Воспоминания детства вечны...⁠⁠

Последнее время чаще всего вспоминаю детство в Мишкино у бабушки. Это небольшой рабочий поселок около 7 тысяч жителей. Бабушка жила в квартире на первом этаже в трехэтажном доме. Дом был холодный и сырой. Бабушка вставала в 5 утра и уходила в огород поливаться. А мы спали на больших перинах. Они окутывали нас как облака. Когда мы просыпались - мы смотрели в окно, дорога уходила в даль к детскому саду, по ней возвращалась бабушка. Она приходила, кормила нас и ложилась спать. И наступала звенящая тишина. Тогда мне казалось минуты тянутся годами. Сейчас в нашем бешенном ритме-мне очень не хватает того времени. Мы сидели с сестрой в пустой комнате и играли шепотом, чтоб не разбудить бабушку. Из развлечений были две качели во дворе, которые нет нет да прилетали мне по голове. Когда заходишь с улицы в квартиру пахнет бабушкой, вкусно, мне очень нравился этот волшебный запах всегда. Стены побелены, на них ковры (использовались как телевизор перед сном, до сих пор помню рисунки), на ковре висел вымпел "Самый лучший продавец", подаренный бабушке на какой-то юбилей. В вечернее время проезжающие машины отражали бегущий свет фар по потолку и стене. Был сервант с многочисленной посудой (все в двух экземплярах), наше приданное, как говорила бабушка. Ближе к вечеру мы шли к соседке смотреть Санта-Барбару. Сидели на стульчиках смирно, тяжело было высидеть. Мне не нравилось это мероприятие. После сериалов начиналось самое интересное - мы шли в огород на вечернюю поливку. Если мы шли с сестрой дружно держась за руки и не ругались как обычно, то бабушка говорила, что у нее сердце поет петухом. Огород находился примерно в километре от квартиры в саманнице. Был участок с полуразрушенным домом. Дом называла бабушка саманница, потому что он был построен из самана. Как говорила бабушка саман-это самодельные кирпичи из глины и навоза. В саманнице стояла русская печь, в которой бабушка делала нам ириски из моркови. Они были очень вкусные, сладкие. В эту саманницу мы приходили иногда и днем. Мы лазили на бывший полупустой сеновал, где был наш домик. В нем стояли раскладушки, солнце проглядывало через щелки своими лучиками, просвечивало летающую пыль. Бабушка редко разрешала нам туда лазить, боялась, что крыша провалится, но иногда у нас получалось её уговорить. Все было очень старое и хрупкое. Иногда мы садились на лужайке за воротами около дороги и играли. У нас были деньги листья, пироги и крекеры из земли. Мы находили в саманнице и под навесом старые вещи, особенно запомнились сапоги. Они были какие-то особенно волшебные, словно из сказки, полностью расшиты узорами из разноцветного бисера. Еще запомнился запах ботвы помидоров и вкус маленьких помидорчиков черри. У бабушки было много разных красивых цветов: несколько видов роз, пионов, астр, дельфиниумов и много других. Это был цветущий сад. В котором, к сожалению, не было колодца и скважины. Колонка была далеко, поэтому воду для полива мы возили из ближайшего озера "Почтовка", иногда нам разрешали там искупаться. В мутной воде в камышах плавали ондатры, но страх преодолевало желание искупнуться. Еще мы пасли овечек, бабушка во время войны работала в колхозе, пасла овец. Потом и в Мишкино продолжила свое дело. Ее нанимали люди, живущие на окраине поселка. Мы вставали утром, шли по улице, собирали и овец и гнали их в степь. Там овечки паслись, а мы могли лежать на полянке, играть, ходить в лес на опушку за грибами и ягодами. Бабушка нам сшила рюкзаки, по технике завязывания они немного похожи на современные мешки для обуви у школьников. Мой был оранжевый. Она рассказывала как они вязали такие "узелки" в детстве, еще много рассказывала, и о том, что они ели детьми. В голодные годы войны ели кору деревьев, стебли камыша (кстати очень вкусные, бабушка разрешила попробовать), ножки грибов. В то время я очень ждала когда за нами приедет мама, даже считала дни. Сейчас я бы многое отдала чтобы вернуться в Мишкино к бабушке, в ее тихую квартиру, в ее сад с саманницей, чтобы снова насладиться запахами, тишиной и рассказами бабушки... Она ушла на 91 году жизни, воспоминания о ней вечны...