Ответ на пост «Кладбище. остановка. дед. кастет»
Кладбище. остановка. дед. кастет
Поехали мы как-то на кладбище... Нет-нет, не подумайте чего, не ночью, как можно подумать из заголовка. Ясным днем. Но все по порядку.
Было это как раз год назад, между Красной горкой и родительской - прибраться там, и все такое. Несложная работка, но потихоньку-помаленьку все сделали и потянулись к остановке.
Местность там не особо населенная, общественный транспорт ходит не часто, в общем, часа полтора ждать автобуса. Но скучно нам не было. Сначала подсел к нам старичок, потом, тяжело отдуваясь, приползла невиданных размеров бабуля. Отдуваясь, она плюхнулась на скамейку, так что та угрожающе застонала под ней, и сдвинула нас с дедушкой на самый край. Неловкую паузу нарушало только тихое охохоханье старушки.
- Итак, - томно произнес дедуля, косясь на старушку. - Хорошо съездил, только спина вот...
- Ох-ох-хо, - живо откликнулась бабуля. - И не говори. Так спина ноет, что прям и не вмоготу. Да, ноет проклятая. Но руки-то, руки...
- А я вот...- пытался вклиниться в разговор дед
- Да, руки болят, уж так болят, прям спасу никакого, - проигнорировала его старушка. - А рассаду ентот год я рано высадила, да.
- Да я... - опять попробовал влезть в беседу дед.
- Да, рассаду-то высадила, хороша рассада-то, на загляденье. Урожай, поди, тоже неплохой выйдет.
- А у меня... - вновь заговорил дед, но старушка его и не замечала:
- А капусту-то паразиты сожрали, вот паразиты-то...
"И откуда весной паразиты?", -подумали мы.
- Паразиты этакие, и жрут, и жрут, чего ни дай - и капусту, и моркву, и брюкву, - не унималась бабуля.
Минут десять внимали мы стенаниям про спину, капусту и паразитов, и "руки-то, руки", но наконец бабуля иссякла и опять принялась отдуваться и охать.
"Ну наконец-то, - подумали мы. -Посидим в тишине."
Но не тут-то было. Воспользовавшись затянувшейся паузой, разговор продолжил дедуля.
- А я больше цветочки люблю, - заявил он и опять покосился на старушку, но та его все так же не замечала, поглощенная процессом дыхания.
- Да, цветочки, - продолжал он. - Только живу я в пятиэтажке, на втором этаже. А клумба под окнами. И там, значицца, цветочки.
Он мельком глянул на бабулю и, не увидев с ее стороны ни малейшего интереса, всецело перенес свое внимание на нас.
- Я вот цветочки люблю, они красивые, прям душа радуется. А вот сосед с чевертого не любит, души у него нет. Что с него взять - зубодер, тварь бессердечная. Хороший человек людей мучить не будет. А он, поди, без наркоза зубы рвет и тупым сверлом прям в мозг сверлит. Злой, я вам скажу, человек, и коварный прям до невозможности. Ну сами посудите. - выдал дедуля и ненадолго замолк.
- Я зачем цветочки сажаю? Чтоб красиво во дворе, и душа радуется. Опять же в земле копаюсь, привыкаю понемногу. А коновал этот что? Цветочки не любит, ближнего своего не любит, красота ему, вишь, поперек горла! - все больше распалялся старичок. - А вот чего однова задумал. Сижу я, значит, в земле тихо-мирно ковыряюсь, вдруг вижу - тень. Оборачиваюсь - а там он, душегуб, битой замахнулся, того и гляди, башку мне снесет.
Народу на остановке тем временем прибавилось, и вольно-невольно люди прислушивались к рассказу. Старичок, воодушевленный новой аудиторией, продолжал свое повествование.
- Замахнулся, значит, битой и...
Все вокруг застыли в предвкушении развязки.
- Неужто ударил? - поинтересовались мы.
- Не, попугал только, - ответил дедуля. Все с облегчением выдохнули.
- Орал, что бошку мою проломает, если я еще грязь разводить под окнами буду. А я что? Я цветочки, красоту... Да рази ж он чего в красоте понимает? - сокрушенно сказал дед.
- Ничего святого у него нет. Что зуб вырвать, что человека убить... Но подкараулил он меня однова, в подъезде, на площадке. Глаза у него кровью налитые, орет - Я тебя предупреждал! - и кастет из кармана тащит. Потом звездочки, потом не помню ничего, очнулся - на лбу шишка. Пошел я в милицию, жалобу на него подавать, а там говорят - Шагай отсюда, дед, и без тебя хлопот хватает, вот когда убьет - тогда и приходи. А я чего? А я ничего. Вот так и живем...
Мы потянулись в карман за платком, чтобы вытереть вспотевший на уже высоко поднявшемся солнце лоб, и вдруг из нашего кармана с глухим стуком вывалился кастет. Дедуля испуганно посмотрел на него, на нас и попытался отодвинуться подальше, но не смог сдвинуть необъятную бабулю. Тут подошел автобус, и все поспешили занять места. Дедуля сел подальше от нас и лишь изредка косился, не пытаясь продолжить разговор.
И огромная бабуля, занявшая в автобусе сразу два места, молчала, отдуваясь и охая, погруженная в думы о спине, капусте и паразитах.
PS Если дочитал до этого места, то знай, что я лишь исправил ошибки, которые было лень исправлять. Что думаешь?