Три анекдота из личной жизни
Вообще хотел было про драмы вспомнить из него. Из личного опыта. Но включил телевизор и перехотел. Господи, как же раньше, в советское время меня раздражали эти вечные трактора, доярки, текстильные километры и железнодорожные тонны, не сходящие в новостях с голубых экранов. И генеральный секретарь ЦК КПСС подбешивал. Престарелый, шамкающий, обильно увешанный знаками отличия, целующийся со всеми подряд. С каким непередаваемым умилением я бы смотрел эти репортажи сейчас. И пусть бы крутили круглосуточно. Я бы потерпел. Пусть наград на вожде стало бы больше, чем шаров на кремлевской елке! Пусть! Он заслужил! Мы, как справедливо отметила его внучка "даже как следует покрасить не можем то, что дед построил". Да только за то, что плакат "Мир. Труд. Май" не оставался при нем пустым звуком, лично бы расцеловал!
Ну ладно, обещанные анекдоты. Скорее, немного комичные случаи из жизни. Возможно, не вершина юмора, но зато всё правда.
1. Большая перемена.
Фильм такой был. В главной роли Михаил Кононов. По сюжету герой самоотверженный педагог, немного наивный, немного смешной в своей прямолинейности. Зовут преподавателя Нестор Петрович. В той школе, где я, восьмиклассник на тот момент, обучаюсь, работает учителем математики не менее замечательный человек и педагог по призванию Владимир Сергеевич. Внешне (если смотреть под определенным углом) он чем-то напоминает героя "Большой перемены". За что среди местной школоты и получает закономерное прозвище "Нестор".
Мама очень живо интересуется школьными делами. Я, в меру сил, держу ее в курсе, иногда при пересказе сокращая отчества учителей или заменяя их официальные имена на "позывные". Для краткости .
Наступает день общешкольного родительского собрания. Надо сказать, мама никогда не пропускает такие мероприятия. "Учишься ты хорошо, мне краснеть нечего". Думаю, мама даже гордится мной где-то. До начала официальной части еще минут пятнадцать, мама видит нашу классную руководительницу, входящую в дверь с табличкой "учительская". И устремляется за ней, чтобы задать какой-то вопрос. Дверь закрывается, я успеваю заметить внутри комнаты еще трех-четырех "классных дам". Минут через пять приглушенного мерного диалога (мама человек общительный) секунд на пять воцаряется тишина. И затем - взрыв хохота. Мама выходит из учительской пунцовая.
– Мам, ты чего?
– Спросила, когда будет Нестор... Ваша классная сказала, хорошо, что припозднился. Вообще-то он обижается когда его так называют.
2. Первый рабочий день.
Если честно, то это был первый рабочий день после окончания учебного заведения. То есть мне приходилось работать и до того. А потом учеба на дневном. Диплом. А на дворе перестройка. И диплом мой на хрен никому не нужен. Работа по специальности вроде как и есть. Но без зарплаты. (кто не понимает, или не помнит как это, поинтересуйтесь у старших товарищей). Но в соседнем ЖЭКе требуется электрик. ЖЭК при крупном заводе. Завод еще на плаву (через несколько лет эффективная экономическая политика государства исправит сей досадный казус), денежный пансион рабочим выплачивают "по старорежимному" дважды в месяц.
С утра в ЖЭКе разнарядка. Как окажется, она там два раза в день. С утра и после обеда. И в 17-00 отметиться надо. Чтоб народ не разбредался при относительно свободном режиме.
Естественно, я никого не знаю. Все ждут начальника. Он появляется. Я немного офигеваю. Высокий, мужественный, колоритный дагестанец (позднее выяснится, не совсем, из малой кавказской народности, название которой я, к сожалению, не упомню) лет тридцати пяти. Орлиный профиль, короткая аккуратная стрижка, выбрит идеально, будто только что из парикмахерской. На дворе осень. От начальника пахнет морским бризом. Дорогой одеколон. Пальто горчичного цвета чуть ли не в в пол небрежно подвязано мягким поясом на узел. Стрелки брюк упираются в глянцево поблескивающие туфли с пряжками. Обручальное кольцо соседствует с массивной золотой печаткой. Образ дополняет воротничок белоснежной сорочки, слегка возвышающийся над пальто. Честное слово, место такому экземпляру мужской породы явно где-то на обложке журнала, а не в районном захолустном ЖЭКе!
Мужики и парни приветствует его как-то буднично и... по панибратски что-ли.
"Привет, Мурад!" "Как сам?" "Как выходные?" "Че, вот прям из клубяшника?" От этакой дикой продвинутости у меня легкий когнитивный диссонанс. Из какого, к чертям собачьим, клуба? Ночной в городе только один. Недавно открылся, хоть и неподалеку, но, мягко говоря, не каждому там рады.
– Здравствуйте, товарищи!- в дверях появляется мужичок средних лет, скромного роста, в кожанке.
– Это кто?- тяну я за засаленный до крайности рукав фуфайки мужичка поблизости, сложением напоминающим Евгения Леонова. Уже этим вечером выяснится, что Василий идейный алкоголик. И столь же идейный противник правил личной гигиены.
–Кто... Кто... Начальство это... Директор стал быть... кто... Алексеич это!
– А этот тогда?- я вытягиваю подбородок в сторону фотогеничного красавца.
– Мурад!? Ясен пень. Слесарь. Сантехник. Кол-ле-га...
Тяжелый запах перегара и давно немытого тела догоняют меня вместе с ответом.
3. Полиглот
В нашем городе много образовательных институтов. Настолько, что обучаются в них не только местные, но и представители дружественного стране Советов лагеря. Африканцы, кубинцы, вьетнамцы, афганцы. Советская власть в один прекрасный... ужасный.... нужное подчеркнуть... день заканчивается. А студенты еще какое-то, довольно долгое время продолжают пребывать и даже прибывать.
С одним из них на летней городской площади нас сводит жажда. На дворе расцвет рыночно-ларечной эпохи. Местного холодильного оборудования пока не хватает и производители напитков впихивают везде и повсюду свои витринные брендованные шкафы-холодильники. Особенно усердствует Кока-Кола. На сей раз аппарат расположен у торгового ларька. Схема такая: протягиваешь денежку девушке в окошко, называешь напиток, она отсчитывает сдачу, жмет кнопочку, и, после срабатывания магнитного замка на шкафе, пристально сличив забираемое с оплачиваемым, вы расстаетесь лучшими друзьями.
Африканец, стоящий передо мной, видимо прибыл из мест, где регламент немного отличается. Там (вот ведь варварство, а?) сначала берешь напиток методом свободного доступа, потом показываешь девушке и оплачиваешь.
Поэтому, заметив издалека, как малец забирает лимонад из витрины, парень чернокожий, не переставая легкомысленно калякать по мобиле за дверцу "дерг"!
Не тут-то было, мой шоколадный заяц.
Африканец что-то недоуменно бормочет в трубку на своем суахили. Пока я, оплатив у него за спиной, не забираю "спрайт" из-под приплюснотого темного носа.
– Щелк - почти неслышно срабатывает магнитный замок.
–Дерг- потомок неутомимых охотников и собирателей озадаченно пялится на стекло.
– Шииит!!
Это он, кажется, на язык эксплуататоров и колонизаторов перешел, когда следующий клиент отоварился "доктором пеппером".
– Щелк.
–Дерг!
Нескафе, приятель!
Тем временем и девочка с бантиками обзавелась баночкой с лимонадом. А для негра, так загипнотизированно уставившегося на прозрачную дверцу, шкаф так и остался неприступным.
– Да бляттттт такая!– темная ладонь напоследок врезалась в капиталистический металл боковины. И африканец пошел к мороженщице. По пути, видимо, рассказывая другу на том конце провода о расизме, процветающем на просторах России.