Случайно написался маленький рассказ. Хочется узнать мнение..
Она всё смотрела на меня, взгляд её был напуганным, мне казалось, что вот-вот из неё уйдет жизнь, которую я так всё это время оберегал и пытался сохранить. Ведь прошел всего месяц. Это не могло случиться за такое короткое время.
Всего несколько недель назад мы с ней сидели в этой комнате вместе, я наливал ей стакан клубничного компота, который она так любит. Она засмеялась, когда я пролил немного мимо стакана, и побежала за полотенцем на кухню. Я смотрел на неё и с ужасом понимал, что через некоторое время всё закончится; и еще больнее было оттого, что я не знаю, когда всё произойдет. Я не знал тогда, сколько времени мы еще вот так легко сможем сидеть тихими вечерами, ужинать и смеясь, рассказывать истории, частенько даже выдуманные.
Тем же вечером — когда мы с ней собирались уже отправляться спать — случился первый приступ. Для неё он был внезапным и она не понимала, что происходит, но я был готов и меня это удивило меньше, чем её. Скорая помощь приехала всего через пять минут. Они всегда быстро приезжают к таким пациентам.
Врач объяснял мне, что с ней, как будет проходить лечение и сколько ей осталось, но на все его слова я отвечал одно:
— Я знаю.
Через три дня мы были дома, и я видел, как ей становится лучше, как с каждым днем она веселеет, даже больше, чем до приступа. Она со мной так и не заговорила на эту тему и мне всегда казалось, что она намного сильнее меня.
Воспоминания ушли, и я снова видел на своих коленях умирающую дочь.
— Я ведь буду жить?
— Конечно, будешь. Это временно, скоро пройдет.
Мне пришлось соврать, хоть, кажется, она распознала ложь. Она всегда знала, когда я вру.
В дверь постучали. Через две минуты я уже ехал с ней в машине скорой. Ей становилось всё хуже, но она держалась, стараясь не показывать мне этого. Я же не выдержал, и у меня полились слёзы, которые я неудачно пытался скрыть.
— Не надо. Всё ведь будет хорошо, - она улыбнулась, насколько ей позволяли силы. Она явно сильнее меня.
У нас еще должно было оставаться года два. Всё не должно было так быстро случиться.
Всего несколько недель назад мы с ней сидели в этой комнате вместе, я наливал ей стакан клубничного компота, который она так любит. Она засмеялась, когда я пролил немного мимо стакана, и побежала за полотенцем на кухню. Я смотрел на неё и с ужасом понимал, что через некоторое время всё закончится; и еще больнее было оттого, что я не знаю, когда всё произойдет. Я не знал тогда, сколько времени мы еще вот так легко сможем сидеть тихими вечерами, ужинать и смеясь, рассказывать истории, частенько даже выдуманные.
Тем же вечером — когда мы с ней собирались уже отправляться спать — случился первый приступ. Для неё он был внезапным и она не понимала, что происходит, но я был готов и меня это удивило меньше, чем её. Скорая помощь приехала всего через пять минут. Они всегда быстро приезжают к таким пациентам.
Врач объяснял мне, что с ней, как будет проходить лечение и сколько ей осталось, но на все его слова я отвечал одно:
— Я знаю.
Через три дня мы были дома, и я видел, как ей становится лучше, как с каждым днем она веселеет, даже больше, чем до приступа. Она со мной так и не заговорила на эту тему и мне всегда казалось, что она намного сильнее меня.
Воспоминания ушли, и я снова видел на своих коленях умирающую дочь.
— Я ведь буду жить?
— Конечно, будешь. Это временно, скоро пройдет.
Мне пришлось соврать, хоть, кажется, она распознала ложь. Она всегда знала, когда я вру.
В дверь постучали. Через две минуты я уже ехал с ней в машине скорой. Ей становилось всё хуже, но она держалась, стараясь не показывать мне этого. Я же не выдержал, и у меня полились слёзы, которые я неудачно пытался скрыть.
— Не надо. Всё ведь будет хорошо, - она улыбнулась, насколько ей позволяли силы. Она явно сильнее меня.
У нас еще должно было оставаться года два. Всё не должно было так быстро случиться.