Волгоград. Состояние войны.
Нужно честно отдавать себе отчет в том, что происходит – и государству, и тем, за чью безопасность оно отвечает. На этой войне нельзя себя обманывать, подчеркивает Вадим Дубнов, обозреватель РИА Новости.
Волгоград еще накануне, после первого взрыва, случившегося на вокзале, мог до конца не осознавать, что оказался на переднем крае войны. После того же, как взорвался троллейбус, сомнений уже нет, хотя, конечно, задним числом объяснять все намного легче, чем предвидеть.
Волгоград – идеальная мишень для террориста-фанатика. По сути, это едва ли не крупнейший город вблизи Северного Кавказа. При этом он не является его частью, как Краснодар или Ставрополь, стало быть, атака на него уже должна, с точки зрения террориста, рассматриваться не как местная боевая вылазка, а как акт большой войны, тем более что Волгоград в повсеместном восприятии – город русский.
Конечно, в свете новых законодательных установок Следственному комитету и лично генералу Маркину будет непросто официально согласиться с общественным мнением, заранее убежденным в том, то следы ведут именно на Северный Кавказ. Хотя в этом случае не требуется особой проницательности.
Все более или менее боеспособные террористические ресурсы сосредоточены сегодня именно в Дагестане, все последние акции готовились именно там, за исключением взрыва в Домодедово, спланированного ингушским подпольем.
Однако волгоградский теракт по уровню планирования и координации выглядит акцией куда более профессиональной, и, скорее всего, только в дагестанском подполье, на которое сегодня работают все террористические мощности Северного Кавказа, развиты и налажены соответствующие инфраструктуры – финансовые, организационные, информационные. Но в первую очередь – человеческие.
В "лес", как принято на Северном Кавказе называть подполье, уходят не только в Дагестане. Но только здесь "лес" стал институцией, по своему значению и мощи не просто мешающей государству, а фактически конкурирующей с ним.
Что, собственно говоря, и является заявленной целью – стать альтернативой существующему государству. В дагестанском "лесу", который намного шире обычного леса и даже самого Дагестана, есть немало людей, готовых отправиться в Волгоград или любой другой город, который будет сочтен идеальной мишенью.
В этом "лесу" все для этого налажено на каждом участке технологического цикла, и цикл этот достаточно безумен для того, чтобы само это безумие считать столь же функциональным, что и состав взрывчатки.
И потому поздно и нечестно уверять себя в том, что террористам нас не запугать. Волгоград последних дней – это и есть состояние войны, и знать это – вовсе не означает паниковать или бояться.
Это война, на которой есть свои правила жизни и выживания, о них знают не только в Израиле или Кашмире, но и в самом Дагестане, в котором давно научились наблюдать за этой войной даже из окон кафе.
Нужно просто честно отдавать себе отчет в том, что происходит – и государству, и тем, за чью безопасность оно отвечает. На этой войне нельзя себя обманывать. Нельзя отчитываться ежедневно об устранении очередного десятка боевиков – тут подобное не является успехом.
Здесь уже нельзя идти широким фронтом против всего, что почему-то подозрительно или почему-то не нравится, здесь можно и нужно просить о помощи население, но сначала у этого населения надо заслужить доверие. Хотя бы тем, чтобы за словами о "высоком уровне" террористической опасности стояло в самом деле что-то конкретное и, главное, профессиональное.
На войне не бывает выходных и праздников, а если бывают, то лишь для того, чтобы удар был еще больнее.
Под Новый год взрывали Дом правительства в Грозном, а в День победы – парад в Каспийске. После первого взрыва траур по погибшим в Волгоградской области был объявлен так, чтоб ничто не помешало народу посмотреть "голубой огонек" и лишь после этого поскорбеть – с 1 по 3 января. Но сегодня страна уже начала понимать, в каком состоянии войны она находится.
Источник: http://ria.ru/analytics/20131230/987320449.html#ixzz2ox9wtPuz
Волгоград еще накануне, после первого взрыва, случившегося на вокзале, мог до конца не осознавать, что оказался на переднем крае войны. После того же, как взорвался троллейбус, сомнений уже нет, хотя, конечно, задним числом объяснять все намного легче, чем предвидеть.
Волгоград – идеальная мишень для террориста-фанатика. По сути, это едва ли не крупнейший город вблизи Северного Кавказа. При этом он не является его частью, как Краснодар или Ставрополь, стало быть, атака на него уже должна, с точки зрения террориста, рассматриваться не как местная боевая вылазка, а как акт большой войны, тем более что Волгоград в повсеместном восприятии – город русский.
Конечно, в свете новых законодательных установок Следственному комитету и лично генералу Маркину будет непросто официально согласиться с общественным мнением, заранее убежденным в том, то следы ведут именно на Северный Кавказ. Хотя в этом случае не требуется особой проницательности.
Все более или менее боеспособные террористические ресурсы сосредоточены сегодня именно в Дагестане, все последние акции готовились именно там, за исключением взрыва в Домодедово, спланированного ингушским подпольем.
Однако волгоградский теракт по уровню планирования и координации выглядит акцией куда более профессиональной, и, скорее всего, только в дагестанском подполье, на которое сегодня работают все террористические мощности Северного Кавказа, развиты и налажены соответствующие инфраструктуры – финансовые, организационные, информационные. Но в первую очередь – человеческие.
В "лес", как принято на Северном Кавказе называть подполье, уходят не только в Дагестане. Но только здесь "лес" стал институцией, по своему значению и мощи не просто мешающей государству, а фактически конкурирующей с ним.
Что, собственно говоря, и является заявленной целью – стать альтернативой существующему государству. В дагестанском "лесу", который намного шире обычного леса и даже самого Дагестана, есть немало людей, готовых отправиться в Волгоград или любой другой город, который будет сочтен идеальной мишенью.
В этом "лесу" все для этого налажено на каждом участке технологического цикла, и цикл этот достаточно безумен для того, чтобы само это безумие считать столь же функциональным, что и состав взрывчатки.
И потому поздно и нечестно уверять себя в том, что террористам нас не запугать. Волгоград последних дней – это и есть состояние войны, и знать это – вовсе не означает паниковать или бояться.
Это война, на которой есть свои правила жизни и выживания, о них знают не только в Израиле или Кашмире, но и в самом Дагестане, в котором давно научились наблюдать за этой войной даже из окон кафе.
Нужно просто честно отдавать себе отчет в том, что происходит – и государству, и тем, за чью безопасность оно отвечает. На этой войне нельзя себя обманывать. Нельзя отчитываться ежедневно об устранении очередного десятка боевиков – тут подобное не является успехом.
Здесь уже нельзя идти широким фронтом против всего, что почему-то подозрительно или почему-то не нравится, здесь можно и нужно просить о помощи население, но сначала у этого населения надо заслужить доверие. Хотя бы тем, чтобы за словами о "высоком уровне" террористической опасности стояло в самом деле что-то конкретное и, главное, профессиональное.
На войне не бывает выходных и праздников, а если бывают, то лишь для того, чтобы удар был еще больнее.
Под Новый год взрывали Дом правительства в Грозном, а в День победы – парад в Каспийске. После первого взрыва траур по погибшим в Волгоградской области был объявлен так, чтоб ничто не помешало народу посмотреть "голубой огонек" и лишь после этого поскорбеть – с 1 по 3 января. Но сегодня страна уже начала понимать, в каком состоянии войны она находится.
Источник: http://ria.ru/analytics/20131230/987320449.html#ixzz2ox9wtPuz