Спокойствие⁠⁠

Архип давно уже не бил никому морду. Измаялся мужик, задумался о бесцельном прозябании в этой жизни:

" Морда ведь -- зеркало души, начистишь рыло кому-нидь, и оно заблистает всеми гранями сущности человеческой. Каждая разбитая бровь, точно клякса в черновике писателя, отражает настроение автора тумака. Сломанный нос -- подлинное произведение искусства, ведь каждый шнобель срастается криво, да по своему, а девственно прямые переносицы, не знавшие кулака, ранят сердце ваятеля своим бездарным однообразием. Не крови жаждет Архип, ой не крови...желает запечатлеть мгновение жизни на харе товарища, аки Ван Гог подсолнух на драных обоях халупы, в томительном ожидании гостя. Мгновение своей жизни. Сложность в том, что Архипа не понимают, а это обескураживает! Ведь не спорил холст с Рембрантом, и не противился мрамор зубилу Микеланджело...так почему всякое небитое лицо норовит увернуться от кулака художника?"

-- Я подарю вам личность! Запечатлею на морде лица самые скрытые черты вашего характера,!-- прокричал Архип полицейскому с собакой.

-- Попробуй на Тузике, для начала. -- зевнув, ответил полицай, и спустил волкодава с поводка...

И они повстречались -- два творца, ваятели кричащей плоти.

У Тузика выходило примитивно, как-то по детски, будто сама природа расчерчивала его клыками алые узоры на волосатой груди Архипа..

-- Давай покажу как надо. -- крякнул Архип, и ухватился обеими ручищами за собачью морду.

И тут, рука художника дрогнула: "Псина совершенна, ее морда выражает все, и добавить нечего, вот те и тварь божия да искренняя! То ли дело табло человеческое -- за века лицемерия мурло в неисписанный лист обратившее..."

Даже в нашем, обросшем коростой безразличия мире, всегда найдется понимающий тебя. Полицай был из таких: отвел Архипа в вытрезвитель, где работы скульптору лиц -- непочатый край."

Мораль: не отчаивайтесь, и на вашу кисть найдется ценитель, и радушно предоставит вам холст и краски -- твори-не хочу.