Сказки выжженной земли
За окном быстро темнело. Последние лучи кровавого закатного солнца освещали город, лежащий руинах. Улицы, заваленные обломками зданий и остовами покореженных, изъеденных адским пламенем машин. Перекрестки, наглухо заросшие черно-бурым непролазным кустарником. Всюду хаос и запустение. Город, принадлежащий уже не человеку, а кошмарным порождениям радиации.
Молодой сталкер сидел перед окном на стуле, оперевшись подбородком на ствол автомата, упертого прикладом в пол, и задумчиво смотрел на теряющиеся в густых сумерках улицы, думая о чем-то своем.
Второй, отложив в сторону оружие, склонясь седой головой колдовал над печкой - буржуйкой, разжигая огонь и вполголоса ругая отсыревшую бумагу, упорно не желающую разгораться.
Хорошее здесь место, надежное. Передовой форпост или просто “Первый” - так называли сталкеры со станции “Площадь Ленина” развалины огромного торгового центра, в свое время одного из крупнейших в Новосибирске. Сейчас, спустя больше тридцати лет после Войны, торговые залы были основательно вычищены и все ценное утащено на родную станцию. Со временем сталкеры с Площади - или просто “ленинцы” организовали здесь форпост. Оборудовали наблюдательные посты на верхних этажах, вроде этого, где сейчас волею судьбы оказались два сталкера, не успевшие вернуться на родную станцию до наступления ночи. Устроили тайники с оружием и припасами. Так обгорелый скелет торгового центра получил вторую жизнь.
- Тимоха, кого ты там выглядываешь? - старик справился наконец с разведением огня, - айда сюда, замерз поди совсем. Да и перекусить пора уже. Хорош зенки таращить, еще успеешь за ночь пейзажью налюбоваться!
Старик полез в необъятный армейский вещмешок и выудил оттуда две банки консервов, горсть сухарей и флягу с чистой водой. Вскоре вскрытые банки с тушенкой уже шкворчали на печке, наполняя комнату уютным запахом горячего ужина.
Не зажигая огня, в тусклых отсветах пламени, пляшушего в печи, сталкеры молча принялись за еду, запивая консервы и сухари водой из фляги.
После ужина вскипятили закопченый, гнутый и покореженный старый алюминиевый чайник, заварили крепкий отвар из мелко перетертых подземных грибов и сушеных кореньев. Разлив чай по кружкам сталкеры уселись поближе к печке, разливающей благодатное тепло.
Говорить не хотелось. Каждый сидел, предавшись своим мыслям. Старик, которого все на станции звали просто Старый, думал о том, что не так уж много ему осталось вот таких тихих спокойных ночей. Хотя, как знать, опять же… Он ведь пережил Войну, а таких в метро немного осталось. Он помнил мир ДО. Помнил пышущий жизнью, живой Новосибирск, помнил вот этот самый торговый центр, тогда он назывался “Аура”, куда приезжали с женой… А сейчас вот оно как. Жена сгинула в первый день Войны, Новосибирск умер, задохнувшись в атомном взрыве, внизу по покалеченным улицам бродят твари, которых то и выдумать не получится - мерзкие порождения радиации, а напротив сидит сопляк, родившийся и выросший под землей. Да уж… чудны дела твои, Господи.
В это время Тимоха - младший сталкер, думал совсем о другом. Он не так давно закончил обучение и вот такие вылазки были все еще в новинку. Ему не нравилось здесь, на поверхности. Эти открытые пространства, руины уходящие в горизонт, полчища мутантов всех форм и размеров, каждый из которых жаждал запустить зубы в человеческую плоть. То ли дело родная станция, надежно спрятанная под землей. Пусть тесновато, и свет только искусственный, зато все понятно - вот тебе стены и потолок, вот твоя палатка, где уж точно не выскочит из под кровати неизвестный монстр, клацая ядовитыми зубами. А еще дома, на станции, ждет Аня. Ох, Аня… Тимоха как вживую представил ее искрящиеся озорством глаза, полные чувственные губы, улыбку, от которой замирает сердце. Вспоминал, как они впервые остались вдвоем, как трясущимися от желания, непослушными пальцами помогал ей избавиться от одежды. Как захватило дух от ее нереальной обнаженной красоты в желтом теплом свете свечи. Эх, скорей бы домой, к любимой…
Замечтался сталкер, улыбается, закрыв глаза.
- Слышь, Тимоха, ну и рожа у тебя, однако! Как у кота Васьки, что сметану спер и безнаказанным остался. Небось, про Аньку свою думаешь? - старик лукаво прищурил глаз.
-Сметана? - очнулся от мечтаний Тимоха, - Какая такая сметана? Это что за зверь такой? - непонимающе уставился на Старого.
- Тюююю, дурында… - протянул старик, - Совсем лопухи развесил. Сметана - это...хм...как бы объяснить-то? Короче, сметана - не мутант. - заключил Старый. - А Анька твоя огонь. Одобряю. - старик показал большой палец.
- Ой, ну спасибо, успокоил - засмеялся Тимоха, - Как камень с души.
- Эх...молодежь, молодежь, - покачал головой Старый, - Все б вам зубы сушить. Нет бы послушать, чего старшие говорят. Опыту перенять. Тьфу на тебя, дурында!
- Да не бухти, Старый! - примирительно сказал Тимоха. - Ты ж мне заместо отца. Конечно я тебя слушаю. Да если б не твой опыт - я б в первую вылазку еще скопытился - разошелся Тимоха.
- То то же, - довольно заулыбался Старый.
Перемирие было достигнуто и сталкеры снова затихли прислушиваясь к звукам с улицы.
- Старый, а Старый?
- Чего тебе?
- А расскажи про Октябрьскую?
- Хрена она тебе сдалась на ночь глядя? - недовольно буркнул сталкер.
- Ну так интересно же. Почему ее закрыли, опечатали, и никто не живет там? Ты же помнишь все. Расскажи, хоть ночь скоротаем, - привел серьезный аргумент Тимоха.
- Тоже верно. Как бы не залипнуть, - задумчиво протянул Старый, - Хрен с тобой, слушай...
======================================
Давно это было. После войны лет пять только прошло. Худо - бедно на станциях обустроились, в себя приходить стали. Время тогда совсем другое было. Это сейчас у нас каждая станция как остров в море - отгородились друг от друга и живем навроде сами по себе. А тогда метро открытое было, да и народу-то побольше. Мутантов да нечисти, почитай и не видали еще. В общем, народ спокойно туда - сюда караванами ходил по всему Метро. Хотя, конечно, кое-какой порядок на станциях все ж был.
Ну вот и значит, в один день пришел на Октябрьскую караван. Издалека, как видно, не с другого берега конечно, но издалека. И помимо всего прочего сброда, вроде торговцев, бычья и шлюх, был в этом караване прелюбопытный персонаж. А именно карлик. Вот честное слово - пренатуральный карлик. Маленький, плюгавенький такой мужичок. Уж не помню как звали его, Лука вроде. Но на станции все стали звать Люк или Нос. О себе редко говорил, знаю только, что он вроде как сыном был толи начальника какой-то станции, толи доктора станционного. Жил не тужил, никого не трогал. Да видно все же внешностью своей соседей напрягал, ибо когда влиятельный папенька прибрался, ну то-бишь помер, маленького Люка отдельного жилья лишили, да и вовсе потом со станции в туннель выпнули. Не знаю, долго ли он сам по себе скитался, да в итоге и пристал к каравану.
Таким макаром на Октябрьскую и попал, поосмотрелся маленько, притерся, да и остался. Знакомства какие - никакие завел, у начальника станции на хорошем счету был. Тогда как раз сталкерство развиваться начало, и вот Люк оказался сталкером просто незаменимым. Как? А сейчас расскажу.
Поначалу его и брать-то не хотели, дескать ну какой с него прок, с заморыша? Уж не знаю, кому и чего он посулил, да только раз его взяли с собой. И вот с того первого раза и начались чудеса. Командир той группы рассказывал, что выйти не успели на поверхность, а маленький Люк достал старый компас, поглядел на него, да и рукой машет - вроде как пошли за мной. А места-то там хоженные - перехоженные, уж все дочиста вычищено. А Люк прыг-прыг в ближайшие руины, группа за ним - интересно все ж. И ста метров не прошли, как карлик остановился. Стоит, на компас свой глядит, а там неподалеку контейнер вроде как мусорный. Люк зыркнул на компас, на контейнер и говорит старшему, дескать, отодвинуть контейнер надо. Ну сталкеры - мужики крепкие, попыхтели, да отодвинули. А там - схрон. Серьезный схрон, да по-богатому все: и оружие, и боеприпасы, медикаменты - все как с армейского склада. Знатно мужики охренели тогда. Так вот и повелось - как Люк в рейде, так добычу не утащить.
И все бы хорошо, да только замначальника станции, тот что над сталкерами старшим был, дико невзлюбил Люка. Завидовал его удаче, наверное. И стал, значит, этот зам потихоньку начальника станции настраивать против Люка. Ну вроде как неспроста он на Октябрьскую пришел, да и компас этот, что богатства спрятанные показывает - тоже не от мира сего. Гнать его надо, говорит, пока беда не приключилась.
Ну начстанции мужик здравый был и до поры, до времени зама своего не очень-то слушал. И было бы у Люка все хорошо, как бы не узнали люди еще один секрет его. В общем дело так было.
Приключилась на Октябрьской какая то неполадка с системой вентиляции, толи генератор полетел, толи еще чего. В общем, электрик то у них был, а вот схем как система устроена, не нашли. Надо было срочно отправлять людей к нам, на Площадь Ленина, за схемой сталбыть. А это день пути туда, да день обратно. Ну либо мотодрезину запускать и топливо дефицитное жечь.
И тут картина маслом - начстанции голову ломает, как схему поскорее раздобыть, пока народ задыхаться не начал, а к нему в кабинет Люк забегает и схему на стол выкладывает.
Починили они вентиляцию, в общем. Да только как беда отступила, к Люку вопросы появились. Позвал его начстанции и говорит, дескать, объясни-ка друг дорогой, каким макаром ты двухдневный путь за полчаса преодолел? Делать нечего, пришлось карлику рассказать все как есть.
А дело вон как оказалось. Когда Люка с родной станции поперли, пришлось ему по туннелям бродить, а чтобы людям на глаза не попадаться, карлик полез по техническим туннелям, благо рост позволяет. Ну и набрел в итоге Люк на какой-то бункер. А в бункере том старуха полубезумная жила с кучей крыс. Решил карлик тоже в бункере остаться. Пожил какое-то время, старухе помогал ее крыс кормить. И жить бы ему там от людей подальше, да только подслушал он как-то, что старуха крыскам своим говорила, дескать, скоро они карликом полакомятся. Ну и понял Люк, что валить надо от старухи с ее питомцами, причем чем дальше, тем лучше. Вот и свалил, предварительно по старой русской традиции утащив вот этот самый компас, что богатства указывает, да ботинки стоптанные, которые в любое место телепортировать могут.
Я уж хрен знает, на каких таких принципах физических эти вещи работали, да только начстанции распорядился забрать вещи у Люка и спрятать в станционный арсенал, а его самого по уже сложившейся традиции выпнуть со станции от греха подальше.
И вот чего я, Тимоха, понять не могу. Чего на человека взъелись? Он же по-доброму, на благо общества, так сказать. А его снова обобрали да и выкинули. Обиделся он тогда на октябрьских крепко видимо, потому как вон чего дальше происходило.
Прошло уж с полгода, как Люка прогнали со станции и стали происходить странные, даже страшные вещи. Люд на станции сходил с ума. Сначала слабели мозгом, а потом день - два и превращались в форменных зверей. Кто как медведь бросается на соседа, кто свиньей хрюкает, а кто, прости Господи, ишаком кричит. Хаос, вакханалия и всеобщее помешательство, одним словом. Один начальник станции остался здоров, да и он уж всерьез подумывал о бегстве подальше от этого ужаса.
И тут посреди всего этого безобразия появляется Люк. Дескать, знаю я, начальник, о беде вашей, помочь могу. Только уговор, ты мне вещи мои вернёшь, а я болезнь вылечу.
Начстанции ему ключи от арсенала, бери говорит, что хошь, только помоги! И прости нас всех, что не по-людски с тобой обошлись.
В общем, забрал он компас свой и ботинки. Позвал начальника на перрон, прямо посреди станции, даёт ему шар прозрачный. А в том шаре туман серый клубится. И говорит, дескать я сейчас пропаду насовсем, а ты, начальник, шар прямо под ногами своими разбивай, газ выйдет, да и излечит всех.
Сказал он это, ногой три раза притопнул и пропал, как не было его. Ну начальник все как по инструкции, взял шар, размахнулся , да как грохнет себе под ноги…
====================================
- Ну и чего дальше то было? - Тимоха аж подался вперёд от нетерпения. - Почему станция не обитаема? Не томи, Старый!
А Старый сидел молча, уставясь в одну точку. Желваки пошли по заострившемуся лицу, руки сжались в кулаки.
- А ничего не было, Тимоха. Как газ поднялся, стали люди друг друга жрать. Как звери дикие. Рычали, хрипели и жрали. Кровища, кишки, рев… - лицо Старого исказила гримаса ужаса, - Мы тогда с группой с поверхности заходили через Октябрьскую. Спустились, а там такое… В общем, мои парни тот тоннель обрушили. А гермоворота я уж сам потом подорвал. Проклято то место. И нет теперь в метро Октябрьской станции.
Воцарилась тишина. Тимоха переваривал услышанное, а Старый погрузился в не самые приятные воспоминания.
- Старый? Слышишь? А чего маленький Люк? Где он теперь?
- Да Бог его знает, Тимоха. Не слышали о нем больше. Да и не его бояться надо.
- А кого тогда? - не понял Тимоха.
- Самих себя надо бояться. Самих себя. Мы этот мир уничтожили. Люди. И карлика в темные туннели люди гнали. Хоть от него только добро видели. Гнали, потому что не такой, потому что лучше их. Как звери. Вот он их в зверей и превратил. Хватит об этом, спать пора. - сталкер взглянул на часы.
- Дежурим по три часа. Ты первый. - и отвернулся к стене.
Тимоха тоже глянул на часы. Потом встал у окна и долго долго смотрел в темноту.
############### КОНЕЦ #############