Текстовая версия интервью Палва Дурова (почти полная версия)
Самое интересное текстом из интервью Дурова. Сколько влезло по лимитам постов Пикабу.
— Признаюсь, я пользовался Телеграм . Я ничего не знал ни о вас, ни о компании, и меня просто поразила ваша история. И если вы не возражаете, я бы хотел немного воссоздать ее для нашей аудитории. Откуда вы родом? Как вы это начали и почему?
— Очень приятно. Это будет длинная история. Я родился в Советском Союзе, так что это был интересный год для рождения, и тогда я мог наблюдать недостатки централизованной системы, которая была в Советском Союзе. Когда мне было 4 года, моя семья переехала в Италию, где я мог сравнивать то, что видел в Италии, с тем, что пережил в Советском Союзе. И я решил, что капиталистическая система, система свободного рынка определенно лучше, по крайней мере, для меня.
И я пошел в школу в Италии, и я стал как бы частью европейский в результате. Но потом, когда Советский Союз распался, мы решили вернуться в Россию.
Однако в Италии я и мой брат отлично проводили время. Его показывали по итальянскому телевидению как вундеркинда, который умел решать кубические уравнения в реальном времени, будучи всего лишь десятилетним. В Италии это казалось невозможным. Кубические уравнения трудны для меня. Особенно. Когда я пошел в школу в Италии, я не знал итальянского языка, ни одного слова. Многие учителя считали, что я не смогу преуспеть в нашей школе. Однако к концу первого года я стал вторым в классе. А следующий год я стал лучшим в классе. Это показало мне, что можно добиваться успеха и соревноваться. Мне понравилась такая атмосфера. Когда мы вернулись в Россию, было немного хаотично.
Единственная причина, по которой мы вернулись, мой отец получил предложение возглавить один из факультетов Санкт-Петербургского государственного университета. Он один из известных ученых и писателей, занимающихся древнеримской литературой. И этот опыт был совсем другим, но мне он все равно понравился, потому что в России в 90-е годы были такие экспериментальные школы, где вас учили всему. Например, у нас было шесть иностранных языков. У нас была математика, очень специализированная. Шесть иностранных языков одновременно. У нас была математика, как в специализированных математических школах. Химия на том уровне, что и в школах, специализирующихся на химии и биологии.
Это было очень напряженно. Мой брат стал чемпионом мира по математике на международных олимпиадах по математике и программированию. Много раз подряд. Абсолютно лучшим.
Я сам был лучшим учеником в своей школе. Также я побеждал в местных соревнованиях по нескольким направлениям. Но мы оба были очень увлечены программированием и конструированием. И потому что мы привезли этот компьютер IBM PC XT из Италии в начале девяностых, мы были одной из немногих семей в России, которые могли научить программированию.
И мы начали это делать. Я учился в университете, создавал сайты для своих сокурсников. В результате я основал компанию, которая стала тем, что в России называли российским Facebook. Мы не любим называть ее так.
Мы сделали многое до Facebook, что определило развитие индустрии социальных медиа. Это определило развитие социальных медиа в последующие годы. Компания называлась WeKai, и я основал ее, когда мне был 21. Я только что закончил университет, в итоге она стала крупнейшей социальной сетью в России, Украине, Белоруссии, Казахстане и других постсоветских странах. Это был труд с моей стороны, так как я был единственным работником компании.
Я писал код, занимался дизайном и управлял серверами, было напряженно. Я также отвечал на запросы службы поддержки, не спал почти вообще, но это было веселое время. А потом компания выросло до 100 миллионов активных пользователей, что в те времена было очень много. Проблемы в России встали перед нами в 2012 или 2011 году, потому что, видите ли, я все еще верил, в эти ценности свободного рынка. Свободы, свободы слова, свободы собраний. Поэтому когда российская оппозиция начала использовать ВК для организации крупных протестов в России, когда почти полмиллиона человек выходили протестовать на главную площадь или несколько главных площадей города, правительство попросило нас запретить эти сообщества в VK. И я отказался.
— Правительство попросило вас запретить общение между своими оппонентами?
— VK это социальная сеть с большими группами, доступными для чтения и вступления любому пользователю. Что обсуждают люди или что публикуют администраторы. Они могут комментировать, могут делиться, так что для протестующих это был инструмент самоорганизации. В те времена речь шла не о том, чтобы встать на ту или иную сторону, на ту или иную часть политической борьбы. Мы защищали свободу слова и свободу собраний, что, по нашему мнению, было правильно. Но это не слишком понравилось правительству, и я бы сказал, они были не слишком рады этому.
А через несколько лет после этого, в году 2013, у нас была похожая ситуация, когда протесты на Украине, где люди, опять же, использовали ВК, чтобы организоваться и выходили на главную площадь города и показать своё несогласие с правительством. Да, мы получили запрос от российской стороны о предоставлении частных данных организаторов протеста, однако мы отказали, подчеркивая, что мы не раскроем данные наших украинских пользователей по запросу другой страны.
Мы решили отказаться, и это не слишком понравилось российскому правительству. Так что в конце того года мне пришлось принять сложное решение, потому что мне предложили выбор между двумя неоптимальными вариантами, один из которых заключался в том, что я начну выполнять все, что мне прикажут лидеры страны.
Другой заключался в том, что я мог продать, покинуть фирму, уйти на пенсию генерального директора и уехать из страны. Я выбрал последнее.
— Если я могу попросить вас сделать паузу, это немного странно, потому что я слышал, как люди говорили, что Телеграм это часть российского правительства, а вы описываете обратное. Вы говорите, что вам пришлось уехать из страны, потому что вы не подчинились их требованиям.
— Ну, как вы и говорите, люди, которые имеют очень ограниченное представление о том, откуда взялся Телеграм, будут делать такие заявления. Их могут подстрекать наши конкуренты, которые видят в этом легкий способ дискредитировать нас, потому что Телеграм распространяется как лесной пожар, два с половиной миллиона пользователей регистрируются каждый день, и мы представляем собой некую угрозу.
Поэтому я не удивлен, что такое мнение существует, ведь наши конкуренты тратят десятки миллиардов на маркетинг и известны тем, что используют пиар-фирмы для подобных компаний.
— А сколько вы тратите на маркетинг?
— Ноль. Ноль долларов в долларах. Ноль долларов. Мы никогда не тратили ничего на привлечение пользователей в маркетинговых целях.
Мы никогда не продвигали Телеграм на других социальных платформах. Это очень отличается от других приложений. Вы можете увидеть, как они продвигаются здесь или там. Телеграм — совсем другое дело. Весь наш рост исключительно органический. Мы достигли почти 900 миллионов пользователей, не тратясь на рекламу для продвижения Телеграм.
— Простите, что прерываю вашу повествование. Ноль долларов. Нет, это просто интересно, потому что я слышал, как люди говорят об этом, но это похоже на противоположную правду. Так, вы решили продать компанию, уйти с поста генерального директора и покинуть свою страну?
— Да, именно так я и поступил. Это было немного болезненно, потому что, очевидно, моя первая компания была моим ребенком. Я создал свой продукт. В эту платформу было вложено много творчества, времени и усилий. Но в то же время я понимал, что мне лучше быть свободным.
Я бы не хотел ни от кого получать заказы. Я оставил позади, возможно, комфортную жизнь. Но для меня никогда не было целью стать богатым. Для меня все в жизни было направлено на то, чтобы стать свободным. И в той мере, в какой-то возможной, моя миссия в жизни заключалась в том, чтобы позволить другим людям тоже стать свободными, в некотором смысле. И используя платформы, которые мы создали или я создал, я надеялся, что они смогут выразить свою свободу.
Это миссия Телеграм, и отчасти она же была миссией моей предыдущей компании.
— Итак, вы запустили Телеграм после того, как уехали из России, верно?
— Да, идея создания Телеграм возникла, когда мы еще были в России, потому что в какой-то момент у нас возникло очень стрессовая ситуация, когда вооруженные полицейские приходили ко мне домой, пытались ворваться в дом, потому что я отказался уничтожить эти оппозиционные группы, о которых я упоминал ранее. И я понял, что безопасных средств связи не существует. Я понял, что хочу рассказать своему брату о том, что происходит, чтобы координировать все, что мы хотим сделать. И все средства связи, которые я мог использовать, были не совсем безопасными, не зашифрованными. Использовать их было небезопасно.
И я подумал, что было бы неплохо придумать приличное зашифрованное приложение для обмена сообщениями. И мой брат, будучи таким гением, как он, смог создать стандарт шифрования, который мы используем до с небольшими изменениями. Но идея пришла.
— Ваш брат написал шифр?
— Да. У моего брата две докторские степени по математике, он очень умный, он эксперт в криптографии, он разработал основные принципы шифрования Телеграм . Я больше занимался пользовательским интерфейсом, тем, как работает приложение, его функциями, и так далее.
Он отвечал за шифрование.
— Куда вы отправились, когда покинули Россию?
— Мы попробовали несколько мест. Сначала мы отправились в Берлин. Мы попытались открыть компанию в Берлине. Затем мы попробовали Лондон, Сингапур, Сан-Франциско. Назовите это «мы были везде».
— И почему вы не остались ни в одном из этих мест?
— О, потому что бюрократические препоны были просто слишком сложными для преодоления. Нет, я привозил в эти места лучших в мире программистов, и я пытался нанять их из местной компании. И ответ, который я получал, в таких местах, как Германия, например, что нет-нет-нет, вы не можете нанимать людей из-за пределов Европейского Союза, потому что сначала нужно дать объявление в газету, местный журнал или что-то еще, а потом в течение шести месяцев никто не откликается из инженеров, имеющихся в Европейском Союзе и Германии, и тогда вам разрешается нанимать иностранцев.
И я думал, что это безумная идея, потому что…
— Почему вы просто не сказали, что это неграмотные беженцы?
— Ну, потому что мы не считали себя беженцами, мы были очень успешными людьми, мы могли…
— Если бы вы сказали им, что вы неграмотные беженцы, они бы позволили вам остаться. Значит, вы ездили из Германии в Сингапур, в Лондон, в Сан-Франциско. Что случилось в Сан-Франциско?
— Что касается Сан-Франциско, мы действительно думали, что это место для нас, потому что все технологические компании находятся там или в окрестностях Сан-Франциско. И тут произошли две вещи, которые заставили нас дважды подумать. Ну, одна вещь, довольно очевидно, я был в Сан-Франциско, на меня напали на улице после посещения, кажется, Джека Дорси в Твиттер, в офисе Твиттер.
Я возвращался в 8 вечера в свой отель и на меня напали на улице. Это единственная страна, где на меня напали на улице.
Просто трое здоровенных парней пытались выхватить у меня из рук телефон. Я писал в твиттере о том, что только что познакомился с основателем твиттера. Это казалось правильным. Мне тогда казалось, что это правильная идея.
И на меня напали. Я не хотел позволять им забрать мой телефон. Вероятно, они не ожидали сопротивления, поэтому я выхватил свой телефон обратно. Была небольшая драка с парнями, было немного крови, но мне удалось убежать, и я решил, что мне стоит…
— Наверное, они не часто грабят русских, они могли удивиться.
— Ну, надо признать, они были гораздо выше меня, и их было трое. Но я думаю, я дал хороший отпор.
— Вы были удивлены, что это произошло в Сан-Франциско?
— Полностью. Да. Для меня это был шок, потому что я много путешествую.
Это было первое место, где на меня напали, и я подумал, ну ладно, может быть, нам не стоит смотреть на Сан-Франциско. Может, в Америке есть и другие места, где…
— Да, именно так.
— Но есть и вторая часть, которая, вероятно, была более тревожной в США. Мы получали слишком много внимания от ФБР, куда бы мы ни приезжали в США. Приведу пример. В последний раз, когда я был в США, я взял с собой инженера, который работает на Телеграм, и была попытка тайно нанять моего инженера за моей спиной сотрудниками службы кибербезопасности или агентами, как бы они ни назывались.
— Правительство США должно нанять вашего инженера, это я так понимаю.
— Именно так он мне и сказал, чтобы писать для них код или взломать Телеграм. Им было интересно узнать, какие библиотеки с открытым исходным кодом интегрированы в приложение Телеграм на стороне клиента, и они пытались убедить его использовать определенные инструменты с открытым исходным кодом, которые он затем интегрировал в код Телеграм, которые, как я понимаю, служили бы бэкдорами.
— Это позволило бы правительство США шпионить за людьми, которые используют Телеграм.
— Правительство США или возможно. Любое правительство имеет бэкдор, независимо от его использования. Именно так.
— И это немного удивительно слышать. А может и не удивительно. Это оскорбительно. Вы уверены, что это произошло?
— Да. У моего инженера нет причин придумывать эти истории. В том числе и потому, что я лично испытал подобное давление в США. Всякий раз, когда я отправлялся в США в аэропорту, меня встречали два агента ФБР и задавали вопросы. Однажды я завтракал в 9 утра, и ФБР явилась в мой дом, который я снимал. Это было очень удивительно. Я подумал, знаете, мы привлекаем к себе слишком много внимания. Наверное, это не лучшая среда для работы.
— С чего бы это вы совершили преступление?
— Нет. Им было интересно узнать больше о Телеграм . Они знали, что я, знаете ли, уехал из России. Они знали, что мы делали, но им нужны были подробности. И насколько я понимаю, они хотели установить отношения. Лучше контролировать Телеграм. Я понимаю, что мы выполняем их работу. Просто для нас, управляющих платформой для социальных сетей, ориентированной на конфиденциальность, это, вероятно, не лучшая среда для работы.
Мы хотим быть сосредоточены на том, что мы делаем, а не на отношениях с правительством.
— И тогда вы приехали в Дубай.
— Семь лет назад мы переехали сюда. Сначала хотели просто попробовать полгода, посмотреть, что получится, и оказалось, что это прекрасное место.
Мы никогда не оглядывались назад и после этого не хотели менять ОАЭ ни на какое другое место.
— Почему?
— Ну, по нескольким причинам. Во-первых, здесь очень легко вести бизнес. Например, вы можете нанять людей из любой точки мира. При условии, что вы платите им хорошую зарплату, вид на жительство выдается автоматически. Это совсем другое дело. Если вы попытаетесь сделать это в Европе и других странах, то там все будет совсем по-другому. Во-вторых, это очень выгодно с точки зрения налогов.
В-третьих, здесь отличная инфраструктура. Вы получаете очень многое за минимальные налоги: дороги, аэропорты, отели, все. Думаю, вы сами были свидетелем этого. Но я думаю, что еще важнее то, что это нейтральное место. Это нейтральная страна. Это маленькая страна, которая хочет дружить со всеми. Геополитически она не связана ни с одной из крупных сверхдержав, и я думаю, что это лучшее место для такой нейтральной платформы, как наша, если мы хотим быть уверены, что сможем защитить конфиденциальность свободу слова наших пользователей.
— За то время, что вы здесь работаете, было несколько войн и угроз войны, предвестников войны. Оказывали ли давление на вас со стороны государства, чтобы открыть черный ход в Телеграм, запретить кого-либо или внести какие-либо изменения в ваш бизнес?
— Нет. Это самое интересное. Все семь лет, что мы здесь работаем, не было никакого давления на Телеграм . Они были очень благосклонны, очень полезны, и это большой контраст по сравнению с тем, того, что мы испытывали раньше.
— А что вы испытали за эти семь лет, когда переехали сюда? Подвергались ли вы давлению со стороны других правительств, под юрисдикцию которых вы не подпадаете, но при этом вынуждены выполнять их требования?
— Конечно. Телеграм — это большая платформа. Мы популярны во многих-многих странах, и мы получали много запросов, требований. Некоторые из них были законными. Вот здесь была группа людей, которая пропагандировала насилие. Была террористическая деятельность, которая распространяла насилие в некоторых частях мира, публично размещая то, что любой порядочный человек не допустил бы или не захотел бы размещать. Мы бы им помогли. Но в некоторых других случаях, когда мы считали, что это переходит границы, не соответствует в соответствии с нашими ценностями свободы слова и защиты частной переписки людей. Мы бы проигнорировали.
— Можете ли вы привести пример запроса, который, по вашему мнению, перешел в цензуру и шпионаж, нарушив частную жизнь людей?
— Ну, есть одна, я бы сказал, очень забавная история связанная с вашей родной страной. После событий 6 января мы получили письмо от, кажется, конгрессмена от демократической партии. И они попросили, чтобы мы поделились всеми данными, которые у нас есть в связи с тем, что они называют восстанием.
Мы проверили это с нашими юристами, и они сказали, что лучше не обращать на это внимание. Но письмо выглядело очень серьезным. В письме говорилось, что если вы не выполните эту просьбу, вы нарушите Конституции США или что-то в этом роде.
— Итак, им нужны были данные о людях, которые голосовали на выборах за другого человека.
— Им нужны были данные о людях, которые устраивали демонстрации в Вашингтоне или где бы то ни было. Возможно, вы правы, я не эксперт в политике США.
Забавно, что ровно через два года, простите, через две недели после этого письма мы получили другое письмо, новое письмо от республиканской части Конгресса, и там мы прочитали, что если мы предоставим какие-либо данные, в соответствии с предыдущим запросом, мы нарушим Конституцию США. Поэтому мы получили два письма, в которых говорилось, что что бы мы ни делали, мы нарушим Конституцию США. В некотором смысле. Таково было моё понимание этих писем.
— От одного и того же законодательного органа оба из Конгресса США? И как вы на это реагируете?
— Ну, так же, как мы отвечаем на большинство подобных запросов, мы решили проигнорировать их, потому что это такой сложный вопрос, связанный с внутренней политикой в США. Мы не хотим принимать их. Если вы проигнорируете, я считаю, что сильные…
— Ваши проблемы, большинство из них действительно исчезнет. Это очень верно.
— Никто этого не говорит, но это правда.
— У вас когда-то были непреодолимые требования?
— Ну это зависит от обстоятельств. Я бы сказал, что наибольшее давление на Телеграм исходит не от правительства. Оно исходит от Apple и Google. Когда речь заходит о свободе слова, эти две платформы могут, по сути, цензурировать все, что вы можете прочитать, или получить доступ на своем смартфоне.
— То есть вы рискуете быть выброшенным из их магазинов именно так?
— Они очень четко дают понять, что если мы не будем соблюдать их рекомендации, так они это называют, Телеграм может быть удален из магазинов. Что ж, для вас это будет не так уж Верно? Ну, для нас это не будет мелочью, потому что, очевидно, большая часть населения планеты потеряет доступ к ценному инструменту, который они используют каждый день. Но и для них это не будет мелочью.
Я считаю, что в таких случаях необходимо находить компромисс, но Apple и Google не очень-то идут на компромиссы, когда речь заходит о правилах. Если они считают, что какой-то контент противоречит их правилам, они позаботятся о том, чтобы все приложения, распространяемые через их магазины, соответствовали этим правилам.
Магазины соответствовали этим правилам.
............
— Похоже, что красной чертой для правительств является разрешение организованной оппозиции их правлению. Это то, что вы видели в России с Навальным и украинским кризисом в году. Это то, что вы видели от этого члена Конгресса, от демократов после 6 января.
— Определенно здесь есть своя закономерность. Телеграм использовался протестующими в таких местах, как Гонконг, Беларусь, Казахстан, даже в Барселоне в свое время. Да, так что в значительной степени он был инструментом оппозиции, но на самом деле неважно, оппозиция или правящая партия используют Телеграм. Для нас правила одинаковы для всех сторон.
Мы не становимся предвзятыми в этом смысле. Дело не в том, что мы болеем за оппозицию или за правящую партию. Не то чтобы нам было все равно, но мы считаем важным, чтобы эта платформа была нейтральной ко всем мнениям, потому что мы верим, что конкуренция различных идей может привести к прогрессу и лучшему миру для всех.
— Это резко контрастирует, скажем, с Facebook, которая публично заявила, знаете, мы склоняем чашу весов в пользу того или иного движения в той или иной стране, и все это вдали от Запада и вдали от внимания западных СМИ. Но они это сказали.
Что вы думаете об этом? Технологические компании выбирают правительство.
— Ну, я думаю, это одна из причин, почему мы оказались здесь, в ОАЭ, из всех мест. Верно, вы не хотите быть геополитически привязанным, вы не хотите выбирать победителей в любой из этих политических схваток, вот почему вы должны находиться в нейтральном месте.
Но я думаю, что у Facebook, в частности, есть много причин для того, чтобы делать то, что они делают, помимо того, что они базируются в США. Я думаю, что каждое приложение и платформа играют свою роль, и мы считаем, что человечеству нужна такая нейтральная платформа, как Телеграм, которая будет уважительно относиться к частной жизни и свободе людей.
— Возможно, с политической точки зрения, наиболее провокационной вещью, которую делает Телеграм, является предложение чего-то, называемого каналами, которые кажутся готовыми для организации групп людей. Можете ли вы объяснить зрителям, которые не знакомы с ними, что такое канал Телеграм?
— Да, канал Телеграм это инструмент вещания один ко многим, который позволяет людям быстро распространить любое сообщение миллионам людей. Итак, есть канал, люди подписываются на него, это односторонняя связь, то есть канал может использовать, скажем, президент или глава государства, а все остальные не смогут, но президент сможет отправить сообщение всем людям, которые подписаны на его или ее канал.
Суть в том, что каналы так просты в использовании, и они настолько глубоко интегрированы в пользовательский интерфейс, обмена сообщениями, что стали чрезвычайно популярными. Вы получаете их как текст. Именно так. Так что для многих людей это очень привычная форма, и с тех пор, как мы запустили каналы 8 лет назад, я думаю, что несколько других приложений, популярных приложений, пошли по нашим стопам и тоже скопировали эту функцию.
Не настолько продвинуто, как у нас, но это показывает, что это действительно высококачественная и востребованная функция, которая нужна миру.
— Я думаю это, и вы можете не отвечать на эти вопросы, если не хотите, если это слишком личное, но вы владелец, это ваша собственность, и это очень необычно. На самом деле, я никогда такого не видел. Чтобы такой большой бизнес принадлежал одному человеку, почему вы не взяли и вы могли бы привлечь частный капитал, но вы этого не сделали.
Почему вы этого не сделали?
— Ну, это правда. На данный момент Телеграм на 100% принадлежит мне, что, как я уже сказал, довольно необычно. Я никогда не слышал о таком раньше. Причина, по которой я старался держаться подальше от денег венчурного капитала, по крайней мере на ранних этапах нашего развития, заключается в том, что мы хотели быть независимыми.
Мы знали, что наша миссия и наши цели не обязательно совпадают с целями фондов, которые могли бы инвестировать в нас. А еще для меня дело никогда не было в деньгах, верно? Итак, у меня есть несколько сотен миллионов долларов на моем банковском счете или в Bitcoin с десятилетней давности, и я ничего с ними не делаю.
У меня нет недвижимости, самолетов или яхтам. Думаю, такой образ жизни не для меня. Я предпочитаю сосредоточиться на том, что мы делаем с Телеграм.
— Вы ничем не владеете? Например, крупных активов?
— Никаких крупных активов.
— У вас нет острова на Гавайях или...?
— Ни земли, да. Ни недвижимости, ничего.
— Почему?
— Ну, потому что для меня приоритетом номер один в жизни является моя свобода. И как только вы начнете покупать вещи, то, во-первых, это привяжет вас к физическому месту. На мой взгляд, это мое личное мнение.
Я не имею ничего против людей, которые покупают недвижимость, но, на мой личный взгляд, для меня это будет именно так. И вторая причина — мне нравится концентрироваться на том, что мы делаем в Телеграм. Поэтому я знаю, что если я куплю дом, куплю самолет, что-то в этом роде, я буду тратить время на то, чтобы сделать его красивым, а это потребует много времени и усилий.
— Вы бы выбирали кожаные или бархатные сиденья.
— Именно так. Да, для меня лучше принимать решения, которые повлияют на общение миллиарда людей, а не выбирать цвет сидений в доме, который увижу только я и мои родственники или возможно куча моих друзей.
— Интересно, и вы не взяли, потому что я просто хочу сказать в третий раз, не видел этого раньше, вы очевидно были известны в молодости как создатель компании и предприниматель, и поэтому вы могли бы действительно взять много денег, но вы этого не сделали, потому что не хотели, чтобы вас контролировали.
— Я просто не видел причин для этого. Знаете, у меня было достаточно денег, чтобы прожить. Но если быть до конца честным, Телеграм действительно брал деньги извне. Три года назад мы выпустили облигации. То есть мы привлекли заемные средства, и это было.
А до этого у нас был криптовалютный проект, который также привлек некоторые средства. Так что были случаи, когда мы привлекали стороннее финансирования. Мы никому не передавали права собственности, права голоса или что-то в этом роде, потому что мы также верим в эффективность. Я думаю, что если бы я был единственным владельцем, директором и руководителем продукта в течение такого длительного периода развития компании, позволило нам двигаться быстрее и быть более…
— Как вы могли быть единственным менеджером по продукту? Вы до сих пор являетесь единственным менеджером по продуктам в компании?
— Именно так. Я по-прежнему придумываю большинство функций. Я по-прежнему работаю напрямую с каждым инженером, каждым дизайнером, который реализует эти функции. Я управляю этой компанией, потому что мне это нравится. Я единственный менеджер по продуктам, потому что считаю, что именно так я могу внести свой вклад.
— Насколько велик ваш отдел кадров?
— Ну, можно сказать, что это я и это… Потому что-то, как мы работаем здесь…
— Нет-нет, вам нужен большой отдел кадров. Ты не думаешь, вы не страдаете без него?
— Мы в некотором роде децентрализовали это. Мы запустили платформу, на которой проводим конкурсы для инженеров. На самом деле у нас есть отдельная платформа для этого. И мы выбираем лучших из лучших инженеров в результате конкурсов, которые мы организуем. Мы проводим их каждый месяц или два месяца, так что после серии таких конкурсов мы отбираем лучших из лучших из лучших, и когда они могут, могут присоединиться к нашей команде, в которой всего около 30 инженеров. Это очень компактная команда, очень эффективная. Это как команда морских котиков. Вот так мы и работаем.
Нам не нужен отдел кадров, чтобы найти суперталантливых инженеров.
..........
— Могу я вернуться к тому, что вы сказали в самом начале? У вас нет отдела кадров, на вас работают всего 30 инженеров, продукция — ваша собственность, такая плотная организация.
Но как вы получите новых пользователей, если вы тратите 0 денег на привлечение новых пользователей, если вы не рекламируете, если вы не платите за привлечение людей, как вы это делаете, как вы бесплатно доберетесь до миллиарда?
— Потому что людям нравится наш продукт. Мы довольно рано поняли, что люди умны. Людям нравится пользоваться хорошими вещами, и им не нравится пользоваться некачественными вещами. Вот почему всякий раз, когда человек начинает пользоваться Телеграм, и они находятся там некоторое время, и они начинают открывать для себя все возможности, всю скорость, безопасность, все, что у нас есть, они не хотят возвращаться.
И они начинают приглашать своих друзей, рекомендуя им, вы должны проверить это приложение, потому что оно намного лучше, чем все остальные. И еще потому, что люди понимают, что бы ни было, обмен сообщениями, приложения, которыми они пользуются сейчас, отстали лет на 5−6.
Они копируют то, что мы сделали 6 лет назад, и это не очень качественная копия наших функций. Люди любят качество, именно поэтому они переезжают. Им также нравится независимость. Они также любят уединение. Они любят свободу. Есть много причин, почему кто-то переходит на Телеграм с других приложений.
......далее нет ничего особенно интересного....
Оригинал интервью на YouTube: ссылка.
Расшифровка в текст сделана с помощью сервиса автоматической транскрибации в текст.