Воспоминания русского добровольца о войне на Украине.
Российский предприниматель Бондо Доровских, занимавшийся нефтяным бизнесом, а затем работавший в московской строительной компании, решил отправиться добровольцем на восток Украины.
Доровских приняли в бригаду «Призрак» Алексея Мозгового, орудовавшую в Луганской области, затем он воевал на территории ДНР. Но, оказавшись в Донбассе, Бондо Доровских обнаружил, что там происходит совсем не то, о чем он мечтал, и «никакой «русской идеи» там нет». Осознав, что пропаганда его обманула, Бондо Доровских вернулся в Россию. «Все так перевернулось в голове, что хочется вступить в ряды нацбатальонов Украины, чтобы отстаивать их независимость», – пишет бывший ополченец.
О том, что он увидел на востоке Украины, Бондо Воровских рассказал в интервью Радио Свобода.
– Многие едут воевать за деньги. Вы – бизнесмен, обеспеченный человек. Что вас побудило поехать на войну?
– Я действительно думал, что Россия в опасности, там воюют наемники, стремятся захватить нашу страну, думал, что Донбасс – это форпост России, где мы должны стоять и защищать свои интересы.
– То есть исключительно идеологические соображения без материального довеска?
– О материальном речи не могло быть, потому что я покупал всю амуницию самостоятельно, бронежилет. Мне обошлось примерно в сто тысяч, чтобы туда отправиться и собраться самому. Поэтому о деньгах речи не шло. Да там денег особенных и не платят, там сейчас 360 долларов, и то не все их получают. Туда люди едут кто за приключениями, кто за боевым опытом… У каждого свои причины. Конечно, какая-то неустроенность по большей части у этих людей. Как в ИГИЛ, почему туда едут люди? Думают, что они будут там нужны, будут востребованы. Здесь то же самое. Когда попадаешь туда, буквально с первых минут понимаешь, что это не воинское подразделение – это банда самая настоящая.
– Помните, что было последней каплей, когда вы окончательно решили ехать? Какая-то передача по телевизору или что-то в интернете прочитали?
– У меня в голове постоянно был канал «Россия-24, где показывали новейшую историю Украины. А потом я себе даже говорил: я туда не поеду, мне это не нужно. Каждое утро себе это говорил. Но стоило включить телевизор, где с утра до вечера только об этом и говорили… Конечно, средства массовой информации повлияли.
– А прежде вы бывали в Украине, знаете эту страну?
– Нет, никогда не был – это был мой первый визит.
– Куда вы обратились для того, чтобы стать «добровольцем»?
– Есть несколько возможностей в интернете. Есть интербригада от партии Лимонова «Другая Россия», отправляется анкета небольшая на адрес электронной почты, они сообщают, что нужно приехать, допустим, в Шахты, а из Шахт уже переправляют в район ополчения. Я писал всем, написал в интербригаду, в Москве был открыт военкомат «ДНР», я написал туда, мне дали контакты, одобрили якобы мою анкету. Там одобряют анкету всем. Затем дают номер телефона. Когда приезжаешь в Ростов-на-Дону, по этому номеру звонишь, тебе говорят, куда нужно подъехать, где находится перевалочный пункт.
– То есть никакой проверки нет, они не интересуются вашим военным опытом, не проверяют, не провокатор ли вы?
– Вообще никаких проверок нет. Более того, были случаи, когда кто-то с ксерокопией границу переходил, у кого-то вообще документов не было. Когда мы приехали в ополчение, там просто спросили фамилию, имя, отчество и все. Ты фотографируешься, тебе на фамилию, которую ты назвал, выдают удостоверение личности.
– И оружие выдают?
– Быстрее всего, оружие выдают тебе сразу. Вообще я был снайпером, у меня был автомат, у меня была винтовка. Был и гранатомет, и пулемет, в принципе стрелковое оружие было все. Когда мы прибыли на позицию в Никишино, на передовую, там стояли местные «ополченцы», у них был один рожок на каждого и автомат, они толком не одеты, а у нас было все, мы были экипированы полностью – и гранаты, и пулеметы, и РПГ, и заряды к ним, все абсолютно. У нас даже были две свои машины, на которых мы могли передвигаться.
– Это все вам выдали в Ростовской области в тренировочном лагере?
– Нет, в Ростовской области ничего не выдают, это все выдали на территории Донбасса. В Ростовской области «ополченцев», которые раньше были танкистами в армии, отправляли на полигон, там на этом полигоне их обучали, формировались экипажи. Там им выдавали оружие. Я это видел сам. На тралах эти танки довозили до границы России и Украины, там уже пересекали своим ходом и отправлялись непосредственно в зону боевых действий. А мне оружие выдавали на Донбассе.
– Как вы переходили границу?
– Нас через поле перевезли. Первый раз мы приехали на КПП официально, но у меня было ограничение на выезд за границу, меня там не пропустили. Потом пограничник мне сказал: проблем никаких нет, вас ребята проведут. Нас действительно провезли, сформировали группу побольше, человек 15, и днем поехали по полю просто, там границы как таковой нет.
– У вас было долговое ограничение на выезд?
– Есть небольшой долг у судебных приставов, поэтому у меня был закрыт выезд за границу, я об этом не знал.
– Подразделение было сформировано еще в России или уже на территории Донбасса?
– В подразделение вливаешься уже на территории Донбасса. В Ростовской области несколько перевалочных пунктов, там собираются и ожидают отправки. Кто-то хочет в «ДНР», кто-то хочет в «ЛНР», кто-то хочет в бригаду «Призрак» – это учитывается, вас отправят именно туда. В бригаду «Призрак» ночью приехали, с утра приходят с различных рот, предлагают: хотите в Вергулевку, где было соприкосновение, хотите в разведку, хотите в танкисты, хотите в контрразведку – пожалуйста, куда хочешь, туда и идешь.
– Но необходимы же какие-то навыки?
– Теоретически да, должны быть какие-то навыки. Но какие навыки в контрразведке? Какие там контрразведчики? У них просто власть, открытым беспределом занимаются. Необходимы навыки, если ты, допустим, танкист. А стрелять или стоять в окопе, какие там навыки нужны? Стой себе и стой, идет артиллерийская война. А потом все это стадо начинает двигаться, танки в одну сторону, причем в этих танках элементарно не бывает танкового переговорного устройства, у них нет рации, пехота не может докричаться до танкистов, танкисты идут в одну сторону, пехота идет в другую сторону, причем нет ни слаженья, ни обучения, ничего. Вы думаете, это стадо могло выиграть войну? Войну летом, знаете, как выигрывали? Залетали «сушки» с России. Один из ополченцев, который был на зенитной установке, сказал: поступил приказ, сейчас залетят «сушки», по ним огонь не открывать. Летом были российские войска, скорее всего. Что самолеты были, я от «ополченцев» слышал. Сам я российских войск не видел. Офицеров, да, очень много видел офицеров, «отпускники», которые там были. В штабе того же «Призрака» есть несколько российских кадровых офицеров.
– Общались или просто видели случайно?
– Я их очень хорошо знал, я очень часто бывал в штабе. Я знал начальника разведки штаба бригады, начальника штаба, начальника штаба поменьше, соприкасался, когда приезжали «добровольцы». С начальником разведки очень часто общался, недалеко живем, оба россияне. Я стремился к разведке больше, поэтому больше общались.
– Чем занималась бригада «Призрак» во время вашего пребывания там?
– Когда я был в «Призраке», фактически бригада контролировала полностью город Алчевск. Наши боевые части были на линии соприкосновения в Вергулевке, в Комиссаровке и еще в паре населенных пунктов. Человек 100-150 в Вергулевке находятся, в Комиссаровке небольшие подразделения, а все остальные находились в Алчевске. В принципе, «ДНР», «ЛНР» не признавали бригаду «Призрак». У них внутренняя конфронтация была, они делали ограничения в поставках вооружения. Было время, когда вооружение не очень шло из России, ни артиллерия, ни танки, но как-то они умудрялись в «Призраке» эти вопросы решать. Несколько общежитий: «добровольцы» постоянно прибывали из России, из других стран тоже. Единственное, кто тренировался, – это испанцы, интернациональная у них была рота: испанцы, итальянцы, французы. У всех остальных распорядок такой: с утра ротный встал, провел перекличку, построение, такая же перекличка вечером. Все остальное время
Доровских приняли в бригаду «Призрак» Алексея Мозгового, орудовавшую в Луганской области, затем он воевал на территории ДНР. Но, оказавшись в Донбассе, Бондо Доровских обнаружил, что там происходит совсем не то, о чем он мечтал, и «никакой «русской идеи» там нет». Осознав, что пропаганда его обманула, Бондо Доровских вернулся в Россию. «Все так перевернулось в голове, что хочется вступить в ряды нацбатальонов Украины, чтобы отстаивать их независимость», – пишет бывший ополченец.
О том, что он увидел на востоке Украины, Бондо Воровских рассказал в интервью Радио Свобода.
– Многие едут воевать за деньги. Вы – бизнесмен, обеспеченный человек. Что вас побудило поехать на войну?
– Я действительно думал, что Россия в опасности, там воюют наемники, стремятся захватить нашу страну, думал, что Донбасс – это форпост России, где мы должны стоять и защищать свои интересы.
– То есть исключительно идеологические соображения без материального довеска?
– О материальном речи не могло быть, потому что я покупал всю амуницию самостоятельно, бронежилет. Мне обошлось примерно в сто тысяч, чтобы туда отправиться и собраться самому. Поэтому о деньгах речи не шло. Да там денег особенных и не платят, там сейчас 360 долларов, и то не все их получают. Туда люди едут кто за приключениями, кто за боевым опытом… У каждого свои причины. Конечно, какая-то неустроенность по большей части у этих людей. Как в ИГИЛ, почему туда едут люди? Думают, что они будут там нужны, будут востребованы. Здесь то же самое. Когда попадаешь туда, буквально с первых минут понимаешь, что это не воинское подразделение – это банда самая настоящая.
– Помните, что было последней каплей, когда вы окончательно решили ехать? Какая-то передача по телевизору или что-то в интернете прочитали?
– У меня в голове постоянно был канал «Россия-24, где показывали новейшую историю Украины. А потом я себе даже говорил: я туда не поеду, мне это не нужно. Каждое утро себе это говорил. Но стоило включить телевизор, где с утра до вечера только об этом и говорили… Конечно, средства массовой информации повлияли.
– А прежде вы бывали в Украине, знаете эту страну?
– Нет, никогда не был – это был мой первый визит.
– Куда вы обратились для того, чтобы стать «добровольцем»?
– Есть несколько возможностей в интернете. Есть интербригада от партии Лимонова «Другая Россия», отправляется анкета небольшая на адрес электронной почты, они сообщают, что нужно приехать, допустим, в Шахты, а из Шахт уже переправляют в район ополчения. Я писал всем, написал в интербригаду, в Москве был открыт военкомат «ДНР», я написал туда, мне дали контакты, одобрили якобы мою анкету. Там одобряют анкету всем. Затем дают номер телефона. Когда приезжаешь в Ростов-на-Дону, по этому номеру звонишь, тебе говорят, куда нужно подъехать, где находится перевалочный пункт.
– То есть никакой проверки нет, они не интересуются вашим военным опытом, не проверяют, не провокатор ли вы?
– Вообще никаких проверок нет. Более того, были случаи, когда кто-то с ксерокопией границу переходил, у кого-то вообще документов не было. Когда мы приехали в ополчение, там просто спросили фамилию, имя, отчество и все. Ты фотографируешься, тебе на фамилию, которую ты назвал, выдают удостоверение личности.
– И оружие выдают?
– Быстрее всего, оружие выдают тебе сразу. Вообще я был снайпером, у меня был автомат, у меня была винтовка. Был и гранатомет, и пулемет, в принципе стрелковое оружие было все. Когда мы прибыли на позицию в Никишино, на передовую, там стояли местные «ополченцы», у них был один рожок на каждого и автомат, они толком не одеты, а у нас было все, мы были экипированы полностью – и гранаты, и пулеметы, и РПГ, и заряды к ним, все абсолютно. У нас даже были две свои машины, на которых мы могли передвигаться.
– Это все вам выдали в Ростовской области в тренировочном лагере?
– Нет, в Ростовской области ничего не выдают, это все выдали на территории Донбасса. В Ростовской области «ополченцев», которые раньше были танкистами в армии, отправляли на полигон, там на этом полигоне их обучали, формировались экипажи. Там им выдавали оружие. Я это видел сам. На тралах эти танки довозили до границы России и Украины, там уже пересекали своим ходом и отправлялись непосредственно в зону боевых действий. А мне оружие выдавали на Донбассе.
– Как вы переходили границу?
– Нас через поле перевезли. Первый раз мы приехали на КПП официально, но у меня было ограничение на выезд за границу, меня там не пропустили. Потом пограничник мне сказал: проблем никаких нет, вас ребята проведут. Нас действительно провезли, сформировали группу побольше, человек 15, и днем поехали по полю просто, там границы как таковой нет.
– У вас было долговое ограничение на выезд?
– Есть небольшой долг у судебных приставов, поэтому у меня был закрыт выезд за границу, я об этом не знал.
– Подразделение было сформировано еще в России или уже на территории Донбасса?
– В подразделение вливаешься уже на территории Донбасса. В Ростовской области несколько перевалочных пунктов, там собираются и ожидают отправки. Кто-то хочет в «ДНР», кто-то хочет в «ЛНР», кто-то хочет в бригаду «Призрак» – это учитывается, вас отправят именно туда. В бригаду «Призрак» ночью приехали, с утра приходят с различных рот, предлагают: хотите в Вергулевку, где было соприкосновение, хотите в разведку, хотите в танкисты, хотите в контрразведку – пожалуйста, куда хочешь, туда и идешь.
– Но необходимы же какие-то навыки?
– Теоретически да, должны быть какие-то навыки. Но какие навыки в контрразведке? Какие там контрразведчики? У них просто власть, открытым беспределом занимаются. Необходимы навыки, если ты, допустим, танкист. А стрелять или стоять в окопе, какие там навыки нужны? Стой себе и стой, идет артиллерийская война. А потом все это стадо начинает двигаться, танки в одну сторону, причем в этих танках элементарно не бывает танкового переговорного устройства, у них нет рации, пехота не может докричаться до танкистов, танкисты идут в одну сторону, пехота идет в другую сторону, причем нет ни слаженья, ни обучения, ничего. Вы думаете, это стадо могло выиграть войну? Войну летом, знаете, как выигрывали? Залетали «сушки» с России. Один из ополченцев, который был на зенитной установке, сказал: поступил приказ, сейчас залетят «сушки», по ним огонь не открывать. Летом были российские войска, скорее всего. Что самолеты были, я от «ополченцев» слышал. Сам я российских войск не видел. Офицеров, да, очень много видел офицеров, «отпускники», которые там были. В штабе того же «Призрака» есть несколько российских кадровых офицеров.
– Общались или просто видели случайно?
– Я их очень хорошо знал, я очень часто бывал в штабе. Я знал начальника разведки штаба бригады, начальника штаба, начальника штаба поменьше, соприкасался, когда приезжали «добровольцы». С начальником разведки очень часто общался, недалеко живем, оба россияне. Я стремился к разведке больше, поэтому больше общались.
– Чем занималась бригада «Призрак» во время вашего пребывания там?
– Когда я был в «Призраке», фактически бригада контролировала полностью город Алчевск. Наши боевые части были на линии соприкосновения в Вергулевке, в Комиссаровке и еще в паре населенных пунктов. Человек 100-150 в Вергулевке находятся, в Комиссаровке небольшие подразделения, а все остальные находились в Алчевске. В принципе, «ДНР», «ЛНР» не признавали бригаду «Призрак». У них внутренняя конфронтация была, они делали ограничения в поставках вооружения. Было время, когда вооружение не очень шло из России, ни артиллерия, ни танки, но как-то они умудрялись в «Призраке» эти вопросы решать. Несколько общежитий: «добровольцы» постоянно прибывали из России, из других стран тоже. Единственное, кто тренировался, – это испанцы, интернациональная у них была рота: испанцы, итальянцы, французы. У всех остальных распорядок такой: с утра ротный встал, провел перекличку, построение, такая же перекличка вечером. Все остальное время