Отрывок из книги Льва Дурова "Байки на бис"
«Когда я работал в Ленкоме, театр гастролировал по всей стране. И каждая поездка была для нас огромным праздником. Порой «истории» начинались уже в поезде.
Как-то поехали мы на очередные гастроли. Меня пришли провожать мои друзья – акробаты братья Воронины. Они, любя меня, притащили какую-то чудодейственную мазь, избавляющую от облысения. Где-то в Тбилиси ее раздобыли. Странная масса, пахнущая чесноком. Всучили мне банку и пластиковую шапочку. Проинструктировали: втирай, дескать, на ночь в лысину, натягивай шапочку, а утром смывай. Недели через две волос попрет!..
Значит, поехали. Я в одном купе с нашей примой Ольгой Яковлевой, а в соседнем – неугомонная четверка: Гена Сайфулин, Валя Смирнитский, Георгий Мартынюк и Игорь Кашинцев. Ребята сразу же начали «соображать». Вскоре скребутся ко мне:
– Дед (одно из моих прозвищ), дай чего-нибудь закусить.
– Да нет у меня ничего.
– Ну что ты жмешься – вон у тебя какая-то закусь в банках. И как раз чесноком пахнет.
– Мужики, – говорю, – это не закусь – это мазь от облысения.
– Свистишь, дед. – И ушли, недовольные, допивать. Гудели до утра, спать всем мешали. Думаю: надо ребят проучить. Вижу – на крючке висит парик Ольги Михайловны. Длинный, кучерявый. Натянул парик, вылез по пояс голый и в соседнее купе стал стучать. Открыли они и спьяну глаза вытаращили. А я им этак торжественно-возмущенно:
– Что, суки, не верили?!
Смирнитский упал с полки и сломал руку. Мартынюк угрюмо пробормотал, обращаясь сам к себе:
– Допился…
У Сайфулина начались судороги. А лысый Кашинцев воскликнул с восторгом:
– Это, блин, жизнь! – И упал лицом в подушку.
Я удалился. А минут через пятнадцать они опомнились и стали ломиться в наше купе. Но строгая Ольга Михайловна их не пустила.
Весь гастрольный сезон Смирнитский ходил со сломанной рукой и смотрел на меня волком.»
Как-то поехали мы на очередные гастроли. Меня пришли провожать мои друзья – акробаты братья Воронины. Они, любя меня, притащили какую-то чудодейственную мазь, избавляющую от облысения. Где-то в Тбилиси ее раздобыли. Странная масса, пахнущая чесноком. Всучили мне банку и пластиковую шапочку. Проинструктировали: втирай, дескать, на ночь в лысину, натягивай шапочку, а утром смывай. Недели через две волос попрет!..
Значит, поехали. Я в одном купе с нашей примой Ольгой Яковлевой, а в соседнем – неугомонная четверка: Гена Сайфулин, Валя Смирнитский, Георгий Мартынюк и Игорь Кашинцев. Ребята сразу же начали «соображать». Вскоре скребутся ко мне:
– Дед (одно из моих прозвищ), дай чего-нибудь закусить.
– Да нет у меня ничего.
– Ну что ты жмешься – вон у тебя какая-то закусь в банках. И как раз чесноком пахнет.
– Мужики, – говорю, – это не закусь – это мазь от облысения.
– Свистишь, дед. – И ушли, недовольные, допивать. Гудели до утра, спать всем мешали. Думаю: надо ребят проучить. Вижу – на крючке висит парик Ольги Михайловны. Длинный, кучерявый. Натянул парик, вылез по пояс голый и в соседнее купе стал стучать. Открыли они и спьяну глаза вытаращили. А я им этак торжественно-возмущенно:
– Что, суки, не верили?!
Смирнитский упал с полки и сломал руку. Мартынюк угрюмо пробормотал, обращаясь сам к себе:
– Допился…
У Сайфулина начались судороги. А лысый Кашинцев воскликнул с восторгом:
– Это, блин, жизнь! – И упал лицом в подушку.
Я удалился. А минут через пятнадцать они опомнились и стали ломиться в наше купе. Но строгая Ольга Михайловна их не пустила.
Весь гастрольный сезон Смирнитский ходил со сломанной рукой и смотрел на меня волком.»