О законности⁠⁠

Был январь 1937 года. Шел Второй московский процесс (Пятаков, Радек, Сокольников). Пересекая площадь Дзержинского, мой отец вслух говорил сам с собой по-немецки. Двое в штатском задержали его, пригласили понятых и препроводили в то самое здание. Как вспоминал папа, "было гораздо страшнее, чем потом при десантировании на Днепр".
- На каком языке вы разговаривали? Что за книга у вас, гражданин?
- Это Манифест коммунистической партии на немецком языке. Я заучиваю наизусть отрывки, я так учу немецкий язык, я студент".
Короткий звонок оперуполномоченного кому-то.
- Вы свободны. Приносим извинения. Понятые тоже свободны.
На ватных ногах отец добрел до ближайшей рюмочной и дважды остограмился без закуски. Водка взяла не сразу - стресс.
Были в советской жизни вещи пострашнее дивизий Мертвая голова и Лейбштандарт Гитлера. Это здание аккурат в центре Москвы, с видом на Детский мир. #ВТУЗ