Сторона. Глава 17.⁠⁠

Яркие звезды освещали песок, и давали мне четкое понимание того, что единственное место, на котором здесь может вырасти мох, это я. Веселье только начинается.

***

- Давайте размышлять логически, - обратился я к воображаемым собеседникам. – Мы в какой-то пустыне, без средств связи и ориентиров на местности, - я поднял голову и тоскливо посмотрел на небо, - эх, нечего было в школе астрономию и географию прогуливать.

Начинало холодать, песок, видимо, остывал очень быстро. Я натянул капюшон и поежился. Так, вон та дюна, вроде самая высокая в поле зрения, на нее и полезем. Путь до песчаного холма я преодолел за двадцать минут, периодически переключаясь на бег, чтобы разогнать кровь и согреться. В близи дюна оказалась не такой уж и высокой. Не время горевать. Я начал своё восхождение. Холм был высотой метров триста, не меньше. Песок предательски скатывался и сбрасывал меня вниз. Ботинки тезки скользили и проваливались в песок. Я пробовал применять разные тактики. Попытка взбежать – ничего не дала, потому что песок осыпался влача меня за собой. Тактика с маленькими аккуратными шагами также не принесла особого успеха, потому что меня бесила скорость подъема и я начинал замерзать. В итоге я двигался по системе три шага наверх – два вниз. В своем мире, я бы взбежал на этот холм как раз плюнуть, но здесь, мой истощенный организм категорически не хотел ползти на дюну. На середине холма, прибавилась еще одна напасть – я ужасно захотел пить. Нет, не так. Я ЗАХОТЕЛ ПИТЬ! Скапливая слюни во рту, я разом проглатывал их вместо того, чтобы сплевывать. Особо напиться не получалось, организм не хотел обманываться таким образом. Я садился задницей на песок и смотрел по сторонам, в надежде, что увижу хоть какой-огонек и не придется лезть наверх. Это сейчас мой Эверест. Моё восхождение, а я Анатолий Букреев. Мне показалось, что подъем занял у меня часа полтора-два, и в итоге я забрался на вершину и заорал. Обнять было некого. Еще в самом начале восхождения, я подумал, что будет очень обидно, если сверху ничего не будет видно. Магию, кстати, я пробовал вызвать раз пять, и окончательно убедившись, что она не работает, бросил даже пытаться. Как и следовало ожидать, с вершины ничего не было видно. Во-первых из-за темноты, а во-вторых из-за сложного рельефа местности и перепадов высот. Вся площадь, которую я мог охватить взглядом, была покрыта дюнами подобной моей и низинами, подобной той, из которой я начал свой путь. Упав на колени, я начал плакать, но решив, что это все-таки через чур картинно, встал и рукавом куртки вытер слезы и сопли. Я раздавлен и беспомощен. Походу, придется сдохнуть здесь. Эх, а так не хочется. К моим неприятностям, добавился еще и пронизывающий ветер, сдувающий песок с моей вершины. Я собрал всю волю и наглость в кулак, и решил назвать эту вершину «Пик Аи». А что? Хороший подарок для возлюбленной. Многие девушки могут похвастаться вершиной названной в их честь? Думаю нет. Ая теперь могла. Ну и что, что вершина эта, всего лишь холм из песка, который такими темпами, сдует нахрен к утру, ну и что, что располагается она черт знает где. Ладно, к черту лирику. Песок, кстати, очень не вкусный. Я выплевывал его и вытряхивал из ушей. Так, надо греться каким-то образом. На холодном ветру, мозг работать отказывался, но я все-таки заставил его дать команду рукам и ногам, выкопать яму и сесть туда, чтобы хотя бы защититься от ветра. Яма не получилась. Холм осыпался, и не давал нормально реализовать мой гениальный план. В итоге, вместо ямы у меня получился карман, и я был с трех сторон защищен от ветра. Идея копать себе убежище в сдуваемом холме, оказалась не лучшим моим изобретением. Как только я сел и вжал голову в колени, ветер, сука, изменил направление и стал дуть прям на меня.

- Да е… твою мать!

Я поднялся и стряхивая с себя песок, вспоминал хоть какую-нибудь молитву, хоть какому-нибудь богу. Ну как говорится, по делам вашим, вам и воздастся. За мое неверие, пришлось расплачиваться тем, что я не вспомнил ни одной молитвы. Ладно, помирать, так с песней. Я отвернулся от ветра, чтобы невкусный песок не летел в рот и начал горланить.

Я начал жизнь в трущобах городских

И добрых слов я не слыхал.

Когда ласкали вы детей своих,

Я есть просил, я замерзал.

Вы, увидав меня, не прячьте взгляд,

Ведь я ни в чём, ни в чём не виноват.

Почему именно эту песню? Потому что, ГЕНЕРАЛЫ ПЕСЧАНЫХ КАРЬЕРОВ! Спев, я даже немного согрелся, и решил, дальше развлекать себя.

- Песчаный карьер? Два человека!

- Я!

Сам пошутил, сам посмеялся. Сил оставалось все меньше и меньше, равно, как и шуток про песок. Я убрал руки подмышки и лег на песок. Ладно, от судьбы не убежишь кажется. Будем прощаться.

- Люблю тебя Ая! – крикнул я, но ветер оборвал фразу.

Я закрыл глаза и начал проваливаться в сон. Мурашкам на коже, спать, видимо не хотелось, и они бегали по моей туше туда-сюда. Сон в итоге победил, и я, лежа на куче песка, уснул. Уснул, без особой надежды проснуться утром. Спал я тревожно , то и дело скатываясь с дюны. Приходилось, не открывая глаз, вползать обратно наверх. В итоге я сдался, и просто сползал вниз. Достигнув нижней точки моего путешествия, я крепко заснул.

Солнце жгло лицо и я открыл глаза. Я мыслю, следовательно я существую. Уже радует. Радовало, так же то, что я был не в куче песка, а лежал на каких то досках, в окружении шкур. Оп-па, интересно. Я встал с этого подобия кровати и огляделся. Кровать стояла в палатке из плотной ткани, которая не пропускала свет, однако верх ее был отделан каким-то подобием марли, и позволял проходить свету внутрь. Так, а где же хозяин всего этого гостеприимства? Я раздвинул ткань и зажмурился от яркого солнца.

- Проснулся уже? – справа от меня, с костром возился сморщенный старик с бородой до живота.

- Ага. А вы кто?

Этот дед-изюм, как я его мысленно назвал для себя, поднял толстую ветку и замахнувшись дал этой дрыной по моей филейной части.

- Эээ, за что?!

- Для профилактики. Будешь знать как дюну обнимать, и наверх ползти, когда тебя спасают. Чтоб я еще раз кого спасал посреди ночи!

- Спасибо дед.

- Дед твой дома, меня зовут Фёдор Маркович, - старикашка хотел еще раз ударить меня, но я успел увернуться.

- Понял, понял. Спасибо Фёдор Маркович. Извините, что доставил проблем.

- Извините, - передразнил меня дед. – Отработаешь каждый метр, который я тебя тащил. Понял?

Я кивнул.

- А мы где вообще?

- Мы то, - старик задумался, - а ты как сюда попал, раз не в курсе?

- Против своей воли.

- Сюда обычно не попадают против воли, только за серьезные огрехи.

- И тем не менее, я здесь. Так где мы?

- Ты знаком с магией?

Интересный вопросик.

- Ну как сказать, в общем, долгая история, но будем считать, что знаком.

- Ну раз знаком, то должен знать про это место.

- Я не настолько глубоко знаком, чтоб по цвету песка угадать место.

- Странный ты парень. Мы в тюрьме для магов. На пожизненном заключении за свои преступления.

- Мы?

- Ага, нас здесь, если верить переписи тридцатилетней давности, больше тысячи человек.

Старик достал из огня металлический противень, на котором красовались четыре румяные лепешки.

- Стул бери в палатке, завтракать будем.

Я вытащил грубо сколоченный табурет, и мы расположились под навесом из сухих веток.

- Спасибо еще раз за спасение, - сказал я и потянулся к лепешке.

Удар по рукам отбил все желание завтракать.

- В каком свинарнике тебя воспитывали? – укорительно сказал дед-изюм.

- Жрать хочу, - не выдержал я.

- За столом, сначала старший берет, потом младший. Понял? – сказал старик, и уже отвернувшись добавил, - ох чувствую я много дури из тебя выбить придется.

Он надломил лепешку и протянул мне.

- Приятного аппетита.

- И вам, - я дождался пока он откусит от своей половины, чтоб опять не получить по рукам. – А как вы меня вообще нашли?

- Увидел как ты ползешь на холм. Сначала не хотел идти, но в итоге пришлось.

- А вы не видели этого, черного мага?

- Отчего же не видеть, видел. И его и друга твоего видел. Только не полез, зачем мне вмешиваться? Раз оказались тут, значит за дело.

По его тону, я понял, что говорить на эту тему он не горит желанием. Боже, это была самая вкусная лепешка которую я когда либо ел. Она просто таяла во рту, несмотря на грубую муку из которой была сделана.

- Очень вкусно, - сказал я, в два укуса прикончив свою половину. – Можно еще?

Старик одобрительно кивнул. Я аккуратно взял целую лепешку.

- А попить есть?

Он кивнул на глиняный чайник. Чтобы старик не усомнился в моем воспитании еще раз, я первым делом налил чая и протянул чашку ему.

- Меня Вадим зовут, - я попытался начать разговор.

- Очень приятно.

- Мне тоже. Фёдор Маркович, так где мы? Это что планета другая? Или как?

- Планета, скажешь тоже, - старик улыбнулся. – Хотя может и планета, я точно не знаю.

- Вы сказали, что это место для преступников, а вы что натворили, что вас сюда на пожизненно упрятали?

- Я то? Ничего особого, по моему мнению, но по мнению судьи, преступление. Помог одному товарищу к власти прийти, с помощью магии.

- Это какому такому товарищу?

- Ульянову, Владимиру Ильичу.

- Офигеть.

- Ну как сказать, он так или иначе бы пришел, я просто ускорил.

- А судьи кто?

- Да есть один товарищ, он и решает.

- Да уж. А вы в каком мире помогли ему прийти к власти? В смысле в магическом или нет?

- Раньше все миры были с магией, а потом из-за меня у нашего мира, магию отобрали.

- Из-за вас одного, у целого мира отобрали магию?

- Именно.

- Значит, мы с вами земляки, я как раз родом оттуда.

- Ну ка, расскажи поподробней.

Я отхлебнул чаю и начал свой рассказ. Стараясь не упустить никаких деталей, я рассказывал долго и по порядку, периодически отвечая на его вопросы. Солнце уже прошло зенит, когда я закончил.

Старик поцокал языком и резюмировал.

- Да уж, веселая история, нечего сказать.

- Как мне отсюда свалить?

- Если бы я знал, думаешь сидел бы тут? Жил бы в этих изменяющихся условиях?

- Чему тут меняться? Размеру дюн?

- Кхе-хе, - изюмчик засмеялся. – Забыл сказать, у нас тут смена времен года не совсем обычно происходит. Вот сейчас к примеру лето, у нас пустыня, толком без воды. Осенью у нас будут ливни как в тропиках, три месяца подряд. Не выйти никуда. Вместо дюн появляются леса, и климат в корне меняется. Зимой у нас тут все засыпано снегом и территория становится похожей на кусок северного полюса. Океан кстати появляется, ну или море какое-то, не знаю. Так что, самое хорошее время – весна. Небольшие дождики, и природа как в средней полосе России.

- Получается у вас не только погода меняется, но и территория?

- Ага, - старик с хлюпаньем отхлебнул чай.

- Весело живете. А где эти ваши остальные друзья-товарищи?

- Кто где, разбросаны. Ближайший ко мне, француз Антуан, в километрах десяти. Но я с ним не особо общаюсь, молод уж он через чур.

- Неужели настолько молод?

- Пятнадцать ему, и за двести лет здесь, он отупел совсем.

- Стоп! Какие еще двести лет?

- Такие, здесь не умирают. В этом то и суть наказания.

- Так вам получается, - я начал вспоминать год прихода Ленина к власти и вычитал его…

- 56 мне, борода старит просто.

- Вы хорошо выглядите, - соврал я.

- Палкой ударить?

- Не надо, понял. А чем вы тут занимаетесь?

- Живу, если можно это назвать жизнью. Существование скорее.

- Мда уж, грустно наверное.

- Грустно только первые тридцать лет, а потом привыкаешь.

- А это все, - я обвел рукой палатку и навес, - откуда?

- Сам сделал, - с гордостью сказал старик.

- Красиво. Честно.

Я покосился на палку.

- Ну что, поели, чай попили, поговорили, пойдем работать.