Цирк с конями в казённом доме. Ментовские байки. Часть третья (окончание).⁠⁠

начало здесь

Звоним в дежурку Московского управления Министерства по чрезвычайным ситуациям – мол, обыск у нас, надо злодея из хаты выковырять, дверь железную вынести и заслужить благодарность трудового народа. А нам дежурный в ответ: МВД какие-то там счета по этим услугам не оплатило, а нет денег – нет разговора. На наши резонные возражения, что вообще-то МЧС и МВД не коммерческие конторы, а госорганизации, и при чём тут какие-то счета, когда нужно преступников задерживать и защищать народ от всяких бед, мы натыкаемся на стену непонимания.
– Но ведь не оплачено же! Какие там к ляхам преступники.
Народу на бесплатное представление толпится все больше. Сыпятся недоумённые вопросы - а чего это вы все тут делаете. Одна мелкая, симпатичная, но очень агрессивная девчонка начинает всячески нас третировать и орать что-то в разрезе нарушения прав человека, перспектив Гаагского трибунала и наследия кровавого сталинизма. Этого моё сердце выдержать не может, и я ей показываю постановление о производстве обыска:
- Все по закону. Преступник там прячется. Мы его арестовывать пришли.
Выясняется, что девчонка - журналистка из МК. У ней работа такая – за права человека воевать и гневно писать об их попрании. Но тут она ещё видит и вопиющую некомпетентность госслужбы – это как это, деньги у МЧС кончились, и двери они не ломают. В праведном гневе она начинает названивать дежурному по МЧС и обещать ему всяческие кары от своей газеты. В результате через двадцать минут появляется бригада МЧС – здоровенные, румяные, задорные добры молодцы в синих комбезах. Они похожи на двоих из ларца в мультфильме «Вовка в тридевятом царстве». У них с собой несколько ящиков с оборудованием – то есть парни серьёзные.
- Ну, командир, чего пилить? – деловито спрашивает старший.
Я показываю ему постановление. Он сверяет адрес и номер квартиры. И они дружно и весело берутся за работу. Открывают ящики. И вот мы видим собранную ими огромную электрическую пилу по металлу. И понеслось…
Это скрежет у меня до сих пор в ушах стоит. Дым и пыль в доме стоят от первого до двадцатого этажа. Соседи уже попрятались по норам, ждут, когда это безобразие кончится. Снизу прибегает консьерж – юный узбек, и с опаской спрашивает:
- А чего это такое вы делаете?
- Двери пилим! Не видишь что ли!
- А-а, - глубокомысленно протягивает узбек и идёт на рабочее место.
Пилили минут двадцать. Дверь, наконец, открывается, все замки выпилены, броневые листы выгнуты - ощущение, что по ней долбанули из противотанковой пушки. За первой дверью идёт вторая, но уже хилая, деревянная и не закрытая.
- Ну, это, - говорит удовлетворённый боец МЧС, для которого такая работа всегда на радость - себе и людям, - Ежели чего, вы звоните. Мы завсегда!
Уходили мчсники счастливые от хорошо выполненной работы. Это были люди, которые любят и умеют воевать с непокорными дверями и запорами.
Мы в квартиру врываемся. Пробегаем её всю – кладовки, санузел, под кроватями смотрим – нет ли там Ираклия.
На кухне сидит его мамаша и невозмутимо пьёт чай с видом продвинутой последовательницы учения Будды Гаутамы - мол, все в мире преходяще и тщетно, всё лишь сон, главное – это спокойствие и нирвана.
- Где Ираклий? – спрашиваю я.
- Неделю уже нет, - отвечает она.
- А чего дверь не открывали?
- Боялась, - совершенно без тени страха заявляет хозяйка квартиры.
- А вы на дверь свою посмотрите. Чего теперь делать будете?
Она пожимает плечами – мол, не ваша забота.
Ираклия действительно здесь давно не было. Это чувствуется по идеальному порядку в квартире – при наличии в доме мужчин такого не бывает.
Мы начинаем обыскивать квартиру, ищем как всегда ворованные вещи, ценности, воровской инструмент, какие-то документы, которые могут пролить свет на бурную жизнь Гоги.
Наиболее ответственный оперативник начинает бороться с Ираклием в информационном пространстве – включает комп, где у грузина выход в сотцсети. Туда тут же лезут с приветствиями, смайликами и сообщениями соскучившиеся кореша и корешовки беглеца. А опер их начинает ласково именовать козлами, суками и баранами – весь школьный курс зоологии припомнил, пока всех не распугал.
Тут новое явление. В дверь квартиры звонят. На пороге появляется строгий, лет пятидесяти мужчина, хорошо одетый и на вора не слишком похожий. Он осведомляется:
- Что тут происходит?
- Обыск, - поясняю я. - Вон понятые. А кто вы будете?
Оказывается это и правда не вор из шайки Гоги, а лишь социально близкий – его адвокат. Он так нам и объявляет гордо:
- Я адвокат семьи Чиковани.
Это нас всех просто трогает до слёз. Ну, прям семейный доктор. Оказывается, вся семья - там несколько братьев, всю жизнь или садится, или выходит, или пишет письма об условно-досрочным освобождениям, так что на них одних адвокат может жить вполне безбедно. Из всей семьи не сидели два человека – мамаша и старший сын – тот какой-то налоговый инспектор, так что у него, возможно, всё впереди.
Когда мы остаёмся наедине, адвокат вздыхает:
- Вся семья сволочи. Вот только мать их уважаю. Она на себе всю жизнь всю эту малину тащит. И не сломалась.
Ираклий ещё бегал год. Но, наконец, оперативники московского розыска его приняли. Ибо сколь верёвочке не виться, а все равно тебя МУР на ней подвесит…
Такой фокус с дверью, захлопываемой перед носом, нам устроили ещё раз через месяц.
Тогда мы работали по следующей грузинской шайке. Те миллионов не воровали. Но брали не качеством, а числом - каждый день строго по две квартиры. Работали там двое спецов по дверям и по ключам, и один водитель. Спецы были кончеными торчками, хилыми, мерзкими, двадцати пяти годков от роду. Водитель – чемпион Евразии по кикбоксингу в тяжёлом весе – двухметровый детина с руками кувалдами. Как все спортсмены, сосредоточен, собран, дисциплинирован. Он воришек в ежовых рукавицах держал, хотя шайкой не руководил, считался на подхвате. Перед началом воровской карьеры являлся телохранителем какого-то олигарха, разлаялся с его женой и пошёл возить воров.
Гоняли мы эту бригаду дней десять. Всё хотели взять с поличным. А они как заколдованные. Перед тем, как на дело идти, начинают крутиться на машине по городу, пытаясь хвост выявить и сбросить. Покрутятся так с час, и вместо работы возвращаются на хату.
Уже когда мы их задержали, тетрадку у них нашли. Этот долбаный водила-кикбоксёр наркоманов своих на заднее сиденье сажал и заставлял номера всех машин, которые за ними едут, записывать. И потом смотрели, какие номера несколько раз пересекаются. В общем, вычислили почти все номера тачек угрозыска и службы наружного наблюдения.
Можно было, конечно, затеять масштабную операцию и, наконец, прихлопнуть воров на краже. Но та такую шпану такие ресурсы никто не выделит. Поэтому вечерочком, бестолково погонявшись ещё за ними по городу, решили мы их брать, когда они вернутся на хазу в Мытищах. Хоть чего-нибудь, да докажем.
Один из воров куда-то исчез по дороге. Водитель зашёл на съёмную квартиру. А последний вор по имени Дато под контролем службы наружного наблюдения пошатался по городу в поисках наркотиков, ничего не купил и тоже отправился на ту же съёмную квартиру в Мытищах.
И вот подходит ворюга к двери подъезда. Рядом идёт зам. начальника Мытищинского розыска. И вместо того, чтобы на плечах Дато зайти в подъезд, делает вид, что он мимо проходит – мол, я не мент, и не похож даже.
Тут жульман всё и чухнул своим воровским и наркоманским шестым чувством. Рванул на себя дверь. Проскочил в подъезд. И захлопнул дверь перед носом замначальника розыска. И дунул наверх, к братве, сообщить потрясающую новость – к нам едут ревизоры.
В итоге шайка – водитель, вор, вместе с ними какая-то деваха, запираются за железной дверью. И ждут - не ошибся ли их кореш, и правда ли сюда придёт сейчас полиция. Кореш не ошибся. И вскоре начинается обыденный стук ногой в железную дверь с криками:
- Откройте, полиция!
Самое хреновое, что постановления на обыск у нас нет. Но есть и зацепка. Хата эта съёмная, и проверить, кто там живёт – ну просто наш гражданский и служебный долг.
Воры на стук в дверь открывать не спешат. Начинается осада укреплений – долгая и нудная. Мы орём, чтобы они открывали. Нам оттуда орут, что не откроют. Между тем ворюги методично топят в унитазе вещдоки - опиумную настойку, золотишко с удачных дел.
Что делать? Опять дверь пилить? Находим другой выход - через соседей вызываем хозяина квартиры, который сдал воришкам жилище.
Минут через сорок появляется строгий такой мужчина, похожий на завуча школы. Он в отчаянье:
- Только что ремонт сделал. Думал, они приличные люди. Такие вежливые.
- Воры они, - говорим мы.
Хозяину становится совсем дурно, он начинает орать перед дверью, чтобы жильцы выметались из его квартиры, и он с ними договорные отношения рвёт – форс-мажор, знаете ли.
Ноль реакции.
Ору уже без особой надежды:
- Вы бы вышли, пацаны! А то сейчас СОБР приедет, всех вас на фиг из окон повыкидывает.
Молчание. Но через некоторое время начинается какое-то шебуршение.
Самая большая загвоздка – как будем брать кикбоксёра. При его габаритах и профессиональных навыках он вполне может сильно потрепать всю нашу опергруппу. Вздыхаем и решаем:
- Ну что, будет дёргаться - будем стрелять!
Подставляться под пудовые кулаки никому не хочется, а кикбоксинг – тут ещё и ногой прилететь может. В общем ну его на фиг – хенде хох, и никаких вопросов. В крайнем случае пуля в ногу или руку – как получится.
Ещё минут пять проходят в напряжённом противостоянии нервов. Мы уже было собираемся названивать в МЧС – уже Московской области. И тут доносится хриплый голос кикбоксёра:
- Ладно, мы откроем. Только с условием.
- Каким? – спрашиваем с интересом – условия сдачи это, знаете ли, воодушевляет – ну когда тебя просят жизнь сохранить, честь жён и здоровье детей.
- По голове меня не бейте! – сообщает кикбоксёр. - У меня она пробита.
- Да кому ты нужен, тебя бить?! – возмущаемся мы – бить у нас как-то никого не принято, мы больше по разговорам специалисты.
- Вы обещали! – объявляет кикбоксёр.
- Ну, тогда открывайте и выходите с протянутыми руками.
Дверь открывается. На протянутых запястьях кикбоксера и вора застёгиваются наручники.
Всё, мы в квартире. Рассаживаем задержанных по комнатам.
Начинается обыск. Обрадованные полицейские из Мытищ узнают вещи, которые они так мечтали найти.
- Плазменная панель с соседней улицы ушла, - аж растрогался замначальника угрозыска. - А это ДВД-проигрыватель ещё месяц назад украден.
В общем, вся аппаратура в квартире ворованная. Но на вопрос, откуда вся эта роскошь, воры заученно отвечают: на барахолке купили местной, а у кого – не помним, у мужика какого-то. И хоть кол на голове чеши.
Сотрудников в квартиру набивается как в метро в час пик – следователи, эксперты, оперативники. Все ходят такие важные. Мельтешение становится просто невозможным, и мы принимаем волевое решение – всех, кто к протоколу отношение не имеет – на лестничную площадку. Вот тут и выясняется, что кикбоксёра кто-то расковал по доброте душевной, и он смылся, пользуясь неразберихой.
Обидно, конечно, но не очень она нам и нужен был. На него все равно доказухи нет – он сам на хаты не ходил, а воришки на него показания никогда не дадут.
А вот Дато начинаем колоть активно. Он, змей такой, наглый не по годам – мол, ничего не делал, ничего не знаю, Рафик невиновный.
Прокатываем его пальчики по автоматической системе дактилоскопической идентификации Папиллон. Эта штука позволяет установить, не оставлял ли человек своих пальцев на всех местах происшествий в Московском регионе. Без толку – нигде его отпечатки не фигурируют. Говорить он не собирается. От вещей отнекивается. И чего с ним делать?
Оставили его в Мытищинском отделе на ночь. Сами сидим-рядим – как быть. А ведь хитрая такая мразь может соскочить. Да ещё жалобу напишет на неправомерные действия сотрудников уголовного розыска. Надо его додавливать.
Начинаем все сначала. Местные его опять дактилоскопируют – более тщательно. Опять прокатывают по Паппилону. И вдруг совпадение – этот балбес оставил пальчики в прошлом году на квартирной краже в Москве.
У грузин считается высшим форсом работать без перчаток. Какой-то дрянью мажут руки и считают, что эксперты отпечатки не снимут. И часто на этом прокалываются.
Ну, всё, теперь ты наш!
Беседуем с Дато. Он такой важный, весь блатной, три судимости за плечами. Смотрит на всех с высоты своего нереально крутого общественного статуса.
- Как на зоне то сидеть было? - спрашиваю я его.
- Хорошо, если ты волк. Большинство овцы.
- А ты из каких? – усмехаюсь я.
- Я волк, - гордо так объявляет Дато.
Ну, волк и волк. В нашем зоопарке всем клетки найдутся.
Гордости его хватило ещё на пару дней, пока мы не пробили его по всем каналам и не выяснили, что его ищет грузинская полиция по какой-то особо-тяжкой статье.
Опера мытищинские ему сообщили ненароком:
- Собирайся, в Грузию поедешь.
Тут и выясняется, что он все же больше не волк, а как-то даже совсем овца. Потому что наворотил там чего не того со своей грузинской братвой, и та к нему предъявы имеют.
- Мне там смерть, - сообщает Дато. - Мне туда нельзя.
- Ну, тогда будем разбираться, - обрадовались оперативники.
Торговались несколько дней, но пяток краж он на себя взял.
И поехал на два года, положенные ему по профессии и происхождению. Почему такая гуманность, хотя часть третья, позволяет посадить надолго – мне непонятно до сих пор. Но такие устоявшиеся расценки в судах - обычно грузины именно два года сидят. Потом они выходят на свободу. И оказывается их, граждан другого государства, после отсидки никто не депортирует - справку об освобождении дали, и ладно. Мол, сами уедут, не маленькие, чтобы их за ручку водить. Понятно, что на наши великодержавные оккупантские законы им плевать. Живут как хотят без регистраций, по поддельным документам или вообще без документов. И опять воруют. И опять получают два года…
С того времени Дато наверняка уже вышел Может, снова уже сидит. И все никак не может решить – овца он все же или волк.
А самым забавным персонажем этой истории оказался кикбоксёр. Мы его все-таки нашли и выдернули в местный райотдел. Там он дал скупые показания в разрезе – ничего не знаю, возил грузин за деньги, что они воры – мне неизвестно. Со статьи спрыгнул. Но ведь мятущуюся душу не уймёшь. Прошла информация, что он принялся сам совершать преступления. На него была направлена ориентировка, и на границе Московской области его на машине тормознули гаишники. Он решил с ними долгих разговоров не вести и дал по ним очередь из автомата – и где только его взял. Ушёл болотами и лесами от погони. Потом его все же повязали в одном из городов центральной России на каком-то разбое или краже… Где он сейчас? Не знаю. Но уж он-то точно не овца был…
Все эти грузинские воровские бригады, которые мы брали, похожи друг на друга, будто создаются по единому штатному расписанию. Обычно они состоят из молодых ребят, пропитанных блатной романтикой. Обязательно на их съёмной хате будет джентльменский набор: наркотики – иногда героин, но чаще опий или марихуана. Обязательно при воре будет грузинская, но чаще русская девка – обычно такая тоненькая, наивная и беззащитная, младше их, считающая своего возлюбленного рыцарем без страха и упрёка, даром что вор. И обязательно у обоих этих Ромео-Джульет гепатит В или С – это они когда ширяются шприцами, то его переносят друг другу. В общем, оба не жильцы, заболевание считается вроде бы неизлечимым и в итоге летальным…
Грузия ещё при советской власти была кузницей воровских кадров. Кутаиси, Зугдиди, Абхазия, некоторые другие районы – там то ли воздух такой, то ли национальные абрекские традиции, но квартирные воры там плодились всегда с устрашающей скоростью. Именно с Грузии стали возрождаться на Руси воровские порядки, в начале девяностых приведшие к тому, что укрепившееся воровское сообщество приняло активную участие в дележе оставшейся бесхозной советской собственности.
Поскольку в Грузии воровать в связи с обнищанием населения стало нечего, да и гайки там закрутили прилично, вся эта публика двинула в Эльдорадо – в Россию. Особенно в Москву. Кстати, то же самое наблюдается по всему СНГ. Где-нибудь в Узбекистане примут закон, по которому даже за взлом чужой машины полагается пятнадцать лет тюрьмы, вот у них и стоят машины, вообще не закрываются, а всё автомобильное ворье работать в Россию подаётся, которая с начала девяностых всасывает всю эту нечисть как пылесос. И вопрос возникает – а что нам мешает принять законы, чтобы машины и квартиры незапертыми были?
Но жизнь такова, какова она есть. Вот и трудятся не покладая рук на российских просторах грузинские квартирники, карманники, барсеточники, а то и разбойники с киллерами. Занимаются организацией азартных игр. Да много ещё чем. Многие получают гражданство России, - нам просто необходимы такие ценные кадры для процветания нашей страны, нам это на пальцах докажут чиновники ФМС и других организаций, которые дают им паспорта РФ. Другие живут без гражданства. Но живут неплохо. Экипаж всего одной машины барсеточников в год может наколотить до миллиона долларов, а то и больше..
«Где по профессии я был грузинский вор» - поёт Вилл Токарев.
Да, есть такая профессия – граждан обчищать. Можно сказать, национальный промысел…
Примечание – в статье идёт речь только об антиобщественных криминальных элементах, и нет даже поползновений обвинять какой-либо народ в целом..