Мы с женой колесили от Валенсии до Кастельона, заезжая практически в каждый городок. Искали место, чтобы пожить, и понять: льнет оно или нет для жизни в этой стране. И не известно по каким критериям, да и по каким резонам оно-это определялось.

После десяти дней мотаний зарулили жарким, безлюдным полднем в Sagunto. Слегка потискались по узким улицам куда глаза глядят, и уткнулись на plaza Major в убирающиеся под мостовую столбики-ограничители.

Столбики торчали, поэтому дальше пришлось идти пешком вверх, по узким средневековым тротуарчикам вдоль средневековых же стен, добрели до carrer de Cubertorrer, прикрытую, кое где ресторанными зонтами над ресторанными же столиками.

Сели в тень. Огляделись. Посмотрели вопросительно друг на друга:

- Оно?- спрашиваю Свету.

- Ага. Оно!

Так и случилась эта любовь.

Сняли домик тут же у англичанина Andrew, потомка русских эмигрантов первой волны, который говорил по русски не на нашем, а на том давно забытом, дореволюционном.

Так и началась наша сагунтийская осень 14го года под безоблачным, пронзительно синим испанским небом, где солнце, устав за день, скатывалось прямо за крепостные стены circo romano и дав фиолетоввый луч затухало, уступая место мерцанию уличных фонарей.

Где на другой день я уже знал соседей.

Где по средам в квартале шумел местный рынок с зычными криками торговок и развалами спелого, источающего ароматные запахи frutos y verduras.

Где оказалось, что Испания страна вечно спелых фруктов, которые тазиками поглащались нами под аккомпонимент рома run viajes, сидя на патио с видом крепостных стен и терракотовых черепичных крыш соседних домов.

Где машины паркуются впритирку на улочках шириной в ослиную повозку, а по вечерам туда выносят стулья и сидят соседки, поигрывая в картишки.

Где....

Как у любимой нет недостатков, так и здесь нравилось все без разбору.

Но строгий внутренний голос взывал, что б я не путал эмиграцию с туризмом и, чтоб не ай-яй-яй!!!

Ах Любовь, ты слепа.