Ошейник с хризантемой
Расскажу об одной выдающейся женщине. Ей всегда хотелось, чтобы ее воспели, а мне, в принципе, не жалко.
Назову ее здесь Снежана, чтобы сразу представлялся масштаб личности — от приоткрытой всем ветрам приключений пышной груди до коммерческих ямочек на щеках. Ну правда, коммерческих, клянусь здоровьем котика! Снежана, начальник отдела рекламы в независимой газете, всегда говорила, что самым презентабельным клиентам улыбается так, чтобы ямочки на щеках начинали слегка пульсировать — то глубже, то меньше. Завороженные этим зрелищем толстосумики подписывали платежные документы и наказывали приходить еще. Спрятав подписанную бумажку в красный лаковый портфельчик, Снежана плавно поднималась со стула, упирала в пол высокий каблучок и удалялась, покачивая бедрами сорок шестого размера. Конечно, все это было до кризиса, когда обладатели гусарской удали в вопросах рекламных бюджетов еще не вымерли как вид. Это теперь вместе с падкими на сексуальность владельцами заводов, пароходов, химчисток и караоке-клубов вымерли и Снежаны. А до кризиса 2008 года в рекламном бизнесе было раздолье, и Снежана в леопардовых декольте, с алыми шелковыми розами в темных как ночь волосах и в юбках с разрезами, открывающими кружево чулка, чувствовала себя обитательницей Эдема, не ведающей греховности обнаженного тела на рабочем месте.
Когда нас свела судьба, я пришла работать журналистом в той же газете, где Снежана собирала золотую пыльцу с кошельков рекламодателей. И я не могла не заметить за этой дивой кое-какие особенности, не вполне типичные не только для бывшей учительницы русского языка и литературы (она пришла в рекламу прямо из школы, расставшись с мужем, то ли завучем, то ли директором), но и для менеджера по рекламе. Для древних людей мир стоял на трех слонах и черепахе. Для Снежаны существовал единственный слон — секс. На нем держались все ее представления о мире — во всяком случае те, которыми она делилась с окружающими. А она делилась. Ох, как делилась… Не то чтобы другие менеджеры по рекламе в нашей газете были язвенницы, трезвенницы, девственницы и вегетарианки. Большинство из них как раз составляли любительницы уйти в отрыв, которым слабый алкоголь и зону для некурящих не предлагать, но даже они теряли дар речи, когда Снежана начинала планерки.
- Ужасно болят колени, всю ночь занималась сексом, - заявляла она. - А вечером другое свидание, не знаю, как выживу.
Или:
- Я этого мужика знаю, у него такой маленький, что может полностью поместиться в рот!
Или:
- Пришла вчера на родительское собрание к дочери, и на меня там пялились все страшные фригидные тетки, - а была она вчера, на минуточку, в черном кожаном корсете поверх бирюзового платья в обтяжку и в желтом кружевном «ошейнике» с хризантемой. Сейчас бы администрация школы при виде такой молодой мамы сразу вызвала батюшку с кадилом или полицию с наручниками и плеткой, а тогда как-то обходилось без последствий.
Снежана не скрывала, что хочет найти себе состоятельного мужа. Не знаю, со многими ли рекламодателями она переспала, но за те пять лет, что мы были коллегами, замуж она не вышла, хотя о своих сексуальных подвигах в разных позах и с разными смазками рассказывала как минимум раз в неделю. Женщин, которые не носили сексуальную одежду и не рассказывали, в каких позах их уделали сегодня ночью, она считала фригидными и непривлекательными для мужчин и почти открыто презирала, а если эти «фригидные» женщины жили в счастливом браке, заявляла, что отбить их мужей — дело буквально пары минут.
Но необыкновенные женщины обречены получать страшные удары судьбы, получала их и Снежана. Сначала оказалось, что ее подающий надежды любовник — банкрот, и против него заведено дело о мошенничестве, причем украденные у вкладчиков деньги он хранил не за резинкой ее кружевных чулок, а на счету бывшей жены, которая явно не хотела Снежаниного счастья. Потом бывший муж женился вторично, снова стал отцом и урезал размер алиментов на их общую дочь. Потом самая невзрачная ее подчиненная (из «фригидных»), тоже, кстати, бывшая учительница, только иностранных языков, вышла замуж за состоятельного немца и уехала на ПМЖ в Баварию.
От такого горя можно запить, можно впасть в депрессию. Снежана решила отвлечься походами в ночной клуб — вместе с другими менеджерами по рекламе — и курсами танцев живота. Свои успехи в этом деле она продемонстрировала на одном из корпоративов (мероприятие было в честь 10-летия газеты, поэтому сотрудники пришли со вторыми половинами), и это был такой же высший пилотаж, как, пожалуй, все, что она делала от души. Но восторги окружающих стали для нее допингом, за которым обычно следует дисквалификация.
Сначала ничто не предвещало. Народ наотмечался и разъехался, кто раньше, кто позже. Потом пару дней работали в штатном режиме, а дальше бывшая коллега прислала из Баварии фотографии своей новой жизни и спровоцировала катастрофу. Девочки из рекламного отдела обсуждали красивый дом и позвали Снежану тоже заценить интерьер террасы с белыми колоннами.
- Да было бы чему завидовать, - процедила Снежана. - Такого мужа, как у нее, можно отбить за два дня. Не за один — потому что такой тормоз не сразу поймет, что происходит.
- Так ты отбей уже у кого-нибудь олигарха, а то все теория, а практики нет, - ответили ей.
- Так, - сказала Снежана железным голосом. Обычно она говорила мягко и мелодично, в полном соответствии с образом, но в минуту усталости и раздражения могла и скрежетнуть. Все обернулись к ней. - Чтоб вы знали, - отчеканила она. - Я на корпоративе провела эксперимент. Твоего мужа, - ткнула она в в одну сотрудницу, - можно за вечер было увести, он сам полез целоваться и хотел свидание назначить. Твоего, - показала на другую, - даже приглашать было не надо — сам бежал по свистку… - так она перечислила спутников почти каждой из присутствующих, и по ее словам выходило, что все их мужчины хотя бы попробовали с ней флиртовать, хотя и не без ее экспериментальной инициативы.
В кабинете воцарилась тишина. Не дожидаясь оваций, Снежана взяла свой алый лаковый портфель, поправила стрелку на колготках и отбыла на встречу с рекламодателем на служебной машине. Когда она вернулась через час, обнаружила, что на ее собственной машине конспективно, тегами, нацарапано несколько бранных эпитетов. Видеокамер во дворе, где паркуются сотрудники здания, не было, а девочки из рекламного отдела уверяли, что выходили курить несколько раз и никого не видели.
После этого Снежане был поставлен ультиматум: либо она немедленно увольняется, либо дальше будет хуже, потому что работать с ней никто не собирается. Прикинув, сколько компромата на нее накопилось в отделе за годы работы и совместного пьяного отдыха в клубах, она уволилась.
О ее дальнейшей судьбе ничего не знаю, кроме того, что у нее в соцсети по-прежнему стоит статус «в активном поиске».