Навстречу февральской революции. История и "историки".
В преддверии столетнего юбилея февральской буржуазной революции в библиотеке имени Некрасова прошли сразу две лекции, посвященные событиям начала XX века. Открыл цикл выступлений доктор исторических наук К.А. Соловьев, прочитав лекцию «Россия на пороге революции», а уже за неделю до юбилея кандидат исторических наук Р.А. Городницкий выступил с лекцией «Последние дни царизма».
Хотелось бы поблагодарить руководство Центральной универсальной научной библиотеки им. Н. А. Некрасова и отдельно военно-исторический клуб «Лёд и пламя истории» за оказанное внимание к актуальным проблемам отечественной истории и высокий уровень организации. Формат проведения лекций предполагал возможность свободной дискуссии между представителями самых разных политических взглядов.
К сожалению, приглашенные лекторы не смогли удержать планку, поднятую организаторами. Представляется, что большинство гостей собралось для того, чтобы глубже познать объективную истину, узнать ранее неизвестные общественности факты и документы, разобраться в причинах ключевых для нашей страны исторических событий. Но насколько соответствовали чаяниям гостей приглашенные лекторы? К большому сожалению, лекторы, видимо, желали лишь запутать присутствующих.
Ещё в «Манифесте коммунистической партии» Маркс и Энгельс писали:
«История всех до сих пор существовавших обществ была историей борьбы классов. Свободный и раб, патриций и плебей, помещик и крепостной, мастер и подмастерье, короче, угнетающий и угнетаемый находились в вечном антагонизме друг к другу, вели непрерывную, то скрытую, то явную борьбу, всегда кончавшуюся революционным переустройством всего общественного здания или общей гибелью борющихся классов».
Применение материализма и классового подхода в исторической науке (исторический материализм) действительно вскрывает объективные причины общественных изменений. Для исторического материализма ни войны, ни революции не происходят просто так, сами по себе. Только приглашенные историки от материалистического подхода, от классового подхода продолжают открещиваться. Вопросы из зала, в которых звучали понятия «классовая борьба», «буржуазия», «капитализм» отклонялись одной только фразой: это марксистский подход, я не марксист. Как будто не существует объективной истины, к которой приближается человеческое познание. Но в буржуазной «исторической науке» всё зависит от конкретного подхода. Сколько людей, столько и мнений, столько же и вариантов истории.
Доктор исторических наук К.А. Соловьёв на лекции «Россия на пороге революции».
Между тем, по мнению приглашенных историков, никакие изменения в способе производства, в общественных отношениях причинами революции не являлись. Народ, конечно, жил плохо, но не в этом дело. Как же! К.А. Соловьев вообще выразил своё глубокое убеждение в том, что революции происходят всегда в момент экономического подъема. Поэтому февральская революция стала либо результатом скрытой от посторонних глаз борьбы отдельных личностей во власти, либо, по словам уже Р.А. Городницкого, следствием потери христианских ценностей, секуляризации сознания. Занимательный факт - "кровавое воскресенье" в систему христианских ценностей вполне себе укладывается, поскольку (цитата): понимаете, какое дело - митинг был несанкционированный. Кроме того, для обоих историков понятия революция и государственный переворот – абсолютно тождественны. Ясное дело, общественно-экономические формации, сменяющие одна другую в результате революций, - такой магический предмет, который способны видеть только марксисты.
Но попробуем все же разглядеть невидимое.
1861 год для России стал годом освобождения крестьян от крепостной зависимости: большинство народа получило личную свободу, а так же свободу от средств производства. С этого момента в Российской Империи начал стремительно развиваться капитализм – высшая ступень развития товарного хозяйства, при которой рабочая сила становится товаром. Лично свободные крестьяне из соображения собственного выживания вынуждены были наниматься на работу к собственникам все возрастающего числа заводов и фабрик, а так же к крупным землевладельцам (дворянам, кулакам). На начало XX века Россия была капиталистической страной, но за одним исключением.
Кандидат исторических наук Р.А. Городницкий на лекции "Последние дни царизма".
Каким исключением? Дело в том, что, не смотря на капиталистические производственные отношения, класс российской буржуазии не имел в своих руках всей полноты государственной власти. Главный враг буржуазии – абсолютная власть монарха - первого среди дворян, сословные привилегии землевладельцев. Так, в ходе революции 1905-1907 гг. российскую монархию здорово тряхнуло. Николаю II пришлось учредить парламент (Государственную думу), ограничивающий его царскую власть. А в ходе февральской революции монархия была упразднена вовсе. Так, имея в своих руках экономическую власть, в результате двух русских революций буржуазия получила власть политическую.
Нет здесь никакой тайны, сокрытой за семью печатями, но ничего подобного на лекциях не прозвучало! Зато применялся целый арсенал манипуляций. Как только не обзывали февральскую революцию: уничтожением всего святого, катастрофой государственного масштаба, сломом всей системы управления. Но это все скорее моральные, а не исторические оценки. Первый час лекции «Последние дни царизма» вообще был целиком посвящен восхвалению Р.А. Городницким личных качеств Николая II. В самом конце были даже процитированы строчки из дневника Александра Блока, где он определил большевиков так: у них у всех тусклые глаза, это глаза убийц. А почему лектор вспомнил Блока? Давайте вспомним Маяковского:
Грудой дел,
суматохой явлений
день отошел,
постепенно стемнев.
Двое в комнате.
Я
и Ленин —
фотографией
на белой стене.
Рот открыт
в напряженной речи,
усов
щетинка
вздернулась ввысь,
в складках лба
зажата
человечья,
в огромный лоб
огромная мысль.
Маяковский. «Разговор с товарищем Лениным».
Зачем изучать историю, когда можно изучать литературу? Но не в этом суть дела. Все эти по существу эмоциональные методы и приемы использовались для сокрытия действительного характера общественных изменений. Скрывался он также и за такими бессодержательными выражениями, как «системный кризис», «кризис власти». Причем, как следует из логики выступающих, общественный кризис – это такая третья сила, которая пришла хозяйкой в ничего не подозревающее общество, застала врасплох народ, Николая II, первых думских министров, членов левых и правых партий. Оставалось им только развести руками в недоумении. Одним словом – мистика.
Мы не знаем, какими соображениями руководствовались приглашенные историки. Не будем гадать, выполняли ли они чей-то политический заказ или, напротив, выступающие были искренне убеждены в правоте своей позиции. Ясно одно - полный отказ от исторического материализма, от классового подхода, вынуждает встать на позиции субъективизма, идеализма или полностью отказаться от исследования причинно-следственных связей, которые существуют в действительности независимо от человека. Дело же науки здесь заключается в том, чтобы достать на поверхность скрытое от глаз, исследовать историю, как непрерывный процесс, подчиняющийся объективным законам исторического развития. Историки Соловьев и Городницкий, по всей видимости, считают иначе. Об этом им поспешили напомнить приглашенные из числа коммунистов, среди которых был и Б.В. Юлин - известный военный историк. Своими неудобными вопросами и замечаниями касательно фактологии они то и дело возвращали лекторов на грешную землю.
В заключении хотелось бы еще раз выразить благодарность организаторам за возможность свободной дискуссии во время общения с известными учеными и преподавателями лучших ВУЗов. Свободное обсуждение исторических событий порой с диаметрально противоположных сторон добавляет встречам объективности, избавляет от идеологической зашоренности и однобокости в понимании истории, поскольку объективная истина, несмотря на всю войну субъективистов с ней, существует. Найти её - долг профессиональных историков. Отказ от материалистического понимания истории, отказ от признания борьбы классов лишь скрывает объективную истину, прикрывает её за принципом "плюрализма мнений", возвышающим мнение до знание и опускающим знание до мнения.
В. Карлов, К. Поляков