Ну а чего вы хотели?.. — IV
Дальше было всё так же. Сергей Андреевич проводил ещё несколько самых разных тестов, и везде Иван старался проявить свою склонность к глубокому осмыслению вопросов и тщательно формулировал ответ. Разумеется, он постоянно не справлялся со всеми заданиями, успевая пройти лишь треть, а порой даже и четверть теста. Над ним уже начинали посмеиваться остальные, когда в списках он постоянно оказывался на последнем месте. Но группа кандидатов уменьшалась от теста к тесту, а фамилия Ивана переходила из одного списка в другой, не меняя своей позиции относительно остальных претендентов…
***
…Прошло уже много лет с тех пор, как Иван поступил на работу в Институт. Проверяя в этом году тесты новых кандидатов, он с удивлением обнаружил довольно странную работу одного из студентов. В заданиях на продолжение последовательности чисел Иван вместо ожидаемых ответов — каких-то целых чисел — увидел везде квадратный корень из двух. В трудной задаче, которая заканчивалась вопросом «можете ли вы определить, кого из ребят как зовут?», значился ответ «разумеется!». На многие другие вопросы также были даны правильные, но необычные ответы, в которых помимо сильной логики про-слеживалась попытка думать самостоятельно и творчески. Иван улыбнулся, вспомнив себя, и отложил работу в сторону для более детального изучения. В отличие от него в те далёкие годы, этот студент успел ответить на все вопросы. Проглядев бегло работы остальных претендентов и убедившись в том, что там лишь стандартные правильные или типичные ошибочные ответы, Иван наугад поставил каждому человеку число от 0 до 100 – число баллов за тест – а неизвестному студенту с нестандартными ответами поставил такой балл, чтобы он оказался на последнем месте из тех кандидатов, которые «прошли» во второй тур.
Необычного студента зовут Василий. Пройдя все этапы тестирования, он оказался в небольшой группе практикантов Института, выбранных для прохождения испытательного срока. Все студенты были приглашены в здание Института на экскурсию, в процессе которой каждый будет знакомиться, в первую очередь, с тем отделом, в котором будет проходить практику. Каждый студент проходил индивидуальную экскурсию с кем-то из представителей соответствующего отдела. Естественно, что Василия приставили к Ивану, и тот после короткого знакомства сразу предложил пройти в рабочий кабинет для обсуждения результатов тестов. Они зашли в просторный кабинет, Иван пригласил Василия за стол, а сам подошёл к буфету, чтобы налить чаю. Поставив две чашки и чайник на стол, Иван уселся напротив студента и начал диалог:
– Василий, ты должен знать некоторые вещи, которые были от тебя скрыты на протяжении нашего тестирования. Все эти вещи строго необходимы для правильного отбора кандидатов, а рассказать их я тебе должен для того, чтобы ты сделал по-настоящему свободный выбор относительно своей будущей работы.
– Иван Александрович, я в некоторой степени удивлён вашей проницательности. – сказал Василий. – Мне и правда интересно то, почему я оказался финальной группе, тогда как по косвенным признакам только ленивый не дога-дается, что я не должен был пройти даже самый первый этап.
– Тем не менее, Василий, – отвечал Иван, – как ты видишь, никто из твоих сверстников не догадался задаться подобным вопросом. Никого не смутило, что ваш Юрий — звезда третьего курса и всюду успевающий студент — вдруг начал показывать весьма посредственные результаты по тестам, а в конце концов и вовсе провалил один, что и стало финалом его триумфа. А ты каким-то образом умудрился, оставаясь на последней позиции, добраться до практики в Институте. Хоть кто-нибудь кроме тебя задался простым вопросом: почему так произошло?
– Меня это смутило, но я решил, что получу ответы здесь. – сообщил юноша и продолжил мысль. – Я подозреваю, что вы тестируете не уровень подготовки студентов, а их психологию. То, как они реагируют на определённые ситуации. То есть вам важно не что они делают, а КАК они это делают.
– И да, и нет, – отвечал Иван Александрович, – в этом году, например, когда я проверял все тесты, то баллы расставлял в случайном порядке, а тебе ставил столько, чтобы ты всякий раз оказывался внизу списка…
– Не может быть! – удивился студент, перебив Ивана Александровича.
– Может, Василий, может. – продолжал Иван. – Дело в том, что нам в сущности безразличны стандартные правильные ответы, которые в подобных тестах ожидаются от испытуемых. Шаблонное мышление – это один из врагов науки. Если человеку предложили последовательность чисел 1, 2, 3, и он уверенно скажет, что следующее число 4, то с обыденной точки зрения он прав, для большинства прикладных процессов так оно и будет, так будет и в обычной жизни заурядного человека, желание и готовность к которой испытуемый демонстрирует своим ответом. Но так не может быть в науке, чья задача в том, чтобы пробивать границы современных представлений и расширять методологию познания. Подумав секунду и написав ответ 4, переходя к следующему вопросу, кандидат фактически проваливает тест на интеллект, хотя пребывает в уверенности в том, что успешно его проходит, щёлкая задачи как орехи. Дав поверхностный и обычный ответ, этот человек как бы сообщает, что хочет жить и трудиться над поверхностными и обычными задачами в серых однотипных буднях стандартной социальной системы. Учёный человек исследует вопрос со всех сторон, которые будут ему доступными, вплоть до того, что попытается отыскать причины появления того или иного вопроса в его жизни. Например, более умный человек на месте нашего горе-кандидата обязательно спросит себя: «почему это такой нелепый по своей простоте вопрос оказался на собеседовании в такой крупный научный Институт? И почему вообще все вопросы здесь такие?». В твоём случае, например, когда ты написал во всех подобных задачах ответ в виде квадратного корня из двух, я сразу понял, что ты имел в виду. Ты имел в виду, что следующее число в последовательности может быть вообще любым, в зависимости от фантазии автора вопроса, его познаниях и намерениях, при этом нигде не сказано, что число должно быть целым. Вот ты и показал, что задача фактически поставлена некорректно, и если целью вопроса было проверить нестандартность мышления, то ты этот тест прошёл. А если бы написал число 4, то провалил бы. Ты ведь так рассуждал?
– Почти так, – согласился Василий, – но дополнительно я хотел показать, что мне безразлично само задание, мне важна реакция проверяющего на такой поворот событий. Ведь ясно же, как Вы уже верно подметили, что задачи для детей младших классов НЕ просто так даются при тестировании будущих учёных, а значит в задаче есть подвох, то есть ни одно конкретное число вообще в качестве ответа не подходит, но при этом ответом нужно указать именно число. Как же это сделать? Нужно просто написать неожиданное число. Я мог бы написать число i, то есть мнимую единицу, или число Пи, но побоялся, что буквы эти могут быть истолкованы проверяющим иначе, чем это представляю себе я.
– Понятно, Василий, – удовлетворённо кивнул Иван, – между прочим, несколько десятилетий назад я на твоём месте рассуждал аналогично, только в качестве ответа написал ноль, выражая тем самым как бы начало бесконечного числового луча. То есть любого из этих лучей, на усмотрение проверяющего.
– Оригинально, – согласился Василий, – мне как-то не пришло в голову ноль написать…
– Да не важно это, – махнул рукой Иван Александрович, – главное, что тебя поняли правильно.
Некоторое время они сидели молча, попивая чай из своих чашек. Затем Иван продолжил свою мысль:
– Ну так вот, сейчас я объясню тебе, что вообще происходит при таком тестировании. Вот представь, человек уверен, что решил задачи правильно, а получает очень мало баллов, не проходит на следующий этап – и…
– Тут два варианта, Иван Александрович, – подхватил юноша, – либо опускает руки, как это сделали все мои сверстники, либо идёт разбираться и отстаивать свою позицию, коль скоро считает её правильной.
– Совершенно верно, – согласился Иван, – мы наблюдаем за человеком некоторое время. Если он подчинился примитивной и привычной ему системе отбора — а правила нашего конкурса, кстати, мы, начиная с первого этапа, не оглашали — значит он едва ли в состоянии выйти за пределы обыденного сознания, то есть в нашей науке от него будет мало толка, хотя в РАН или в какую-нибудь стандартную частную фирму он вполне ещё может попасть, особенно если будет продолжать показывать на всяких разных конкурсах и олимпиадах отличные результаты. Там таких ребят любят, а те, в свою очередь, знают, что их любят и стараются из кожи вон вылезти, чтобы оказаться выше остальных в какой-либо из подобных поверхностных рейтинговых систем, не отражающих ровным счётом никаких существенно-значимых для науки характеристик.
– Вы хотите сказать, что все подобные конкурсы для молодёжи, по итогам которых их приглашают на разные рабочие места, – это изначально фальшивая система оценивания? – спросил Василий. – Для чего она вообще нужна и почему вы тоже ей пользуетесь?
Иван помолчал некоторое время, пребывая в задумчивости, а затем ответил:
– Это правильный вопрос, мой юный друг, сейчас я расскажу тебе то, что лежит в основе логики выбора жизненного пути большинства людей. Это и будет ответом на первую часть вопроса. Позже я отвечу и на вторую часть.