америке живет на AuthorToday по этому адресу.

4 долгих месяца, с перерывом на Новый год, эта толпа людей пыталась разобраться, что там их предшественники наизобретали. Как это должно работать, как это работает сейчас и как сделать так, чтобы это всё идеально работало завтра. Задача — вылизать самолет до состояния готовности к выполнению задач эксплуатации. Желательно, но необязательно, самому не окочуриться в процессе. О, это были очень интересные месяцы. Я это знаю — я там в то время был.

А поскольку этот самолёт “ждали” на самом-самом верху, то в в/ч на протяжении всех этих работ постоянно вилась толпа начальников, разного калибра и от разных структур. В основном, из Москвы. Пользы от них было немного. А вот вреда они наносили безразмерно. И большая часть работ по самолёту выполнялась не благодаря этим начальничкам, но вопреки. Но от них было не избавиться — Большие Дяди держали руку на пульсе и всячески контролировали. Грозя карами если “не” и суля блаженства рая если “да”.

Работа шла. Начало что-то получаться. Затем еще получаться и еще. Борта потихоньку становились похожими на настоящие самолёты и на них уже было не стыдно летать. Составляемые в начале работ “расстрельные” списки начали потихоньку заменяться у Дядей на списки тех, кто по итогу работ достоин премирования и омедаливания. Хм-м, в первой версии списков моё фамилиё периодически фигурировало, а вот во второй версии меня уже не наблюдалось. Обычная история — я и до этого о руководстве ничего хорошего не думал и эти события ничего в моей картине мира не изменили. А медаль потом дали директору моего завода.

Работа близилась к концу. Последние дни командировки. Я с напарником в штабе в/ч приводил в порядок бумаги, думал о недоделках и о том, как бы отсюда всё-таки свалить. О последнем — больше всего. Звонок. Совещание, срочно, присутствовать, обязательно — расставьте эти слова в любом порядке. С напарником кидаем эна-бена-цо. Я проигрываю, а потому собираю бумаги и с тоской иду в сторону совещательной комнаты. Напоследок напоминаю напарнику: Через час начинай думать, как меня оттуда вытащить.

Причина грусти такова — тут вьется стайка руководства. Делать им нечего. А значит что? Надо совещаться. Эта московская плесень готова проводить в бесполезных совещаниях по 20 часов в сутки. Почти всегда это никчемное времяпровождение. Совещались бы они сами с собой и не трогали остальных — вот тогда и вреда бы от них не было. Но нет, руководители постоянно дёргают на свои говорильни и таких, как я. И за все эти месяцы до них так и не дошло, что благодарных ушей среди представителей промки они не найдут. Но деваться некуда — приходится ходить к ним и совещаться.

Тук-тук, да, я, из Питера, звали, хорошо. Захожу, сажусь. Оказываюсь в очень неудачном месте стола — напротив самого Главного Дяди. Здесь, по самолету — главнее некуда. Ох, как не повезло. Забился бы я куда в угол, прикинулся ветошью — можно было бы хоть книгу на телефоне почитать. Но, все хорошие места “расхватали” до моего прихода, пришлось садится поближе к неприятным людям.

Слева от Дяди сидит еще один дядька из дирекции КБ. Я его называл “человеком, воспитанным экселем”. Он все бумаги требовал оформлять в Excel. Даже простенькие протоколы из одного пункта и двух строчек. Да-да, сделайте этот протокол в Excel и вот тогда будет хорошо.

С моей стороны стола, слева, сидит Женя. Тоже какой-то начальник московский. И когда он вернется домой, то снова станет Евгением. К имени добавится отчество и большое название его официальной должности. Но здесь, “в полях”, он Женя. Иногда даже “эй, ты”. Женя на совещании сидит с ноутбуком и что-то строчит.

По разговорам оперативно вникаю, чему конкретно посвящено нынешнее сборище. Оказывается, тут рожают акт. Самолёт всё больше походит на конфетку и начальственная кодла сочиняет по этому поводу официальную бумагу. В которой будет написано, что самолёт всё больше походит на конфетку. Учитывая, что Главный Дядя и так здесь, то этот акт пишется для Самых Больших Дядей в КБ, от которых он пойдёт в МО и еще выше.

Как по мне, то в этой бумажке стоит написать одну фразу — “с бортами всё хорошо, годны для эксплуатации”. Украсить этот нехитрый текст виньетками — “Уважаемые”, “Искренне Ваши”, “С наилучшими пожеланиями” — и вперед, отправлять адресату. А следом засылать счет за выполненные работы с припиской “в ожидании скорейшего ответа”. Но это я так думаю, а начальники думают по другому. Им нужен Акт, в котором по смыслу будет всё тоже самое, но на большом количестве страниц.

Сборище рождает тезисы и оттачивает формулировки. Женя их записывает. Готовит “рыбу” для будущего Чудо-Акта.

Присутствующие оживленно обсуждают и оттачивают. Я сижу. Потому что пока идёт обсуждение тех систем, которые меня никоим образом. Думаю о своём, но сохраняю заинтересованный вид и даже иногда в нужных местах киваю. Эти навыки я у себя давно отточил — иначе тут не выжить.

Так проходит минут 15. Наконец, звучат нужные слова:

— Так, что у нас по навигации? Питер?

И эти слова означают, что настала моя очередь. Потому что да, помимо прочего, я тут немного отвечаю за навигационный комплекс. Включаюсь в обсуждение.

— Всё хорошо.

— Насколько хорошо?

— Насколько возможно. Есть кое-какие недоделки. Есть еще пара запланированных исследований — там пока уперлись в техническую базу. До идеала не добрались, но, в целом, всё хорошо. К отработке и полётам препятствий нет.

— Что в акт пишем?

— Да обычную фразу. Про то, что всё хорошо. У меня и бумаги, подтверждающие это есть. — Начинаю перебирать свои бумаги. — Акты по наземной отработке. Результаты полетов. Протоколы…

Меня пытаются прервать. Не угадали.

— Протоколы прогонов. Рекомендации наземному персоналу. И вот еще, еще и еще…

А ведь когда-то я сторонился бесполезных бумаг. Но находясь в “тесном сотрудничестве” с этой шакальей начальственной стаей, я быстро дошел до мыслей про то, что больше бумаги — чище задница. Поэтому каждый мой рабочий чих фиксировался и протоколировался. Во избежание.

Эксель морщит лоб и резюмирует:

— Я думаю, что в акт надо добавить слова про то, что навигационный комплекс работает нормально.

Встревает кто-то с дальней части стола:

— Ну что такое “нормально”? Так себе словечко. Для Акта. Мало ли, что там может быть нормально. Надо что-то такое написать, формализованное. Например, штатная работа комплекса.

Кто-то подхватывает:

— Да, штатная — это хорошо. Вот сразу понятно, что аппаратура работает без нареканий.

— Нет, штатная — плохо. Что это за слово? Какое отношение к аппаратуре это слово имеет? Штатно установлена — хорошо. Может она штатно установлена, но не работает? Нет, давайте нормальную работу впишем.

— Нет, я…

Проходит 10 минут. В течение которых я думаю мысли и в этих мыслях я ничего хорошего про окружающих меня людей не думаю. Затем всё-таки вспоминают про меня.

— Питер, а что в твоих актах фигурирует? Как ты описываешь работу аппаратуры?

— Я на соответствие техническим условиям проверяю. Так что я обычно пишу, что работа аппаратуры соответствует ТУ и этим ограничиваюсь.

— Да, хорошая формулировка. Соответствует ТУ. Может быть, ее в Акт вставим? — это кто-то с галёрки говорит.

— Да, это хорошо. Соответствует ТУ. Хорошо. Хотя нет, плохо. Какому ТУ кто соответствует? Невнятно будет. — А вот это уже Эксель вещает. — Нет, корявая фраза. Не стоит ее включать. Хотя… Пока отложим ее. Но запомним. Если что, вернемся к ней. Такую формулировку еще стоит обсосать.

Блин, обсосать. И это большой начальник с большой зарплатой. Чупа-чупс свой обсоси, лапоть. А в это время дискуссия продолжается.

— А, может быть, корректная работа аппаратуры? Представитель же сказал, что не всё устранено? Вот, работает не всё, но то, что работает, то работает корректно…

Проходит еще 15 минут. У меня пухнут уши и мозг. Глаза собираются в кучку. Чтобы не начать орать на окружающих — не поймут, дикари — я развлекаюсь мысленной игрой: для каждого из присутствующих придумываю какую-нибудь насильственную смерть. Персонализированную и жуткую. Помогает расслабиться.

— Значит, всё? Останавливаемся на бессбойной работе навигации? Нейтральный окрас и отсутствие негативных корреляций… Разобрались. Женя, запиши в акт. Следующий пункт…

Мне приходит смс-ка. Местные, военные технари. Срочно. Прорезалась одна из недоделок. И потому меня и мою аппаратуру хотят на самолетную стоянку. Сильно хотят. Пубертатные девственники в конце 1990-х Бритни Спирс так не хотели, как меня сейчас хотят видеть на самолете.

В двух словах объясняю присутствующим. Все в курсе, все понимают. Меня отпускают и я ставлю мировой рекорд по скорости сваливания с совещания. Захожу в комнату к напарнику:

— СМС ты организовал?

— Нет.

— Печально. Я то думал, что это уловка, чтобы вытащить меня из этого вертепа. Ну, тогда собирайся и пошли на борт. Нас там ждут.

Много часов спустя, но еще в тот же день. Я вернулся со стоянки и сижу у штаба на скамейке. Курю. На улицу выходит Женя, подходит ко мне, закуривает.

— Что, Женя, родили вы там свой магнум опус?

— Ну так, черновик набросали. Завтра еще по тексту пройдемся пару раз. Облагородим. И там еще остались некоторые спорные места.

— Требуют дальнейшего обсуждения, да? Ожидаемо. А в моей части на чем сошлись? Оставили бессбойный?

— Нет. Там решили изменить концепцию. Не описывать каждую систему в отдельности. Описать результаты летных испытаний в целом и перейти к выводам. Так что про бессбойную работу полностью удалили.

— Долбо…

Вовремя затыкаюсь. Потому что Женя только здесь и сейчас Женя. А за тысячу километров отсюда, дома, это уже будет Евгений. С отчеством, должностью и, возможно, злопамятностью. А потому оставим кесарю кесарево, богу богово, а любящим совещаться начальникам их бесконечные совещания. Пусть их. Самое грустное — они ведь на самом деле считают, что делают что-то полезное. Хотя, если половину из них закопать на болотах, то отечественной авиации это только на пользу пойдет. Докуриваю, прощаюсь с Женей и иду в штаб собирать вещи. Ведь завтра будет новый день, новая работа, новые акты и, не дай бог, новые совещания.

Сборник историй о буднях авиаремонтника живет на AuthorToday по этому адресу.