Вкратце о Гул'Дане, часть 1. Становление классического злодея⁠⁠

Уже совсем скоро наступит новый год (или не совсем скоро, если вы добрались до этой статьи в какое-нибудь другое время), и потому повсюду зажигаются яркие праздничные огоньки, а также, говорят, где-то поблизости отирается добрый дедушка с подарками. В Дреноре, ныне разрушенном, тоже когда-то были яркие огни и кое-какой подозрительный субъект с бородой, напрямую связанный с этими огнями. Вот только он был совсем не добрым и потому вместо подарков принёс своему народу лишь ненависть, Скверну и разрушение.

Речь, конечно, идёт о самом знаменитом чернокнижнике Дренора и Азерота – Гул’Дане. При жизни старина Гул’Дан был очень, очень плохим орком, поэтому даже Дедушка Зима (ну, тот самый актёр, которого гоблины нанимают для своих новогодних промоакций) ни за что не подарил бы ему ничего, кроме горстки углей. Но из-за чего Гул’Дан стал таким злым? Что кроется в его прошлом? Почему орки, видя перед собой очевидного злодея, так долго не могли понять, что он злодей? На эти и многие другие вопросы вы найдёте ответы, если прочитаете статью.

Гул’Дан. Начало

Долгий и тернистый путь Гул’Дана, который ему было суждено пройти в полном одиночестве, начался в дренорской деревушке орков. Название этой деревни и название клана, считавшего её своим домом, не сохранились, о чём впоследствии позаботился сам Гул’Дан – он от всей души ненавидел своих родичей. Он родился слабым и больным, что окружающие восприняли как дурной знак. Из-за этого Гул’Дана всегда плохо кормили, не позволяли ему заниматься чем-то важным для клана и даже издевались над ним, если вдруг появление чахлого соплеменника совпадало с дурным настроением. В результате наш будущий чернокнижник вырос озлобленным и жестоким, но в то же время целеустремлённым, так как всегда надеялся перерасти своё нынешнее состояние и чего-нибудь добиться.

Единственным членом клана, который не питал страха и ненависти к Гул’Дану, был старый шаман – он подкармливал изгоя и даже почти никогда не бил его палкой по тощей спине. Шаман прекрасно понимал, что такие вот никому не нужные орки в кланах становятся только батраками, но не более того, а участь батраков – это паршивая еда, существование без всякой цели и хроническое уныние. Шаман оказался достаточно добросердечным, чтобы не желать для Гул’Дана той же судьбы, которая постигает большую часть молодых орков, недостаточно мясистых и суровых для жизни в социуме. Он посоветовал несчастному отщепенцу сходить к Трону Стихий и спросить мудрых духов, для чего он такой существует. Сначала Гул’Дан не хотел следовать совету шамана, но сроки становления злодеем поджимали, да и сородичи как раз в этот самый момент решили его изгнать, поэтому спустя какое-то время тощий, сгорбленный орк очутился у величественных останков древнего Гронда.

Отчаявшийся Гул’Дан мысленно обратился к духам стихий, умоляя их о помощи, однако духи увидели ненависть, живущую в его сердце, и отвергли мольбу. При этом они не разглядели никакой ненависти в сердцах родичей Гул’Дана, которые, судя по всему, издевались над калекой исключительно из добрых побуждений, поэтому жили вполне благополучно, не зная засухи и голода. Увы, сам Гул’Дан не знал об этом. Будучи отвергнут даже стихиями, он решил, что лишился последней надежды на будущее, так что сделал то единственное, что ему оставалось – начал орать в сторону облаков, омываемый струями холодного дождя. Потратив последние силы на этот неплохой драматический приём, Гул’Дан вдруг услышал у себя в голове вкрадчивый шёпот загадочной сущности – это был Кил’Джеден. «Как насчёт безграничной власти в обмен на вечное служение?» – спросил Искуситель, уже прекрасно осознавая, что сломленный орк не станет отказываться. Так Гул’Дан стал агентом Пылающего легиона в Дреноре и получил задание подготовить кланы орков к превращению в стадо управляемых рабов. Как уже говорилось выше, Гул’Дан искренне ненавидел собственный народ, от которого он не получал ничего, кроме тумаков и презрения, так что ни о каких угрызениях совести речи даже не велось.

Получив силу Скверны от Кил’Джедена, что по какой-то причине осталось незамеченным для духов стихий, находившихся буквально в паре метров от места событий, Гул’Дан решил первым делом расквитаться с обидчиками. Он вернулся в родную деревню и без особого труда уничтожил её. Тут у вас может возникнуть вопрос – «так значит, Гул’Дан с самого начала был способен уничтожить целую орочью деревню взмахом когтистой руки? Тогда почему он в дальнейшем полагался только на интриги и прислужников?». Ответ здесь прост – потому что. Ну, а теперь давайте двигаться дальше по сюжету.

Гул’Дан и очень, очень хитрый план

Первым действительно важным делом, которое поручил Гул’Дану его новый господин, стало осквернение Трона Стихий. Это должно было привести к природным бедствиям и вызвать разброд среди орков. Элементали Дренора, которым предстояло принять на себя первый удар Пылающего легиона, и которые никогда не отличались особой сообразительностью, так и не смогли понять, что на них надвигается древнее зло в лице орка-колдуна. Когда он забрызгал древние столпы Трона Стихий своей гадкой, липкой Скверной, было уже слишком поздно, и вскоре элементали были вынуждены с позором покинуть своё жилище. Скрывшись в диких землях, духи стихий начали драться между собой, обвиняя друг друга в произошедшем. Стоит заметить, что если бы драку затеяли мелкие элементали, то последствия не были бы такими плачевными, однако дренорские аналоги Рагнароса, Теразан, Нептулона и Ал’Акира не собирались сдерживать свои силы.

Война стихий привела к наводнениям, оползням, засухам и совершенно внезапным осадкам там, где их никогда не было – например, Танаанские джунгли в одночасье превратились в заснеженный лес. Снегопад мог бы создать праздничную атмосферу, но болотные твари, которыми кормился клан Кровавой глазницы, массово гибли от холода, поэтому оркам было не до любования снежинками. Когда же орки кое-как приспособились к невзгодам, а их шаманы начали попытки успокоить стихии, Гул’Дан применил старое полузабытое заклинание, которые когда-то использовал правитель огров Гории, чтобы отравить осаждающих город орков. Красная чума распространилась по орочьим деревням, в результате чего спустя всего несколько месяцев их население критически сократилось. Выживших больных орки отправляли в Награнд, в специально созданную для них деревню, называемую Гарадаром в честь вождя клана Северного волка Гарада, также ставшего жертвой красной чумы. Изобретя карантин, орки смогли обуздать эпидемию, однако хаос, на который рассчитывал Гул’Дан, всё же охватил кланы. Орки, таким образом, были готовы к дальнейшей обработке.

Следующим, чего потребовал Кил’Джеден от Гул’Дана, стало обнаружение и осквернение самого уважаемого орка на планете, который смог бы объединить кланы под предлогом войны с дренеями. Самих дренеев при этом следовало обвинить во всех бедах, использовав следующие аргументы – дренеи странные, дренеи поселились на месте уничтоженной шаманами Гории, в которой сидели враждебные оркам огры, дренеи хотят убить всех орков, потому что они странные и как бы переняли от огров ненависть к соседям. Сам Гул’Дан не смог бы объединить кланы и убедить орков в правдивости своих слов, что невероятно его бесило. При этом тайный агент Легиона понимал, что перед тем, как он получит бесконечную еду и сочных орчих, прилагающихся к власти, необходимо проделать большую работу. Для начала же Гул’Дану следовало втереться в доверие к кому следует.

Прикинувшись несчастным странником, Гул’Дан пришёл в деревню клана Призрачной луны и рассказал тамошним обитателям о жестоком набеге огров на его родную деревню. Якобы выжил только он, поэтому и пришёл к другому клану в поисках нового дома. Орки Призрачной луны поверили в этот рассказ и приняли Гул’Дана, совсем не обращая внимания на то, что в глазах у него горит недобрый красный огонёк, а специфический тембр голоса выдаёт в чужаке чистого злодея без единой примеси добропорядочности.

Некоторое время Гул’Дан обживался в новой деревне и внимательно присматривался к шаманам – кто из них лучше всего подходит на роль марионетки Легиона? Лучше всего, само собой, подходил Нер’зул, самый влиятельный шаман Дренора и вдобавок вождь Призрачной луны. Нер’зул тяжело переживал смерть своей жены Рулкан, и Гул’Дан быстро понял это, всего лишь поверхностно взглянув на перепутанные мысли шамана. Лучшей цели для тёмных заклинаний, неизвестных ещё ни одному орку, нельзя было даже вообразить, однако для большей эффективности чернокнижник решил подобраться к Нер’зулу поближе. Он много раз как бы невзначай попадался Нер’зулу на глаза, а иногда рассказывал ему о погибших в пожаре родичах, очень неплохо изображая самые настоящие эмоции. В итоге Нер’зул увидел в Гул’Дане родственную душу и сделал его своим учеником. Ученику шамана не требовалось самому говорить с духами до посвящения, а подносить учителю травки и амулеты был способен даже огр, которого в детстве уронили головой вниз. Более выгодной позиции для Гул’Дана просто не существовало.

Итак, добившись места рядом с Нер’зулом, Гул’Дан принялся каждую ночь насылать на шамана кошмары и всячески истощать его разум, подготавливая благодатную почву для появления настоящего кукловода. И да, Гул’Дан снова не испытывал по поводу своих деяний никаких угрызений совести – он был гадок, мерзок и хитёр, как и положено хорошему классическому злодею из фэнтези.

Гул’Дан и вкус власти

Природных катаклизмов и эпидемии чумы хватало, чтобы орки как следует напряглись, но ещё был нужен какой-нибудь хороший повод, чтобы они собрались в Орду и пошли войной на дренеев. Это было главной целью Кил’Джедена и, соответственно, Гул’Дана, который уже не мог дождаться того момента, когда ему всё-таки дадут повластвовать. Дорвавшись до власти, Гул’Дан всё равно остался бы рабом Пылающего Легиона, но об этом тайный чернокнижник предпочитал не думать.

Спустя ещё несколько месяцев, окончательно убедившись в том, что орки достаточно угрюмы, а Нер’зул не собирается никуда уходить с тропинки, ведущей к безумию, Гул’Дан отправился в небольшую деревню клана Ветра клинков под благовидным предлогом. Шаманы Призрачной луны и их ученики частенько ходили к другим кланам, чтобы помочь им мудрым или не очень советом, так что поступок Гул’Дана не вызвал подозрений. Вот только помогать Ветру клинков наш чернокнижник, конечно, не собирался – весь клан был для него разменной монетой. К сожалению, орки Ветра клинков оказались недальновидны, и потому Гул’Дан легко убедил их в том, что духи стихий гневаются на орков от недостатка яростных битв и героических побед. Он сказал, что восполнить этот недостаток может только кровь дренеев – якобы стихии их люто, бешено ненавидят по какой-то причине. Орки Ветра клинков, которые не привыкли спрашивать шаманов и духов о том, почему те поступают именно так, как поступают, без промедлений похватали оружие, сели на волков и отправились набегать на дренейские караваны, стараясь не замечать, как мерзко ухмыляется Гул’Дан.

Дни сменялись неделями, а набеги орков становились всё более наглыми и отчаянными. Поначалу дренеи предпочитали не замечать этого, как в старые добрые времена, но в какой-то момент горечь от потери друзей и близких перевесила даже прямые указания пророка Велена. Вскоре один из дренеев, Мараад, собрал небольшой отряд воздаятелей и разведчиков, после чего направился прямиком в деревню Ветра клинков – благо, тамошние обитатели никогда особо не скрывались, потому что были не очень умными. Придя в деревню, дренеи обнаружили, что орки не очень-то хорошо относятся к своим пленным – их держали на привязи, как животных, а также с очень большим энтузиазмом приносили в жертву стихиям. Гул’Дан лично позаботился о том, чтобы жертвоприношения совершались как можно более омерзительно, и теперь с удовольствием наблюдал, как разъярённые дренеи разносят орочью деревушку в щепки. Некоторым оркам, правда, посчастливилось унести ноги, но вскоре их настигли тёмные чары Гул’Дана – свидетели произошедшего ему были не нужны. Когда дренеи покинули разрушенную деревню, поддельный ученик Нер’зула тщательно обыскал руины и расправился с детьми и стариками, которые спрятались от дренеев в тёмных углах. Теперь он мог рассказать другим оркам всё, что угодно – именно это он и сделал, вернувшись в деревню Призрачной луны.

Рассказ Гул’Дана, вновь оставшегося единственным выжившим в учинённой вообще совсем точно кем-то другим резне, шокировал орков. Всё это было совершенно не подозрительно, а злобные, но честные глаза чернокнижника не могли врать – дренеи действительно решили уничтожить орков. Нер’зул, которого как раз в это самое время обрабатывал Кил’Джеден, прикидываясь духом его покойной жены, решил созвать кланы к священной горе Ошу’гун, чтобы там всем вместе решить, стоит ли оркам двигаться дальше по сюжету. В недрах Ошу’гуна издавна собирались духи, от которых орки могли узнать правду о происходящем, но Кил’Джеден предусмотрел и это – он накрыл гору барьером, а сам приготовился изображать сразу несколько тысяч голосов и убеждать шаманов в искренности Гул’Дана.

Вскоре кланы собрались в Награнде и приготовились слушать страшное. Нер’зул сообщил оркам о том, что дренеи хотят их смерти, поэтому орки должны атаковать первыми и не допустить гибели своего народа. Вожди восприняли эти слова по-разному и первым делом начали спорить – кто-то выступал за войну, а кто-то против неё. Гул’Дан же, стоя в сторонке и слушая речи вождей, хорошенько запоминал имена и лица тех орков, что выступали против войны. Их чернокнижник решил выловить и убить, когда представится такая возможность. Когда все вожди высказались и начались традиционные переливания из пустого в порожнее, Гул’Дан сделал ещё один ход. Он вышел в центр, к большому костру, и обратился к собравшимся. Хромая ещё сильнее, чем всегда, чернокнижник сообщил вождям, что даже такой слабый, кривой орк, как он, хочет сражаться с дренеями. Подводя итог своей пылкой речи, Гул’Дан как бы невзначай намекнул, что тот, кто сражаться не желает, является, без сомнений, трусом и слабаком. Многие орки поддержали Гул’Дана и лишь единицы не изменили своей позиции – так чернокнижник впервые почувствовал настоящий вкус власти. К его словам прислушивались, и это было приятно.

Гул’Дан и плетение интриг

Голосов, выступающих за начало войны, оказалось больше, поэтому орки собрались в Орду и спустя некоторое время начали атаковать дренейские поселения. Попытки дренеев узнать причину этих нападений сразу же пресекались путём устранения гонцов и создания такой обстановки в Орде, при которой все контакты с дренеями считались предательством по умолчанию. Гул’Дан, само собой, лично позаботился о том, чтобы самые воинственные орки были надлежащим образом рассредоточены по всем кланам, из-за чего ненависть к дренеям не снижалась, а только росла. Тем временем Нер’зул начал что-то подозревать. Поздновато он, конечно, спохватился, потому что Гул’Дан, в свою очередь, уже подозревал, что Нер’зул что-то подозревает, и начал действовать раньше него.

Втайне от номинального учителя Гул’Дан начал показывать другим шаманам из клана Призрачной луны всякое. Они как раз испытывали проблемы в общении с духами, поэтому решили не отказываться от пусть и подозрительного, но всё же очень заманчивого предложения Гул’Дана уединиться в его палатке и приобщиться к новому, могущественному источнику силы. Постепенно шаманы всё лучше постигали магию Скверны, а их наставник, глядя на то, как они превращаются в злобных, одержимых жаждой власти тварей, то и дело вытирал слёзы умиления и гордости. Все эти шаманы, переучившиеся на чернокнижников, были верны только лично Гул’Дану, потому как рассчитывали получить от него ещё больше тёмных секретов. Они выполняли любые его приказы и даже приводили новичков, распространяя, таким образом, Скверну. В какой-то момент тёмных шаманов стало так много, что наш чернокнижник даже набрался наглости и решил занять место Нер’зула, отстранив его от дел. Хотя «решил» – это громко сказано. Кил’Джеден приказал ему сделать это, потому как уже знал, что вождь Призрачной луны намеревается испортить Легиону всю малину. Гул’Дан же просто был очень рад следовать таким выгодным для него приказам.

В тот самый момент, когда Нер’зул совершил путешествие к Ошу’гуну и узнал о том, что духи на самом деле не хотели войны, Гул’Дан и его ученики уже были готовы принять излишне догадливого шамана на подступах к деревне Призрачной луны. Когда Нер’зул возвращался домой, он без лишних проволочек угодил в расставленную для него ловушку – начиная с этого момента, его жизнь превратилась в настоящую пытку. Гул’Дан издевался над бывшем учителем, бил и унижал его, постоянно напоминая ему о том, что отныне народ орков принадлежит демонам. Не выдержав подобного обращения, Нер’зул приуныл изо всех сил, превратившись в ходячий овощ. Нер’зулу сохранили жизнь, но только для того, чтобы остальные орки ничего не заподозрили. Гул’Дан же начал жить припеваючи, совершенно позабыв о том, что он тоже всего лишь простая марионетка в чужом замысле.

Гул’Дан и Совет теней

Смещение Нер’зула прошло на удивление спокойно, так как орков уже не сильно заботило, что там происходит вокруг. Они определённо куда-то воевали, но только некоторые вожди понимали, куда именно и зачем. Дренеи же предпочитали обороняться, поэтому оркам приходилось их очень долго и утомительно выковыривать из-под защитных куполов. В результате то, что должно было стать быстрым и жестоким истреблением, превратилось в болото. А Кил’Джеден не любил болота – от сырости у него зудели копыта. Он намекнул Гул’Дану, что Орде нужен хороший толчок в виде агрессивного вождя, причём намекнул так, что у чернокнижника чуть голова не лопнула. Пришлось ему отложить все свои важные дела, включающие в себя ежедневные нечестивые ритуалы с другими чернокнижниками и поглощение жареного мяса в промышленных объёмах. На роль же единого вождя всей Орды быстро нашёлся кандидат – это был Чернорук, предводитель клана Чёрной горы.

Чтобы завоевать расположение Чернорука, Гул’Дан обучил нескольких шаманов Чёрной горы магии Скверны, а также влил изрядное количество демонической энергии в простых воинов, превратив их в здоровенных чудовищ, готовых в любой момент ринуться в бой. И хотя наполненные Скверной орки становились такими же тупыми, как глобальный сюжет Battle for Azeroth (простите, любители сюжета Battle for Azeroth), Чернорука это не волновало. Его воины стали более сильными, чем раньше, поэтому он доверился Гул’Дану. Вскоре после этого Орде сообщили, что у неё отныне есть верховный вождь, и это Чернорук. Кто-то из орков, вероятно, оказался недоволен таким поворотом сюжета, да только все недовольные в Орде тех времён постоянно куда-то бесследно исчезали, так что ропот быстро прекратился. Самому Гул’Дану при этом никакой особой власти не досталось – Чернорук оказался умнее, чем могло показаться со стороны.

Пытаясь выйти на новый уровень интриганства и будучи недоволен тем, что его так бесцеремонно убрали в сторонку, Гул’Дан создал тайный клуб для избранных – Совет теней. В состав этого Совета, который должен был без лишних свидетелей решать дальнейшую судьбу Орды, был включён и Чернорук, однако настоящие члены Совета теней были настолько тайными, что о них не знал даже он. Внутренний круг Совета теней состоял исключительно из Гул’Дана и тех, кого он одобрил. Короче говоря, Гул’Дан зачем-то сформировал этакую матрёшку, состоящую из Орды, Совета теней и внутреннего круга Совета теней. Но что более примечательно, во внутреннем круге Совета теней Гул’Дан собрал не только орков.

Первым не-орком в составе Совета стала Гарона Полуорчиха – дочь дренейской пленницы и орка из погибшего клана Ветра клинков. Гул’Дан сразу положил на Гарону глаз (не буквально), как только увидел её, поэтому специально позаботился о том, чтобы она вовремя покинула деревню клана ещё до того, как там появились дренеи. С тех пор Гул’Дан понемногу завоёвывал доверие полукровки, делая упор на любви и понимании, а как только Гарона действительно прониклась к чернокнижнику симпатией, он моментально поработил её разум, получив умелого и абсолютно преданного убийцу. Далее в немногочисленные ряды внутреннего круга влился огр-чародей по имени Чо’Галл, который едва не стал правителем Верховного молота, но был вовремя изгнан действующим правителем. Чо’Галл хотел власти и мести, а Гул’Дан с готовностью обещал ему и того, и другого, но вот о преданности речи не шло – если бы лидер Совета теней оступился, Чо’Галл моментально занял бы его место, расшвыряв других, более слабых кандидатов.

Будучи сформирован, Совет теней занялся продвижением героического образа Чернорука среди орочьих кланов. Повсюду были разосланы специально обученные орки-сказители, которые охотно делились своими впечатлениями от встречи с величайшим (и единственным) верховным вождём Орды. Но была у сказителей и другая задача – собирая слушателей у костров, они также следили за ними, передавая всю собранную информацию членам внутреннего круга Совета теней. Именно с помощью этой информации, например, Гул’Дан узнал о том, что вождь клана Белых клыков активно выступает против войны с дренеями. Посчитав такие действия опасными для Орды и себя самого, Гул’Дан отправил Гарону убить вождя, и как только это было сделано, небольшой, но суровый клан погрузился в хаос. С помощью подобных манипуляций и решительный действий Чернорука, Орда вновь начала одерживать победы над дренеями, хотя и дорогой ценой для народа орков, ведь их связь с предками и традициями становилась всё более зыбкой с каждым новым рассветом.

Золотая пора Гул’Дана

После того, как Совет теней сделал своё тёмное дело, а Чернорук официально стал верховным вождём на празднике Кош-Харг, Гул’Дан тихо и спокойно занялся подготовкой к превращению орков в настоящих рабов Легиона. Всё больше молодых орков получали от чернокнижников «дар» Скверны, и всё больше шаманов просили научить их тёмному искусству взамен утраченной связи с духами стихий. Тем временем Чернорук приказал соорудить в поражённых аномальной засухой Танаанских джунглях Цитадель Адского пламени – главное средоточие мощи Орды. В этой самой Цитадели удобно разместился и Гул’Дан со своими учениками, уже вполне открыто занимаясь нечестивыми ритуалами не только за закрытыми дверями, но и вообще где угодно, даже на глазах у орчат. Это было поистине золотое время для Гул’Дана – его боялись и уважали, а на хромоногость уже никто не обращал внимания. В последнем отчасти повинны несколько мерзких костяных шипов, выросших из спины чернокнижника под влиянием Скверны, но их владелец предпочитал списывать всё на свои заслуги.

Из Цитадели Адского пламени Орда отправилась на Карабор – храм дренеев, расположенный в Долине Призрачной луны. Нанеся удар по Карабору, орки смогли бы значительно ослабить боевой дух своих врагов. На подступах к храму, однако, что-то пошло не так. Когда войско Орды проходило мимо гор, одна из них внезапно изрыгнула на свет гигантского огненного элементаля – это был Цирух, пламенная сущность, которая вобрала в себя все силы элементалей Дренора. Цирух был очень зол, потому что шаманы отвернулись от стихий, и был серьёзно настроен уничтожить их всех. Опасаясь за своё благополучие, Гул’Дан собрал чернокнижников и вместе с ними на склоне горы провёл самый масштабный ритуал тёмной магии в истории Дренора. Колоссальный поток Скверны обрушился на Цируха. Не в силах сдерживать такую большую мощь, дух огня взорвался и обжёг всю долину осквернённым пламенем. Вулкан же, из которого был рождён Цирух, изверг из себя потоки ядовито-зелёной лавы, которая начала превращать Долину Призрачной луны в то, что сейчас можно наблюдать в Запределье. С гибелью Цируха связь орков со стихиями их родного мира была окончательно разрушена, но, по крайней мере, им уже ничто не мешало продвигаться к Карабору.

Осада Карабора не была долгой. Прочувствовав, наконец, своё могущество, Гул’Дан снова собрал чернокнижников, но на сей раз их целью был не элементаль, а падший наару, блуждающий в небесах над Долиной. Подгадав момент, когда наару будет находиться прямиком над храмом, чернокнижники ударили по нему заклинаниями. Ответный удар не заставил себя ждать – разозлившись, наару выплеснул целое море энергии Бездны на Карабор, определив его дальнейшую судьбу. Когда же орки убедились в том, что им на головы никто ничего лить не собирается, они без труда заняли опустевший храм. Храбрые воины Орды изрядно повеселились, оскверняя Карабор всеми доступными им способами, среди которых разрушение статуй ещё самый безобидный. Правда, вскоре гулякам пришлось покинуть будущий Чёрный храм, ведь Гул’Дан уже облюбовал его для себя. Он решил, что там обучать чернокнижников и пытать дренеев будет гораздо удобнее, чем где бы то ни было. К тому же Карабор располагался достаточно далеко от фронта и Цитадели Чернорука, то есть внутренний круг Совета теней мог действовать свободнее.

К этому моменту Гул’Дан получил уже буквально всё, о чём мечтал – власть, уважение, сколько угодно материальных благ. Но его жажда власти даже и не думала утихать. Наоборот, она разгорелась с новой силой, когда он обосновался в Караборе. И только тень Кил’Джедена омрачала существование чернокнижника – как можно властвовать, если над тобой самим уже кто-то властвует? В будущем Гул’Дан ещё поймёт, какую опасную и жестокую дорогу он для себя выбрал. Но мы поговорим об этом уже в другой раз, ведь статья и так получилась достаточно длинная. Увидимся во второй её части, где Гул’Дана ждёт ещё больше всяких странных событий. А теперь… доброго вам вечера и до встречи в новых рассказах!

Ну, и титры ещё осталось сюда поместить. Вот они!

Сначала авторы картинок по порядку:

1. ValeevN

2. Peter C. Lee

3. Markus Erdt

4. Mauro Belfiore

5. Han Junxiang

6. April Dede

7. Chen Zheng

8. Peter C. Lee

https://vk.com/kotbaiunlair