Свадьба пела и плясала
На волне свадебных постов вспомнилась забавная статья из ЖЖ (Женский Журнал), который довелось листать в ожидании заказа в одном минском кафе.
Здесь ее не нашел, поэтому копипаста:
Говорят, каждая девушка мечтает о красивой свадьбе или, на худой конец, выйти замуж. Потому что без печати в паспорте сексом могут заниматься только мужчины и те, кто за деньги, а в доме настоящей принцессы – никто и никогда. И настоящий отец у ребенка может быть только в паспорте, а биология – это для бедных. Свадьба настоящей принцессы должна пройти по всем правилам языческих примет, народных обрядов, ритуальных услуг, советской кухни и светских законов. Из меня принцесса вышла плохонькая – я никогда не мечтала о свадьбе. И хоть в это трудно поверить – выйти замуж тоже. Конечно, в какой-то момент своего пубертата я стала знать, что прекрасный принц должен быть, но вот чтоб он меня кружил всю в синтетическом платье, с пятью кольцами под юбкой, среди тарелок с селедкой под шубой, под пьяные крики «горько!», а мы бы целовались взасос на глазах у родни, – это казалось мне бессмысленным и беспощадным. Прекрасный принц представлялся мне вполне земным человеком, без всяких там голубых кровей и белых коней (хотя вишневая «девятка» в ту пору не помешала бы), но на этом мои представления о личном счастье заканчивались. Развитие дальнейших событий мне было неинтересно – если меня любят, причем безумно, и я тоже безумно, правда, вида не подаю, то почему этого мне должно быть недостаточно? От загса, я решила, не откажусь, но только в крайнем случае и в интимной обстановке. В общем-то, так все и случилось.
Но будь я приличной принцессой, обязательно бы мечтала, чтобы усталая свадьба вобрала в себя все и сразу: и загс с памятником, и белое платье с пятью подъюбниками, и недееспособного принца, и украшенный разноцветными шариками королевский ПАЗик. Чтобы перед свадьбой начался психоз: «Что я делаю?! А если принц не настоящий?!», но успокаивать себя мыслью о разводе – да хоть на следующий день можно. Чтобы без брачного контракта – он для слабаков и по расчету, а тот, кто любит по-настоящему, может убить друг друга табуреткой, самой любимой обеими сторонами бракоразводного процесса.
Чтобы выбирать платье вместе с мамой и завистливой подружкой, и чтобы на пену французских кружев они говорили: «Это свадьба или где? Один раз в жизни или что? Родственники эти твои моды не поймут! У бабушки накидки на подушках и то лучше! А тетя Люда так вообще год будет смеяться!» Что бы мне ни понравилось, на все вступали бы скрипки: «Доча! Это слишком просто! Где фатин? Где пелерина из лебедяжьего пуха? Где пять колец под юбкой? Я тебя спрашиваю! Свои три оставь бедным! Ну что за извращение – ни цветочка, ни стразинки! Хоть бы жемчуг пустили по корсету, ну никакой же гармонии с оформлением зала!» Ее бы поддерживала флейта: «Марь Степанна права! Это же свадьба! Главный день твоей жизни! Ты должна быть, как все, – в полиэстре, со стразами на груди, с розами на хвосте, лебедем на плечах и россыпью искусственных цветов на макушке!» «Или я за это не буду платить, или я тебе не мать! Подумай о бабушке, ей уже мало осталось, одна радость в жизни – эта твоя свадьба, а этими своими платьями ты загонишь ее в могилу!» – как обычно, закончила бы за упокой мама. «Тебе что, трудно?» – заколотила бы последний гвоздь подружка.
Чтобы наши с принцем родители взяли кредиты на 10 лет, договорились со школьной столовой, нашли диджея Виталика с песнями Стаса Михайлова, и позвали гостей, не меньше ста двадцати человек. Чтобы к знаменательной дате они не поделили котлеты по-киевски, ящик водки и количество гостей – чтобы мои заказали больше водки, и поэтому считали, что имеют право на пару лишних троюродных братьев, а его договорились с котлетами по сходной цене, и поэтому категорически бы не уступали. Чтобы принц на каждой лестничной ступеньке прошел интеллектуальные испытания для выкупа меня, несмотря на то что уже три года прожил со мной в гражданском союзе, и если бы не результат УЗИ, вообще бы не женился.
Чтобы мы целовались, когда родственники в экстазе будут кричать «горько!», а тамада умолял всех прослушать стих. «Вас долго гнали под венец, чтобы оформить брачный акт. Случился все же, наконец, непоправимый этот факт!» Чтобы под марш Мендельсона женщины плакали, а нарядные дети бегали и раздражали озверевшую сотрудницу загса. И чтобы чей-то ребенок обязательно ныл, а выпущенные из клетки голуби обгадили взятую напрокат лебяжью пелерину.
Чтобы в центре стола стояли холодец, селедка под шубой, нарезка с чесноком, салаты под майонезом, бутерброды с красной икрой и подсохший каравай с изюмом. Чтобы приехали все родственники, цыгане, однорукий баянист с аккордеоном, тетя Галя с дядей Витей из 1983-го – и рассказывали бы всем, что последний раз видели невесту, когда она была «вот такусенькой и какалась в колготки». И чтобы дяде Вите не понравился крестный жениха, они порвали друг другу рубашки, и дядю Витю несправедливо спрятали в подсобке, чтобы он выспался. Чтобы папа напился с горя и разбил машину свата, а мама выясняла отношения с работниками кухни, куда делся таз оливье, потом разнимала драку, где бы ей оторвали воротник и сломали ногу.
Чтобы всем было весело. Чтобы тамада проводил конкурсы, насильно вытягивал гостей из-за стола, заставлял втирать в паховую область друг друга воздушный шарик, а мужчин переодевал в женские платья и измазывал красной помадой. Чтобы двоюродная сестра кого-то со стороны жениха приревновала мужа к партнерше по шарику, борзо потрепала ей прическу, пошла с ней выпивать, а потом бы они обе рыдали в туалете.
Чтобы бабушки под Тимберлейка за столом затянули бы: «Виновата ли я, что мой голос дрожал…» И чтобы жених после двух бутылок водки пил сладкое шампанское из моей туфли, которая за последние 18 часов стерла мне ноги в кровь. И чтобы он задрал мне платье, стащил зубами подвязку с чулка и бросил друзьям. И чтобы дети меня украли и спрятали в чулан, но к тому времени меня бы уже никто не искал.
И чтобы мама, вся на нервах, с валидолом под языком, весь вечер подходила и решала вопросы: «Боюсь, что водки не хватит, надо чтобы Серега (Антоха, Вадик, Олежа) съездил. Зятек, давай, одна нога тут, другая там!», и чтобы зятек как уехал, так вернулся только утром, без рубашки, с фингалом и ментами. И чтобы все врали о безоблачном счастье, читали по бумажке тосты-стихи из Интернета и желали поскорей рожать детишек, тройни и двойни, мальчиков и девочек, а тамада в это время бегал по столам и вытрясал из гостей остатки пенсий и стипендий.
Чтобы ко мне подходили женщины и делились опытом своих брачных ночей, как распоряжаться зарплатой принца, а тетя Галя по пьяни выдала бы интимные секреты дяди Сережи. Чтобы закончилось это через сутки на третьи, мы собрали бы в целлофановые пакетики остатки заветренной колбасы, подкисших салатов и засохшего каравая, поехали бы в гостиницу, в номер люкс – подарок родителей на остатки кредита, – потому что завтра и до конца семьи надо жить с ними. Всю ночь мы бы пересчитывали подарки и жалели, что не взяли ипотеку на квартиру или не слетали на Мальдивы.
И чтобы у меня не было первой брачной ночи, а если бы и была, то о ней бы никто не помнил. А если бы родня потребовала вывесить простынку, чтобы спасти честь друг друга, принц порезал бы палец, а я высморкалась бы в простынь. А потом, не снимая остатки вчерашнего макияжа, со склеенными ресницами и осыпавшимися на щеки блестками, мы бы поехали опохмелять гостей, точнее, праздновать второй день. И чтобы в понедельник наша свадьба стала хитом ютюба, Малахов пригласил всех в «Пусть говорят» и сделал всем ДНК-тесты, из которых много бы чего следовало.
Может, лучше на Мальдивы?..
Ольга Сережникова.