Вторая битва за Харьков. Генерал Дамручян
78 лет назад – 14-го мая 1942 года – продолжалась Вторая битва за Харьков. О ней написаны, как говаривал живой классик, «вагоны нашей литературы», но я в своей серии публикаций пытаюсь показать читателю некоторые малоизученные вопросы этого сражения, и не только его.
Чаще всего можно прочитать, что никто не понёс ответственности за эту крупнейшую военную катастрофу. Большинство руководивших ею генералов – погибли в ней же; кое-кого хотели судить – но передумали (к этим вопросам мы потом вернемся), а некоторых понизили в должности.
Но был один человек, которого спустя год арестовали, предъявили обвинение, и полным ходом готовили к трибуналу по расстрельной статье «Измена Родине и шпионаж». После многолетнего следствия, он в 1950 году умер в тюрьме от инфаркта, не дожив до суда. Вопрос, конечно, скользкий: у нас в 1947-м году официально отменили смертную казнь, поэтому таких оформляли как «сердечно-сосудистые» и тому подобные естественные причины смерти. Но по официальной версии, его дата смерти – 28 октября 1950 года, а смертную казнь у нас вернули раньше (12 января того же года), поэтому там, возможно, был действительно инфаркт, либо всё-таки замучились расследовать и поставили точку.
Как вы уже поняли, речь о командующем танковыми войсками Юго-Западного фронта, генерал-лейтенанте по имени В.С. Демручян, родившемся в Баку. Правда, электорату он более известен под своей новой фамилией – Тамручи, с этаким греко-римским звучанием, хотя он такой же грек, как я папуас.
История этого человека сходу опровергает один из самых живучих мифов нашей пропаганды: о том, что перед войной были репрессированы лучшие полководцы, а вместо них пришли люди без нормального образования и опыта управления войсками. Герой нашего рассказа командовал отдельным танковым полком в 1925 году! И все полтора предвоенных десятилетия он был Учителем и Другом всех советских танкистов, так сказать – вторым после Сталина.
Вы тоже не знали, что у нас ещё в 1925-м были танковые полки? Да, это поистине удивительно, ведь танкостроение в нашей стране появилось даже после авиастроения (о котором я ранее подробно рассказывал), и тоже путём передачи технологий Запада. А в 1925-м на вооружении танкового полка стояли французские «Рено» и итальянские «Фиаты», машины по уровню Первой мировой войны, с чего-то надо же было начинать. Но Дамручян был не только танковым командиром-практиком, но и академическим учёным и педагогом, и этот момент заслуживает отдельного рассказа, которым мы и займёмся ниже.
Но вначале надо понимать, что кроме опыта и образования, у человека есть и третья характеристика, о которой у нас не говорят никогда. Вот, например, Чубайс или Коломойский – это ведь люди с опытом и образованием, не так ли? Достаточно ли этого, чтобы их полностью охарактеризовать, или есть кое-что ещё, о чём у нас говорить не принято, а именно – их реальная позиция по отношению к электорату. Соответственно, если таких и им подобных лиц поставить на ответственную должность, доверить им судьбы большого количества простых людей, то что толку будет от их образования и опыта, если они работают не совсем в том направлении, как хотелось бы людям.
Эта позиция (по отношению к электорату) задаётся в первую очередь происхождением, то есть обусловлена генетическими факторами и окружением. Не секрет, что биографии советских руководителей, как правило, хорошо подчищены: из потомственных рабовладельцев сделали этаких пролетариев, своих в доску. Остаётся удивляться, как крестьянский сын может столь естественно чувствовать в генеральских погонах, ведь умение повелевать людьми передаётся только в семьях, где многими поколениями держали прислугу. Только тот, кто никогда не общался с нашими крестьянами и рабочими, может поверить в то, что из них могут получиться генералы.
Не является исключением и В.С. Дамручян. По официальной биографии он – сын грузчика и прачки, весь наш, трудовой, советский. Но при ближайшем рассмотрении выясняются вещи, уже совершенно непонятные современным читателям, не знакомым с историей Российской Империи.
Например, сайт Википедия сообщает: да, его отец был грузчик, но перед этим – «завершивший военную службу в бакинском пограничном отряде». Однако, «служба в отряде» - это не должность и не сословие, это ничего не говорит о человеке в те годы. В пограничном отряде он мог чистить конюшни и сапоги господам офицерам, а мог и командовать отрядом. И последнее более вероятно просто потому, что иначе бы так и написали «был рядовым, чистил конюшни, терпел побои и издевательства от старших по должности». Если же скрывают его воинское звание и статус в отряде, то, возможно, он там явно не конюшни чистил.
И не надо думать, что «Бакинский пограничный отряд» - это 20-25 человек. По численности он может быть равен полку и возглавляться полковником. Вот мой дед, Пётр Прокофьевич Лисичкин, всю Вторую мировую войну прошёл в 75-м геодезическом отряде: даже дослужившись до капитана, он там был далеко не первым человеком по статусу: отряд возглавлял полковник Петров, и было там несколько тысяч военнослужащих, на полнокровный полк.
Как видите, даже те скудные сведения, что известны об отце Демручяна, заставляют как минимум призадуматься. Но вся интрига рассеивается, когда мы узнаём: наш будущий виновник Харьковской катастрофы в 1914 году закончил военное училище в Тбилиси.
Всё, ребята. В те годы поступать в военные училища могли только дети офицеров, только дворяне: в России офицер был только дворянин, а сначала и дворянин был только офицер. Это потом уже дворяне могли стать кем угодно: помещиками, купцами, священниками. Но сохранялись касты, как в Индии: дети священников шли в духовные училища (это к слову про якобы сына сапожника, Сталина), а дети дворян купеческого сословия – в коммерческие училища (как будущий генерал Ватутин, якобы крестьянский сын), и так далее.
Что такое «дворянин»? Википедия сообщает: «…Дворянство — привилегированное сословие, возникшее в феодальном обществе и ставшее государственно-образующей основой этого общества в средние века истории Европы. … На Руси дворянство при своём возникновении — это военно-служилый слой, противопоставляемый родовой аристократии — боярству. … Так возник класс дворянства, главной обязанностью которого была безоговорочная защита своего сюзерена и его интересов, как правило, с оружием в руках. С тех пор дворянин — это обязательно воин, нередко военачальник. Материальной основой этого была ленная система, согласно которой вассал получал от сюзерена в пожизненное владение землю и другие материальные блага, а также определённое количество душ …».
То есть в рабовладельческом обществе (а оно было у нас, в чистом виде – но под другим названием, вплоть до 1917 года) дворяне были этакими силовыми посредниками между богатейшими рабовладельцами (Романовыми и другими талантливыми семьями) и стадом рабов, что ныне называется электоратом, то есть нас с вами. За это они получали хорошую зарплату и некоторое количество тех же рабов.
Именно из такой среды и вышел генерал Демручян, и все остальные советские генералы, под какими бы чистыми биографиями они не прятались. После военного училища (напомню, в 1914 году), В.С.Демручян был направлен офицером в действующую армию, и участие в Первой Мировой войне закончил в звании капитана Русской Императорской армии; как сообщает Википедия:
«В сентябре 1916 г. направляется в Петроград на подготовительные курсы при Академии Генерального штаба».
Ну подумайте сами: что делать «сыну грузчика и прачки» в Академии Генерального штаба Российской Империи?
Зачем тогда и революция, если (как в данном случае утверждают сами же коммунисты!) у нас и так было общество равных возможностей, и кухаркины дети могли, дослужившись до капитана, поступать в Академию Генштаба, и какие после этого были у них перспективы! Если бы не революция проклятая.
Как и все нормальные люди, Демручян порвал со своим дворянством, почистил биографию, и перешёл на службу «красным», оставаясь по сути в том же статусе, только рабовладельцы были уже другие. Сначала служил в своей Армении на командно-штабных должностях, а вот в 1925-м, как уже сказано выше, стал командиром отдельного танкового полка Московского военного округа. Это что касается пресловутого «опыта управления войсками». Возможно, один случай сам по себе ещё не опровергает тезис «Сталин всех опытных полководцев перед войной расстрелял», ну так будут рассмотрены и другие случаи, всему своё время.
Теперь что касается образования «тех, кого поставили на смену репрессированным стратегам».
С 1925 года наш В.С. Демручян — «доцент и заведующий кафедрой Военной академии имени Фрунзе, преподаватель Военно-технической и мотомеханизированной академии ... В сентябре 1928 г. стал помощником начальника Ленинградских бронетанковых курсов усовершенствования и переподготовки командного состава Красной Армии. С февраля 1931 г. — курсант, затем преподаватель и помощник начальника факультета моторизации и механизации Военно-технической академии Красной Армии ... С июля 1932 года — помощник начальника штаба Военной академии бронетанковых войск... С февраля 1933 г. — преподаватель, старший руководитель и начальник кафедры автобронетанковых войск — доцент этой академии ...»
И одновременно – «на командных должностях в танковых войсках Московского округа, заместитель Главного инспектора бронетанковых войск Красной Армии. 4 июня 1940 года присвоено звание генерал-майора танковых войск …». Как ещё добавляют биографы: он был человеком, с которым советовались конструкторы при разработке новых танков…
Хотя я сейчас говорю всё время только об одном человеке, но будут и другие, и везде одна и та же картина: у них у всех была за плечами как минимум Академия, у них было лучшее в мире образование. Либо там ничему не учат, либо за слезливыми рассказами о «неопытности и неумении», проявленном в первые месяцы войны, на самом деле скрываются другие, очень нехорошие вещи.
Незадолго до внезапного нападения, весной 1941 года, генерал Демручян назначен начальником штаба 22-го механизированного корпуса (г.Ровно). Как я рассказывал буквально вчера, в таком корпусе было две танковые дивизии (в данном случае 19-я и 41-я) и одна моторизованная (215-я), но последняя на самом деле была пешеходной, поскольку обеспечить её хотя бы штатной техникой – слишком мелкие вопросы для таких больших людей. Но и штатная техника – это в лучшем случае грузовик-полуторка (типа нынешней «Газели»): о том, чтобы спрятать пехотинца в бронетранспортёр, с рацией и пулемётом, в Академии ничего не говорили – судя по отсутствию даже технических заданий на разработку таких машин. А зачем?
Действия генерала Демручяна (как начальника штаба корпуса) 22 июня 1941 года: проснулись утром и обнаружили, что пропала вверенная им 41-я танковая дивизия, и вместе с командиром корпуса генералом Кондрусевым поехали её искать. Прямо чуть ли не под огнём противника. Поехали на запад, откуда слышалась стрельба и зарево. Навстречу – знаменитый впоследствии генерал Москаленко, ещё один будущий герой Второй Битвы за Харьков, мы потом вернёмся к нему. В эти дни Москаленко командовал противотанковой артиллерийской бригадой в той же 5-й армии, которой подчинялся и 22-й мехкорпус Кондрусева и Демручяна. Они выехали на холм и видели, как Москаленко развернул свою батарею и ведёт огонь по танкам, идущим с запада.
Контрусев ему: «Что ж ты делаешь, гад? Это наверняка и есть моя потерянная 41-я танковая дивизия, которую мы вот ищем с начальником штаба. А ты по ней стреляешь». Москаленко в ответ – «Это же немцы».
Потом выяснилось, что 41-я танковая дивизия поехала куда-то, через лес, застряла в болоте и в период решающего сражения там сидела. Предлагаю здесь воздержаться от комментариев по поводу начальника штаба вышестоящего 22-го мехкорпуса генерала Демручяна, относительно такого состояния организации управления вверенными ему войсками.
На второй день войны, после гибели командира корпуса генерала Кондрусева (убило разрывом снаряда), рядом стоявший и невредимый Демручян принимает командование 22-м мехкорпусом на себя.
Казалось бы – давай, покажи, чему ты учил людей в своей Академии 15 лет перед войной. Но внезапно выяснилось, что наши «моторизованные» (в кавычках) войска могут противостоять немецким, как ирокезы и гуроны – испанским завоевателям. Те ведут комплексный общевойсковой бой: танки в тесной связке с пехотой на бронетранспортёрах, поддержка самоходной артиллерии и буксируемой (теми же бронетранспортёрами), управление войсками по рациям. У нас: на танках нет раций, месторасположение целых дивизий неизвестно и установить его невозможно, танки лишены поддержки пехоты – и становятся лёгкой добычей для немецких гранатомётчиков и полевой артиллерии, а наша пехота лишена поддержки танков и её давят гусеницами.
Всё потому, что Демручян и прочие академики в мирное время рассуждали примерно так:
«Т-34 атакует на скорости 50 км/ч, а пехота пусть бежит за ним с такой же скоростью» (что в принципе невозможно: самый быстрый в мире хоккеист, Павел Буре, на коньках мог атаковать ворота со скоростью 40 км/ч, но только на несколько секунд и на короткие дистанции, а в пехотной атаке надо продвинуться на несколько километров).
Либо так:
«Пехота идёт со скоростью 5 км/ч, пусть и танки едут рядышком» (то есть сразу теряются скоростные преимущества Т-34, и общий темп атаки, тогда как немцы на бронетранспортёрах снуют туда-сюда на скорости 40 км/ч. Продолжая спортивную аналогию, это как пенальти Смолова в четвертьфинале ЧМ по футболу: даже если бы вратарь не угадал направление этого, с позволения сказать, удара – он бы успел подняться, прыгнуть по второму разу и всё равно отбить мяч).
В результате, как уже сказано выше, наши танки и пехота действовали отдельно друг от друга и были перебиты поодиночке – в знаменитом сражении в треугольнике Ровно – Луцк – Броды (24-28 июня 1941 года). С колоссальными потерями, противника удалось задержать на несколько дней – и руководивший в этом бою одним из мехкорпусов, генерал Демручян за это сражение, приказом от 22 июля 1941 г. «за умелое руководство боевыми действиями» первым среди танкистов-командиров был удостоен ордена Ленина, а через несколько дней (28 июля) был выдвинут на должность заместителя командующего Юго-Западным фронтом по автобронетанковым войскам. 9 сентября 1941 года, по мере выхода из так называемого Киевского «котла», ему присваивается звание генерал-лейтенанта танковых войск. Осенью 1941 года его назначили командующим бронетанковыми войсками Юго-Западного фронта.
Должность эта, честно говоря, не очень понятная. Вроде как не командует ни фронтом, ни танковой армией или корпусом – а вот именно как старший над всеми танковыми войсками данного фронта, со статусом «заместитель командующего фронтом». Так получилось, что люди, занимавшие аналогичные должности, как-то малоизвестны. Например, на такой должности был Федоренко (первый, вместе с Ротмистровым, удостоенный звания Маршал Бронетанковых войск), Новиков (Первый Украинский фронт), и сильно пьющий Маркиан Попов – был на том же фронте и на той же должности, что и наш Дамручян, в 1943-м.
Очевидно, эта должность предполагает организацию подготовки танковых войск фронта к боевым действиям, и решение ряда вопросов по поводу собственно боевых действий. Именно этим занимался генерал Демручян в ходе Второй битвы за Харьков.
Конкретно о его действиях неизвестно абсолютно ничего: какие распоряжения издавал, где находился. О чём думал и чего хотел реально. Зато много написано о действиях и бездействии наших танкистов в этом сражении – к данным вопросам мы не раз будем возвращаться в последующих публикациях. Что же имело место со стороны Демручяна в ходе Второй битвы за Харьков: саботаж? Растерянность и непонимание – как надо организовать боевые действия танковых войск фронта? Или предательство?
Последнее предположение – с учётом его неизбежных связей с немецкой танковой школой, которая работала у нас в Казани перед войной: как советский топ-педагог по данной тематике, он не мог не соприкасаться с этой школой самым тесным образом. К сожалению, материалы следствия по его делу засекречены и, скорее всего, уничтожены.
Сразу после разгромного (для нас) окончания Второй Битвы за Харьков, в том числе полной гибели всех вверенных Демручяну танковых войск фронта, он был отстранен от командования, и «направлен возглавить военно-учебное заведение, доцентом Военной академии».
А 22 мая 1943 года «был арестован по обвинению в измене Родине и семь лет находился под следствием в одиночной камере Сухановской тюрьмы, умер 28 октября 1950 года» - как уже сказано ранее, и дело прекратили в связи со смертью обвиняемого.
Интересно, почему арестовали, уже простого преподавателя, именно в мае 1943-го, какие события произошли в этот период? Незадолго до этого завершилась Третья Битва за Харьков, в ходе которой город был освобождён и потом сразу потерян; возможно, именно в этот момент всплыли новые данные о возможном сотрудничестве Демручяна с немцами в ходе первого года войны.
5 августа 1953 года, едва пришёл к власти один из руководителей Второй битвы за Харьков – Никита Хрущёв, сразу дело в отношении умершего генерал-лейтенанта В. С. Демручяна было переквалифицировано как закрытое «в связи с отсутствием состава преступления», а в 1988-м Горбач его полностью реабилитировал.
А кто вернёт нам наших дедов и прадедов, которые перед войной десятилетиями содержали (своим трудом и налогами) подобных деятелей, обеспечивая им приличную зарплату и соцпакет на уровне нынешних менеджеров «Газпрома», а как началась война – под их чутким руководством вынужденных идти с палками на пулемёты, и медленно сгорать в танках, формально обладая численным преимуществом над противником?
На фото к статье: Портрет генерала Дамручяна в проекте «Экспонат месяца» Днепропетровского художественного музея.
