Шрамный Шарм
Мать моя, женщина в шестьдесят втором году еще молодая и легкомысленная, сделала ошибку. В том смысле, что, убоявшись разной заразы, бушевавшей по городским больницам, поехала рожать меня в деревню к тетке. Когда все сроки вышли, выяснилось: в деревне роддома нету. И появился я на свет в ветеринарном пункте в присутствии местных бабушек, еще помнивших повивальное дело. Пьяного зоотехника из помещения выкинули, да он и сам не особо сопротивлялся.
Теперь о творческих датах:
В 67-м написал первое стихотворение,
В 84-м впервые попал в вытрезвитель,
В 91-м выпустил первый магнитоальбом,
В 2001-м первую (и пока единственную) книжку и пять дисков песен.
Сейчас я напряженно занимаюсь тремя важными вещами: старательно избегаю встреч со своим издателем, коему остался должен приличную сумму, отбрехиваюсь по телефону и впрямую на критические отзывы по поводу моих литературных способностей и, наконец, пишу вторую книгу, ее, надеюсь, ожидает лучшая участь.
Изучив внимательно конъюктуру на книжном рынке, я вычислил, что наибольшим спросом пользуются пособия для ненормальных с наркоманами типа «Дон Хуан с отрощенным кактусом» и жуткие кровавые истории типа «Три покойника и один труп». Что ж! Кричать: «Доколе!» – дело бесполезное и, главное, безденежное. Просто надо постараться выпустить в свет покупабельное: пусть уж лучше синица гадит в руку, чем журавль с неба. И я обозначил свое детище как «дефективный детектив» с надеждой, что уж его-то издадут побольше.
То, что у меня получается – не совсем детектив, но… Умный промолчит, дурак не заметит.
Впрочем, трепаться о том, какой ты весь из себя офигенный и ошизевать от собственной невздолбленности могут многие (и таких я насмотрелся и наслушался достаточно). Так что не буду голословным и осмеливаюсь предложить вашему вниманию свой детектив. О том, что получилось - судить вам. Обещаю, что приму любую критику, лишь бы без мордобоя.
Благодарю за внимание.
Игорь Степанов
ШРАМНЫЙ ШАРМ
(дефективный детектив)
...сынок!
и в шрамах
есть свой шарм...
Портрет: нос свёрнут направо грузинами (или армянами), на левом виске вмятина от кастета (вернее, от водопроводного вентиля), одна бровь слегка задрана вверх, другая рассечена ящиком из-под пива - взгляд прижмуренный.
Идем дальше, смотрим ниже: на правой руке Т-образный шрам (стеклом пропорол), на пальцах ссадины и рубцы, но это мелочи по сравнению с животом, вот там-то — да! — и вдоль разрезано, и поперек, и сбоку три дыры... Ноги еще туда-сюда, просто собаками – кошками покусаны, а чего на спине — не видать, но говорят, есть на чем взору зацепиться.
Не бойтесь, это — я, не страшила какой-нибудь премудрый. А кому интересно, как такой портрет нарисовался, читайте дальше, но, чур, чужим не пересказывайте. А то меня не только девки, но и привидения начнут пугаться, что, понятно, неприятно.
Прошу:
Глава 1
Мужчина висел в сарае, мосластый такой, опухший,
Загадочный и печальный, как все мы когда-то будем,
С хитринкой в глазах навыкат, язык так в сторону скушен,
Суицид - явленье привычное для милицейских буден.
Но парочка паранормальностей присутствовали в панораме-
руки скручены за спиной колючей проволокой, между лопаток торчит всаженный по рукоятку кухонный нож с запиской: "Прошу в моей смерти никого не винить. Coме on!"
Следственная группа из районного отдела по борьбе с нарушениями без удовольствия смотрела на удавленника.
— Смерть, кажется, все же больше насильственная, — нарушил минуту молчания самый настырный в отделе, но безопытный лейтенант Изияслав Шейкман.
— Вах! — возразил капитан Чачья Твистидзе, более умудренный и хладнокровнее духом.
— Да-да…— задумчиво поддержал его майор по фамилии Сидор Рокаролов, — Не будем торопиться с выводами.
— Дак, как же, товарищ майор! — вспыхнул Шейкман взволнованно, — Обратите внимание попристальней: последняя фраза в записке написана на латинице, а судя по внешнему виду висящего, он и кирилло-мефодицу различал с трудом. Я уверен, это письмо — ловкая фальшивка!
Майор укоризненно покачал головой в фуражке:
— Ах, лейтенант… Самоубийцы такого, бывает, напридумавают, что только локти с досады кусаешь! ...Ну все, — кивнул он поощрительно санитарам, — Сымайте. ...Та-ак. — обходя кругами умершего, протянул Сидор Эверестович, — Пишите, лейтенант: тело повесилось, точка. Средство удавления — буксирный трос от КамАЗа б/у, точка... Капитан! — оглянулся он на Твистидзе, — Прекращай кокетничать с санитаром! Мы на службе, едрёныть, а, значит – на работе!
Капитан притрусил на зов начальства и принял посильное участие в кантовании пострадавшего.
— Ну вот, — удовлетворенно крякнул майор, когда перевернутый мужик уставился лицом к лицу, — Продолжай, Изя: физиономия отвратительная, к тому же синяя, глаза аналогичного оттенка, точка. Язык предельно вывален направо из ротовой полости, прикушен зубами с кариесом в количестве… А сколько у человеческого существа, в среднем, зубов?
Зубы болят даже у беззубых. Такой это подлый ингредиент в организме, что от него чаще всего на стенку лезешь. Когда у меня «зуб мудрости» сначала заныл, потом завыл, я сидел, скрючившись, на балконе, курил одну сигарету за другой и думал: «Вот оторвало бы мне лучше ногу! Любую – хоть правую, хоть левую. Лежал бы себе в реанимации и улыбался от счастья!»
Человек – существо от совершенства далекое, всем известно. Прекрасно ведь понимает, что курить вредно – это даже на «Мальборо» написано, а – курит! Знает, что употреблять алкоголь в больших количествах чревато утренней мигренью и полной амнезией: «Ой! Че ж я вчера-то натворил?» – и все равно употребляет. Разную дрянь выдумал себе на голову, губит все части тела, какие только возможно, и ходит довольный. Пока не тряхнут его за шкирку серьезные последствия.
Но пить-курить можно и бросить, а вот с зубами полная непонятность. Если вы купили щетку с вращающейся боеголовкой, пасту с пеной как из огнетушителя, то все равно от стоматолога не застрахованы. По принципу паука и мухи. Какая бы муха умная и осторожная ни была, раз у нее крылья есть и она летает – один хрен в паутину попадет!
Я одну девоньку знавал, которая пошла учиться на стоматологический в Мед, потому что дико боялась в жизни двух вещей: покойников и зубных врачей. Считает - раз сама стоматолог, то здорово замаскировалась!
«А как же трупы в анатомичке?» - ехидно интересуюсь по поводу первого пункта. «А-а! - машет облегченно рукой, - И не вижу! Нам на факультет только головы от них присылают!».
Да, с отдельно взятой головой легче справиться, чем с цельным телом. Потому, наверное, из всего врачебного племени глазники да зубники самые уравновешенные, не нервные люди. Тех, кто по психиатрии пошел, это утверждение не касается. Я в утренней очереди за пивом рассказ очевидца слышал - если долго со психами общаться, сам начинаешь чертиков ловить.
А в зубодеры скорей всего набирают, как в спецназ - по здоровью. Я их сколько за проклятущую несчастную жизнь ни встречал - ну, чисто лоси!
Недавно, с дуру наслушавшись рекламы, решил сделать профилактику кариеса. Как затмение нашло! И в этом затмении поперся в районную поликлинику. Опытным-то с моей профилактикой возиться недосуг было, они умирающих от зубной боли спасали. Вот и отдали меня на растерзание милой студентке-практикантке, которая обращалась с бедной моей головой, как с вышеупомянутым отдельно взятым предметом. Не посоветовавшись с мозгами, что пока шевелились в этом предмете, разбабахала своим отбойником весь мой кариес, аж до нерва. А нерв очнулся и прореагировал. Да так прореагировал, что я понял, почему у нас вивисекция запрещена.
? Ничего, больной! - успокаивает меня эта, едрит ее в корягу, отличница-старшекурсница, - Мы нерв всего за сутки усыпим мышьячком и поставим на зубик постоянную пломбу. А пока походите с временной. Отвлекитесь от боли, посетите концерт, сегодня Баха в филармонии дают…
…Как я до дома на троллейбусе дополз, помню слабо, стакан водяры засадил - не помогает. Как жена иголкой пломбу подцепила и мышьяк из дупла выковыривала - все в тумане. Башка на плечах подпрыгивает и думать не желает. Потом включился рефлекс самозащиты, часа в три ночи. Поймал тачку и поехал в ночную зубодерню.
…А дальше - уже не обо мне. Со мной-то все более-менее благополучно решилось: зуб мне выломали, семнадцатый по счету, и всех делов! А речь пойдет о другом клиенте.
Сижу на лавке, анестезию мне хирург уже поставил. И расплываюсь в улыбке: боль отступает, мир из черно-белого кино плавно превращается в цветное.
Заходит мужчина с довоенным велосипедом в поводу. Шины деревянные по кафелю стучат, в прикрученной на руль авоське стеклотара брякает, а правая сторона хари у мужика отвисла и шлепает по плечу.
? Фут, фто ли, жупы, р-р-ут? - осведомляется.
? Фут! - отвечаю.
Мужик читает табличку на двери в кабинет: «Удаление (платное). 85 рублей».
? А ефли денеф ни фыфа? - спрашивает.
Я ему советую идти к участковому врачу, там - бесплатно.
? Помф я! Беф фафафта, беф фофифа (бомж, без паспорта, без полиса).
Я развожу руками.
Мужик просит посторожить агрегат, напоминающий лисапед, и уходит в ночь. Через десять минут, как и обещал, возвращается, крутя в мозолистой своей лапе блестящие ободранные ходики.
? Купиф? - говорит с надеждой.
Смотрю на раритет: величиной с чайное блюдце, на стальной длинной цепи. Такой железякой можно смело от трех разбойников отбиться. На циферблате корявая надпись шариковой зеленой ручкой: «За верную службу! Генерал Деникин». Веселые часики, но покупать чего-то юмора не хватает.
? Денеф ни фыфа, - отвечаю.
Мужик горячо убеждает, что часы не ворованные, это ему кореша за углом одолжили.
На шум выходит хирург из кабинета. Лицо ласковое, как у махновского гебиста Левы Задова, и такой же здоровый, плечами косяки задевает.
? Натурой не беру! - пресекает вопрос бомжа и, обращаясь ко мне, - Вот подумайте, что у меня здесь - ломбард? Я что потом, часы и велосипеды пойду в аптеку на новокаин менять?
? Тофтор! - плачет мужик, - не тофоти то грефа! У феня так морта полит, я шелофека жа фошемьтефят фять руфлеф упить мофу!
Дальше были: плач, угрозы; потом мне вырвали из замороженной челюсти зуб; потом снова в коридоре угрозы и плач…
Кончилось тем, что зубастый бомж все-таки избавился от зуба, клятвенно уверив врача, что деньги утром принесет. Велосипед в залог, а вернее, на хранение оставил, чтоб не мешал под виадуком с кистенем стоять…
И ушел бы сей природный феномен из моей памяти, как все мимолетное, эпизодическое, не встреть я его еще раз. Только об этом чуть позже…