Несломленные клинки Барбаруса
Человек может убить целый мир, если ему хватит сил
поднимать клинок раз за разом, дабы исполнить работу смерти».
Мортарион, примарх Четырнадцатого легиона.
На предыдущем стриме я рассказывал, что Калас Тифон основал воинские ложи в Четырнадцатом легионе задолго до того, как Лунные Волки привели к Согласию Давин. Однако Первый капитан со времён Барбаруса и неудачного опыта с Волкралом больше не пытался подтолкнуть своего примарха в объятья Дедушки, рассудив, что у Луперкаля получится лучше. Кроме того, на таком варианте развития событий настаивал Эреб. Мы мало знаем о деятельности лож в Гвардии Смерти и ещё меньше – о том, как именно Хорус получил преданность Мортариона. С этого и начнём…
Начало конца
Прежде, чем мы переместимся в систему Истваан, критически важно упомянуть о событии, которое произошло пятью годами ранее, став своего рода замковым камнем Ереси Хоруса. Конечно, я имею ввиду Никейский Собор, цель которого заключалась в том, чтобы понять – Тысяча Сынов практикует псайкану в соответствие с уложениями Библиариума или Сыновья Магнуса нарушили свои клятвы и связались с колдовством.
На минувших стримах я говорил о том, что Мортарион знал о концептуальных различиях между псайканической системой и колдовской парадигмой, но для себя не разделял их, потому что в обоих случаях источником выступал варп. Опыт барбаруса показал, что инструмент не имеет значения, если заимствованная сила происходит из Имматериума.
Кстати говоря, Сигиллит, изначально сомневавшийся в идее Библиариума, к моменту Никеи лично убедился в том, что позволять людям свободно использовать псайкану – это гибельный путь. Даже если речь идёт о хороших людях с благими целями (за подробностями отсылаю к рассказу «Пролог к Никее» Дэвида Аннандейла).
Мортарион всегда относился к Магнусу с подозрением, и не только он – Коракс и Дорн регулярно приходили к отцу с вопросами о том, что Тысяче Сынов слишком многое позволяется. При этом генетические потомки Жнеца даже воевали вместе с сыновьями Магнуса, однако не разговаривали с ними. На одном из предыдущих стримов по Гвардии Смерти я упоминал Колгренскую кампанию, когда Четырнадцатый и Пятнадцатый сражались плечом к плечу. Тогда Гвардейцы Смерти общались с Тысячью Сынов только через сервиторов и официальные рапорты, никогда – напрямую.
О причинах такого отношения мы тоже уже говорили – веками находясь под гнётом колдунов, барбарусцы с молоком матери впитали ненависть к колдовству. И Жнец, взращенный верховным некромантом Барбаруса, всецело разделял взгляды своих воинов.
Он неоднократно высказывался относительно того, что Тысячи Сынов нужно запретить практиковать псайкану и вообще – распустить Библиариум. Но его голос не мог пересилить голоса Магнуса, Сангвиния и Хана, которые поддерживали псайканические практики в легионах. Но потом Русс стал свидетелем Перерождения Плоти, а его шпион – Охтхере Плетущий Вюрд – лично убедился в том, что одной псайканой изыскания Магнуса не ограничиваются.
Я подробно разбирал Никейский Собор на отдельном стриме, поэтому сейчас сосредоточимся на действиях Мортариона, который тогда выступил главным обвинителем. Бледный Король никогда не скрывал своего отношения к этому вопросу и общался с Алым Королём довольно грубо, но Магнус будто не замечал презрительного отношения брата, мягко пытаясь объяснить ему, что исследования Тысячи Сынов нужны Империуму.
На самой Никее перед началом процесса они с Мортарионом встретились, и Жнецу всё-таки удалось вывести Циклопа из себя. Оказалось, что Леман Русс всё рассказал Мортариону – и о Перерождении Плоти и о том, что узнал Охтхере. Жнец сравнил Магнуса со своим приёмным отцом, Некаре, и в этом эпизоде Алый Король наглядно демонстрирует, сколь сильно он ослеплён гордыней. Например, когда Мортарион замечает, что есть силы, которые Магнус не может постичь, тот отвечает, что таких сил не существует.
– Сила есть сила, и она не может быть хорошей или плохой. Она просто есть. – Магнус показал на пистолет, висевший на боку Мортариона.
– Разве это дурное оружие? – спросил он. – А твоя боевая коса? Это просто оружие, не больше и не меньше. Лишь использующий его человек может заставить оружие сотворить зло. В твоих руках Лампион творит добро. В руках плохого человека он станет совсем другим.
– Дай человеку оружие, и он наверняка захочет пострелять, – заметил Мортарион.
К такому же выводу пришёл и Малкадор, прежде чем инициировать Никейский Собор. Безусловно, это он стоял за теми событиями. Это он подсказал Руссу, что хорошо бы отправить Рунического жреца к Тысяче Сынов, чтобы втереться к ним в доверие и выведать запретные тайны. Но сегодня не об этом.
Первым с обвинением выступил Охтхере, после него – Мортарион. Примарх произнёс довольно эмоциональную речь и с большинством его тезисов сложно спорить. Жнец упомянул о мирах, погрязших в колдовстве, и вспомнил Долгую Ночь, во время которой творились ужасные зверства. И творились они, как утверждают дошедшие до нас обрывочные архивы, именно псайкерами. Я не буду приводить все тезисы Мортариона, лишь процитирую небольшой эпизод, в котором Бледный Король с невероятной точностью описывает ситуацию Магнуса:
Я не обвиняю брата в подобном варварстве, но зло берёт своё начало не в чудовищных действиях. Если бы это было так, ни один разумный человек не поддался бы его чарам. Нет, оно вырастает постепенно – проступок здесь, уступка там, и сердце человека чернеет, начинает гнить. Можно творить зло с благими намерениями, можно верить, что мелкие злоупотребления ничего не значат по сравнению с грядущими великими достижениями. Но на самом деле важен каждый шаг и каждый поступок.
Невозможно перечислить все победы, одержанные Легионом Тысячи Сынов, но невозможно и повторить все слухи об их колдовстве. Мне в прошлом доводилось сражаться рядом с воинами Магнуса, и я прекрасно знаю, на что они способны, а потому могу подтвердить правдивость слов Охтхере Плетущего Вюрд. Это колдовство.
Разумеется, Магнус не остался в долгу. Он даже назвал Мортариона лжецом, вот только мы хорошо знаем, что Бледный Король не лгал. Лгал Алый Король. Он действительно практиковал колдовство и уже давно не делал разницы между эзотерикой и псайканой. Знал ли об этом Император? Кажется, не мог не знать. Тогда зачем он провёл Никейский Собор? Для вида? Чтобы соблюсти ритуал и официально озвучить уже принятое решение?
Эти события описаны в «Тысяче Сынов» Макнилла и лично мне в ходе основной сюжетной арки не показалось, что вердикт Повелителя Человечества был вынесен ещё до «суда над колдуном». Хотя за Магнуса вступились многие знаковые персонажи, вроде Таргутая Есугея из Белых Шрамов, с обвинением, которое озвучили Охтхере и Мортарион, сложно было спорить. Ведь они оперировали фактами. Кроме того, как я уже упомянул, Малкадор сам к тому моменту пришёл к выводу о том, что псайкану нужно запрещать.
Это было жёсткое, бескомпромиссное решение, особенно по отношению к Тысяче Сынов. Но проект «Паутина» близился к завершению. Оставались считанные годы до того, как даже навигаторы и астропаты перестали бы являться жизненной необходимостью для Империума. На Никее Магнус много говорил о будущем, но если бы будущее Императора наступило, смог бы Алый Король отказаться от своих изысканий? А его сыновья? Мортарион не сомневался – нет, не смогут.
Я на многих стримах упоминал свою теорию о том, что Ересь Хоруса и последующие события уже происходили, причём множество раз. Вселенная Вархаммера циклична и эту версию окончательно подтверждает вступление к роману «Конец и Смерть, Том 1» Дэна Абнетта, где Самус буквально озвучивает данный тезис. Однако некоторые персонажи, по всей видимости, сохраняют память о предыдущих витках. Среди них, несомненно, Император. Это объясняет в первую очередь многие из его спорных решений.
Например, множество вопросов вызывает ситуация с Ангроном на Нуцерии. Но если предположить, что Император уже неоднократно пытался спасти Красного Ангела, однако любой вариант развития событий неизменно приводил к его падению, то всё встаёт на свои места. Думаю, так же могло быть и с Магнусом – в каждом цикле он принимал сторону предателей, чтобы отец не делал. Из этого предположения родилась теория о том, что Никейский Собор преследовал единственную цель – приняв сторону Мортариона, Император хотел сохранить лояльность Гвардии Смерти.
Полагаю, если бы это удалось, Ересь Хоруса разворачивалась бы принципиально иначе, ведь Четырнадцатый легион вместе с Третьим, Двенадцатым и Шестнадцатым составлял ядро армады Луперкаля, которая погрузила галактику в кровавый ад. Проблема этой версии заключается в том, что, как кажется, перед Повелителем Человечества лежала масса других способов завоевать расположение Жнеца. Для начала – нужно было не обманывать его на Барбарусе, а потом – прислушаться к нему, попытаться его понять. С другой стороны, если всё это Император уже пробовал, финт с Никейским Собором ничем не хуже любого другого способа.
Так или иначе, я не мог не упомянуть об этом событии потому, что роль Мортариона, которую он сыграл во время Собора, трудно переоценить. Линия обвинения в равной степени строилась на позиции Охтхере и примарха Гвардии Смерти. И не будь там Жнеца, весьма вероятно, что результат мог быть иным. К чему бы это привело в дальнейшем, мы можем только предполагать.
А вот к чему привела ненависть Мортариона по отношению к колдунам, мы очень хорошо знаем. Её результатом стало Сожжение Просперо, переход Тысячи Сынов на сторону предателей и гибель значительной части Космических Волков. Таким образом, без Никейского Эдикта восстание Луперкаля не могло увенчаться успехом. И Жнец этому поспособствовал, хотя на тот момент ещё даже не планировал нарушать клятвы, данные отцу на Барбарусе. Он ненавидел Императора, но не собирался его предавать.
Ложные клятвы
На самом деле, ответ на вопрос касательно верности Мортариона сложнее, чем может показаться. Как минимум потому, что мы не знаем – где, когда и как Луперкаль завербовал Жнеца. На предыдущих стримах я говорил, что они были близки. Строго говоря, из всех братьев только с Хорусом у Бледного Короля выстроились устойчивые отношения. Он видел Луперкаля насквозь, но заблуждался, полагая, что Воитель, который лжёт всем вокруг, не лжёт ему. Братские узы затуманили взор Жнеца, тогда как Хорус сразу распознал этот изъян в душе своего брата.
Кроме того, к началу Ереси усилиями Тифона в Четырнадцатом давно процветали воинские ложи. Причём Мортарион о них не знал, Калас хорошо делал свою работу на службе у Дедушки. Он имел постоянные контакты с Эребом, так что был в курсе грядущего. Но, как я отметил в самом начале, Первый капитан не имел ни малейшего представления, как подступиться к генетическому отцу и завербовать его. Хорус же не сомневался в себе, однако заставить Мортарион преступить данные Императору клятвы оказалось куда сложнее, чем думал Луперкаль.
С Фулгримом у него проблем не было – Слаанеш сделал своё дело. Психологическая травма, которую отец нанёс Ангрону, вкупе с Гвоздями Мясника избавили Воителя от необходимости долго и упорно обрабатывать Пожирателей Миров. С Кёрзом тоже было просто – его безумие плюс теневая реформа Гендора Скрайвока закрыли вопрос о верности Трону. Лоргара вербовать не пришлось, он сам был вербовщиком, а его люди хорошо потрудились на Олимпии и подтолкнули Пертурабо к соответствующим решениям. С Альфой Хорусу тоже не пришлось иметь дело – спасибо Кабалу.
А вот Мортарион, с ним действительно было непросто. Его легион не искал себе иной судьбы, однако большинство воинов пошло бы (и в итоге пошло) за генетическим отцом по причине абсолютной преданности. Но сам Жнец был упорен, он сопротивлялся Луперкалю, однако тот в итоге всё же нашёл нужные доводы. На самом деле, ему не пришлось ничего изобретать – Хорус просто озвучил мысли самого Мортариона о том, что их отец – не более, чем очередной тиран, и у них есть шанс «положить начало новой эре справедливости и свободы, точно так же, как смерть всегда идёт следом за жизнью».
Обращаю ваше внимание, что Гвардейцы Смерти тогда и не помышляли о колдовстве, как и сам Мортарион не собирался использовать силы, которые недавно открыл для себя Луперкаль. Он пошёл за братом из идейных соображений. Потому что ненавидел отца. Потому что уважал Хоруса. Потому что действительно хотел вместе с ним построить лучший мир, достойное будущее для человечества. И это будущее могло быть построено только на крови, как любое другое.
Событиям в системе Исстван для Гвардии Смерти предшествовала кампания против йоргаллов, о которой я подробно рассказывал на одном из предыдущих стримов. Тогда Четырнадцатый в последний раз шёл в бой со своим традиционным боевым кличем «За Мортариона и Терру!» (кстати говоря, на Барбарусе ритуальная фраза Гвардии Смерти звучала иначе – тогда они говорили «Смерти вопреки!»). Мортарион лично вёл в бой своих воинов и особенно привечал Гарро, на которого обратил внимание ещё во время Покорения Галаспара, много лет назад.
Жнец чувствовал, что у Натаниэля особая судьба и, встав под знамя Луперкаля (тогда ещё тайно), Бледный Король хотел, что его Седьмой капитан находился рядом. Отличившись в боях на колониальном корабле йоргаллов, Гарро, тем не менее, не оправдал надежд генетического отца. Подробнее об этом мы поговорим на отдельном стриме, который будет всецело посвящён Натаниэлю. Сейчас отмечу лишь, что Мортарион исподволь проверял легионера и тот выказал абсолютную преданность Императору.
Из-за ранения Гарро не вошёл в состав первой волны, высаженной на Исстван III. В эту волну включили воинов из Третьего, Двенадцатого, Четырнадцатого и Шестнадцатого, которые потенциально отказались бы присоединиться к Воителю. Именно поэтому в терранских архивах ту кампанию чаще всего называют Чисткой, хотя в действительности самой чистке предшествовала целая череда сражений. Ведь формальным поводом для сбора столь значительных сил в системе Исстван послужило восстание, поднятое Вардом Праалом, имперским Регентом в секторе.
Любопытно отметить, что о предательстве на Исстване первой узнала Гвардия Смерти. Это произошло случайно. Грузовое судно «Сияющая долина», перевозившее боеприпасы для Шестой роты Четырнадцатого легиона, базировавшейся на Арктуране, поймало сигнал бедствия, вслед за чем последовала череда необъяснимых нарушений в работе поля Геллера. Судно было вынуждено выйти в реальное пространство недалеко от системы Исстван, тогда команда получила обрывочное сообщение, отправленное исстванцами более двух лет назад.
Затем, по неподтверждённой причине «Сияющая долина» погибла, но успела передать послание на «Терминус Эст». Такова была официальная версия, которую Мортарион озвучил Натаниэлю Гарро и остальным воинам. Конечно, никаких случайностей не было. Дезинформацию Жнец получил от Хоруса с приказом распространить её в легионе и включить в официальные рапорты. После этого данные были официально переданы Луперкалю, который призвал себе в помощь Мортариона и ещё двух других братьев – Ангрона и Фулгрима.
Легенда о стойкости
Вскоре армада Воителя вошла в систему и без труда достигла Исствана III, где располагался Дворец Регента, ставший штабом сепаратистов. Этому предшествовало скоротечное, но ожесточённое столкновение с восставшими на окраинной планете Исстван Экстремис, которое показало, что Пересогласие системы не пройдёт легко. Использование сепаратистами боевых псайкеров, известных как Певцы Войны, стало отменным топливом для яростного пламени, что горело в сердцах Гвардейцев Смерти. Так что Четырнадцатый шёл в бой с воодушевлением.
Каждый из легионов под командованием Луперкаля получил собственную задачу при штурме Хорала – столичного улья Исствана III. Гвардии Смерти надлежало захватить фортификации, возведённые к западу от Дворца Регента. Четырнадцатый выступил, едва первые десантные капсулы коснулись земли. Стремительность их атаки ошеломила исстванцев, которые сразу поняли, с кем имеют дело, поэтому бросили в бой всё, что имели.
Но слаженные залпы артиллерии и бронетанковые соединения, рвущиеся в контратаку, не произвели на Гвардейцев Смерти ни малейшего впечатления. Они продолжили наступление, лишь ускоряя темп и не оставляя противнику возможности перегруппироваться. В итоге, артиллерия била в слепую сквозь огненный ад, а тяжёлые имперские танки оказались без поддержки с воздуха.
Спустя считанные минуты терминаторы и отделения огневой поддержки Четырнадцатого легиона вошли в траншеи защитников Хорала и те пожалели, что родились на свет. Гвардейцы Смерти не останавливались ни на секунду, наступая на земле и под землёй, с невероятной скоростью захватывая окопы и углубленные бункеры. Когда их поддержали богомашины Легио Мортис, последние надежды защитников Хорала обратились пеплом. Противостоящую им армию невозможно было остановить.
Я не буду подробно описывать хорд сражения за Хорал, мы поговорим об этом подробнее на другом стриме. Сейчас достаточно сказать, что Гвардия Смерти при поддержке Легио Мортис выполнила все свои задачи на поле боя, справившись быстрее Детей Императора, Пожирателей Миров и даже Сынов Хоруса. Но вскоре титаны замерли, хотя по открытым каналам не было никаких приказов. Связь с флотом внезапно прервалась. А затем капитальные корабли вышли на низкую орбиту и начали бомбардировку планеты.
Воитель приказал использовать бомбы с «Пожирателем Жизни», вирусом класса «Экстерминатус». Этот некрофаг, создавший впоследствии одноимённого демона (который, как я рассказывал на предыдущем стриме, потом сольётся с Тифоном и породит Тифуса), убил всё живое на Исстване III. Вся органика на поверхности планеты в течение считанных секунд прошла путь упадка и разложения, на который в нормальных условиях потребовались бы годы, десятилетия и даже сотни лет.
Тысячи воинов из Гвардии Смерти, Детей Императора, Пожирателей Миров и Сынов Хоруса были преданы. Их верность Трону и долг перед Человечеством перевесили привязанность к генетическим отцам и легионные клятвы. Наказанием за это стала смерть. Так Хорус Луперкаль вычистил своё воинство от «ненадёжных элементов». Но не всё шло так, как он задумал.
Саул Тарвиц из Детей Императора узнал о готовящейся бомбардировке и попытался достичь поверхности Исствана III, чтобы предупредить своих братьев. Его «Громовой ястреб» двигался через зону обстрела «Эйзенштейна», корабля Гвардии Смерти, на который перебазировали Гарро и его людей. Натаниэль получил приказ сбить Тарвица, но Саул успел связаться с ним и рассказать о планах Хоруса.
Гарро и Тарвиц были старыми друзьями, они вместе прошли через горнило множества битв. Поэтому Седьмой капитан доверился другу и произвёл выстрел по его кораблю, но намеренно промахнулся. Одновременно сигнатура от взрыва скрыла «Громовой ястреб» Тарвица от радаров других кораблей.
Как я уже отметил, сам Натаниэль Гарро, получивший ранение во время штурма Исстван Экстремис, не вошёл в первую волну. Кстати, тогда его спас не кто иной, как Фабий Байл, и получается, что действия Паука, который просто исполнял свой долг, положили начало цепи событий, серьёзно осложнившей жизнь предателям.
Ввиду того, что Капитан седьмой роты и преданные ему воины не должны были пережить Чистку, Мортарион приказал Каласу Тифону разобраться с Гарро в частном порядке. У Каласа нашлось для этого идеальное оружие – Игнаций Грульгор, недалёкий, но крайне опасный воин. Грульгор почти ненавидел Гарро за его преданность заветам Сумеречных Рейдеров. Поэтому, когда Игнаций получил этот приказ от Тифона, он с радостью отправился его выполнять.
Однако миссия Грульгора не увенчалась успехом. Гарро с двумя братьями и денщиком Калебом уничтожил отделение Грульгора, лично убив посланника Тифона. После этого он получил полный контроль над «Эйзенштейном» и решил увести корабль прочь, чтобы предупредить Терру о предательстве. Но как только судно покинуло свою позицию на низкой орбите, это заметил Тифон. Первый капитан сразу всё понял и направился в погоню за «Эйзенштейном». Ему удалось повредить корабль Гарро, но тот сумел покинуть систему, нырнув в Имматериум.
Позже Натаниэль всё же достигнет Солнечной системы и сумеет передать страшную весть. За это он получит удар от Преторианца, так как в мировоззрении Дорна не было место варианту развития событий, в котором кто-то из его братьев, и тем более – Хорус Первонайденный, отрекается от Повелителя Человечества и переступает через священные клятвы. Впрочем, это уже не имело значения. Ведь, преодолев чудовищные испытания, о которых мы поговорим на отдельном стриме, Натаниэль сделал главное – он выжил, чтобы рассказать о случившемся.
А теперь вернёмся назад, на Исстван III, за несколько минут до того, как «Пожиратель Жизни» уничтожил всю органику на поверхности мира. Благодаря Тарвицу, который сообщил первой волне о готовящейся бомбардировке, легионеры, штурмовавшие Хорал, получили шанс спастись. И даже в этом аду, когда свершилось то, что считалось невозможным, нашлось место истинному героизму.
Мы ещё поговорим подробнее о героях Четырнадцатого, которых воля Тёмных Богов обрекла на мучительную смерть в пламени предательства. Но здесь и сейчас я не могу не процитировать, как погибли Капитан четвёртой роты Гвардии Смерти Улисс Теметер и его старый друг, почтенный дредноут Хурон-Фал:
Теметер и Хурон-Фал остановились на невысоком гребне перед дверью бункера и продолжили криками подгонять своих братьев. Укол страха пронзил сердце Теметера, однако он опасался не за свою жизнь, а за остальных. Воины мгновенно подчинились его приказу и в боевом порядке бежали от врага по только что отвоёванным траншеям. Сотни легионеров уже были в бункерах и закрывали двери, чтобы переждать губительную бомбардировку, но оставалось ещё немало тех, кто уже не успеет достичь укрытия.
– Уллис! – рявкнул стоявший рядом ветеран. – Прячься, быстро. У нас остались считанные секунды!
– Нет! – ответил Теметер. – Сначала должны укрыться мои люди!
– Идиот! – зарычал Хурон-Фал, наплевав на субординацию. – Я останусь! Ничто не может проникнуть сквозь мою защиту. А ты уходи! – Он подтолкнул Теметера к двери массивной клешнёй манипулятора. – Проклятье, уходи скорее!
Уллис сделал шаг назад, но взгляд его всё ещё оставался прикованным к небу.
– Нет, – повторил он, и в этот момент ослепительные вспышки залили планету мертвенно-белым огнём.
Над их головами произошла детонация снарядов первой волны, и серии воздушных взрывов освободили разрушительную лавину. Колонии вирусов, способные на гипербыструю мутацию и обладающие способностью размножаться с экспоненциальной скоростью, набросились на бактерии естественной среды. Затем пришла вторая волна и над Хоралом взвилась чёрная туча смерти. Эти снаряды, не взрываясь, долетали до поверхности и только тогда выбрасывали колонии вирусов, окутавшие улицы, площади и окопные траншеи.
«Пожиратель Жизни» делал то, ради чего был создан. Едва его молекула соприкасалась с органическим веществом, вирусы устремлялись внутрь и начиналось разложение. Все живые существа в городе, все животные и растения, мельчайшие организмы вплоть до микробов подвергались воздействию вируса. В одно мгновение были стёрты грани между биологическими видами, и жизнь покинула планету. Плоть охватило гниение, кости становились хрупкими и рассыпались за секунды, кровь превращалась в гной. Смерть объединила исстванцев и космодесантников – и те и другие погибали в страшных мучениях.
Люди, бежавшие навстречу Теметеру, умирали на ходу. Воины падали на землю, их тела превращались в красноватую жижу и вытекали зловонными струями через трещины в доспехах. Улисс понимал, что слишком долго медлил, и отдал последний приказ:
– Закрыть все двери! Немедленно закрыть!
Люди в бункере сделали так, как им было приказано, а Теметер уже ощутил на губах привкус крови, и кожу стало покалывать от рвущихся внутрь смертоносных микроорганизмов. Металлическая дверь за его спиной с лязгом захлопнулась, затем раздалось шипение гидравлического замка. Улисс надеялся, что воины успели спастись. Если повезёт, в бункере не окажется вирусов. Он успел сделать ещё пару шагов, но мышцы ног отказывались повиноваться, и Теметер покачнулся. Хурон-Фал подхватил его.
– Я же говорил, что надо прятаться, глупец!
Отчаянным жестом капитан сорвал с головы шлем. Теперь он стал бесполезен, вирусы с легкостью проникали сквозь защитные фильтры и устремлялись в лёгкие. Рука бессильно упала на металлическое плечо дредноута и, скользнув вниз, оставила на поверхности отпечаток тёмной слизи. Только теперь охваченный болью Теметер увидел – на гладкой поверхности керамических доспехов ветерана имелась тонкая трещина. Она не могла повлиять на боевые качества Хурон-Фала, но вирус легко проник внутрь панциря и теперь пожирал остатки плоти воина.
– Ты… солгал.
– Это прерогатива ветеранов, – последовал ответ. – Мы уйдём вместе, ты не против? – спросил Хурон-Фал, поддерживая Теметера и увлекая его подальше от бункера.
Улисс собрал остатки сил, чтобы кивнуть. Он уже ослеп и только ощущал, как жжёт зрительные нервы, как быстро размягчаются мягкие ткани губ и языка.
Двигательные системы Хурон-Фала тоже были на грани распада, но он оттащил Теметера на некоторое расстояние от бункера и остановился.
– Это наша смерть, – прохрипел его речевой аппарат. – Мы сами её выбрали и лишаем тебя твоей победы.
Коротким ментальным импульсом дредноут разорвал цепь управляющего контроля над встроенным генератором и вызвал перегрузку. Через миг на разбитом снарядами плато у стен города вспыхнули две крошечные звёздочки, отметившие ещё две жизни, унесённые смертельным ураганом.
Такими мы должны запомнить Гвардейцев Смерти. Такими, как Улисс Теметер, который даже в шаге от собственной гибели думал о других. Который отказался подчиниться судьбе и вместе с Хурон-Фалом они бросили последний вызов предателям, выбрав смерть в атомном огне.
Луперкаль запоздало понял, что ситуация вышла из-под контроля. Он собирался начать новую – теперь уже обычную – бомбардировку планеты, но Ангрон, нарушив приказ, спустился на поверхность со своими воинами. Принято считать, что Красным Ангелом двигала бесконтрольная ярость, но это неправда.
В действительности, нуцериец этим своим жестом хотел почтить выживших лоялистов. Он с самого начал считал вирусную бомбардировку недостойным решением, а теперь получил возможность истребить отказавшихся от него сыновей собственными цепными топорами.
Это дало верным Трону возможность продержаться ещё некоторое время. Хотя они знали, что всё равно обречены. Ведь предатели превосходил их числом и огневой мощью, они контролировали небо и орбиту, у них были Титаны.
Центром сопротивления стал Дворец Регента, где засела большая часть лоялистов во главе с Саулом Тарвицем из Детей Императора. Но также благодаря усилиям Теметера несколько сотен Гвардейцев Смерти сумели пережить апокалипсис и удерживали плацдарм на западе Хорала. В распоряжении этих доблестных воинов имелись фортификации и арсеналы, но у них не осталось офицеров. А главное – им противостояла объединённая мощь Пожирателей Миров и Гвардии Смерти, которыми руководили примархи.
Ангрон, разобравшись с лояльным капитаном Эрленом и его воинами, двинулся на позиции выживших из Четырнадцатого со стороны Дворца. В это же время на периферии высадился Мортарион и ударил в спину своим сыновьям. Гвардейцы Смерти были к этому готовы и приняли удар так же, как делали это всегда – молча и стойко, без жалости к себе и противнику.
О сопротивлении во Дворце Регента мы хорошо знаем, но не только Тарвиц, Локен и остальные продержались почти два месяц. Гвардейцы Смерти на западе тоже продолжали сражаться всё это время. Пожиратели Миров Ангрона и преданные Мортариону воины раз за разом накатывались на траншеи, где лояльные Сыновья Жнеца бились в полном окружении. И раз за разом волна предателей откатывалась назад, не в силах сокрушить противника.
Главная проблема для выживших заключалась в том, что с ними сражались такие же Гвардейцы Смерти, ведь можно спорить об их моральных качествах, но им нельзя отказать в воинском мастерстве и упорстве. И тут немалую роль сыграли бронетанковые эскадроны Четырнадцатого.
На одном из предыдущих стримов я обращал ваше внимание на то, что именно в этих частях к началу Ереси служило больше всего терранцев. В ходе бойни на Исстване III они попросту отказались стрелять в боевых братьев и развернули свои орудия против предателей, кто-то даже открыл огонь по Мортариону и окружавшему его Савану Смерти.
Финальная битва продлилась пять часов и позже её назовут Покров Скорби. В адской мясорубке, где уже не было ни направлений атаки, ни какой-либо тактики, Кризос Мортург, который переживёт Чистку и позже станет Чёрным Щитом, собрал под своим командованием ударный кулак и атаковал самый центр вражеского строя. Он лично убил Дюрака Раска – маршала артиллерии Гвардии Смерти, которому Мортарион поручил командование наземной операцией. По слухам, один из «Хищников» Мортурга даже успел сделать несколько залпов по Жнецу, прежде чем тот изрубил противника на куски.
Впрочем, героизм лоялистов, вся их стойкость и абсолютное осознание собственной правоты уже ничего не могли изменить. Потому что они бились с себе подобными, а Бледный Король всегда достигал поставленных целей на поле боя. Поэтому, осознав, что в беспорядочной бойне победу он получит только чрезмерно высокой ценой, примарх приказал отступить и перегруппироваться. Вскоре он вернулся, уже с тяжёлой техникой и Титанами Легио Мортис.
Однако лоялисты продолжали драться. Теперь у них осталось лишь одно преимущество – благодаря ранее захваченным арсеналам исстванцев у легионеров не было проблем с боеприпасами. Они стреляли, не переставая, и остановились только тогда, когда стволы болтеров и мельт вышли из строя по причине критического перегрева. Последние выжившие лоялисты спустились на нижние уровни бункеров, обрушив входы. Но предатели, предполагая такой манёвр, захватили с собой штурмовые буры «Аид», последовав за братьями во тьму подземья.
Ограничение по знакам. Продолжение здесь.