Неолиберальный эксперимент над Латинской Америкой
За 1982—1984 гг. (годы спада производства в мировой экономике) ВВП Латинской Америки практически не вырос ввиду падения производства в 10 из 19 ведущих латиноамериканских стран, а в 1985—1990 гг. его рост не превысил 2%. Денежно-кредитная сфера во многих странах была разрушена гиперинфляцией: уже в 1982-1984 гг. ежегодный рост цен в названных странах составлял от 100 до 1000%, а во второй половине 80-х годов в Аргентине, Боливии, Бразилии, Никарагуа и Перу - от 856 до 8526%, при весьма высоких темпах роста в Мексике (72%) и Уругвае (83%). Деградировали рынки рабочей силы в городах. В середине десятилетия в девяти странах региона открытая безработица превышала 10% экономически активного населения, причем в Чили - 17,2%, Панаме - 15,6, в Венесуэле - 14,3, в Колумбии - 13,9%.
В обстановке нараставшей критики и все более ухудшавшегося экономического и социального положения практически во всех странах Латинской Америки зазвучали требования поиска новых стратегий развития. Взоры политиков обратились к неолиберализму, идеология и практика которого с 70-х годов начали свое шествие по странам мира. Дерегулирование, приватизация и уход государства из сферы социального обеспечения становились повсеместной практикой. Основной массив латиноамериканских стран приступил к осуществлению неолиберальных реформ после появления на свет так называемого «Вашингтонского консенсуса».
Процесс охватил все страны региона, все сферы экономической, социальной и идейно-психологической жизни, оттеснив на обочину предшествующие и параллельные проекты и тенденции и не встретившись со сколько-нибудь ощутимым политическим и социальным сопротивлением. Поэтому и утверждался он в регионе в наиболее бескомпромиссном, тотальном варианте. Неолиберальный «треножник»: «дерегуляция - приватизация - открытые границы» - становился гербовой печатью практики, экономической и внутренней политики всех государств региона, независимо от заявленной идеологии и исходных и предвыборных программ приходивших к власти групп
На первых порах реформы дали положительные результаты: макроэкономические показатели латиноамериканских стран заметно улучшились, среднегодовые темпы роста экономики региона в
первой половине 90-х годов повысились до 3,4%, оживилось промышленное производство, приостановился рост безработицы. Наиболее же существенным успехом неолиберальных преобразований явилось фактическое подавление гиперинфляции – региональный показатель уровня инфляции стал колебаться в пределах 7-9%.
Но так было лишь на первых порах действия новой экономической модели, когда в страны региона хлынул мощный поток иностранных инвестиций, стимулируемый внешней открытостью национальных рынков, снятием прежних ограничений на доступ иностранных компаний в ключевые отрасли хозяйства и массовой распродажей активов крупных государственных предприятий в различных отраслях хозяйства, включая кредитно-банковскую сферу.
Чего же добились латиноамериканские страны за полтора десятилетия реформ, следуя рекомендациям «Вашингтонского консенсуса»? Нужны ли были реформы?
Сторонники и проводники в жизнь неолиберальных рыночных преобразований, как в Латинской Америке, так и за ее пределами, убеждены в том, что реформы были необходимы. Однако и
они со временем были вынуждены все же признать, что реформы осуществлялись необдуманно, поспешно, непоследовательно и без учета специфики каждой страны в отдельности. На такого рода промахи обращает внимание видный чилийский экономист, советник Экономической комиссии ООН для Латинской Америки и Карибов (ЭКЛАК) Р. Френч-Дэвис. Реформы, пишет он, носили в целом однолинейный характер, осуществлялись шаблонно и по существу стали самоцелью.
В «копилку» успехов процесса реформ его сторонники заносят три важных, по их мнению, достижения.
Во-первых, увеличение экспорта - явление, ставшее характерным для всей Латинской Америки с начала 90-х годов. Объемы экспорта выросли существенным образом и увеличивались ежегодно (в реальных ценах) в период 1990-2005 гг. на 7,9%, превысив темпы роста мирового экспорта (5,7%) .
Во-вторых, стабилизацию государственных финансов, обеспечение сбалансированности бюджетов. В 80-е годы госфинансы многих стран Латинской Америки пришли в упадок. В некоторых из них дефицит бюджета колебался в пределах 10-17% ВВП. В 90-е же годы положение в этой области заметно улучшилось, в ряде стран удалось, впервые за многие годы, добиться бюджетного профицита. До начала азиатского кризиса средний региональный показатель бюджетного дефицита не превышал 1,5% .
В-третьих, установление контроля над инфляцией. В этой области страны Латинской Америки действительно сумели добиться серьезного успеха и подавить процессы гиперинфляции предыдущего десятилетия. В 80-е годы в ряде стран годовой уровень инфляции превышал 1000%, что чрезвычайно болезненно сказывалось на населении и разрушительно действовало на предприятия, являлось «серьезной угрозой» для инвестиций, инноваций, социальной справедливости и общественного мира. С начала же 90-х годов инфляция резко идет на убыль: с 1997 г. среднегодовой ее показатель выражается уже однозначным числом, а в 2005 г. составляет всего 6,1%
Однако ошибок и провалов оказалось больше, чем достижений.
Во-первых, дала о себе знать финансовая и макроэкономическая неустойчивость. Хотя были приняты решительные меры к достижению макроэкономического равновесия в отношении того, что касалось сбалансированности бюджетов и подавления инфляции, выявилась явная неспособность правящих элит предусмотреть угрозы, возникшие из-за внешней финансовой неустойчивости, предвидеть последствия экономических и социальных дисбалансов, которые возникли в результате финансовых реформ, разработанных на идеологической основе неолиберализма.
Во-вторых, не удалось уменьшить долю экспортных товаров с низкой добавленной стоимостью. Хотя сам по себе экспортный бум явился позитивным фактором, он не трансформировался в импульс для развития экономики в целом. Во многих случаях процессы обвальной и неизбирательной торговой либерализации внешней торговли негативно сказались на местном производстве конкурентоспособных товаров, следствием чего явилось существенное расширение импорта. В итоге первоначально достигнутый актив торгового баланса стал все более сокращаться.
Мало чего удалось сделать и по части диверсификации «экспортной корзины» стран Латинской Америки за счет товаров с высокой добавленной стоимостью.
В-третьих, считает Р. Френч-Дэвис, ошибкой было и то, что в бюджетной политике не было уделено должного внимания модернизации производства и развитию социальной сферы. В результате с 1990 г. ежегодные темпы роста едва достигали 2,7%, а в пересчете на душу населения лишь 1%, т.е. были ниже среднемирового уровня (1,25), и североамериканского в особенности (1,85)
Неолиберальные реформы (со всеми их плюсами и минусами), осуществленные в странах Латинской Америки, имели ряд серьезных как экономических, так и социально-политических последствий.
Одним из ближайших экономических результатов перехода к модели открытой рыночной экономики и снятия барьеров на доступ иностранного капитала явилось массированное вторжение во многие отрасли хозяйства стран региона компаний-«глобалистов» - транснациональных корпораций и банков (ТНК и ТНБ). Масштаб этого вторжения является беспрецедентным в истории региона.
По имеющимся оценкам, до половины прямых иностранных инвестиций, появившихся в регионе в 90-е годы, было реализовано в форме покупки существующих активов. Показательными являются изменения в группе крупных корпораций, происшедшие в ходе структурной перестройки с 1990 по 1999 г. Среди 500 крупнейших компаний региона число иностранных филиалов выросло с 149 до 230, их доля в совокупном объеме продаж поднялась с 27,4 до 43%, а в экспорте стран региона - с 30 до 45%.
Еще более существенные изменения произошли в обрабатывающей промышленности, где среди 100 крупнейших компаний число иностранных выросло с 48 до 59 (63% объема продаж). По
расчетам аргентинских исследователей Д. Чудновского и А. Лопеса, в Аргентине и Бразилии при участии иностранных компаний осуществлялось до 92% продаж в автомобильной промышленности, 59% - в фармацевтической, 56% - в производстве бытовой электротехники, 44% - напитков и табака.
Результатами экономической «оккупации» латиноамериканских стран ТНК явились: оттеснение частного национального капитала на второй план, ограничение его возможностей самостоятельного развития в условиях ухода государства из экономики и ослабления его регулирующих функций; «размывание» национального экономического суверенитета и переход контроля над природными ресурсами и их использованием в руки ТНК (нефтегазовая, горнодобывающая промышленность и смежные отрасли); усиление финансового ограбления латиноамериканских стран посредством вывоза прибылей и других доходов от прямых и портфельных инвестиций иностранных компаний; повышение уровня уязвимости экономик латиноамериканских стран от внешних финансовых потрясений и перепадов конъюнктуры в ведущих индустриальных государствах.
В целом результаты реформирования экономик стран Латинской Америки по рецептам неолибералов оказались далеко не такими, на которые рассчитывали их инициаторы. Исследователи считают их далеко неоднозначными. Признавая положительные изменения в некоторых областях (главным образом в финансовой сфере), они отмечают, что в главном, а именно в развитии производства при соблюдении справедливости, достижения оказались весьма скромными, а порой и вовсе иллюзорными. В период 1990-2005 гг. среднегодовые темпы роста экономики региона не превышали 2,7%. В расчете же на душу населения рост был и того меньше около 1%.
Оценивая социально-экономические итоги 25-летнего периода господства неолиберализма в Латинской Америке, Г.-Ю. Бурхардт приходит к выводу, что их следует признать в общем негативными. Экономические достижения были весьма скромными, уровень занятости заметно снизился, дерегулирование рынков труда привело к ощутимому снижению заработной платы и
к росту занятости в неформальном секторе.
Все 25 лет в регионе продолжала сохраняться крайне неравномерное распределение доходов. Ситуация в этом отношении такова, что в настоящее время, по данным Всемирного банка, во многих латиноамериканских странах 10% наиболее бедного населения располагают менее чем 1% национального дохода, в то время как 10% самых богатых присваивают себе более половины национального дохода. Даже в Коста-Рике, стране с наиболее справедливым в регионе распределением доходов, индексы неравенства более высокие, чем в США - стране с наиболее несправедливым среди развитых государств распределением доходов. Подчеркивая порочность латиноамериканского способа дележа общественного «пирога», Г.-Ю. Бурхардт пишет, что если бы в Латинской Америке доходы распределялись так же, как в странах Юго-Восточной Азии, то крайняя бедность в регионе сократилась бы на 80%, а если бы они распределялись как в Африке - то наполовину.
Мнение американских исследователей о том, что Латинская Америка является регионом с самым несправедливым в мире распределением доходов, подтверждается большинством исследователей, занимающихся этой проблемой. Констатация такого тревожного факта присутствует в документах ЭКЛА, публикациях сотрудников этой региональной организации. В 2005 г. бедных в Латинской Америке стало на 13 млн. больше, чем в 1990 г.
Следствием огромного перекоса в распределении доходов стала небывалая концентрация собственности и экономической власти в странах Латинской Америки в руках немногочисленных
олигархических групп. «Самый мощный импульс формированию латиноамериканских миллиардеров, - пишет известный американский исследователь Джеймс Петрас (советник организаций безземельных и безработных в Аргентине и Бразилии), - был дан Вашингтонским консенсусом, инициированным и оркестрованным МВФ и Мировым банком. Две страны с наивысшей концентрацией капитала и самым большим числом миллиардеров в Латинской Америке - Бразилия и Мексика - приватизировали самые дорогостоящие, эффективные и крупные государственные монополии. 38 латиноамериканских миллиардеров владеют богатством размером в 157 млрд. долл., из них 30 человек являются бразильцами и мексиканцами, и в их руках находится 120,3 млрд. Богатство 38 семей и частных лиц превосходит совокупное состояние 250 млн. латиноамериканцев; 0,000001% населения на верхней ступени пирамиды имеет больше, чем 50% внизу. В Мексике доходы 0,000001% населения превосходят совокупный доход 40 млн. мексиканцев. В Бразилии 20 миллиардеров владеют 46,2 млрд. долл., что превосходит совокупное состояние 80 млн. городских и сельских бедняков»
Возвышение латиноамериканских миллиардеров, свидетельствует Дж. Петрас, совпадает по времени с падением реальных размеров минимальной оплаты труда, с сокращением социальных расходов, ухудшением трудового законодательства и усилением государственных репрессий, с ослаблением рабочих и крестьянских организаций, борьбы трудящихся за свои права в целом. Подстегнули рост числа миллиардеров такие меры, как введение регрессивного налогообложения, а также щедрые налоговые льготы и субсидии экспортерам сельскохозяйственной продукции и минерального сырья.
Жирнов О.А., Шереметьев И.К. "Левый поворот в Латинской Америке " 2008 г.