Реаниматор. (I)
Здесь вовсю идет жара, праздник, я смотрю. Вы меня простите - может это злое влияние вина, но мне резко захотелось рассказать вам историю. Это не будет что-то из серии про СИЗО, или сестру, обещаю. Она об одном моем друге, от которого в последние несколько лет я не получал ни весточки - не срослось, забегались. Он - анестезиолог-реаниматолог. Но "реаниматор" звучит круче, не так ли?..
Я в последний раз видел Диму лет восемь назад. Тогда мои мечты стать врачом ещё не были разрушены жестокой действительностью, кеды были чище, а карманы пиджака - целее. Это было лето, помню точно. Мы пили пиво прямо из горла коричневых стеклянных бутылок, заедая орешками и делились планами на будущее, как это обычно делают молодые люди. Дима был старше меня и, соответственно, опытнее - он уже несколько лет работал, собирался жениться и завести чудесных детишек, а потом уехать с семьей в Калифорнию (мечта такая, с детства ещё). А потом он завел разговор о своей работе.
Это была и есть какая-то областная больница, на краю города. Ночами, особенно с наступлением зимы, туда свозили разных бомжей, наркоманов и алкашей, чтобы не оставлять на произвол под открытым небом - они ведь тоже люди, хоть и дураки редкостные. Парамедикам было совсем не в радость возить в кузове всякую шваль, ведь гораздо легче просто сбросить их в ближайшем притоне и отправиться за действительно нуждающимися в помощи, но такова клятва Врача - всегда исполнять свой долг, перед кем бы не пришлось.
Дима всегда работал в ночную смену - говорил, чту так лучше думается, а еще есть возможность насладиться рассветами по окончанию смены. Полуночники, где бы они не работали - отдельная каста. О таких говорят, что не от мира сего, что слушают странную музыку, пугливые чрезмерно и прочее. Это не правило, конечно, но тенденция прослеживается. О Диме такого сказать нельзя было - обычный мальчик из интеллигентной семьи...
Самые тяжелые пассажиры скорых - наркоманы. Их не часто привозят - одного-двух в неделю, но зрелище опустошающее душу на весь следующий день. Иногда, прикоснувшись к забинтованной грязными тряпками ноге, уже на подсознательном уровне понимаешь, что увидишь через несколько секунд. Казалось бы, вот, собрался с духом, снимаю повязки, а там - кость. И черные куски... Мяса, кажется - не думаю, что это была грязь, скорее запущенные случаи гангрены. Зовешь сестру с препаратами, думаешь, где бы трезвого хирурга сейчас достать, а рука сама тянется за пилой, чтобы отсечь эту инфекцию и забыть раз и навсегда. Парень что-то бормочет про обезболивающее, но таких даже лошадиной дозой не проймешь - искололи себя "крокодилами", и теперь никакой химией не... А, какая разница - нервы уже давно по отмирали, можно по живому резать. Поначалу я даже со слезами на глазах просил ребят из скорой, что "Выкиньте его где-нибудь за городом, в лесу - тут недалеко ведь. Ну почему вы везете их ко мне? Почему?..", а они везли и везли. Ну а куда еще? Иногда водители приносили мне бутылки с алкоголем, мол, тебе нужнее. Я не пью, а вот курить стал часто - табак, он хорошо перебивает больничный запах.
Сестрички, которые работали со мной - не скажу, что у них была тяжелая судьба, что занесло на ночную смену, или что провинились - просто так получилось. Краем глаза заметил, что они со временем перестали надевать перчатки. Я их не виню - это страшно. Буйные пациенты выбивают из рук шприцы, вытягивают катетеры и размахивают ими, словно "бабочкой". И, конечно же, задевают. Я знаю, что девочки не ходят проверятся - они знают, что в крови уже целый букет плавает, но не хотят признаваться в этом даже самим себе. Расстаются с парнями, разводятся с мужьями, придумывая глупые причины, и остаются в реанимации. Днем они спят, а ночью возвращаются. Иногда приносят всякие вкусности мне, или другому дежурному, если смена не моя. Выглядят как обычные девушки и женщины: болтают, смеются, испытывают чувства, но в то же время ведут какой-то свой, таинственный образ жизни.
Есть и другие медсестры - они "чистые", и только они работают с обычными пациентами. Всегда соблюдают все правила безопасности, и их стараются не подпускать к нашим опасным посетителям. Они хорошие, у них еще вся жизнь впереди, зачем им это.
Я в последний раз видел Диму лет восемь назад. Тогда мои мечты стать врачом ещё не были разрушены жестокой действительностью, кеды были чище, а карманы пиджака - целее. Это было лето, помню точно. Мы пили пиво прямо из горла коричневых стеклянных бутылок, заедая орешками и делились планами на будущее, как это обычно делают молодые люди. Дима был старше меня и, соответственно, опытнее - он уже несколько лет работал, собирался жениться и завести чудесных детишек, а потом уехать с семьей в Калифорнию (мечта такая, с детства ещё). А потом он завел разговор о своей работе.
Это была и есть какая-то областная больница, на краю города. Ночами, особенно с наступлением зимы, туда свозили разных бомжей, наркоманов и алкашей, чтобы не оставлять на произвол под открытым небом - они ведь тоже люди, хоть и дураки редкостные. Парамедикам было совсем не в радость возить в кузове всякую шваль, ведь гораздо легче просто сбросить их в ближайшем притоне и отправиться за действительно нуждающимися в помощи, но такова клятва Врача - всегда исполнять свой долг, перед кем бы не пришлось.
Дима всегда работал в ночную смену - говорил, чту так лучше думается, а еще есть возможность насладиться рассветами по окончанию смены. Полуночники, где бы они не работали - отдельная каста. О таких говорят, что не от мира сего, что слушают странную музыку, пугливые чрезмерно и прочее. Это не правило, конечно, но тенденция прослеживается. О Диме такого сказать нельзя было - обычный мальчик из интеллигентной семьи...
Самые тяжелые пассажиры скорых - наркоманы. Их не часто привозят - одного-двух в неделю, но зрелище опустошающее душу на весь следующий день. Иногда, прикоснувшись к забинтованной грязными тряпками ноге, уже на подсознательном уровне понимаешь, что увидишь через несколько секунд. Казалось бы, вот, собрался с духом, снимаю повязки, а там - кость. И черные куски... Мяса, кажется - не думаю, что это была грязь, скорее запущенные случаи гангрены. Зовешь сестру с препаратами, думаешь, где бы трезвого хирурга сейчас достать, а рука сама тянется за пилой, чтобы отсечь эту инфекцию и забыть раз и навсегда. Парень что-то бормочет про обезболивающее, но таких даже лошадиной дозой не проймешь - искололи себя "крокодилами", и теперь никакой химией не... А, какая разница - нервы уже давно по отмирали, можно по живому резать. Поначалу я даже со слезами на глазах просил ребят из скорой, что "Выкиньте его где-нибудь за городом, в лесу - тут недалеко ведь. Ну почему вы везете их ко мне? Почему?..", а они везли и везли. Ну а куда еще? Иногда водители приносили мне бутылки с алкоголем, мол, тебе нужнее. Я не пью, а вот курить стал часто - табак, он хорошо перебивает больничный запах.
Сестрички, которые работали со мной - не скажу, что у них была тяжелая судьба, что занесло на ночную смену, или что провинились - просто так получилось. Краем глаза заметил, что они со временем перестали надевать перчатки. Я их не виню - это страшно. Буйные пациенты выбивают из рук шприцы, вытягивают катетеры и размахивают ими, словно "бабочкой". И, конечно же, задевают. Я знаю, что девочки не ходят проверятся - они знают, что в крови уже целый букет плавает, но не хотят признаваться в этом даже самим себе. Расстаются с парнями, разводятся с мужьями, придумывая глупые причины, и остаются в реанимации. Днем они спят, а ночью возвращаются. Иногда приносят всякие вкусности мне, или другому дежурному, если смена не моя. Выглядят как обычные девушки и женщины: болтают, смеются, испытывают чувства, но в то же время ведут какой-то свой, таинственный образ жизни.
Есть и другие медсестры - они "чистые", и только они работают с обычными пациентами. Всегда соблюдают все правила безопасности, и их стараются не подпускать к нашим опасным посетителям. Они хорошие, у них еще вся жизнь впереди, зачем им это.