Преемственность поколений в маленьких разрушениях⁠⁠

У бабушки была горка. Не та, с которой скатываться, а та, которая шкаф с тремя стёклами вместо стенок и дверцы. В горке стояли хрусталь, фарфор и прочие семейные ценности. Эту горку мы с сестрой роняли по очереди.

От семейных бьющихся ценностей у нас осталось тарелок пять. Горка, как ни странно, тоже уцелела.

Шли годы. Малоблизкие знакомые и коллеги начали дарить красивые сервизы уже мне. Сервизы пылились на балконе, дожидаясь своего звёздного часа. Кроме меня в нашей семье всякие пылесборники любит, почему-то, только папа. Он и собрал для меня потрясающий подарок: трёхэтажную стеклянную полку для сервизов.

Я печёнкой чувствовала неладное, когда мы с папой вешали этот шедевр над телевизором. Ещё сильнее я чувствовала неладное, когда расставляла на нём кружки и блюдца.

Печёнка оказалась права буквально пару дней спустя.

Я на больничном тогда была с какой-то очередной ангиной. Мама дозвонилась до меня, когда я уже выползла от врача. Она поприветствовала меня основными словами: "Не волнуйся, ребёнок цел". Главный ответ был озвучен, можно стало поволноваться о второстепенном.

"Он уронил полку?" - тоскливо выдохнула я в трубку.

Да, сын уронил полку, которая висела под самым потолком. Чудом увернулся от моих чашек и блюдец, не наступил ни на один осколок. Телевизор, как ни странно, тоже уцелел.

Не судьба нашей семье иметь хрупкую память. Наша память должна быть прочной как металл.

На самом деле, даже металл слабоват.

Были у меня наручники. Настоящие. И я ни за что не признаюсь, как они у меня появились и почему от них не было ключа. Просто как факт - хорошие такие наручники лежали у меня на верхней полке кладовки под зимними шапками и шарфами.

Ох и ливень же был в тот день!

Мы с коллегами не без восторга вслушивались в раскаты грома и гадали, как будем добираться с работы. Мне повезло на самом деле. Я сбежала с работы раньше всех на такси. Успела обогнать разгар ливня, до колена затопившего центр нашего немолодого города и смывшего с набережной пару машин. Мне так повезло, потому что мама позвонила.

Пятилетний малорослик ухитрился добраться-таки до верхней полки кладовой и найти на ней наручники. Только пользоваться этим замечательным прибором ребёнок не умел.

Сын, ужасно довольный собой, доковылял скованными ногами до бабушки и торжественно объявил ей, что гвардейцы задержали его на улочке Феру (ох, зря я пыталась тогда приобщить ребёнка к мировой классике). После нескольких неудачных попыток освобождения, наручники окончательно затянулись, тесно сдавив глупые ноги. Тут-то и была вызвана я.

Эх...

Плохая я мать.

Сын дрыгал скованными ногами на диване, а я сидела на полу, с трудом глотая воздух сквозь неудержимый хохот.

У нас дома много инструментов, но не нашлось в тот день ни одного, способного справиться со сталью. Булавка и шпилька убедили меня в двух вещах: во-первых, если меня арестуют, никуда я не сбегу; во-вторых, фильмы про лихих разбойников, возможно, врут. Наручники не поддавались. Пришлось звонить в службу спасения.

И, знаете, довольно сложно объяснить диспетчеру подобную ситуацию.

В конце концов, сквозь ливень к нам приехал суровый дядя с надёжной пилой. Пытаясь сохранить серьёзность, но то и дело невпопад кашляющий дядя распилил оба браслета. Варварский способ, но медвежатника служба спасения для нас не нашла.

А я после этого перепрятала свой пневматический пистолет из гаража под крышу. Дети хуже кошек.

Была у меня коллекция деревянных моделей парусных кораблей. Но сын как-то решил поиграть в пиратов.

Я сейчас заканчиваю собирать пластмассовую модель Чёрной Жемчужины, щедро поливая её клеем. Сыну уже двенадцать. Объём причиняемых им разрушений увеличился пропорционально росту. Я запрещаю ему подходить к моему кораблю ближе чем на полметра. К полке с моей пока ещё живой коллекцией кристально-пазловых фигурок я сына тоже не подпускала. Но две фигурки всё-равно лежат россыпью, напоминая о бдительности.

"Мам, а где твои те, деревянные кораблики?"

"Помнишь, сын, тот шторм у Бермудского треугольника лет шесть назад? Мы потом ещё сосиски на костре жарили? Вот где-то там мои кораблики"

Дети.

Дети - самая разрушительная стихия.

Я когда-то с восторгом обматывала вокруг себя длинную ленту, вынутую из маминой печатной машинки.

А ещё когда-то я сломала замок в квартире, потеряв ключи. Я его тоже пыталась вскрыть булавкой. Взлом замков - совершенно не моё.

И как-то я успела воткнуть вилку радио в обычную розетку (да, у меня это получилось). Мама, кинувшаяся оттаскивать меня от розетки, успела выхватить оплавленное радио из моих застывших в ужасе рук.

Не без любопытства предвкушаю нескорое появление внуков.

Внуки отомстят сыну за меня, доказав и ему, что материальная память - вещь весьма не долговременная.