Приключения в цирке(жесть)
Когда мне было лет пять, мой батя купил билеты в цирк. Но в цирк мы не попали, потому что по дороге у меня начался жуткий понос, пришлось срочно выскакивать из автобуса и мчаться в ближайшие кусты. А потом возвращаться домой кружным пешим ходом через три пизды, держась подальше от прохожих, потому что я немножко не добежал и обосрал себе штаны. Так и пропали наши цирковые билеты. Так и не попали мы с батей в цирк. И всякий раз потом, когда я начинал канючить: «Пап-мам, давайте в цыыырк сходим!», мои злопамятно-жмотливые родители ехидно обламывали меня: типа, один раз ты уже устроил нам говняный «цирк», спасибо, повторения не хочется, и вообще: засранцы вроде тебя не заслужили высококультурного досуга.
Так за всю мою шестнадцатилетнюю жизнь я ни разу в цирке и не побывал. А на днях думаю: хуле? Я пацан взрослый, крутой: три телефона отжал, двух девок полапал, а уж писюн дрочу вообще как бог. Так неужели я до пенсии при слове «цирк» буду вспоминать только лишь подливу на детских штанишках?
Короче, прессанул я пару малолеток, вытряс из них все баблосы и купил билет в цирк. Ещё и на пивасик осталось, ёпта. Ну, короче, попил я пивасика, набил чавкало жувачкой и пошёл смотреть на дрессированных акробатов и прочих слонов.
В цирке навырвиглаз воняло конюшней и оглушительно верещали пиздюки — требовали купить им сладкую стекловату, накладные уши и всякие свистелки-перделки. Посреди фойе стояла потасканная бабца в блескучем тюрбане, дрочила жирного удава и всем давала. Сфоткаться с удавом, в смысле. Я подошёл поближе, и тут эта гадина (в смысле, удав) ВНЕЗАПНО высралась прямо на пол белёсой вонючей жижей вроде спермача. Я еле успел отскочить, а какому-то гондонышу лет восьми все копыта забрызгало. Подошёл дядька с сантиметровым слоем пудры на испитом еблище и потащил куда-то бабцу с удавом, объясняя на ходу, что, блядь, не надо было змеюку сегодня кормить, что за такое родители засудить могут и вообще хуй тебе премия, дура тупая, пиздуй подолом удавью дрисню подтирать. Но я не досмотрел, как она будет подолом подтирать дрисню: подошла моя очередь за попкормом, а там и второй звонок дали.
То, что происходило на манеже, мне сначала нравилось. Как обезьяны в джунглях, под куполом летали тощие девки и показывали всем труселя. От такого зрелища мой личный удав поднапрягся и тоже выразил желание кой-чего пролить на пол. Чтобы отвлечься, я стал пялиться на обтянутые жопы гимнастов-мужиков и мечтать, как было бы весело, если бы кто-нибудь из них наебнулся с верхотуры. Но от этих мечтаний мой удав вытянулся только сильней. Хорошо, что при мне было ведёрко с попкормом — прикрылся кое-как.
Потом был номер из корейской кухни. Штук десять причёсанных кабыздохов ходили строем на задних лапах, прыгали на тумбы — детский сад, короче, но смотрел-то я не на них, а на дрессировщицу, и мой удав, не успев отойти от гимнасток, опять шевельнулся под попкормом. Чтобы его унять, я стал глазеть на кабыздохов и представлять среди них актёра Панина, но это только усугубило дело с удавом. Я понял, что не сдержусь, и начал тихонько поддразнивать удава, делая вид, что ищу телефон.
На меня подозрительно покосилась жирная бабень с соседнего кресла, но мне было почти похуй, я продолжал заниматься удавом. А тут ещё пиво дало себя знать. Вы знаете, что это такое, когда хочется дрочить и ссать одновременно? Причём второе желание скоро существенно пересилило первое. Что делать? Тащиться у всех на виду к выходу, прикрывая стояк бумажным ведром? А выбирать-то не приходилось, такие дела.
И я потащился к выходу, наступая всем на ноги. Мне шипели в спину, обзывали по-всякому, а чей-то подлый пиздюк пнул меня в коленку. В ответ я надел ему на башку ведро с остатками попкорма (стояк мой к тому времени прекратился). Пиздюк охуел, его мамаша сунулась дать мне по роже, другие зрители начали возбухать, что мы мешаем смотреть выступление, и тут мне нестерпимо захотелось шепнуть очком.
Но вышел далеко не шептун. Вышло нечто раскатистое, как цирковые фанфары. И если цирковая музычка отчасти заглушила звук, то запах ничего не заглушило, и я словил новую порцию ненависти в глазах дорогих соотечественников. Подумать только, какими злыми бывают люди!
А тут ещё мамаша оболваненного ноющего пиздюка ухватила меня за шиворот, вереща, что я испортил её сыночке деньрожденье, что так просто я с цирка не уйду, что её муж полицейский, что он меня за сыночку дубиновой резинкой отпиздит. Короче, чтобы она отцепилась, пришлось рвануться так, что мой локоть вписался в башку какой-то стрёмной лоли и сшиб с неё очки. Но и это ещё не всё.
Я понял, что напрасно надел моё ведро на пиздюка. Не столько из-за поднявшегося в результате воя, сколько потому, что прикрыться мне всё же было необходимо, так как, окромя пердежа, я ещё и обоссался. И теперь мне ничего не оставалось, как вышагивать у всех на виду с расползающимся пятном на штанах.
Когда я добрался до циркового сортира, оказалось, что делать мне там нечего, ведь всё, что можно было вылить в писсуар, я уже успешно вылил в штаны. Оценивая масштабы позора, я увидел ещё одно последствие «шептуна» — пятно от подливы сзади. Оно тоже благополучно просочилось наружу, хоть и не так явно, как то, что спереди.
Я кое-как замыл (точнее, равномерно размазал) пятно от подливы и стал думать, как бы мне высушить штаны. Моё счастье, что в сортире в этот момент никого не было.
Идея возникла молниеносно. Для её воплощения требовался пустячок: всего лишь встать на голову, дабы подставить обоссанные штаны под горячий поток воздуха из автоматической сушилки. Я так и сделал. Чтобы сушилка включилась, я её немножко пнул. Потом ещё немножко пнул. Потом ещё. Так, пиная сушилку, я допинался до конца первого отделения… А дальше наступил антракт. И вместе с антрактом наступил ПИЗДЕЦ.
В сортир повалили толпы мудаков и спалили меня в два счёта. Я еле успел поменять ориентацию (в пространстве, в смысле) и выскочил из сральни как ошпаренный. Штаны, конечно, ни хуя не высохли.
Не успел я сделать и пары шагов, как у меня за спиной раздался торжествующе-злобный визг мамаши пиздюка: «Вот он!!!», и прямо передо мной выросло двухметровое уёбище в форме капитана полиции, а с ним — два полицая помельче. Они заломали мне руки и отволокли в какой-то цирковой тараканник для неформальной воспитательной беседы.
Поскольку при беседе присутствовал тот самый пиздюк-именинник, папаша пощадил его нервы и сильно меня не калечил. Так, сбил с ног да приложил дубинкой пару раз.
— Папа, а можно теперь я его?!
— Можно, сынок. Сегодня тебе всё можно. Хочешь пни, хочешь обоссы.
И он пнул. И он обоссал. Хоть его об этом никто не просил.
Так, отпизженный и дважды обоссанный, я вывалился из цирка, сел на лавочку и заплакал.
А на соседней лавочке тоже плакали. Это был пьяный цирковой клоун.
— А-а, какая-то падла мне опять под дверь насрала-а… Поймаю — заставлю слоновье говно жрать! — причитал клоун.
После пережитых горестей мне тоже хотелось накормить кого-нибудь слоновьим говном. Или хотя бы просто въебать с ноги. Но под рукой оказался только тот хилый клоун, и от безысходности я въебал клоуну.
Но клоун только с виду был хилым. Его огромный башмак хуйнул мне прямо по обоссанным яйцам, а потом этот доморощенный Пенисвайс так отоварил меня по черепу, что Вселенная схлопнулась.
Когда я очнулся, вокруг был зловещий полумрак и подозрительно-знакомо воняло конюшней. Я сидел, крепко привязанный к стулу. Рядом была клетка, в клетке — слон в зелёной попоне. Перед слоном стоял клоун с ведром гороха и моркови и деловито бормотал:
— Покушай, покушай, Пахомчик. И выдай мне сладкого хлебушка, хочу одного братишку угостить.
Пахомчик покушал. Потом из-под заднего хвоста у Пахомчика повалилась некая субстанция — гадский клоун щедро нагрёб её в щербатую тарелку и сунул мне под самое рыло:
— Жри, падла! Жри, сука! Или я тебя медведу скормлю, а выдам за несчастный случай!
По его глазам было видно, что он не шутит. К тому же, клетка с медведом стояла тут же. Пришлось мне сожрать немножко слоновьего говна.
— Жри, жри! За себя и за того парня!
Я сожрал ещё и блеванул.
Потом клоун отвязал меня, отвесил прощальный поджопник и ехидно пригласил в цирк на его следующее выступление.
Но я решил, что никогда в жизни больше не пойду в цирк.