Саперы первой мировой. (Часть 2)⁠⁠

Этот пост о людях, которых никто не называл героями лишь потому, что их тяжелый и опасный труд был скрыт толщей земли. Они рисковали жизнью, но зачастую их работа пропадала впустую, а слава и награды обходили стороной.

Тоннельщики Первой мировой

Саперы первой мировой. (Часть 2) Сапер, Первая мировая война, Длиннопост, Текст

Все проклинали тоннельщика (the Tonneller). Офицеры Ставки — за то, что он закончил свою работу месяцами ранее, чем остальная армия была готова к Великому наступлению; дивизионные — за то, что он был вне сферы их подчинения; бригадные — за то, что знал линию фронта, везде они были чужаками; полковые офицеры — потому что он отказывался дать им свои укрытия; субалтерны — за превосходящие знания; Томми (прозвище англичан) — за то, что он был причиной лишних потерь, союзники — за высокую оплату. Но дольше и громче всех ненавидели его боши (прозвище немцев) — за попытки вознести и превратить их в удивленных ангелов.

Е. Сунтон 1918 г., Источник Е.Ю. Белаш «Мифы Первой мировой»

Конец 1914 года, прошло уже несколько месяцев после начала войны. Западный фронт встал. Противники, защищаясь, опутывались рядами колючей проволоки. Враждующие стороны обзавелись снайперами и ощетинились орудийными стволами. Артиллерия с обеих сторон поднимала тонны земли в воздух с помощью огромных снарядов, прозванных «чемоданами». Но ни одна сторона не могла обеспечить себе тактическое и стратегическое превосходство. Началась новая форма войны – позиционная. Солдаты, спасаясь от обстрелов, все глубже вгрызались в землю, укрепляя позиции бетоном, мешками с землей и железом.

Условия жизни в осеннее –зимнее время были ужасными: дожди заливали окопы. Насосы, откачивавшие воду, работали день и ночь, но не справлялись с жидкой грязью, которая становилась, во-истину, проклятием.

Из-за проливных дождей и постоянных обстрелов земляные пласты сползали вниз, обнажая человеческие останки, так как в стенах траншей часто хоронили тела погибших товарищей.

Спасение от обстрелов было одно – ещё глубже зарыться в землю. Количество подземных укреплений росло. Только в окрестностях города Ипра англичане создали около 150 подземных убежищ, бункеров, соединенных многоуровневыми ходами, отнорками и лисьими норами. Масштаб проделанных подземных работ потрясает. В подземных убежищах, где располагались лазареты, казармы, кухни и даже часовня, могло укрыться и жить до 3000 человек.

Современные исследователи Первой мировой говорят, что в то время в Фландрии под землей жило больше людей, чем в настоящее время на поверхности.

При строительстве укреплений в ход шло всё: дерево, бетон, сталь, гофрированное железо. Разбирались железные дороги. Рельсы и шпалы выполняли роль балок и распорок. Из Англии и Канады приходили «готовые наборы»: доски, бревна и стальные балки. В построенных убежищах зачастую соседствовали канадские и английские рельсы, с рельсами, сделанными в Германии на заводах Круппа.

При строительстве убежищ основным параметром была безопасная глубина. При расчетах этой величины инженеры учитывали тип грунта, максимальный калибр вражеских снарядов и их эффективности в конкретном типе грунта, а также: влажность почвы, уровень грунтовых вод, и еще массу параметров. Например, во Фландрии минимальная безопасная глубина составляла 13 -15 метров. Считалось, что на этой глубине снаряды самых крупных калибров теряют свою эффективность и не могут причинить существенного вреда.

В окрестностях города Ипра грунт напоминал слоеный пирог. Под тонким слоем почвы лежала влажная смесь песка и глины, затем – слой жидкой пульпы толщиной в 15 метров, ниже – слой голубой глины, более твердый, но достаточно пластичной. Поэтому, страшные, темные, с плохой вентиляцией сырые убежища были прорыты на глубине более 15 метров. Однако, у этих убежищ было одно неоспоримое достоинство: в них было безопаснее, чем наверху.

Качество подземных убежищ росло, и вскоре противники отчаялись «прогрызать» глубоко зарытые в землю убежища с помощью артиллерии. Поэтому, впервые было применено страшное оружие – отравляющие газы. Вражеские позиции либо обстреливались снарядами с газом, либо газ распылялся из специальных установок.

На фото: Газовая атака вражеских позиций снятая с аэроплана воздушной разведки.

Горчичный газ (иприт) тяжелее воздуха, он медленно и неотвратимо сползал вниз, в убежища, заполняя все щели. Солдаты были вынуждены применять газовые маски и противогазовые одеяла. Одеяла представляли собой большие куски войлока, пропитанные нейтрализатором газа. Одеяла клали на пол на пути движения газа, который терял свои отравляющие свойства попадая на них. Через несколько часов после окончания атаки, газ выветривался, и солдаты могли снять маски.

Научившись выживать и бороться с обстрелами и газом, противоборствующие армии вспомнили о старых методах осады крепостей: подкопах и минной войне.

Теория минной войны разрабатывалась еще маршалом Вобаном в 1686 году.

Но Первая мировая и тут внесла свои коррективы: минная война стала развиваться не под крепостями, а на полевых позициях. Разрушение тоннелей оказалось не менее важным, чем захват окопов противника. Для Первой мировой войны были характерны эти удивительные зигзаги одновременного применения новейших техник и тактических разработок, с использованием древнейших приемов ведения войны.

Для примера, воздушные наблюдатели с помощью новейших аэропланов и аэростатов, определяли по количеству и цвету грунта, где именно ведутся «средневековые» минные подземные работы. А штурмовые группы, применяя новейшую тактику, врывались во вражеские траншеи, используя для боя и древнюю дубинку, и современные гранаты с огнеметами.

Подземная война потребовала огромного количества специалистов: горных инженеров, шахтеров, работников канализаций, всех тех, кто под землей был, как дома. Набирали их среди гражданских. Специалисты призывались на фронт, им платили в два раза больше, чем пехотинцам и отправляли копать многометровые минные галереи, научив ценить свою жизнь в копейку. По подсчетам историков, для подземных работ на западном фронте англичанами и канадцами было задействовано около сорока тысяч таких специалистов.

Перед тоннельщиками стояла весьма сложная инженерная задача. Вот только некоторые основные требования к минной галерее.

Минный тоннель должен был вести точно к вражеским позициям, недопустимы были отклонения по курсу и глубине. Были случаи, когда неопытные солдаты, прорыв 10 метров, просто выходили на поверхность. (пример из Русско –Японской война. Порт Артур, 1904 год).

Тоннель, с одной стороны, должен иметь минимальные ширину и высоту, которые обеспечивают наименьший объем удаляемого грунта. С другой стороны, он должен быть достаточно широк, чтобы была возможность и копать, и проносить большой объем взрывчатки.

Тоннель должен копаться быстро, но в то же время тихо, чтобы не дать противнику шанс прослушать работы. Укрепление стен тоннеля, должны были производиться каждые 5 метров, тоже тихо, чтобы не дать «слухачам» противника возможность прослушать и определить расстояние до места работы.

Землю, выносимую из тоннеля, следовало подсыпать в воронки на местности, или упаковывать в мешки и укладывать в бруствер. Иначе воздушные наблюдатели видели демаскирующее пятно желтого песка на черной земле и понимали, что ведутся земляные работы.

Следовало откачивать грунтовые воды, но опять же, по изменению уровня грунтовых вод, противник мог определить факт ведения подземных работ.

Большая проблема была в вентиляции тоннеля. Вертикальные вентиляционные шурфы были невозможны, так как демаскировали место проведения работ. Приходилось устанавливать ручные вентиляторы, которые тоже были достаточно шумные.

При подрыве частей скальных пород образовывалась смертельная доза угарного газа, поэтому солдаты, копавшие тоннель, должны были, по "дедовскому" шахтерскому методу, использовать в качестве индикатора газа живых канареек и мышей.

Взрывчатка должна была закладываться крайне осторожно, так как любая искра могла привести к взрыву.

От основного тоннеля приходилось копать вспомогательные отнорки, в которых находились «слухачи», прослушивающие вражескую сторону.

Работа, сопряженная с копанием тоннеля, была тяжела и смертельно опасна.

Узкий лаз, отсутствие кислорода, тяжелый физический труд, повышенная температура, возможность прорыва грунтовых вод, клаустрофобия, удушье от угарного газа – вот только неполный перечень «удовольствий», которые сопровождали тоннельщика при каждом спуске под землю.

Если добавить к этому перечню вражескую артиллерию, саперов прокладывающих мины и контрмины с другой стороны, то можно представить в каком нервном напряжении находился человек.

Опытные слухачи обеих сторон, используя водяные стетоскопы, прослушивали почву, пытаясь определить, где ведутся земляные работы.

Кстати, простейшим прослушивающим прибором могла служить обыкновенная лопатка. Она вбивалась штыком в землю, и «слухач» приникал ухом к шарику на конце деревянной рукояти. Стальной лоток улавливал колебания почвы, резонировал и передавал вибрацию по деревянной рукояти. (Кто имеют лопатку, приложите ухо к бульбе на конце рукоятки и слегка щелкните ногтем по штыку. Сами услышите, как прекрасно передается звук).

Еще одним простейшим прибором был водяной стетоскоп. Делался он просто. Во флягу наливалась вода, в горлышко вставлялась полая трубочка, например, стебель тростника, и горлышко замазывалось глиной, которая фиксировала полую трубочку. Фляга закапывалась в землю, и слухач к трубочке прикладывал ухо.

Техника прослушки была разная. Немецкие войска прекращали все свои земляные работы каждые полчаса. В этот перерыв «слухач» слушал, ведутся ли работы на вражеской территории, определял примерное направление работ и расстояние. Французы, при работе своих слухачей, работы не прекращали. Французы и англичане старались дезориентировать противника, проводя работы в ложных галереях и взрывая небольшие заряды на малой глубине. Создавался своеобразный «шумовой фон», маскирующий работы в реальных галереях на большой глубине. Какой из способов лучше, затрудняюсь сказать. Однако даже не слухач, а опытный солдат мог определить, ведутся ли подземные работы.

«Вечером ко мне зашел ефрейтор Шнау и доложил, что под блиндажом его отряда вот уже четыре дня идет какое-то постукивание. Я передал о своем наблюдении дальше и получил донесение саперной команды, которая, применив подслушивающее устройство, не нашла ничего подозрительного. Позднее мы узнали, что вся позиция была заминирована». Юнгep, Эрнст (Jünger, Ernst), «В стальных грозах».

Однако, французским и английским саперам не всегда так везло. Как правило, если немцам удавалось определить вражеский минный тоннель, то на него начиналась охота. Рылась контрмина и начиналась война нервов, кто первый закончит работу и сумеет подорвать свой заряд. Иногда, «мина» и «контрмина» подходили друг другу так близко, что было слышно, «как немецкий унтер ругает своих солдат». Были случаи, когда тонкие стенки сходящихся туннелей обрушивались, и солдаты внезапно оказывались лицом к лицу со своими врагами.

Вот как описывает лейтенант Джон Уэсткотт схватку между канадцами и немцами в германском туннеле:

Передовой канадец (Уэсткотт) ослепил немцев фонариком и выстрелил, затем пригнулся, давая возможность выстрелить напарнику, как они отрабатывали на тренировках. Подземная перестрелка заняла 2—3 минуты, немцы потеряли 4 убитыми, 3 сдались, канадцы — 3 ранеными. Немецкая галерея была подорвана, остановив их работы на недели.

Но, если враг успевал взорвать заряд контрмины первым, то смерть тоннельщиков была страшной. Те, кто не погибал от взрыва сразу, были обречены на медленное умирание, засыпанные землей на многометровой глубине.

Кстати, через полвека с такой опасностью гибели столкнулись и американские солдаты во Вьетнаме. «Туннельные крысы» работавшие под землей, сложили простую и короткую молитву. «Если мне суждено получить пулю, пусть будет так. Если мне суждено умереть от удара ножа, что ж поделаешь. Но, пожалуйста, Господи, не дай похоронить меня под землей заживо». (Фредерик Форсайт. «Мститель»)

Вернемся к Первой мировой. Выжить после взрыва и обрушения галереи было практически невозможно. Эти случаи были настолько исключительны, что сразу входили в армейские легенды. К таким счастливчикам, выжившим после подземного завала, можно отнести английского сапера Бедсона. Группа из 12 (по некоторым данным 13) человек, в которую входил Бедсон, прокладывала минный тоннель на 30 метровой глубине. Немецкие саперы просверлили шурф и, заложив взрывчатку, подорвали заряд, вызвав завал галереи в которой работал Бедсон. Солдат оказался отрезан от выхода многотонным завалом. Он знал, что ему придут на помощь, у него был некоторый запас пищи и фляга с водой. Но, есть было опасно, это вызывало жажду. Отщипывая по крохам провизию, он полоскал рот водой и выплевывал ее обратно во фляжку. Так в полузабытьи, задыхаясь от недостатка кислорода, он прожил шесть с половиной суток, прежде чем до него добрались товарищи. Они уже не надеялись никого увидеть живым, и пришли за телами. На поверхности для членов группы уже были вырыты могилы. Первые слова, которыми встретил товарищей этот мужественный человек, были: «можно мне воды, эта была долгая смена».

Сапер, работавший под землей, помимо копания земли, каждую минуту был готов вступить в бой, используя огнестрельное или холодное оружие. «Британские саперы специальных команд обвязывали веревку вокруг талии, надевали «Прото» — кислородный аппарат на 45 минут, брали по револьверу в каждую руку и ползли в вязкую душную темноту, каждое мгновение ожидая пули. Канадские саперы предпочитали стилеты, иногда применялись обрезы винтовки Ли Энфилд. Были даже случаи использования деревянных дубинок и щитов для отражения вражеских ножей. В случае обнаружения вражеской галереи в нее старались аккуратно заложить взрывчатку. Если со стороны противника слышался шум работы, значит, он пока еще не приготовил своей мины, но если шум прекращался больше чем на минуту или две, сердца саперов замирали. Иногда вовремя обнаруженная вражеская взрывчатка аккуратно переносилась на поверхность и использовалась в своих минах. Также вражеская галерея блокировалась рогатками (в точности, как века назад), щитами и мешками с землей, перевязанными проволокой. Пока продолжались подземные работы, пехотные части наверху могли сметаться, даже за ночь, и тогда вернувшимся саперам приходилось объяснять подозрительным пехотинцам, кто они такие».

Источник: Е.Ю. Белаш, «Мифы Первой мировой».

Масштабы минной войны постепенно росли. Это была война, которая началась с использования небольших минных зарядов, в 6-10 кг, а окончилась – минными зарядами в несколько тысяч килограммов.

Операция на Мессинском хребте в 1917 году была одной из самых крупных операций минной подземной войны. При подготовке к Мессинскому сражению прорыли более 20 минных галерей, общей протяженностью от 4 до 5,5 километров, и заложили 455 тонн (по некоторым данным 600 тонн) взрывчатки. В общей сложности, работа по подготовке длилась два года.

В историю вошли слова генерала Пламера, сказавшего перед Мессинской битвой:

«Джентльмены, я не знаю, изменим ли мы завтра историю, но мы определенно изменим географию». (E.Ю. Белаш, «Мифы Первой мировой»).

7 июня был произведен взрыв 19 минных галерей. Взрывы были ужасны. Земля содрогнулась, эхо взрыва было слышно даже в Лондоне. Германские солдаты, деморализованные этими взрывами, не смогли оказать достойного сопротивления наступавшей английской пехоте. По свидетельству очевидцев, «уцелевшие просто бродили возле воронок, не понимая, куда они идут и что делают».

В результате, 1-я и частично 2-я линия окопов германцев были разрушены, взрывы тяжелейших мин привели к образованию гигантских воронок. В ходе наступления англичане захватили в плен 7200 солдат и 145 офицеров, а также большое количество пулеметов. Удачная операция значительно улучшила стратегическое положение британских войск. (Источник: http://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/658945).

Подпись под фото: Воронка от взрыва. Шрамы на ландшафте после Мессинской битвы 1917 года.

На открытке изображены германские войска в большой воронке от взрыва. Снимок сделан предположительно в районе Мессинского хребта.

Вот так эти воронки выглядят сейчас, почти сто лет после окончания битвы.

Кратер Лохнагар. Яркое пятно на дне — мемориал: маки, растущие внутри круга из крестов. (Фото PawP).

Фото людей, работавших над прокладкой минных тоннелей.

Бойцы 179-й роты проходчиков британского инженерного корпуса, сотворившие кратер (фото Barry Maule). Источник http://compulenta.computerra.ru/archive/history/615955/

После Первой мировой войны прошло уже больше ста лет. Но, даже сейчас, под мирными кукурузными и пшеничными полями Фландрии находятся многоярусные подземные укрепления и убежища, засыпанные землей и заполненные грунтовыми водами, минные и контрминные галереи, погибшие солдаты, которые до сих пор сжимают в руках винтовки и лопаты. Солдаты разных армий, Великой войны, которая теперь от нас так далеко. Безликие герои, чьи имена мы никогда не узнаем.