Маяк⁠⁠

В то утро я открыл глаза и почувствовал, что что-то не так. Нет, разумеется, кровать по-прежнему была мягкой и скрипучей (ещё б ей не скрипеть после вчерашнего!), контрастно тёплой на фоне свежего воздуха комнаты (похоже, забыл всё-таки закрыть окно поплотнее). Светки рядом не было, но так она ведь всегда встаёт – ха-ха! – ни свет, ни заря.

«А! Наверное, всё дело – в этом непривычном ощущении бодрости организма. Что? Неужели выспался?!»

Прищурившись, чтобы лучше видеть сквозь полумрак комнаты, глянул на настенные часы.

«Ну надо же! Десять минут седьмого! А чувствую себя лучше, чем при подъёме в семь. Что, неужели вся эта ахинея о фазах глубокого и быстрого сна – правда?»

Сладко потянулся, с ленцой перекатил в сознании мысль «это ж во сколько ненаглядная моя встала», свесил ноги с кровати и начал охоту за моими любимыми тапками. Кот – немедленно начал охоту уже на мои ноги. Я привычным пинком прогнал пушистое животное, окончательно проснувшись от его «благодарного» мявка, и наконец-то встал.

Уже собрался идти умываться, в голове даже коротко вспыхнуло (правда, тут же было изгнано за откровенную ересь) «а не сделать ли зарядку?» – и тут взгляд зацепился за поистине чарующее зрелище.

За окном было вроде бы самое привычное чёрно-серое море городской застройки – с его вздымающимися и опадающими волнами разновысотных зданий, искрящихся всполохами чужих окон, словно бликами на воде. И вдруг над всеми этими суровыми холодными валами вспыхнул живым огнём настоящий маяк!

Я стоял, разинув рот, распахнув глаза – не в силах оторвать взгляд от алого пламени, объявшего верх здания, но не опалявшего его! Жидкий огонь стекал с острого шпиля, пожирая этаж за этажом, выжигая окрестный мрак, но каким-то чудом щадя мои глаза.

Ощущение нереальности, величия и в то же время скоротечности момента полностью охватило меня, а я всё смотрел и смотрел, подавшись вперёд, к самому стеклу, словно готов был выскочить наружу – лишь бы впитать в себя это непередаваемое мгновение.

Глаза начали слезиться, и я, не удержавшись, сморгнул, уже осознавая, что это простое движение уничтожит всё волшебство происходящего.

Увы, так всё и вышло – маяк погас, утонул в чёрных каменных волнах, словно и не было никакого сияния, а был один лишь обман.

Но и торжество мёртвых застывших силуэтов оказалось ровно таким же обманом, ибо веки распахнулись ещё один раз, и по бездушным вымороженным изгибам начала разливаться самая настоящая кровь. Не розовая и даже не красная – алая.

И лишь когда эта волна цвета докатилась до моего окна – я наконец-то вспомнил, как делается вздох. А на выдохе губы уже с благоговением шептали:

— Рассвет…

И тут одна очень и очень нехорошая мысль вспыхнула в голове не хуже давешнего «маяка».

– СВЕЕЕЕТ! – заорал я во всё горло, уже примерно представляя себе ответ. – А сколько времени?!

– Восемь! Четверть девятого! – откликнулась она откуда-то с кухни.

– Мать-мать-мать! – я сорвался с места, хотя и так понимал, что уже, мягко выражаясь, опоздал. Схватил сумку, попытался на ходу напялить на себя хоть что-нибудь.

«Завтрак?! Я вас умоляю! По дороге какой дряни перехватить успею, а сейчас – главное хоть немного уменьшить опоздание.»

– Какого болта мой будильник не сработал?! – выматерился я, тыча в экран предательской электроники.

– Так он и сработал. Но ты такую жуткую мелодию выбрал – вот я сразу и выключила. Слушать противно! – с готовностью отозвалась «ценительница прекрасного».

– Так для того и выбирал! – прорычал я, проносясь мимо двери кухни в прихожую. Плевать на разноцветность носков – сейчас бы хоть в свою обувь попасть!

– Ми-илый! – настиг меня голос Светки. – У нас, кажется, часы в спальне встали!

– *ть, не поверишь! Заметил! – завыл я, нахлобучивая на голову шапку. Ох и влетит мне ещё за эту грубость!

– Кстати! А ты когда ёлку уберёшь, а?! – не замедлило настигнуть меня мелкое (я бы даже сказал мелочное!) возмездие.

– Потом, родная, потом! – просипел я в ответ, удавкой наматывая шарф на шею. – Вот как китайский новый год грянет – тогда…

– Так он же неделю назад был!

– Так они ж его две недели празднуют! – «Ну что, ничего не забыл?!» – Всё, я побежал! – схватился за ручку двери и дёрнул что было сил. (И эта дрянь заедает – что, ей тоже куда-то батарейки вставить надо, что ли?!)

– Мусор выкинь! – раздалась уже не просьба, а требование.

– Пото…. Ать! – я выскочил наружу, но тут же споткнулся о злосчастный мешок.

– Поздно! – послышался ехидный голос любимой. – Я уже на выходе поставила!