Является ли «гомофобия» фобией?
ВВЕДЕНИЕ
Среди значительной части общества наблюдается критическое отношение к однополой активности, степень выражения которого значительно варьирует: от поддержки юридического противодействия попыткам изменить институт брака с целью включить в него однополые партнёрства до случаев насилия в отношении индивидов, демонстрирующих принадлежность к «ЛГБТКИАП+»-сообществу (Kohut 2013; Grey 2013). В рамках «ЛГБТКИАП+»-движения подобное критическое отношение, в независимости от степени его проявления и причин, обозначается как т. н. «гомофобия» (Adams 2007). Согласно Оксфордскому словарю английского языка, неологизм «гомофобия» происходит от слов «гомосексуализм» и «фобия» (English Oxford Living Dictionaries). Термин «гомофобия» массово используется в средствах массовой информации и популярной культуре: исследователь Nungessor отметил, что:
« «гомофобия» стала всеобъемлющей политической концепцией, используемой для обозначения любого неположительного отношения к гомосексуальным индивидам…» (Nungessor 1983, стр. 162).
«Гомофобия» даже используется в политической риторике современных межгосударственных отношений (EPR 2006). Таким образом, употребление слова «гомофобия» для описания критического отношения к ценностям «ЛГБТКИАП+»-движения основано на двух важных принципах: (1) оно создаёт ассоциативную связь ЛЮБОГО НЕПОЛОЖИТЕЛЬНОГО отношения к гомосексуализму с фобическим расстройством, с психопатологией; (2) оно придаёт негативную коннотацию и стигматизирует индивидов, отстаивающих точку зрения отличную от взглядов «ЛГБТКИАП+»-движения.
Как пишут в своей работе доктор юридических наук Игорь Владиславович Понкин и соавторы:
«…Практически любая дискуссия с пропагандистами гомосексуализма при проявлении несогласия с ними сегодня влечет автоматическое наклеивание оскорбительного ярлыка «гомофоб», без учета сути и формы, степени фактической и юридической обоснованности таких критических оценок в адрес гомосексуализма. Во многих странах лицам, выражающим критическое отношение к гомосексуализму, отказывается в свободе убеждений и свободе слова не только во время публичных дискуссий, но и вообще при любой попытке выразить свое мнение в средствах массовой информации. Более того, публично звучат призывы дискриминировать таких лиц: лишать права въезда в другие страны, лишать свободы и проч. Такое предвзятое ведение дискуссии и такое толкование принципа равенства всех перед законом и судом и принципа толерантности не только совершенно несовместимы с демократическими принципами и стандартами, но более того — должны вызывать незамедлительное реагирование государства, которое не вправе отступить в угоду политической конъюнктуре от международно-правового и конституционно-правового принципа равенства всех перед законом и судом. Слова «гомофоб», «гомофобия» — некорректные, идеологизированные клише-ярлыки, наклеиваемые любым критикам идеологии гомосексуализма (независимо от формы и степени обоснованности такой критики), а также любым возражающим против противоправного массового насильственного навязывания идеологии гомосексуализма гетеросексуалам (включая несовершеннолетних). Эти слова представляют собой идеологические оценочные ярлыки негативного содержания и используются как недобросовестный полемический прием в манипулятивных целях для дискредитации и оскорбления несогласных (…) В действительности, у лиц, которые не приемлют гомосексуальные образ жизни, пристрастия и убеждения, выражают протест против публичной пропаганды гомосексуализма, нет никаких «фобий», то есть болезненных чрезмерных страхов, вынуждающих этих лиц бояться гомосексуалистов. Люди, незнакомые со специальной медицинской терминологией, могут ассоциировать значение слова «гомофоб» с патологической неприязнью к человеку и людям вообще (от лат. homo — человек). Необоснованное приписывание лицам, не разделяющим гомосексуальных убеждений, психических отклонений (фобий) является не только неэтичным приемом, но и направлено на унижение человеческого достоинства таких лиц, клевету в отношении них…» (Понкин 2011).
Метко описывает метод клиширования путем обвинения в «гомофобии» публицист Сергей Худиев:
«…Любой человек, который осмеливается не вполне соглашаться с гей-аффирмативной идеологией, немедленно сталкивается с навешиванием ярлыков и гневными упреками. Если Вы находите однополые сексуальные контакты чем-то, что не стоит законодательно поощрять, Вас немедленно объявят злым, нетерпимым, фанатичным, отсталым и враждебным человеком, расистом, фашистом, ку-клукс-клановцем, талибановцем, и так далее и тому подобное. Несложная, но эффективная технология эмоционального манипулирования использует ряд достаточно очевидных приемов. Например, Вам предлагают ложный выбор — либо жестоко карать за гомосексуализм, либо его всячески поощрять. Если Вы против лютых казней за однополые контакты, значит Вы должны быть за признание однополых союзов браками. Другой прием — «некие явные злодеи (например, нацисты) были против гомосексуализма — Вы тоже против — значит вы нацист. Не хотите считаться нацистом — соглашайтесь с нашими взглядами». Третий объявляет любые преступления, совершенные против гомосексуалистов — например, ситуацию, когда юношу, занимавшегося проституцией, убивает его клиент — проявлениями «гомофобии», объявляет любое несогласие «гомофобией» и, таким образом, зачисляет любых несогласных в преступники. Это эмоциональное давление можно было бы счесть чем-то не большим, чем проявлением недобросовестной полемики, однако проблема в том, что за ним все больше оказывается государственное принуждение; в ряде европейских стран несогласие с гей-аффирмативными взглядами рассматривается как «разжигание ненависти», и преступление, подлежащее суду. Однако нелепость такого рода обвинений становится очевидной, как только мы дадим себе труд обдумать их хотя бы пять минут. Талибан сурово наказывает за употребление алкоголя; значит ли это, что всякий, кто не одобряет алкоголизм — талибановец и намерен ввести в обществе Шариат? Люди (обоего пола) зарабатывающие проституцией, часто становятся жертвами преступлений — значит ли это, что всякий, кто будет указывать на то, что такой путь заработка неверен и опасен, поддерживает преступников? Можно ли упрекать всякого, кто не одобряет употребления наркотиков, в лютой ненависти к бедным наркоманам? …» (Худиев 2010).
КАК ПОЯВИЛАСЬ «ГОМОФОБИЯ»
Американский психолог и активист «ЛГБТКИАП+»-движения (Ayyar 2002; Grimes 2017) Джордж Вайнберг считается создателем термина «гомофобия» и автором гипотезы о психопатологическом субстрате критического отношения к гомосексуализму (Herek 2004; Weinberg 1972). В интервью изданию для гомосексуалистов Вайнберг не даёт четкого ответа, почему он стал активным участником «ЛГБТКИАП+»-движения, он говорит:
«Хотя я не был геем, я был максимально волен в своих гетеросексуальных действиях, а также в других действиях, о которых я предпочитаю не писать» (Ayyar 2002).
Вайнберг называет именно себя тем человеком, который выдвинул идею о том, что зависть и страх являются причиной критического отношения к гомосексуализму в середине 1960-х годов, во время подготовки к выступлению на конференции организации «East Coast Homophile Organization» (Ayyar 2002; Grimes 2017). Своими соображениями он поделился с активистами «ЛГБТКИАП+»-движения Джеком Никольсом и Лайджем Кларком, которые впервые использовали слово «гомофобия» в статье для порнографического журнала «Screw» (23 мая 1969 года), где под этим словом подразумевалось опасения негомосексуальных мужчин того, что их могут принять за гомосексуалистов — это было первое упоминание термина в печатной продукции (Grimes 2017; Herek 2004). Спустя несколько месяцев это слово было использовано в заглавной статье журнала «Times» (Grimes 2017).
Джордж Вайнберг (справа) с лидерами «ЛГБТКИАП+»-движения Френком Камени и Джеком Никольсом во время «ЛГБТКИАП+» демонстраций в Нью-Йорке (2004).
В 1971 году Вайнберг впервые сам употребил термин «гомофобия» в статье под названием «Words for the New Culture» в еженедельнике «Gay» (Grimes 2017). После прочтения этой статьи коллега Вайнберга Kenneth T. Smith (Weinberg 1972, стр. 132, 136) в конце 1971 года впервые упомянул слово «гомофобия» в научной публикации, в которой он предложил специальную шкалу для измерения индивидуальных отрицательных реакций, вызываемых контактами с гомосексуальными индивидами (Smith 1971). Наконец, в 1972 году Вайнберг концептуализировал психопатологическую гипотезу «гомофобии» в книге «Society and the Healthy Homosexual» (Weinberg 1972). В следующем году Вайнберг стал одним из лидеров общественных акций, организованных американским «ЛГБТКИАП+»-движением, которые привели к решению Американской Психиатрической Ассоциации по исключению диагноза «гомосексуализм» из статического перечня психических нарушений в 1973 году (Grimes 2017). Несмотря на то, что термин «гомофобия» впоследствии был раскритикован как некоторыми сторонниками, так и противниками «ЛГБТКИАП+»-движения, Вайнберг до конца жизни оставался упорным сторонником своих убеждений и настаивал на включение «гомофобии» в разряд психических нарушений (Weinberg 2012).
ПРОБЛЕМА ПРИКЛАДНОГО ИСПОЛЬЗОВАНИЯ
На протяжении времени от первого упоминания в научных трудах (1971–1972), значение термина «гомофобия» варьировало от индивидуальных свойств личности (Smith 1971) и беспричинного патологического страха (Weinberg 1972) до любого критического отношения (включая, например, несогласие с разрешением однополым парам усыновлять детей) (Costa 2013). Джордж Вайнберг в своей работе употребил слово «гомофобия» в значении страха контакта с гомосексуалистами, а если речь идёт о самих гомосексуалистах, то под «гомофобией» понимается их отвращение к самим себе (Weinberg 1972). Спустя несколько лет Morin и Garfinkle определили «гомофобом» такого индивида, который не воспринимает гомосексуальный образ жизни равнозначным гетеросексуальному образу жизни (Morin 1978).
В 1983 году Nungessor отметил:
«… «гомофобия» стала всеобъемлющей политической концепцией, используемой для обозначения любого неположительного отношения к гомосексуальным индивидам…» (Nungessor 1983, стр. 162).
В том же году Fyfe обозначил под «гомофобией» отрицательное отношение и предрассудки по отношению к гомосексуалистам (Fyfe 1983). Hudson и Ricketts отметили, что «слово «гомофобия» начало настолько широко использоваться как специалистами, так и неспециалистами, для обозначения любой неприязни к гомосексуальным индивидам, что утратило большую часть от своего изначального значения» (Hudson 1988, стр. 357). В 1991 году ряд исследователей определили «гомофобию» как «любое антигомосексуальное предубеждение и дискриминацию» (Bell 1989; Haaga 1991), а Reiter обозначил её как «предубеждение, имеющее социо-культуральный подтекст» (Reiter 1991). Спустя пять лет Young-Bruehl отметила, что «гомофобия является предубеждением, направленным не против конкретных индивидов, а против конкретных действий» (Young-Bruehl 1996, стр. 143). Позже Kranz и Cusick определили «гомофобию» как «беспричинный страх перед гомосексуалистами» (Kranz 2000). В 2005 году O’Donohue и Caselles отметили, что за последние десятилетия термин «гомофобия» распространился на любое негативное отношение, убеждение или действие по отношению к гомосексуалистам (O´Donohue in Wright 2005, стр. 68).
В рамках классической академической психиатрической науки фобия (фобический синдром) относится к разновидности тревожного невроза, основным критерием определения которого является устойчивый беспричинный страх (или тревожность), который бесконтрольно и необратимо обостряется в определённых ситуациях (Казаковцев 2013, стр. 230). Индивид с фобией пытается всячески избежать контакта с объектом или ситуацией, вызывающими фобию и переносит такой контакт с выраженным стрессом и тревогой. В подтверждение тому, что распространённое критическое отношение к гомосексуальной активности не является фобией, Haaga (1991) привёл сравнение предубеждений и фобии, те реакции, которые описываются в средствах массовой информации (СМИ) как «гомофобия» соответствуют критериям предубеждения (см. таблицу ниже) (Haaga 1991).
Таблица 1.Сравнение предубеждения и фобии согласно критериям Д.А.Ф. Хаага
Были предложены различные попытки каким-либо образом измерить уровень негативного отношения к гомосексуализму — при помощи психологических тестов (Smith 1971; Hudson 1988; Lumby 1976; Milham 1976; Logan 1996). Обзоры Grey и коллег и Costa и коллег выявили несколько десятков различных шкал, предложенных для измерения характера отношения гетеросексуальных людей к людям, демонстрирующим гомосексуальное поведение (Costa 2013; Grey 2013). Все предложенные методы оценки имеют один фундаментальный недостаток — отсутствие группы для сравнения при их разработке: валидация во всех предложенных тестах была основана на сравнении с группой респондентов, у которых были выявлены высокие значения параметров, которые лишь предположительно связаны с отрицательным отношением к гомосексуализму (например, религиозность, голосование за правоцентристские политические партии). Согласно O’Donohue и коллегам, этот недостаток мог бы быть устранен путем сравнения с группой респондентов, осужденным за причинение насилия индивидам, демонстрирующим гомосексуальное поведение (O´Donohue in Wright 2005, стр. 77). Таким образом, учитывая многочисленные психометрические проблемы с каждым из предложенных способов оценки, наблюдения и выводы, сделанные на основе этих способов оценки, являются сомнительными (O´Donohue in Wright 2005, стр. 77). Вообще не ясно, можно ли каким-либо образом измерить т. н. «гомофобию»: фундаментальную важность в этом отношении представляет консенсус по поводу значения термина «гомофобия», которого сегодня не наблюдается, это целый спектр самых различных понятий, от очень общих (например, негативизм), до более специфических (O´Donohue in Wright 2005, стр. 82).
Борец за толерантность с плакатом, выражающим его отношение к несогласным с его убеждениями. Липецк.
Следует отметить, что сугубо научное, прикладное использование термина «гомофобия» является проблематичным согласно, по-меньшей мере, четырём кардинальным причинам. Во-первых, эмпирические данные показывают, что неприязненное отношение к гомосексуалистам в уникальных случаях действительно может быть фобией в клиническом смысле, наподобие клаустрофобии или арахнофобии. Однако у большинства индивидов с неприязненным восприятием однополых отношений отсутствуют физиологические реакции, характерные для фобий (Shields 1984). Текущее же, популяризируемое «ЛГБТКИАП+»-движением, использование термина «гомофобия» никак не предусматривает разграничение этих двух состояний. Во-вторых, использование термина «гомофобия» с позиций теории Вайнберга предусматривает, что это сугубо индивидуальное клиническое состояние, однако исследования не подтверждают это, а показывают чёткую ассоциацию с групповым культурным мировоззрением и общественными отношениями (Kohut 2013). В-третьих, фобия в клиническом понятии, связана с неприятными реакциями и переживаниями, нарушающими нормальное социальные функции индивида (Таблица 1), однако неприязненное отношение к гомосексуалистам никак не влияет на нормальную общественную функцию людей (Herek 2000, 1990). В-четвёртых, политизированное применение концепции «гомофобии» приравнивает неприязненное отношение к гомосексуализму к таким явлениям как, например, расизм или сексизм (EPR 2006). Однако, расизм или сексизм — это явления, направленные против носителей конкретных биологически обусловленных признаков, не зависящих от поведения их носителей (например, дискриминация представителей европеоидной расы или лиц мужского пола). То, что в рамках «ЛГБТКИАП+»-движения называют «гомофобией» — это неприязненное отношение не к носителям биологических признаков, а к действиям (поведению), точнее к демонстрации такого поведения, при котором происходит инверсия устоявшейся гендерной роли в сексуальном и/или социальном плане. Не существует даже единого мнения, кого считать гомосексуалистом — человека, который регулярно практикует однополые контакты или крайне редко; которого принуждают вступать в однополые связи или который делает это добровольно, который идентифицирует себя «геем» или нет, и т. д. и т. п. Подтверждением данному утверждению — о поведенческой, а не биологической направленности негативного отношения — является то, что гомосексуальный индивид, публично не демонстрирующий гомосексуального поведения и принадлежности к «ЛГБТКИАП+»-сообществу, не испытывает никаких негативных воздействий со стороны общества, что невозможно в случае такого явления как расизм.
УПОТРЕБЛЕНИЕ ТЕРМИНА В ПОЛИТИЧЕСКИХ ЦЕЛЯХ
Поскольку слово «фобия» имеет чёткий клинический смысл и обозначает состояние беспричинного неконтролируемого страха (медицинский диагноз), то обозначение критического отношения к гомосексуализму как фобии, не имеет научного обоснования. Например, критическое отношение к современному искусству с точки зрения научной этики нельзя назвать «авангардофобией»: такое отношение отражает лишь индивидуальные эстетические взгляды. Случаи вандализма по отношению к художественным произведениям являются недопустимым явлением и с большой долей вероятности свидетельствуют об определенных психических нарушениях вандалов. Однако эмпирическая значимость подобных случаев вандализма для оценки таких произведений и, тем более, всех тех, кому данные художественные произведения не нравятся, равняется нулю.
Критическая позиция по аспектам, связанным c общественными инициативами «ЛГБТКИАП+»-движения, не классифицируется как нарушение ни Всемирной Организации Здравоохранения, ни Американской Психиатрической Ассоциацией (ICD 1992; DSM 2013). По обозначенным выше причинам употребление слова «гомофобия» в отношении негативного отношения к гомосексуализму критикуется многими авторами (Herek 2004, Herek in Gonsiorek 1991; Kitzinger 1987; Shields 1984), а вместо него было предложено множество терминов: «гетеросексизм, гомоэротофобия, гомосексофобия, гомосексизм, гомонегативизм, гомопредрассудки, антигомосексуализм, эффеминофобия, спидофобия, сексуальная стигма, сексуальные предрассудки» и множество других (O´Donohue in Wright 2005; Sears 1997).
Тем не менее, слово «гомофобия» для обозначения критического отношения к гомосексуализму продолжает активно использоваться в СМИ, популярной культуре и даже научной литературе. Конни Росс, редактор одного из журналов гомосексуального сообщества, заявила, что не собирается отказываться от употребления слова «гомофобия» по причине его научной некорректности, поскольку считает главной задачей «борьбу за права гомосексуалистов» (Taylor 2002).
Smithmyer (2011) указал следующее:
«… Использование термина «гомофобия» является репрессивной мерой, направленной против тех членов общества, которые защищают традиционное определение брака, но при этом не испытывает ненависти к гомосексуальным людям (…) Использование этого термина является оскорбительным (…) и клеветническим (…) Термин «гомофоб» является политическим трюком, который используется как в законодательстве, так и в судах …» (Smithmyer 2011, стр. 805).
Holland (2006) заметил, что:
«…Даже простое цитирование статистических данных об уровне заболеваемости СПИДом среди гомосексуальных мужчин вызывает обвинения в «гомофобии» …» (Holland 2004, стр. 397).
Практически со 100%-ой вероятностью, данный отчёт, также будет немедленно обозначен «гомофобией» сторонниками «ЛГБТКИАП+»-движения.
В 2009 году победительница конкурса красоты «Мисс Калифорния» Керри Прежан участвовала в отборе в финал конкурса «Мисс Америка». После её ответа на вопрос от гомосексулиста из жюри, должны ли быть узаконены в Америке гомосексуальные браки, её исключили из конкурса и лишили титула «Мисс Калифорния».
Керри Прежан со своим супругом
Ответ Керри Прежан вызвал бешенство всех «политкорректных» западных СМИ, её обвиняли в предвзятости, требовали взять свои слова обратно и публично обзывали «тупой сукой» (Prejean 2009). За что? Прежан предложила сажать гомосексуалистов в тюрьмы?
Нет, вот её дословный ответ:
«… Ну, я думаю, это здорово, что американцы могут выбирать одно или другое. Мы живём в стране, где вы можете выбрать однополый брак или традиционный брак. И знаете что, в нашей культуре, в моей семье, мне кажется, что я верю, что брак должен быть между мужчиной и женщиной. Не хочу никого обидеть, но так я была воспитана …» (AP 2009).
Активисты «ЛГБТКИА+»-движения Kirk и Madsen аргументировали предпочтение использования слова «гомофобия» высокой эффективностью в политической стратегии по изменению общественного положения гомосексуалистов:
«… В любой кампании, чтобы завоевать общественные симпатии, геи должны быть представлены как жертвы, нуждающиеся в защите, чтобы гетеросексуалы поддались рефлекторному желанию взять на себя роль защитника … Геи должны быть изображены как жертвы общества… Должны быть показаны: графические изображения избитых геев; драматичность отсутствия работы и жилья, утраты опеки над детьми и публичное унижение: этот список можно продолжить… Наша кампания не должна требовать прямой поддержки гомосексуальных практик, вместо этого следует утвердить борьбу с дискриминацией в качестве главной задачи …» (Kirk 1987).
Книга «После бала»
В вышедшей несколькими годами позже книге Kirk и Madsen подчеркнули:
«…Хотя термин «гомоненависть» был бы более точным, «гомофобия» лучше работает риторически… подразумевая в квази-клинической форме, что антигомосексуальные чувства связаны с собственными нездоровыми психологическими сбоями и неуверенностью …» (Kirk 1989, стр. 221).
БИОЛОГИЧЕСКИЕ ОБЪЯСНЕНИЯ
Были предложены различные причинные модели критического отношения к гомосексуальной активности: личностная (Smith 1971), нравственная (O´Donohue in Wright 2005), поведенческая (Gray 1991), чувствительная (Bell 1989), модель сознательного или бессознательного восприятия (Herek in Gonsiorek 1991), фобическая (MacDonald 1973), культуральная (Reiter 1991). Гораздо меньше внимания в научных и научно-популярных публикациях уделяется биологическим рефлекторным моделям.
Эмпирические наблюдения позволяют сделать предположение о глубинных общественных механизмах негативного отношения к гомосексуальной активности. Ellis и коллеги (2003) исследовали 226 студентов психологических специальностей из трёх британских университетов, у которых при помощи двух отдельных шкал было оценено отношение к гомосексуальным людям и отношение к социальным процессам, связанным с однополой активностью (вопрос о разрешении регистрации партнёрств, усыновления детей и др.) (Ellis 2003). Хотя более половины респондентов указали, что согласны с общими утверждениями, описывающими гомосексуализм как естественное для человека явление, гораздо меньшее число респондентов были согласны с конкретными утверждениями (например, «пол не должен иметь значения в браке, гомосексуалисты могут служить в армии, необходимо преподавать детям концепцию естественности гомосексуальности» и др.) (Ellis 2003, стр. 129). Steffens (2005) провела изучение 203 немецких студентов при помощи специальных методов по оценке открытого (сознательного) и скрытого (бессознательного) отношения к гомосексуализму (Steffens 2005). В данной работе сознательное отношение было изучено при помощи различных тестов-опросников, а бессознательное отношение — при помощи теста на скрытые ассоциации.
Было обнаружено, что в то время как сознательное отношение к гомосексуализму на первый взгляд было очень положительным, бессознательное отношение оказывалось значительно хуже. Положительное отношение к гомосексуализму также коррелировало с гомосексуальной самоидентификацией респондентов. (Steffens 2005, стр. 50, 55). Inbar и коллеги (2009) показали, что даже те индивиды, которые относят себя к группе людей, благосклонно относящихся к однополой активности, бессознательно испытывают брезгливость при виде целующихся людей одного пола (Inbar 2009).
Более того, некоторые люди, имеющие гомосексуальное влечение, признают естественность отвращения к гомосексуализму:
«…Неприязнь к гомосексуализму у человека — на уровне рефлекторного отторжения …» (Миронова 2013).
Последнее утверждение имеет научное объяснение. Многие авторы считают, что в ходе эволюции у человека развилась т. н. поведенческая иммунная система — комплекс бессознательных рефлекторных реакций, который предназначен для защиты от воздействия новых патогенов и паразитов (Schaller in Forgas 2007; Faulkner 2004; Park 2003; Filip-Crawford 2016).
В основе поведенческой иммунной системы лежит безусловно-рефлекторное чувство отвращения: индивиды, принадлежащие к незнакомым социальным группам, а особенно к тем, кто практикует биологически противоестественные действия в отношении приёма пищи, гигиены и пола, представляют более высокий риск переноса новых (и, следовательно, особо опасных) инфекционных агентов. Таким образом, при контакте с такими индивидами активируется поведенческая иммунная система, и вызывается инстинктивное отвращение (Filip-Crawford 2016, стр. 333, 338; Curtis 2011a, 2011b; Curtis 2001). Поскольку сексуальная активность между индивидами одного пола или разных биологических видов, а также с вовлечением трупов или неполовозрелых индивидов и др., представляет собой нерепродуктивное, биологически противоестественное сексуальное поведение, то реакцией большинства людей на демонстрацию такого поведения является отвращение, направленное на воспрепятствование потенциально опасному и биологически неэффективному половому контакту с такими индивидами. Связь отвращения и негативного отношения к нерепродуктивной, включая гомосексуальную, половой активности была показана в ряде исследований (Mooijman 2016; Bishop 2015; Terrizzi 2010; Olatunji 2008; Cottrell 2005; Herek 2000; Haidt 1997, 1994; Haddock 1993). Интересны и обратные эффекты — искусственно вызванное чувство отвращения ухудшает на бессознательном уровне отношение к изображениям с гомосексуальной тематикой (Dasgupta 2009).
Отвращение — адаптационная система, сформировавшаяся для того, чтобы стимулировать поведение, направленное на избежание риска заболеваний (Schaller in Forgas 2007; Curtis 2004, 2011b; Oaten 2009; Tybur 2009; Fessler 2005). Данная адаптационная система развилась у животных, чтобы облегчить распознавание объектов и ситуаций, связанных с риском заражения, и, таким образом, сформировать гигиеническое поведение, тем самым уменьшая риск контакт с микро- и макропаразитами; на стадии перехода человеческого общества в ультрасоциальную форму, функции отвращения приняли и социальный характер, обеспечив мотив наказания за антиобщественное поведение и избегание нарушителей социальных норм (Chapman 2009; Haidt 1997). Миллер (1997) считает, что порок почти всегда вызывает отвращение. Он отмечает, что гнусные, отвратительные, мерзкие персонажи и деяния осуждаются внутренней инстинктивной реакцией отвращения, не прибегая к морализированию более высокого уровня (Curtis 2001). Индивидуальная реакция на отвращение варьирует в зависимости от личности и опыта человека, а также от местных культурных традиций и норм поведения (Curtis 2011b). Curtis (2011) приводит список инфекционных заболеваний, вызывающих ассоциативную реакцию отвращения, среди которых СПИД, сифилис и др. (Curtis 2011a). Grey и коллеги отметили в своём обзоре (Grey 2013, стр. 347), что критическое отношение к гомосексуализму коррелирует с отрицательным отношением к ВИЧ-инфекции и людям с ВИЧ/СПИД.
Имеется ряд наблюдений о связи отвращения и бессознательного морально-нравственного суждения (Zhong 2006, 2010; Schall 2008): действия и индивиды, нарушающие общественные нормы, часто вызывают отвращение (Curtis 2001), схожие физиологические реакции и активация участков мозга наблюдаются при биологическом и нравственном (социальном) отвращении (Chapman 2009; Schaich 2008). Olatunji отмечает, что базовое чувство отвращения связано с половыми аверсиями за счет общих физиологических реакций, например, рвотные позывы (Olatunji 2008, стр. 1367). Fessler и Navarette указывают, что «по-видимому, в ходе естественного отбора сформировался такой механизм, который обеспечивает защиту организма от патогенов и токсинов, и который также исключает сексуальное поведение, снижающие биологическую успешность» (Fessler 2003, стр. 414). Haidt и коллеги указывают, что хотя базовое отвращение является системой по исключению потенциально опасной пищи, человеческое общество нуждается в исключении многих вещей, в том числе сексуальных и социальных отклонений (Haidt 1997).
Определённые сексуальные действия или потенциальные сексуальные партнеры также вызывают отвращение (Tybur 2013; Rozin 2009). Tybur и коллеги утверждают, что, поскольку сексуальный контакт несет риски потенциального заражение болезнетворными микроорганизмами, такой сексуальный контакт, который не приносит репродуктивного преимущества или несёт риски генетических нарушений (то есть половой контакт с лицами одного пола, детьми или пожилыми людьми, близкими родственниками), ведет к тому, что индивид подвергается риску заражения, в то же время не имея никакой возможности улучшить свою репродуктивную эффективность воспроизведения (Tybur 2013). То есть однополый сексуальный контакт по определению исключает возможность репродукции, именно поэтому сама идея гомосексуального контакта вызывает инстинктивное отвращение (Filip-Crawford 2016, стр. 339; Curtis 2001).
Возникновение отвращения как реакция на гомосексуализм также связано с ассоциацией с угрозой символического загрязнения, таким способом подсознательно активируется поведение, направление на избежание риска физического контакта с патогенами и желанием «очиститься» (Golec de Zavala 2014, стр. 2).