Продолжение орнитологического путешествия по Южной Сибири
Я обещал продолжить рассказ о поездке в мае-июне 2021 года по Западной Сибири, в которой я присутствовал в роли гида для любителя-орнитолога из Швейцарии. И вот я даже не знаю, стоит ли ещё один рассказ посвятить трем дням в Алтайском крае и НСО, или следует двигаться дальше. Но, наверное, всё же стоит. Сразу предупреждаю: меня будет заносить. Заносить меня будет в сторону от основного повествования в не очень густые дебри биологии. Обещаю только, что буду разбавлять эти дебри картинками. Вот вам бобр с островов Обского моря. Бобр вчера работал, несмотря на выходной и сугробы. Глазки у бобра маленькие, но внимательные.
Итак, буквально вчера я снова навестил острова на Обском море, куда привозил своего гостя в мае прошлого года. Я каждый год стараюсь как можно раньше начинать серию наблюдений за населением островов. В этом году мне немного помешал ковид и моя защита кандидатской, состоявшаяся в прошедшую среду. Но вот в первый же выходной после всех этих событий, то есть буквально вчера, я и ломанулся на острова. Острова в южной части Новосибирского водохранилища носят ровным образом ничего им не дающий, но громко звучащий статус КОТР - Ключевой Орнитологической Территории России. Раньше, до 1956 года, здесь стояло большое село, а теперь обосновались несколько видов чаек. Самые-самые из них - это черноголовые хохотуны. Все остальные наши чайки относятся к роду Larus, а хохотуны - к роду Ichthyaetus, то есть, дословно, "рыбные орлы". Вообще, линнеевская классификация подразумевает деление всех живых существ на (подвиды)-виды, роды, семейства, отряды, классы, типы и царства. И это очень важная для понимания и тонкая вещь, где лежит граница между видом и родом, видом и подвидом, родом и семейством и т.д.
Обычная точка зрения, транслируемая, скажем так, для обывателя, говорит о том, что вид - это объективная таксономическая единица, а все остальные до определенной степени условны. На самом деле "всё плохо". Во-первых, плохо для категории вида. Существует много определений тому, что есть вид. Вот обывателям обычно сообщают самое тупое из них: если две особи из двух (скажем сначала популяций) популяций могут скрещиваться (где? в природе, в зоопарке, при содержании у опытного заинтересованного в этом натуралиста?)... Хорошо, в природе. И оставлять плодовитое потомство (плодовитое в каком случае? при возвратном скрещивании с одной из родительских особей, с представителем одной из родительских популяций, друг с другом?), то популяции эти принадлежат к одному виду. Заданные вопросы задавать не принято. И тогда становится, вроде бы понятно, что такое вид. На самом деле вопросов к этому определению можно задать гораздо больше. Особенно, если начать применять определение не к сферическому виду в вакууме, а к конкретному представителю животного (не дай бог еще растительного) мира.
И вот, когда мы поймем, что вид - это очень зыбкое, шаткое и искусственное определение и нам захочется какой-то твердой почвы под ногами - вот тут нам помогает изначально считающаяся более зыбкой и шаткой категория рода. Вот если вы все время смотрели на жизнь чаек рода Larus, например, сизых, озерных или тех же барабинских, а тут встретили колонию черноголовых хохотунов - вам сразу бросится в глаза, что у этих огромных черноголовых монстров всё не так, как надо. Вот смотрите на фотографию их колонии:
Что мы видим? Это небольшая и довольно разреженная колония, но представление, в целом, создает правильное. Ограниченных размеров плотно утоптанная площадка, занятая усечёнными конусами гнёзд, похожих на кратеры. Если присмотреться, окажется, что всё усеяно рыбьими костями, иногда попадаются целые или полупереваренные рыбы, которых взрослые отрыгнули для своих птенцов. Птицы явно оправдывают своё родовое (и видовое) название рыбных орлов. Колония выглядит так, словно здесь живут морские птицы, полностью связанные своим питанием с морем, ограниченные площадью и редкостью островов в море и вынужденные устраивать очень плотные многолетние колонии. Чувствующие себя беззащитными перед возможными наземными хищниками и находящие спасение в том, что гнездятся очень плотным коллективом. Вот это вот зелёное в кадре - это, кстати, крапива коноплевая Urtica cannabina. (Ботаники зануды - в русском названии ставят род впереди вида.) И не дай вам бог перепутать её с коноплёй. Когда птенцы подрастут, подрастет и крапива на богатой, обильно удобренной азотом почве. Полутораметровые кусты легко пробивают даже через энцефалитку или штормовку.
Я по понятным причинам не буду использовать фотографии, на которых человека в кадре можно узнать, но по возможности буду использовать фотографии орнитологов (любителей и профессионалов) за работой. Вы мне, наверное не поверите, но вот именно так выглядит абсолютно счастливый человек.
Так вот к чему это я выше всё написал - можно долго спорить, разные условные "эти два вида" или один и тот же "один вид". Но если мы не совсем без мозгов - мы всегда поймем, чем один род отличается от другого. Основываясь чисто на интуиции и здравом смысле. Хотя род, в отличие от вида, никому ничего конкретного не должен - ни плодовитого потомства ни его полного отсутствия, а над родом висит такая же неопределенная категория семейства. Если бы не эта интуитивная определённость неопределённого - никакой таксономии было бы невозможно выстроить.
А это - утро "самого счастливого дня". Нет, не для меня, я уже вкусил от древа познания и теперь просто делюсь с другими.
Кроме нескольких видов чаек, с одним из которых - краснокнижным черноголовым хохотуном, я вас познакомил, на островах обитает эта забавная птичка с носом-морковкой. Это кулик-сорока, а англичане называют его oystercatcher - ловец устриц. Кулики-сороки обитают на побережьях по всему миру, их много видов, но все они однозначно узнаваемы, как представители своего рода. У одних побольше черного, у других - белого, но ошибиться всё равно невозможно. Это тоже краснокнижный вид.
Почему сорока? Люблю, когда ситуация не требует объяснений. Почему ловец устриц? Его клюв очень тщательно заточен под питание раковинными моллюсками.
Барабинская чайка помогает чужому птенцу добраться до воды. Так зарождалась кулинария.
После посещения островов, у нас был открыт полный карт бланш ехать и смотреть любых птиц Сибири. Но тут я узнал, что мой гость только один раз встречался с монгольской чайкой. Напомню - чайки - его конёк - передо мной был человек видевший и фотографировавший вообще всех чаек мира! Причём встречался с монгольской чайкой он зимой, на миграции, в Южной Корее. Никогда не видел мест ее гнездования и не имел возможности посмотреть этих чаек "во всей красе". Так мы определили, что от островов Обского моря наша дорога лежит вдоль Салаирского кряжа, в обход Кузнецкого Алатау, мимо курганов Минусинской котловины, через Енисей и Саяны - в Тувинскую котловину - самую большую межгорную котловину Алтае-Саянской горной страны. Но перед этим мы сделали небольшой крюк в тридцать километров и полюбовались на бородатую неясыть. Нельзя было пренебрегать такой возможностью использовать свою свободу.
О боже, какие теги он мне предлагает! Буддизм, палеонтология?! Нет, Пикабу слишком сильно забегает вперёд.