Отцовский баритон: Детские мечты
Помню, когда я был маленьким, я был активен настолько, что сидеть на месте мне казалось преступлением против человечества. После каждого боевика я ощущал себя персонажем второго плана, которому не хватило экранного времени. Я бросался на диван, изображая смертельные схватки, выхватывал воображаемый меч и рубил им направо и налево. Порой мои батальные сцены длились дольше самого фильма. Мечты о карьере каскадера посещали меня чаще, чем мысли о домашнем задании. В голове проносились сценарии – настолько гениальные, что режиссеры Голливуда наверняка лопнули бы от зависти.
Однажды в нашу школу заявилась делегация тренеров из местной секции фехтования. Как сейчас вижу этих людей с длинными усами и уверенными взглядами. Словно герои романов Дюма они исполняли выпады и защиты. Шпаги звонко ударялись друг о друга, периодически задевая школьную доску и портрет Крылова над ней. В конце концов, нам предложили записаться на секцию фехтования, или как они выразились, «шпажеского искусства». Я впервые взял в руки настоящую рапиру. Она оказалась увесистой и холодной, я сделал несколько взмахов и сразу понял: вот оно, моё призвание! Придя домой, я стал взахлеб рассказывать родителям, как здорово будет заниматься этим делом. Родители выслушали молча, а потом сообщили, что шпага – это слишком опасно, и лучше заняться чем-нибудь менее травматичным.
Обидно? Да, до сих пор чувствую эту горечь. Возможно кинематограф потерял в моем лице одного из величайших сценаристов. И дело даже не в шпаге, а в не реализованном детском порыве, еще одном маленьком шаге во взрослую жизнь.
Теперь, когда у меня свои дети, я стараюсь как можно реже прибегать к запретам. Стараюсь соблюдать тот гигиенический минимум, за которым следуют неминуемые похороны. И наоборот поддерживаю все, даже безумные начинания. Ведь кто знает, может эти маленькие детские мечты со временем превратятся в цель всей их жизни.