Начиная с девятого этажа и до самой крыши, здание покрылось багрянцем и тонуло в густом дымном тумане. Как только мы приехали, несколько отделений спасателей сразу надели аппараты (противогазы с баллонами, проще говоря) и побежали на горящий этаж. Лифтом во время пожара пользоваться нельзя, как вы все, надеюсь, знаете.

Горело там не много, но жарко, а дым уже заполнил весь этаж, поэтому пришлось выносить много людей: кто-то потерялся в дыму, кто-то обгорел и не мог самостоятельно ходить, а кто-то и вовсе уже потерял сознание. Звенья посменно уже не один час выносили пострадавших, спускаясь и поднимаясь на девятый этаж, спускаясь и поднимаясь, уже много-много раз. Плюс ко всему, нужно было ещё периодически спускаться, чтобы менять баллоны с воздухом в аппаратах.

Спустя несколько часов всё было окончательно потушено, пролито и все были выведены. По крайне мере, так тогда казалось нам, тем, кто остался внизу и принимал пострадавших. Вдруг радиостанция раздалась треском и оттуда послышался голос, голос сквозь тяжёлое дыхание и металлическую хрипоту в горле, голос как из фильмов ужасов, но куда более упадочный:

- Мы слишком устали, так что ждите лифт и следите, чтобы всё нормально было. – больше ни слова.

Мы решили, что ребята собрались спуститься на лифте, раз всё уже потушено. Обстановка перестала быть такой накалённой, пошли отстранённые разговоры, кто-то рассуждал о том, что по приезду в часть нужно покушать, кто-то рассказывал планы на вечер, а я уже начал придумывать, что скажу «спустившимся архангелам», чтобы немного и их расслабить после произошедшего. Цифры на экране над лифтом начали сменять друг дуга, как запустившийся обратный отсчёт, и вот засветилась единица – лифт коснулся первого этажа и скрипнул. Как только дверь открылась, нас всех жадно проглотил самый ужасный запах, который мне только приходилось чувствовать: омерзительно-приторный запах жжённой кожи, его ни с чем не спутаешь. Все улыбки с лиц тут же исчезли, потому что вместо отделения в кабине лифта стояли два компьютерных кресла, на которых были аккуратно усажены и привязаны два массивных человека. Их головы были понуро свешены на бок, бледно-жёлтые глаза смотрели пустотой в пол, а одежда небрежно скомкалась и ещё дышала дымом. Они были мертвы.

Спустя минуту спустилось звено спасателей, которые пошли по лестнице. Они прошли, не сказав ни слова и даже не бросив ни единого взгляда в нашу сторону, подобно последним выжившим солдатам после битвы, винящим себя в том, что они остались живы, а их товарищи нет. Они просто шли, смотря в пол и вытирая с грязных и холодных лиц пот и сам сегодняшний день.