Соседки⁠⁠

В тяжелые девяностые я подрабатывала для сохранения стажа уборкой подъездов. Тогда еще не было домофонов и бомжи регулярно располагались на ночевку на лестничных площадках. Тогда бомжом можно было стать очень просто. Кто-то из них вызывал омерзение, опущенные, дурно пахнущие существа, после которых , того и гляди остнется в углу мерзкая лужа. А кто-то пытался сохранить в себе человеческое, несмотря на обстоятельства.

Как-то я заметила, что за мусоропроводную трубу кто-то спрятал большие куски картона и несколько книг. Все вокруг было чисто. Если не заглядывать за трубу, то и не заметно. Я не стала трогать, все-таки они тоже люди, а такой картон не валяется. Самого бомжа я так и не увидела, только книги менялись. Но в разговоре с женщинами у подъезда узнаю, что это не просто бомж, это отец их соседки, дверь квартиры которой на той же площадке, что и «постель» этого человека. А не пускает она его потому, что он приехал из деревни, где много пил, и, работая пастухом, недоглядел за стадом, пьяный. Продал свой старенький дом, покрыл недостачу, и приехал в город к дочери, надеясь на приют. А она считает, что не обязана притесняясь себя и свою семью ради этого пьяницы.

В этом же доме познакомилась я и с одной пенсионеркой, тетей Галей. Заметила, что в ее квартиру часто звонят ребятишки, не очень опрятные на вид. Спросила как-то о причине их визитов. «Да понимаете -ответила она мне - У меня не очень большая пенсия. Даже милостыню подать иногда проблемно. А это ребята из детского дома. Они голодные постоянно. Так я варю супу побольше, пусть не густой, но наваристый, на косточках и вкусный. И кормлю их».

Эти две женщины были соседками и жили на одной площадке.