Однажды в Прикарпатье
Однажды в Прикарпатье с ясного ночного неба упала звезда. Ее полет был настолько яркий и неописуемо дерзкий, что все гадалки области сразу нагадали: родится Пацан.
Начались большие приготовления. Каждая пара хотела, чтобы пацан родился именно у них. Всё потому, что после падения звезды первый родившийся пацан автоматически короновался в воры в законе, а его мамка с папкой получали пожизненное пособие в долларовом эквиваленте из общака, которое гарантировало им безбедную и сытую жизнь.
Все способные держать оружие мальчики и мужчины старались изо всех сил на протяжении недели. Каждый хотел быть первым. И вот, к воскресенью забеременели целых девять непьющих женщин. Гадалки были в ступоре. Они метались между вариантами: кто из беременных носит сейчас в себе истинного пацана?
Также, сразу после зачатия, надразум новомамок чудесным образом синхронизировался. Они стали видеть похожие сны, вырезать одинаковые рецепты из журнала «Лиза», ходить в одинаковые торговые центры и буквально сталкиваться лбами в проходах, что их самих приводило в ярость: беспощадность женской конкуренции давала о себе знать. Каждой хотелось, чтобы у другой мамки случился выкидыш.
Среди девяти новомамок были все масти и народы мира. Первая была индоевропейской семьи (самой многочисленной в мире); вторая — сино-тибеской и Нигеро-кордофанской, по бабке её семиглазихе-помидорихе, семей; третья — Афразийской, Австронезийской и Алтайской мастей; четвёртая — Дравидийской, Японской, Австроазиатской, Таи-кадайской, Корейской и на четверть с половиной Индейской семей; пятая была уроженицей от союза Нило-сахарской, суровой Уральской, Папуасской, Картвельской, Северокавказской и Баскской семей; шестая — чисто русская; седьмая — чисто украинка; восьмая — чисто белоруска; девятая — цыганка до восьмого колена. Шли недели и месяцы, и с ростом эмбрионо-пацанов рос и градус насилия между конкурентками.
Оставалось только зажечь искру. Единственная попадья в округе, любовница мента, и самая курящая тетка на все Прикарпатье, однажды, когда все новомамки сидели на курсах подготовки к родам, незаметно пробралась и бросила прямо перед ними тридцати двух дюймовый телевизор Samsung c надписью «не воровке и не шалаве». Заприметив объект вожделения, новомамки вцепились в него и так разругались, что от телевизора не осталось и битого пикселя.
Тогда девять матерей начали войну, отложившуюся в анналах, как дикая «Материна Беспределиха». Братва шла на братву, а беспредельщики на беспредельщиков. Кровь била фонтаном из каждой избы, а забиваемые стрелки обильно усыпали все близлежащие территории.
Так в Прикарпатье началась Третья Мировая Война.
Воевали миллиарды разношерстных и разномастных пацанов, забыв про общее пацанское дело и первый закон пацанства — «пацан пацану пацан». А Солнце с началом этой войны утонуло в море от стыда за своих детей, после чего водрузилась великая Тьма над миром. Ведь Солнце, как известно, светит большинству обычных людей просто за компанию, лишь потому, что должно освещать путь пацанам, соблюдающим Понятия. А пацаны с пути сбились.
Шел девятый месяц беременности, пацанскими телами ежедневно удобрялась земля, на которой больше не росли цветы. И вот, у всех девятерых мамок разом начались схватки. Их, под пулемётным градом и артиллерийскими обстрелами, на бронированных автобусах с ксеноновыми фарами привезли в ближайший роддом.
У матерей отошли воды, а в это время президенты ядерных держав уже приготовились жать на кнопку атомного удара, чтобы покончить со своим противником раз и навсегда. Схватки усиливались, роженицы испытывали дичайшие боли, не подвластные разумам пацанов. Их голоса слились, и на каждой планете в солнечной системе был слышен страшный пронзительный крик. И тогда девять кроватей неведомой силой сдвинулись в одну маленькую точку, случился взрыв, и все девять матерей разом родили Одного Единого Интернационального Пацана!
Тут же солнце взошло над морем и остановилась братоубийственная война. Воцарился мир и появилась женская солидарность, а попадью в скором времени нашли, сначала распяли, а потом прицепили к танку и возили по площади до тех пор, пока она не бросила курить.