Парень признался в любви Рианне
Здесь нет золотой середины, если только быть нагим, чтобы вспомнить о Еве. Я — её вечный Адам. Она — моя вечная Ева. Так возьми же, Ева, яблоко скорее, чтобы Господь отказался от нас, ибо я его к тебе сильнее, чем себя ревную. Жид я потому, что хочу бороться с Богом; Перс я потому, что хочу быть вечным для него рабом. Змея, ползущая по пустыне, оставляет недолгий след для охотника; волк, бродящий по снегу, также оставляет след… Кто ты, мой охотник? Мне не нужен след твой — я чувствую твой запах. О Ева, неужели я — твоё яблоко? Знай тогда — я ненавижу ветер; как тщательно порой он заметает то, что ему не принадлежит; зачем ему толкать меня вперёд, если он слабее; а если он сильнее — разорвёт. Надев волчью шкуру; опоясав себя змеиной кожей; чем недоволен огонь, что жгёт меня? Одна история на тысячу веков — но нет в ней скуки; тысячи историй на одну жизнь — однако вся жизнь скучна. Только сто лет назад я узнал, что моя жизнь — выживание; раньше жил так тысячи лет, а сейчас и одну жизнь ощущать невыносимо. Мой отпечаток меняется от жизни к жизни; мой след — неизменен: я — часть Бога. Новой латиницей по старому сознанию. Белыми красками по чёрному холсту. Мой подчерк идеален, но напишет другой также — не узнаю подмены. Каждый новый миг гласит о прошлом; тщательное обдумывание гласит о том, что вскоре найдётся и будущее. Жизнь — только настоящее. Цитатами по цитатнику. Словно чернилами обмазал истину. Но всё равно её не видать! Долго ли идти, если постоянно хочется лежать и прекращать мысли? Долго ли спать, если и это не похоже на смерть? Сознание само выбирает то, что нужно отбросить: лишнее ли это или истинное. Истинное отбрось; лишнее станет истиной! Другой человек создан для того, чтобы напомнить о Боге. Да, Бог есть, но лишний человек постоянно это опровергает. Истинный же замечает существо это во всём. Зачем вам жизнь, если Бога не успели создать? Вы живёте во второй раз, но уже с Богом, однако делаете всё по-старому… Очередной миф с привкусом совести. Если вы гонитесь за идолом, зачем вам знать о другом человеке? Если есть Бог, зачем вам идол? Кто ваш идол, если для вас Бога нет? Выбирайте того, кого нужно истоптать и свергнуть! О Дивный чудный цвет моей любимой… Былые истины по старому сознанью — так легче вспомнить, как тебя люблю. Убить всех, чтобы побыть миг наедине. И раствориться. Зачем нам я, когда есть мы, родная? Я уничтожу весь свой род, если ты не сможешь верить мне однажды! Такой подарок лев никогда не дарит львице. Я знаю, эволюция бессильна. Она слепа, однажды уронив меня в колодец, там навсегда оставила с мечтами. Но что мне видеть в темноте, если не тебя?! Пустой конверт я мог бы посылать тебе хоть каждый божий день; я знаю так хорошо тебя, что нечего в конверт мне положить! Развей сомнения — они станут кормом для всех наших врагов. Мы станем трусами, если это продлит нашу любовь. Если любовь и жизнь — два разных вещества; зачем тогда есть Бог? Он их соединит. Соединит и нас. Да, дорогая? Мой мозг хворает, когда тебя нет рядом. Если сейчас меня зовут Давид, то как зовут тебя, моя родная? Белла. Достоинство упадка — глупость. Мудрость — достоинство подъёма. Но если ты упал, а не смеются? Шаги твои бесценны, бесконечны, о Вечный Жид; что значит «вечный»? Белла и Давид. Два организма тянутся друг к другу: один — цветок, а другое — Солнце. Сегодня ты будешь цветком; а завтра — я — гори не слишком сильно. Ты согреваешь меня днём, а ночью превращаешься в огонь костра; танцуя с ветром — я буду твоим ветром, а когда потухнешь, станешь пылью — я буду твоим ветром, что несёт тебя подальше от уюта: мы будем хаосом, мы будем ураганом. Тебе не нравится тот дом? Давай его разрушим! Построим новый в облаках, чтобы никто не видел: так высоко, что птицы вряд ли смогут долететь. Так хочется нам быть там одиноким. Закрытым, тайным, тихим и спокойным. Нам надо скрыться от уюта близоруких. Нам надо ясно дать понять: одно одним, другим — другое. Мы — часть единого сознания; любовь. Мы — есть любовь; и мы о ней расскажем детям. Жестоким детям нужно повзрослеть. Жестокий мир, он для детей; а мы — не так жестоки. Дай поезду катиться дальше — там есть машинист, он остановит. Не лезь туда, где ты вполне застрянешь! А если ты — глупец, ползи!.. Глупцам везёт. Глупцы ведь не узнают об удаче. Удача — ты; но для меня. А для других — несчастье. Ты — гибель! А я — твоё гниенье. Мы — тлен. Мы — просто исчезаем. Таких, как мы, нет вовсе. Белла, ведь нас нет! Зачем ты смотришь в отражение, родная? Там нет нас. Где мы? В разных точках мира. И даже если рядом, всё равно мы далеко. Как увидеть душу? Я вижу твою тень; я вижу твоё тело; но видеть душу я не в состояньи даже. Я знаю ложь, что видит душу. Ложь видит больше, чем способна правда. Но если я сказал о Боге, разве ложью будет мне сказать о Дьяволе однажды? Ищет ли Дьявол Бога? Я не могу знать об этом. Если я — истина, то стоит ли вообще мне говорить? Истину молчащий не увидит. Или увидит? Только не поймёт. Или поймёт? Но только не расскажет. Зачем таких Бог создал? Истину он знает, но не говорит о ней; а спросишь — не ответит. Разве он не лжец?! Зачем таких Бог создал? Неужели для того, чтобы издевались они своим молчаньем?! Из тысячи молчащих хоть один познал ту истину, что зовётся правдой? Идеальный код — это когда нечего добавить; но не идеальней ль не писать!? Ошибки из-за спеха иль неаккуратность властвует над вами? И если я нашёл ошибку в Цезаря правленьи, то кто намеревается её исправить? Бог. Но почему одним дарует всё он, а другим — так мало? И что другие делают? Идут за Дьяволом. Но Дьявол — это скользкая дорожка: не так поставил ногу и упал — сломаешь то, на что ты опирался. Что красть у одиночки: власть и силу?! А смысл, если сам он ими и не правит! Он положил в коробочку; и та — пылится. Ты смотришь — пыль повсюду, а откроешь — будто новенькие кольца. Наденешь ты или оставишь их пылиться дальше? А подойдут тебе они? Иль золото придётся сплавить! И металла свойство перейдёт в его размер — размером будешь править? Ты — макака. Есть государь, а есть — правитель. То, что по-разному звучит имеет то же свойство, что и власть, и сила. И могущество. Он есть Владыка. А ты — противник, если хочешь идти против своего Владыки. Тиран и деспот его для тебя наименованья. Сидит он, я — Владыка, в темнице и не видит света того прекрасного, что может подарить лишь счастье. И что он видит? Кучу слуг, которые, познав свободу, теперь решили с волками бороться, забыв, что сами овцы. И я, баран, смотрю на это, жду в оцепенении Хозяина, который сможет привести нас к дому. Ну где же ты, Хозяин мой? Куда пропал этот Пастух? Зачем тебе столько овец, баранов и собак? Что будешь делать с ними, я не знаю, куда они уходят постоянно!? Но дело человека — быть Пастухом. Не дело человека — быть бараном! Так расскажи, Царь, нам о деле человека, а не зверя.
Вот парень этот. Только сейчас спиздил у него. Давно уже за ним слежу. Офигел.
