В комнате цветных пелерин⁠⁠

Мир, есть в тебе столько всего чудесного, а ты мне снова суёшь тревожность. Зачем нужна мне, не понятно.
Снова не спится.
С головы не выходит предстоящая операция. Как всё пройдёт, каким будет исход, что буду чувствовать, что захочется сказать и о чем промолчать после.
Почему-то представляются белоснежно белые, накрахмаленные простыни. Палата тоже белая. А ещё светлая и просторная. Сразу видно - клиника частная, никаких тебе зелёных стен, разносов с овсяной кашей, котлетой на пару и компотом. Всё это осталось в прошлом.
Останется ли в прошлом вся эта история - вопрос хороший. В бога не верю, но как говорится «дай бог». Хочется верить, что 21-й вдоволь меня испытал и на этом мы с ним и закончим. Хочется верить, что 22-й подготовил мне компенсацию в виде ящика круассанов и такого простого и свойственного мне ранее неисчерпаемого счастья. Хочется быть здоровой. Очень хочется.
Каким бы сильным человек не был, а тревожиться устаёт быстро. Чудно, устаёт, а остановиться не может.
23:37. Мир за окном спит и даже не знает, какой большой у нас с ним теперь рассинхрон. Я засыпаю теперь только под утро.
О, к слову! Мир! Я видела сегодня утром какой ты чудесный! Сейчас покажу! Смотри!

У меня слов не хватает, чтобы рассказать тебе какой ты! Невероятный! Необъятный!
Слёзы наворачиваются на глаза когда смотрю на тебя и понимаю, что ты весь такой изысканный и весь мой! Черт побери, до мурашек!
Мир. Давай будем с тобой друзьями, а? Давай не будем причинять друг другу боль.
Не ранить давай. Исцелять!