Вот моя деревня...
Я никогда не чтила себя деревенским человеком, хотя и сегодня уже со своей семьей живу за городом. Но все же при слове "деревня" я представляю ту единственную, запрятанную в рязанской глубинке деревушку, где прошло все мое детство, пусть и только летнее. В те времена, когда я еще ходила в сад или начинала грызть гранит науки в школе, от звонка до звонка мы со старшей сестрой сдавались на руки бабушке с дедушкой, а в отпуск приезжала и мама. Мое детство не было разухабистым, строгие интеллигентные взрослые не позволяли праздно шататься день и ночь. Меня ждали и не прополотые грядки, и обед по часам, и нередкие скандалы со вспыльчивой бабулей. Но все же сегодня, спустя лет 10-15 после тех каникул, я вспоминаю их и щемит в душе.
Это войлочная вишня, ранняя и вкусная, не все знают, что за зверь
Лет в 15 или 16 я взбунтовалась и приезжала в деревню урывками, гуляла, помогала с домом и садом, но постепенно отдалялась и становилась гостем. Потом началась учеба в университете, после первого курса я вышла замуж и за новым образом жизни визиты в деревню и вовсе сократились до пары за лето. А бабушка с дедушкой по-прежнему проводят там все лето до холодов, а мама - все выходные и отпуск.
Этот год заставил меня очень ярко увидеть быстротечность времени - у меня родился сын, я ощутила не только радость материнства, но и окончание беззаботной юности, а растущий катастрофически быстро ребенок и на глазах стареющие родные заставляют сердце сжиматься от почти физического ощущения быстротечности жизни.
Сколько я себя помню, мой дедушка всегда держал пчел и баловал нас настоящим медом. Я частенько помогала ему вешать и снимать ловушки, откачивать душистый свежий мед из тяжелых рамок с сотами, убирать и выносить ульи с гудящими семьями пчел, которые зимовали в пчельнике. В этом году последние две семьи - два улья погибли, а дедушка принял тяжелое, но верное решение - заканчивать с пчелами, потому что силы уже не те. Часть вещей удалось продать местным пчеловодам, часть еще стоит в пчельном сарае, но теперь знакомый сладкий запах вселяет тоску.
Стареет дом, зарастает местами сад, потому что сил у стариков все меньше, а помощники выросли и разлетелись по своим семьям, своим заботам. Тяжело и грустно замечать как запустение, так и изменения, потому что с детства мне казалось, что время не властно над этим местом. Оказалось, что это совсем не так. Уже никого не осталось в живых из тех дородных деревенских баб и сухоньких бойких старушек с морщинистыми руками, с которыми было неразрывно связано мое детство. Мы ходили в их дома за молоком с банкой в тряпочной серой сумке. Эта сумка по-прежнему висит на месте, только теперь дед выносит банки в ней на крыльцо, а молочники приезжают на ниве из соседней деревни, в нашей уже не осталось коров...
Дома достраивают и сносят, чтобы на их месте поставить новые - крепкие, современные, теплые и комфортные. Пропадает деревня. Вроде бы живет, не зарастает бурьяном, но неотвратно превращается в дачный поселок, теряя самую свою суть, забывая запах свежескошенной травы, теплоту парного молока и скрип телеги, запряженной рыжей Зойкой.
Дом не наш и не знаю чей, вроде еще не совсем заброшен
Все мои старики еще живы, одному этому стоит радоваться, ведь и бабушке и дедушке уже далеко за 80, а они еще возятся, сажают помидоры, варят варенье, что-то латают и ворчат на внуков и правнуков с безграничной любовью. Мне хочется сохранить в душе каждую встречу с ними, потому что никто не может знать, сколько их у нас осталось впереди.
Ну а это, конечно, моя бабушка
Пост вышел немного сумбурным и нет никакой связи между кадрами и текстом, кроме того, что речь о моей деревне и все фотографии сделаны там на прошлой недели. Просто разделите со мной эту неизбежную тоску, если она вам понятна. И позвоните бабушке или маме, если еще можете
