Начало: https://pikabu.ru/@p.ingvin

Отдельные блоки плота соединялись у кромки воды, его вид постепенно обретал завершенность. Несколько досок накрыли конструкцию, скрепляя продольно и поперечно, остальные усилили изнутри и по краям. Окончательная сборка прошла в воде, с боков к готовому монстру под легкомысленным названием «плот» приделали дополнительные вязанки бутылок против крена – центр тяжести машины, когда въедет сверху, окажется высоко, и похожие опыты с переправой, как сказал интернет, заканчивались плачевно именно по этой причине.

– Четыре самых толстых осталось, – Бизончик указал на доски, которые Толик почему-то игнорировал, – их лучше проложить сверху.

– Это трап, – объяснил Толик. – Надо сбить их попарно для надежности.

В машину закидали собранные палатки и пакеты, осталось главное – заехать на плавающий плот. Сделать это близко к берегу – под весом машины конструкция сядет на грунт. А чтобы отойти дальше, всем помогающим процессу – кто будет ставить трап и создавать противовес – нужно быть в воде. А купальников кое у кого нет. Как и плавок у тех, кто присоединился к поездке позже. Насчет нравов компании уже понятно, большей частью воспримут как веселое приключение. Ник покосился на Луизу. Неужели тоже?..

Луиза видела проблему, ее взгляд умолял Толика что-то придумать.

– Пора спускать корабль на воду, а матросы не в форме. – Толик жестом остановил Бизончика, который как раз собрался предложить что-то простое и незатейливое. – Люди собрались разные, есть стеснительные, поэтому поступим так. Первыми в воду лезут девчонки, отплывают, а мы в это время ждем за машиной.

Ник видел еще два решения: не ехать на Верхнее и, второе, плыть в одежде, а потом высушить ее. Первый вариант не устраивал остальных, а последний приведет к еще большей головоломке на прежнюю тему, когда дойдет до сушки.

– Считаю до десяти, и мы идем! – Толик махнул парням следовать за ним и начал медленный громкий отсчет: – Один...

Сзади сразу послышались шум и возня.

Когда мужская часть собралась за стальной преградой, Толик сказал:

– Раздеваемся здесь, вещи можно сразу кидать в машину.

В открытую им дверцу второго ряда ввалился Юрец, сложил руки биноклем и бесцеремонно приник к стеклу напротив.

Аскер толкнул его торчавшие наружу ноги:

– Мы ушли, чтобы не смотреть.

– Вы – может быть. – Юрец в поисках поддержки оглянулся на Бизончика, а тот, в ожидании, на Толика.

Толик пробежал взглядом по Нику и Мирону – вступятся ли, если Бизончик проучит мелкого задиру?

Что-то увиденное в глазах – не желание вмешаться, а, скорее, страх перед встречей силы с готовой идти до конца непреклонностью – заставило пнуть вновь сосредоточившегося на девушках Юрца:

– Уверяю, ничего значимого или принципиально нового не увидишь.

У Толика все шло хорошо, лишние проблемы не требовались. Он сдвинул брови, и Юрец нехотя вылез из машины.

Когда остальные уже побросали все искусственное на сиденья и теперь прикрывались либо бесстыдно бравировали, Мирон еще раздумывал.

– Я плавать не умею, – наконец, сообщил он.

Толик на миг сжал губы.

– Даже держась за плот?

– Так, наверное, смогу.

– Большего не требуется.

Мирон быстро вылез из последней детали одежды.

Юрец едва сдержал какую-то колкость, осекшись под взглядом «командира». С озера донесся визг: самые отчаянные бросились в воду целиком, а остальные, видимо, входили постепенно.

Толик повысил голос:

– Девять, десять, мы идем!

Девушки огибали плот с двух сторон. Луиза плыла, оставив сверху только голову, остальные не заморачивались – просто шествовали по дну, с усилием продвигавшиеся тела поеживались, обхватывали себя руками и терли то плечи, то грудь. Вода у всех, кроме высокой Анфисы, уже скрыла бедра, и рыжеволосая ведьма, собравшая взгляды, как магнит железные гайки, внезапно обернулась и с улыбкой помахала ладонью. Толик погрозил ей пальцем, Юрец просто ухмыльнулся в ответ. Ник с прочими умниками одновременно прикрылись ладонями.

Береговую линию устилали предметы одежды, сложить и убрать которые девушки просто не успели.

– Доски для трапа захватите, – бросил Толик. – Я отнесу вещи в машину и подъеду.

Он побрел по берегу, со спокойной основательностью собирая тряпочки в охапку.

Ник снова завидовал. Чтобы так ходить на виду у всех, нужно быть красивым или очень уверенным в себе. А за право коснуться некоторых вещей Луизы, которые Толик небрежно сунул в общую кучу, можно было отдать любой палец на выбор.

С тяжелой сдвоенной доской на уровне ниже пояса, с другой стороны поддерживаемой Мироном, Ник вошел в воду.

Плот отогнали чуть дальше. К плавучей конструкции прибили трап. Толик распорядился с берега:

– Нужен противовес – при наезде на ближний конец дальний подняться не должен! Юрец, Аскер, из вас балласт фиговый, встаньте по бокам, будете корректировать въезд. Остальным – вцепиться в дальний край и не отпускать, что бы ни случилось. Выезжаю!

Ник и Мирон двинулись вдоль плота к девушкам, которые уже сидели в воде вдоль завершающей доски. Крайними по другую сторону за бортик взялись Бизончик с Оленькой. Ник с Мироном схватились за плот у ближнего к себе угла. Глаза искали Луизу, но она пряталась в середине между Фаней и Анфисой. Соседкой Ника оказалась Рита.

Ночной разговор оставил осадок. Ник шепнул:

– Прости, если нагрубил, ночью я был в плохом настроении.

Загорелое лицо между плававших черных прядей обернулось, фигуру Ника окинул взгляд – сначала недовольный и пренебрежительный, затем в нем что-то поменялось.

– Снова я оказалась не в то время не в том месте? – Помедлив, Рита отодвинулась, пропуская его ближе к середине. – Иди, если не понимаешь, насколько смешно выглядишь. Сам себе приговор подпишешь.

Ник не отказался. Теперь между ним и Луизой осталась только Фаня.

Пластиковые емкости терлись друг о друга и страшно скрипели, это действовало на нервы. Или нервы без того достигли предела. Близость Луизы волновала, а ее нагота жгла и высушивала, будто вокруг не вода, а знойная пустыня. Отсутствие одежды на других девушках воспринималось просто фактом. Этот факт не возбуждал, не будоражил, а только досаждал. Он отвлекал мысли на непредставимую прежде ситуацию и на себя в ней, выставленного как на витрине, причем в самом непрезентабельном виде. Чувствовалось, как полыхают щеки, худая фигура стеснялась сама себя, плечи горбились. Белая плоскость груди Ника с точками сосков, размерами больше напоминавших родинки, выглядела по-детски и заставляла коситься через плот на шикарные стальные наплывы Бизончика. Ниже пояса тело сковал холод, его последствия вкупе с комичностью остального вида могли вызывать только смех. Ходячее недоразумение во всей красе. Юрец нашел бы, как облечь мысль в самые обидные слова. Счастье, что рябь от движений мешала разглядеть скрытое в прозрачной толще, а Юрец был далеко.

Фаня даже не глянула на Ника, хотя цель его продвижения поняла сразу. По примеру Риты она подалась назад, но с другой стороны одновременно шарахнулась от плота Луиза – чтобы не оказаться без преграды между собой и тем, кого считала просто другом. То, что могло открыться, друзьям не предназначалось.

Фаня едва заметно развела руками и придвинулась обратно.

– Соседями будем. – Она вновь взялась за доску, при этом ее локоть специально задел Ника, вынужденного пристроиться на новом месте. – Как спалось? Какие сны снились?

Ночью они много ворочались и, надо признаться, в борьбе с холодом достаточно плотно обнимались… но это же по уважительным причинам – как бы во сне и ради здоровья. Ничего серьезнее себе не позволили, хотя сигналы периодически поступали от обоих. Сейчас Ник с благодарностью глядел на Фаню – не дала упасть в собственных глазах. Предательство, оправданное тем, что предаваемый не в курсе, хуже прямого, потому что находит себе оправдания. А произошедшее ночью между Луизой и Толиком пилило сердце тупой ножовкой и тоже казалось предательством. Рассудок пытался достучаться до души, почему-то чувствовавшей себя оплеванной: «Это жизнь Луизы и ее выбор. При чем здесь ты?!»

Как и остальные, Ник присел по горлышко, теперь над водой ровным рядком буйков возвышались только головы.

– Чудесные сны, – сообщил он, не глядя в сторону Луизы. Никуда не глядя. Устранившись из этой реальности.

– Мне тоже. – Фаня через Ника покосилась на Риту, которая столь же невинно провела ночь в компании сразу двух кавалеров.

С другой стороны Анфиса о чем-то беспечно болтала с Бизончиком и Оленькой, но разговоры смолкли, когда внедорожник, гоня перед собой небольшую волну, пополз по воде к трапу. Глубина увеличивалась, уже скрылся бампер, еще немного, и, казалось, рычащую махину засосет в ил. Тогда ничего не спасет, кроме мощного трактора и длинного стального троса.

– Левее! – подкорректировал Аскер. – Еще чуть-чуть. Нормально.

Толик поддал газа. Колеса резко въехали на уходившие под воду доски… и словно рыбак подсек клюнувшую рыбу: всю цепочку «балласта» выдернуло из воды, парни и девушки вознеслись вместе с задравшимся краем плота, будто всех одновременно подняло краном.

– А-аа!!! Стой!!! – С визгом и воплями «балласт» отцеплял руки и сыпался вниз. – То-оли-и-ииик!!!

Толик резко сдал назад. Начавшая вставать на дыбы конструкция рухнула обратно. Прямо на головы. Всех накрыло, сбило в кучу, перевернуло и разбросало под водой. Если бы плот был из бревен… Можно сказать, повезло. Выбраться удалось легко, мешали только бьющие в лицо ноги тех, кто выплывал спереди.

Глаза увидели небо, и Ник с шумом втянул воздух.

– Цел?

Придя в себя, он понял, что Фаня трясет его за плечо. Но мысли в этот миг были не о себе. Луиза! Где?!

Неразбериха вокруг быстро превращалась в узнаваемые образы: рядом волновалась за него похожая на мокрую курицу Фаня, чуть дальше Оленька со счастливым визгом висела на Бизончике, с другой стороны Рита искала царапины на вставшей в полный рост Анфисе. Голова живой и невредимой Луизы рыскала взглядом по сторонам где-то за ними. Очки Луиза оставила с вещами и теперь близоруко щурилась.

Не было только Мирона.

– Он плавать не умеет! – Ник вновь нырнул под плот.

Открытые глаза ничего не увидели во взбаламученном иле, а руки ничего не нащупали. Ник долго шарил в пределах досягаемости, затем выбрался, чтобы набрать воздуха. Погружаться вновь не пришлось – перед глазами Рита и Анфиса уже возвращали к жизни вытащенного из-под воды Мирона, которого с обхватом под руки придерживала Фаня. Она почти взвалила на грудь низкого, но увесистого увальня, и спасало лишь то, что основная часть груза оставалась в стихии пониженной гравитации. Луиза, не знавшая, чем еще помочь, держалась чуть в стороне.

Толку от суеты трех девушек не наблюдалось.

– На берег его! – Ник в два мощных гребка пробился к ним. – Нужно сделать искусственное дыхание!

В этот миг Мирон всхлипнул, отхаркнул воду и задышал.

– Оглушило. – Он скривился и потер короткий ежик волос на макушке. – Теперь шишка бу…

Слова застряли – Мирон обнаружил, что прилип спиной к спасавшей его Фане.

Она убедилась, что он стоит на ногах самостоятельно, и с едкой усмешкой отодвинулась:

– Пожалуйста.

– Спасибо, – потупился спасенный. Затем указал на чуть не убившую конструкцию: – Плот длинный, для противовеса не хватило совсем чуть-чуть. Нужно часть страховочных емкостей с боков отцепить, наполнить водой и привязать сзади. Когда машина въедет, воду из них можно будет вылить и все привязать обратно.

– Отлично. Делайте! – начальственно одобрил Толик из открытого окна внедорожника.

Стальной бегемот для безопасности и будущего разгона попятился на меньшую глубину.

Первым на нечто постороннее среагировал Аскер – он замер на мелководье в позе готового к прыжку вратаря. По его примеру и Ник обернулся к берегу. В суматохе никто не заметил, как на место бывшего лагеря вышли пять фигур с рюкзаками, судя по одежде – рыболовы или грибники. Не часто увидишь рядом так подходивших друг другу людей. Пятеро громил или, как еще называют этот тип человека могучего – искусственного подвида человека разумного – амбалов, глядели на происходящее с ухмылками, но от выражения глаз брала оторопь. Хотелось вытянуться в струнку, как в школе перед директором, а если отправят в угол, покорно принять наказание, даже если ни в чем не виноват. Ник оглянулся на девчонок, мгновенно погрузившихся в воду не то что по шею, а по самый нос. И Анфиса, что показательно. Даже ее пробрало.

Остались стоять только настороженно глядевшие на прибывших Аскер и Бизончик. И Ник. Не от храбрости, которой никогда не отличался. Просто забыл, что есть ноги.

Глава 8

Группа Игрека, переправа и снова невидимка

Возню на озере заметили издалека. Поднятая командиром рука остановила движение, взоры шагавшей через поле пятерки сошлись на машине. Новое обстоятельство могло изменить планы.

– Думаешь о том же, о чем я? – шепнул Филимон Игреку. – Их одиннадцать: водитель за рулем и по пять парней и девок в воде. Оружия не видно. – Он быстро огляделся. – Горизонт чист.

– Просчитываю варианты. Есть плюсы и минусы, плюсов пока больше. Но только пока.

Игрек – некогда сержант Игорь Греков, затем «бригадир» – не самый сильный, не самый быстрый, не самый точный в стрельбе из всей команды, но никто другой не мог представить себя на его месте. Знания, помноженные на умения, плюс не раз спасавшая жизни интуиция – кто еще похвастается таким набором? Кто хотел выжить – был реалистом. Рваться в командиры просто так, чтобы получить пулю от врага или в затылок? Увольте.

– Собственные колеса за периметром – весомый козырь, противник на такое не рассчитывает, – донесся гортанный бас замыкавшего правый фланг Танка.

Его голос звучал грозно, имя соответствовало. Вахтанг. Как передергивание затвора. Вахт-анг. И фамилия, словно выстрел в горах – сухой, четкий, с гулким эхом: Читадзе. «Чита – это птичка. Птичкин по-вашему», – пояснял Танк желающим. Звучало смешно, но никто не смеялся. Самый здоровый и неулыбчивый в команде, суровый Вахтанг «Птичкин» в первый же день службы превратился в Танка: «Вах, танк!» – пошутил сослуживец и остался без переднего зуба. Хотя обижаться Вахтангу не следовало, с его сложением и выдающимся носом прозвище выглядело логично. Просто он не понимал юмора. Обычно грузины веселые, но Танк выделялся из общей массы, как реальный танк в колонне грузовиков. И не улыбался не потому, что не любил или не хотел, а попросту не умел. В команде Игрека он оказался самым здоровым, несмотря на то, что прочие тоже дохляками не были. Тот же Монгол, высказавшийся следом, ростом и в плечах почти догнал Танка.

– Надо брать.

Рослый, богатырского сложения, Монгол казался ниже Танка, но именно, что казался. У Танка башня сидела прямо на броне без какого-либо люфта, а Монгол это сочленение, в просторечии именуемое шеей, имел и успешно пользовался. Резко обернуться для него проблемы не составляло, а для противника оказывалось неожиданностью. Монголом Монгол, конечно, не был. Он был тувинцем. По документам вроде бы Монгуш. Впрочем, кто и когда последний раз видел его документы? Даже забылось, имя это или фамилия, для всех он остался Монголом. Взгляда узких глаз было не разобрать уже с пары метров, но выражение лица ничего приятного собеседникам не сулило. И почти никогда не менялось. Обветренные щеки в шрамах добавляли жуткого колорита.

Впрочем, шрамами мог похвастать каждый, это была такая же неотъемлемая часть профессии, как осанка и накачанные мышцы. Прически тоже разнообразием не блистали, лишь Монгол выделялся из серии коротких ежиков: бритая турель блестела и резко вертелась в пику неповоротливой башне Танка.

– Какие получим возможности? – задумчиво произнес Игрек. – Быстрое перемещение на место действия. Эффект неожиданности. Возможность прорыва, если понадобится. Скоростной отход до сих пор рассматривался лишь на транспорте противника, а на собственном – это невероятный плюс, о котором мечтать не могли.

Каждой клеточкой ощутилось, как у всей команды поднимается настроение.

– А минусы? – напомнил Филимон.

– Неизвестно состояние транспорта и количество топлива, – процедил Танк.

– Шум, – с недовольством добавил Монгол, понимая, что веселье, скорее всего, откладывается.

– Отсутствие скрытности при передвижении в целом, – обобщил Филимон.

– Нынешние владельцы, – с усмешкой присовокупил Серый очередной минус.

– И привлечение внимания к себе до времени действия, – подытожил Игрек. – Это главное.

Филимон пожал плечами:

– Легко решается отсрочкой изъятия.

– Значит, поможем? – Монгол кивнул на внедорожник, который только что чуть не опрокинул плот.

Яркий цвет достаточно заляпать грязью, и получится многоцелевой вездеход с очень удобным внешним обвесом. Просто подарок: подножки, лесенка, решетчатый верхний багажник… Идеально для любых целей.

Парень за рулем спокойно наблюдал, как чуть не покалеченная им компания ищет пострадавших и приводит друг друга в чувство. Один из двух на переднем плане – тщедушный и костлявый, за нескромными играми которого наблюдали вечером из бинокля – тоже таращился на девок за плотом. Второй, мелкий и мускулистый, упирался в дно и яростно тащил плот на себя, чтобы у тех, кого накрыло, возросли шансы выбраться.

Филимон перехватил обмен взглядов Танка и Монгола.

– Эх, и молодежь нонче пошла, – изобразив старика, Монгол подпустил в голос язвительной хрипотцы, – ни стыда, ни совести.

Иронизировал. Того, что сейчас наблюдали, в былые годы хватало. Пока не остепенились, едва не каждая гулянка заканчивалась голым купанием в бассейне при сауне или в речке. Поводы собраться и покуролесить каждый раз менялись, не менялся только мотив: снова живы остались! Урррра-а-ааа!.. Купанием, естественно, дело не ограничивалось.

Происходившее перед глазами напоминало знакомые забавы, но не совсем. Оно подкупало невероятной, невиданной прежде искренностью. Даже отсюда заметно, как одни нравятся другим, как кто-то стесняется, а кто-то старательно рисуется. И женский пол здесь явно не за деньги. Вот это было совершенно необычно.

– А девочки-то в самом соку, – вновь, как и вечером, отметил Серый.

Серый – мало того, что Сергей, так еще Серов. Кем еще могли прозвать? Пятно ожога, спускавшееся с щеки на шею, испортило ему внешность и – через этот факт – характер. Бугристый, в красных прожилках, сломанный нос и мясистые губы тоже не добавляли красоты. Супругу это не волновало, а сам Серый, некогда любимец женского пола, не смог смириться с потерей интереса к нему молоденьких прелестниц.

– Считаете, кроме машины нам ничего не нужно? – На губах Серого играла давно забытая сально-зловещая улыбочка, словно он успел принять на грудь и ищет приключений. Взгляд оставался тяжелым, ноздри вздулись.

– Сначала дело, – отрезал Игрек.

По сигналу они одновременно двинулись к берегу.

Если транспорт изъять сейчас, обтяпали бы дельце без единого выстрела. Но зачем? Чтобы самим тащить его на ту сторону и подставляться возможным свидетелям, как выгодоприобретатели ситуации?

(продолжение следует)