Тунеядцы
Два моих друга живут под Минском. И оба тунеядцы. Один по убеждению, второй вынужденно.
Вынуждено который - Сергей стал Серхием в середине нулевых.
Кирпич в Цаглину превратился года два назад.
Уезжали из степей Приишимья в поисках Белорая весело. С проводами в ресторанах и под дружеские напутствия. Они радовались конвеерам Маза и плановой экономке. Твердили как отче наш : " Батька в обиду не даст" Мы сокрушались об очередных потерянных Казахстаном высококлассных специалистах. Конечно скучали...
Кирпича, например, до сих пор добрым словом вспоминают, все те, за кого он работал в Казахстане. От водителя до бухгалтера, от охранника до директора. Особенно грузчики любили его.
- Как там Кирпич Васильевич поживает? - спрашивает меня Гайнутдин поднимая китайские баулы, - вернуться не хочет?
- Тунеядец.
- Уффф, - пыхтит Гайнудит, - а у нас, как он уехал, в разы работы прибавилось. .В Минске у него работы нет? Я бы переехал
- Нет.
То и дело натыкаемся на артефакты времен работы Кирпича.
Решимович пользуется шаблонами его договоров и бонусными программами. Капушкин добивает складское оборудование закупленное прижимистым белорусом.
Бухгалтерия продолжает складывать архив в папки выбранные им на полки сделанные им же.
Паша продавая Красный паровоз снимал ящики для инструментов заботливо прикрученные три года назад Кирпичом.
В общем оставил он после себя добротный след, по которому удобно шагать без страха топтания на месте.. Другое дело, что с каждым годом этот след все больше и больше теряется среди огромного количества копыт полорогих. Но тут уж от себя не убежишь.
Как говорит наш завбазой Фаина Ахметовна:
"Белорусы - это корейские немцы. Трудолюбивы они"
- Тунеядец он, - возражаю я.
- Ты вот тунеядец, болтун татарский. А Кирпич Васильевич человек! Я бы к нему переехала. Нет у него в Минске работы для меня?
- Нет.
Серхий в бытность Сергеем, работал на цементом заводе в Астане. Работа с опаской на бетонные легкие. Отмокал после смены в ванне с добавками керосина. Выгонял из телесных пор цементную пыль. На жаре, в духоте железного контейнера фасовал лопатой цемент. Чтоб сломать сосульки на прическе - защемлял их в дверной створке. Когда надоело -побрился. Четыре года кидал. Накидал по моим подсчетам на пол микрорайона Жастар и "Зажигалку".
Прораб тыря цемент, всегда выбирал Серегины мешки.
- Белорусы обманывать не умеют. Грубые да. Но бесхитростные. Работают, как будто для себя. Мы другие, - гордо говорил он.
- Да, - соглашался я.
В Минске бываю часто. Заезжаю к друзьям. Ходим тарится в ГУМ. Покупаем в обязательном порядке : носки, трусы, ночнушки, колготки, ползунки. Стал спецом по драникам и мочанкам. Знаю как на белорусском будет Аист. Спорю по поводу Радзевилов.
Разбираюсь в полукопченостях и палендвицах. Видел зубра. Могу без гугла дойти партизанскими тропами из Смолевичи до Боровлян.
Когда выпьем - поем песни. Любимая у меня "Молодость моя Белоруссия"
Я пою, а друзья плачут. Смотрят на меня, слезой бульбу солят и рыдают...
А я пою, запрокину свои вихри черные вверх, окину лысоватых монгольским прищуром и ору: " белый Аист летит.....все земля приняла...и заботу и ласку и пламя...полыхал над землей небосвод как багровое знамя..."
А если честно в Минске делать больше и нечего, как петь. Одни тунеядцы вокруг, да поля репы зимующей.
- Я за бесплатно працаваць не буду, - возмущается Кирпич.
- У меня дети! Их кормить надо, - поддакивает Серхий.
- Тунеядцы вы!
- Нет! Белорусы, - спорит Кирпич
- Трудолюбивые мы, - наседает Серхий.
- У вас скоро пролежни начнутся.Это же деградация. Вы в Казахстане с 15 лет работали. Честно работали. Не воровали и на совесть делали. А на родине предков сам бог велел....
- Иди вот сам тут и работай, - в унисон кричат усталые от безделья корейские немцы.
- Я лучше еще спою....а вы поплачьте...
.....Многолетних дубов величавая стать
Отрок-ландыш в тени, чей-то клад стерегущий
Дети зубров твоих не хотят вымирать...