Согласно статье из журнала «Химия и жизнь» от 1984 года история полигона «Красный бор» всегда имела несколько скандальный характер. Так, по утверждению авторов этого достаточно авторитетного источника советской эпохи, полигон был создан в 1970 году двумя провинившимися хозяйственниками, которые допустили какой-то серьезный промах. В чем заключалась промашка этих специалистов никто не уточнял, но в результате на территории ленинградской области появился крупнейший полигон для размещения опасных производственных отходов.
В те времена он стал настоящим спасением для сотен предприятий из разных регионов страны. Щелочные и кислотные растворы, осадки из отстойников и колодцев, разбитые и перегоревшие ртутные лампы, различные яды и химикаты свозили со всех уголков Ленинграда и области.
Когда полигон проектировали, было рассчитано, что особый состав грунта в Тосненском районе, а это четвертичные и нижнекембрийские отложения глины, обеспечат полную герметичность хранилища и помешают проникновению жидких фракций отходов в окружающую среду. Способы утилизации использовались самые современные на тот момент времени, и все в той же статье от 1984 года автор с уверенностью писала, что «на Ленинград, с его огромным городским хозяйством, с сотнями предприятий, хватает 50 гектаров земли для рационального, экологически грамотного обезвреживания отходов. Прошло уже тринадцать лет, полигон принял около 400 тыс. тонн бытовых и промышленных отходов, а использована лишь половина его скромной территории».
Юбилей
В этом году полигону исполняется 45 лет. Рассчитанный всего на 3 года он продолжает существовать, а его площадь за это время выросла всего на 23 гектара. Уже в 90-е годы начали поговаривать о том, что ресурс «Красного бора» давно исчерпан, а кембрийские глины имеют негерметичные котлованы, сквозь которые просачиваются загрязнённые воды. В двухтысячные об этом уже стали вовсю заявлять не только эксперты, но также и жители близлежащих поселений, обеспокоенные токсичными пожарами то и дело возникающими на полигоне.
Начались проверки различными органами, все они устанавливали серьезные нарушения требований законодательства РФ в области охраны окружающей среды. Эксперты говорили о том, что в 90-е годы за полигоном вообще толком никто не следил, и что на нем творилось известно только бывшему руководству, да и то не всегда.
Несколько раз полигон пытались полностью закрыть, но в скором времени снова открывали, как например в 2008 году, когда после очередного закрытия полигона, по словам его тогдашнего руководителя Владимира Молчанова, в Мойке и Охте в десятки раз повышался уровень содержания вредных веществ, а «рыба кверху брюхом плавала».
Хозяин мусорной горы
Вскоре полигон открыли, а Владимир Молчанов передал свой пост Александру Моисееву. С этого момента начинается еще один уникальный этап из жизни «Красного бора». Количество проверок резко сократилось, а на все нарушения и жалобы Росприроднадзор благополучно стал закрывать глаза. Вопрос с злополучной свалкой был закрыт вплоть до января 2014 года, когда Моисеев ушел с поста ген.директора.
Уходя со своего поста Александр Моисеев не постеснялся заявить Председателю Комитета по природопользованию, охране окружающей среды и обеспечению экологической безопасности СПб Валерию Николаевичу Матвееву, что теперь начнутся серьезные проблемы, ибо он со всеми «дружил», а теперь этому делать будет некому.
Проблемы не заставили себя долго ждать сначала ими стали расследования деятельности бывшего директора и выявления вопиющих фактов нарушений на полигоне вплоть до серьезных экономических махинаций. Так, например, выявились факты подделки документов, когда привозилось одно количество отходов, а по факту было другое. Полигон нес значительные убытки, но в тоже время при существующих расценках, например, на отходы 2 класса опасности в 6 тысяч за тонну, некоторые фирмы почему-то сдавали отходы по 600 рублей.
С началом проверок со стороны комитета все эти нарушения стали вскрываться одно за другим, карты на полигоне годами никто не убирал, состояние было критическое. Но при этом надзорные и правоохранительные органы выявить все эти откровенные нарушения за период правления Моисеева, почему-то не смогли. От чего в двойне странным могут показаться активизация этих органов и различных «зеленых» активистов в период с января 2014 года, до этого молчавших.
Тайна исчезающих отходов
В результате повышенной активности надзорных органов и некоторых местных политических деятелей, набивающих себе общественный рейтинг, после ухода Моисеева, Росприронадзор отказал в продлении лицензии полигону на размещение отходов I-IV класса опасности. Последний полигон во всей стране, способный принимать и утилизировать все виды самых опасных отходов 1 и 2 класса перестал их принимать на целый год, но ни одно предприятие не перестало эти отходы производить. Тем не менее, по этому поводу особого шума до поры до времени не наблюдалось. Зато в окрестностях Ленинградской области стали появляться все новые и новые незаконные свалки токсичных отходов.
Предприятия накопили на собственных площадках тонны ядовитых веществ, которые не могли ни утилизировать, ни вывезти на полигон отходов. Начальник научно-исследовательского отдела ФГУП РНЦ «Прикладная химия» Борис Ласкин, отметил, что закрытие полигона захоронения промышленных токсичных отходов «Красный Бор» создает экологическую проблему на территориях промышленных предприятий города и области. За последние двадцать лет даже кратковременное закрытие полигона приводило к росту концентрации загрязняющих веществ в Неве и канализации Петербурга.
При этом на все обращения по поводу катастрофической ситуации с накопившимися отходами представители росприроднадзора отвечали, что существует не только «красный бор», но и другие полигоны способные перерабатывать токсические отходы, правда, как говорили многие эксперты остальные предприятия заявляющие, что способны утилизировать токсичные отходы делали это лишь на бумаге. В том числе и предприятие Стройсервис принадлежащие Моисееву. Именно оно практически сразу после создания с легкостью получило лицензию на утилизацию токсичных отходов, не имея при этом специального оборудования.
Выгодоприобретатели
Схема предельно проста и очень выгодна. Предприятие при поддержке росприроднадзора получает фиктивную бумажку об утилизации отходов, а сами отходы под покровом ночи скидываются в ближайший лес или же прямо около детской школы, как это было в нашумевшей истории с токсичными бочками в селе Понтонное.
В декабре 2014 года полигон всё-таки сумел получить лицензию на утилизацию отходов I-IV класса опасности. «Альтернативы «Красному бору» на сегодняшний день просто нет, и пока не будет построен новый современный полигон, закрывать «Красный бор » нельзя» - высказывает свою позицию президент группы компаний «Городской Центр экспертиз» Александр Москаленко.
Тем не менее, тема закрытия полигона вновь и вновь всплывает на различных ресурсах, с легкой подачи людей пытающихся получить свою выгоду на проблеме, одним из которых является и глава поселения им. Тельмана Юрий Кваша. Постоянно выражая свою обеспокоенность этой темой, до сих пор не предложил не одного приемлемого варианта решения вопроса с вывозом мусора, что совсем не удивительно в современных реалиях спекуляций на социально значимых проблемах ради повышения собственного рейтинга.
Кто-то делает деньги, кто-то делает себе имя, все оказываются в плюсе, кроме нас с вами, ведь это в нашем общем доме в итоге и устроят свалку токсичных отходов, если полигон «Красный бор» все же закроют.

Закрыв государственный полигон химических отходов высших классов опасности можно не только избраться в депутаты, но и устроить свой личный небольшой бизнес. А потом еще немного попилить субсидии на лечение вспышки рака у местного населения.

Полигон «Красный Бор» - пожалуй, самое знаменитое место в Ленобласти. Историю его можно рассказывать как приключенческий роман. Только, к сожалению, до традиционого финала, когда зло наказано, а добро торжествует – пока очень далеко. Да и будет ли этот финал таким, как хотелось бы жителям, живущим в зоне потенциального химического заражения?..

«Красный Бор» это не только смертельно опасные отходы, но и…

По древнему, но меткому выражению Жванецкого, у нас «что охраняешь – то и имеешь». Примерно такая же ситуация сложилась и на полигоне Красный Бор. Что речь в данном случае идет о смертельно опасных химических отходах никого не смущает.

Полигону «Красный Бор» – более 40 лет. В 1970 году на территории в 73 гектара, в 5 километрах от нынешней административной границы Санкт-Петербурга и в 30 километрах от его центра был основан полигон для утилизации токсичных отходов и продуктов деятельности химических, медицинских и промышленных предприятий. Сегодня на территории полигона находится более двух миллионов тонн отходов.

В СССР, понятно, за полигон следили, но на вполне советском уровне, который не укладывается ни в один цивилизованный норматив. С наступлением перестройки работа полигона происходила ни шатко ни валко: никому это, наверное, объяснять не надо. А в эпоху стабильности появились люди, которые сообразили, что «Красный Бор» – это не только миллионы тонн опасных химических отходов, но и неплохой способ набить личный карман.

Союзниками этих «бизнесменов» оказались весьма разные люди. Кто-то союзничал за долю малую, кто-то под шумок создавал свои личный бизнес, кто-то пиарился, мечтая из чиновника прыгнуть в депутаты федерального уровня.

А с «Красным Бором», между тем, были реальные проблемы. Место для полигона было выбрано неспроста: здесь, на глубине шести метров залегают кембрийские глины, создающие естественный фильтр для утечек химических веществ. Но, как выяснилось, утечка все равно происходит. Когда это стало известно, то начались выступления не о том, что утечку необходимо ликвидировать, а о том, что полигон необходимо просто закрыть. Правда, о том, как следует поступить с двумя миллионами тонн опаснейшей химии, «закрыватели» почему-то предпочитали молчать. И понятно почему: на старом полигоне «поднять» реальные деньги невозможно. Можно получать с него хороший пиар-выхлоп, но вот с деньгами…

Времена свечных заводиков давно кончились

Для перечисления всех способов заработка на нашем с вами здоровье, которые практикуются в Ленинградской области, не хватит всего объема статьи. Уж очень разнообразны они были.

Например, химические отходы второго класса при утвержденных расценках 6 000 рублей за тонну принимались от некоторых фирм на полигоне «Красный Бор» почему-то по 600 рублей. Или в бумагах значилось, что полигон принял за год 18 тонн медицинских отходов, по факту же оказывалось, что всего шесть…

Но это, конечно, так, просто баловство, мелочишка на карманные расходы. Серьезные люди разворачивали совершенно иные схемы.

Начались разговоры про опасность, утечки, и, как следствие, про закрытие полигона и строительство нового. Делалось это вот каким образом: выделялись деньги на проектирование, например 125 миллионов рублей на проектные работы в Кировском районе, 56 миллионов на проектные работы в Тосненском районе. А потом все эти проекты красиво рубились на общественных слушаниях.

Или, например, у директора полигона «Красный Бор» Александра Моисеева появилась компания «Стальсервис», зарегистрированная в Калужской области. Хотя полигон является ГУПом, и его директору закон запрещает заниматься бизнесом. «Стальсервис» арендовал площадку в Ленобласти, где стал принимать химические отходы.

Что характерно, именно в это время «Красный Бор», по случайному совпадению, наверное, начали атаковать различные «борцы за экологию» и в итоге полигон был лишен лицензии. И именно «Стальсервис» в 1914 году принял основную часть химических отходов Петербурга. Кстати, в январе 2014 Моисеев был снят с должности, что, по всей видимости, позволило ему полностью сосредоточиться на работе с личным полигоном.

Все было бы не плохо, но специалисты утверждают, что полигон «Стальсервиса» просто пуст. А «заинтересованные лица» говорят, что отходы, которые «принимает» «Стальсервис» вывозятся в Волгоград, в Томск, в Обнинск… Учитывая, что многих клиентов полигона чуть ли не силой заставляли везти отходы в «Красный Бор», верится в такие дальние путешествия для отходов слабо. Председатель Комитета по природопользованию, охране окружающей среды и обеспечению экологической безопасности Петербурга Валерий Матвеев считает, что «все это количество опасных отходов разместилось на территории Санкт-Петербурга и, наверное, большей частью, Ленинградской области».

Впрочем, наверное, не все так мрачно. В Ленобласти сегодня существует еще парочка полигонов: «Новый Свет Эко» в Гатчинском районе и «Лель-Эко» в Киришском районе.

Химический пиар

Полигоны эти частные, и с «частником», как известно, договорится всегда проще, чем с «государевым человеком» из «Красного Бора».

Проблема в том что на новых полигонах ситуация с системами контроля отходов более, чем печальна. Кое-где отсутствуют даже элементарные весовые, которые позволяют учитывать количество ввезенных отходов. Нет и контроля за состоянием самих полигонов.

«Красный Бор», между тем, начал понемногу возрождаться, что вызвало панику среди «борцов за экологию» и, как догадываемся, среди владельцев конкурирующих площадок. Впрочем, обе этих группы, как порою кажется, похожи до степени смешения.

Сегодня идет борьба против любых действий на полигоне «Красный Бор». Фактически это означает борьбу против любой утилизации скопленных на нем отходов и, более того, фактический запрет на борьбу с опасными химическими утечками. Разговоры идут вполне четкие: полигон должен быть закрыт. На вопросы про утечки, про складирование опасных отходов, про скопившиеся два миллиона тон ответ один: «Должен быть закрыт!»

Идет упорная борьба против сжигания отходов и постройки на «Красном Боре» специализированного завода. Каких ужасов от «защитников природы» только не услышишь про этот метод. Но дело в том, что сжигает отходы весь мир, и в странах с очень жестким экологическим законодательством (нормы выбросов в которых во много раз меньше, чем в России, а контроль выбросов обеспечивается прямо «на трубе», а не по границе территории завода)способ считается вполне экологичным. Например, в Австрии, где крупнейший завод по сжиганию отходов расположен в городской черте Вены. И, что характерно, австрийские «Зеленые» считают это нормальным.

Кому выгодно? Ну, кроме тех, кому реально это выгодно…

Но пока эта борьба продолжается, предприятия, в чьем производственном цикле образуются химические отходы, ждать не могут. Отходы необходимо куда-то девать. Многие, например, расслабившись в благословенном 2014 году на частных полигонах теперь отказываются вывозить отходы в «Красный Бор»: «наши отходы – это наша коммерческая тайна». Впрочем, возможно есть объяснениеи попроще: строго поставленный учет отходов в государственном «Красном Бору» приведет, в итоге, к неудобным вопросам по отходам 2014 года - почему их было так мало? И куда делась «неучтенка»?

Но, понятно, что «борцам за экологию» любое лыко, даже с «сильным химическим запахом» в строку.

В этом плане очень характерна произошедшая недавно история с обнаруженными в поселке Понтонный бочками с химикатами. Напомним, что 83 бочки с неустановленными химическими веществами, обнаруженные неподалеку от школы, дали утечку, и с грунта было собрано порядка 100 кг пастообразного вещества. «Экострой» вывез бочки в «Красный Бор», а последствия утечки ликвидировал.

Происшествие вызвало бурление в экологических омутах. Больше всех возбудился Росприроднадзор, и сразу же начал искать почему-то не виноватых в незаконной свалке отходов, а тех, «кому это выгодно». По мнению врио руководителя Росприроднадзора Амирхана Амирханова «действия некоего предприятия «Экострой», обнаружившего бочки с отходами и отправившего их на полигон «Красный Бор», а также последовавшие заявления руководства полигона о том, что решение о закрытии полигона провоцирует такие инциденты, по всей видимости, не является случайными». Самое забавное, конечно, даже не том, что руководство полигона, утилизирующего отходы обвинено, фактически, в экологическом терроризме, а то, что даже Государственное Унитарное Предприятие «Экострой» (именно их машины, напомним, собирают в Петербурге у населения градусники, ртутные лампы и пр.) оказалось «неким». Амирхан Амирханов еще не до конца вошел в должность и не знает элементарных понятий, которые от него требует занимаемое место? Или тоже, может быть, здесь надо поискать кому выгодны подобные высказывания врио руководителя Росприроднадзора?

26 марта в Приморском районе Петербурга жителями обнаружены пять 20-литровых бутылей с серной кислотой. Бутыли так же вывезены в «Красный Бор». С интересом ожидаем комментария Амирхана Амирханова. Кому же это выгодно?!!

Впрочем, причин для комментирования у Амирханова может быть очень много: подобные стихийные свалки химических отходов высших категорий опасности весьма распространены на территории Петербурга и Ленобласти.

Но интересно было бы услышать комментарий Амирахана Магомедовича вот о чем. Как он считает, вывозят ли предприятия на частные полигоны полностью свои отходы, или, при отсутствии весовых, просто проставляют на бумаге нужные объемы, сваливая основную массу отходов в ближайшие овраги? И каков доход в этом случае от откатов? Не Амирханова доход, безусловно, а тех, кто занимается поощрением этих преступных деяний.

Внутренний Обнинск и будущее наших детей

Все мы знаем, в какой стране мы живем. И, конечно, добиться закрытия