Трижды бежавший из плена
25 лет тому назад 29 апреля 1991 года ушел из жизни один из героев антифашистского сопротивления в концентрационных лагерях смерти лейтенант Красной Армии Турченко Иван Алексеевич — мой отец. Никакие зверства фашистов в европейских застенках не вытравили в этом человеке настоящую душу: он как был до войны, так и оставался всю жизнь Учителем с большой буквы.
Однажды, разбирая старые письма, я нашел автобиографию отца, которую он прислал мне, когда я учился в военно-морском училище, для предоставления в органы контрразведки (в советское время строго проверяли всю подноготную будущих офицеров). Всю жизнь он был учителем русского языка и литературы. А в 1937-1938 годах, несмотря на молодость (19 лет), около года проработал директором детского дома. Но надвигающаяся война многое коренным образом изменила в судьбе. О чем просто, без прикрас и рассказывает автобиография, которую я решил опубликовать без всяких комментариев, как свидетельство скромного и какого-то даже застенчивого героизма простых людей той поры.
Итак, автобиография лейтенанта-фронтовика Турченко Ивана Алексеевича.
«В 1939 году призван в Сов. Армию. Служил сначала в 800 СП в г. Новозыбкове, а через несколько месяцев был зачислен в Гомельское стрелково-пулеметное училище, которое окончил в июне 1941 года. В звании лейтенанта 21 июня 1941 года прибыл в полк, номер которого никак не могу вспомнить,т. к.на следующее утро — 22 июня началась война, когда я еще не успел получить взвод. Это было на западной границе с Польшей, недалеко от ст. Шепетово и Чижово. Вместе с остатками разбитого полка и других полков с боями отступал в направлении г. Минска. Под Минском во время прорыва фашистского окружения был контужен и попал в плен.
В плену находился в Германии. Сначала где-то недалеко от г. Мюлберга. Лагерь назывался IV-Б. Осенью был направлен на земляные работы, рыл траншеи, откуда вскоре убежал по этим траншеям, но в лесу был схвачен. Пойман собаками. За побег был подвешен у столба, на лагерной площади, а потом отправлен в штрафной лагерь для военнопленных недалеко от ст. Якобсталь. Лагерь 304 „Аш“. Случайно уцелел: в этом лагере погибло более 30 тысяч из 36 тысяч.
Меня из мертвецкой вытащил чуть живого, куда немцы бросали трупы, русский фельдшер, тоже военнопленный, по фамилии Фастов, москвич. Определил меня в санчасть для военнопленных, где провалялся я всю зиму. Условия были хотя и не человеческие, но была над головой крыша. Остальные военнопленные жили всю зиму в огороженном колючей проволокой базу, спасаясь в земляных норах от холода, и гибли ежедневно.
Весной 1942 г. в числе выживших был отправлен на работу в с/х. Вместе с группой военнопленных под усиленным конвоем мы рыли траншеи для осушения заболоченных почв у одного немецкого помещика. Это было недалеко от г. Анабург. По окончании работ снова возвращен в лагерь, который назывался Элвениг недалеко от г. Торгау. Из лагеря нас водили на разные работы на ж. дорогу, в основном разгрузка и погрузка земли. Немцы строили, видно, бомбоубежища. Здесь прошел еще один год. В начале 1944 года мне удалось убежать; вместе с двумя товарищами я прошел всю Германию и был схвачен на старой польско-немецкой границе и определен в тюрьму г. Котбуса. Пришлось сознаться, что мы военнопленные, и нас отправили в тюрьму для военнопленных в г. Кюстрин, откуда недели через две за побег был приговорен к концлагерным работам.
И в апреле 1944 я очутился в известном всему миру концлагере „Саксенгаузен“, настоящей фабрике смерти, находившемся недалеко от Берлина. Весной 45 года, когда советские войска подошли к Берлину, весь лагерь „Саксенгаузен“ немцы эвакуировали на запад в сторону моря. Обессилевших пристреливали на всем пути. Из колонны я убежал в третий раз и, скрываясь в лесах, дождался прихода своих, был освобожден сов. войсками.
После служил в Сов. Армии в полку 292. Прошел комиссию, госпроверку. Был восстановлен в воинском звании и уволен в запас, в котором нахожусь и сейчас. Остальное тебе известно. Жил и работал в основном в станице Петровской и в Краснодаре.
Сынок! Все, что я написал, достоверно. Этим в свое время занимались тщательно. Всё подтверждалось либо документами, либо свидетелями. Ты, пожалуйста, не стыдись. Была война, были пленные. Но твой отец из ада пронёс не запачканным свое сердце и, кажется, немало сделал пользы людям, работая учителем вот уже скоро 30 лет.
Многие это понимают именно так; я верю, что и ты так это понимаешь. У меня мало наград. Только „Медаль за победу над Германией“ и орден Отечественной войны II степерни. Но это правительственные награды.
Прошу тебя, сынок, ничего не скрывать обо мне, когда тебя спросят. Знать органам это нужно, т. к.среди бывших военнопленных были, конечно, всякие».
Отца уже нет на этом свете. И мне особенно больно оттого, что не успел я сказать ему при жизни: папа, я не стыжусь — я горжусь тобой!
Поклон отцу
Мой отец не знал больших наград.
Так уж стало, что ему не дали.
Есть лишь за Москву и Сталинград
Две медали.
Но когда смотрю я на отца,
На морщин изорванные раны,
На седую вьюгу в волосах
Самого родного ветерана,
Понимаю вдруг, что для солдат,
Тех, что кровью землю оросили,
Выше нет и нет ценней наград,
Чем освобожденная Россия.
В адском пекле боевых полей
Подвиг с самолюбием не дружат.
Ордена пленяют лишь людей,
Что себе любимым верно служат.
автор: Сергей Турченко, капитан первого ранга в отставке.
источник: rosgeroika.ru