Маленькое недопонимание #6⁠⁠

Часть первая

Егор Куликов ©

Впереди показался знакомый силуэт. И этот силуэт странно двигался. Шел ровно, но все равно как-то странно. Правой рукой широко отмахивал, а левой не двигал вовсе. Филка сам еще не понял кто это, но все ему казалось знакомым. Движения, походка, очертания. И чем ближе становился силуэт, тем яростнее мозг перебирал варианты, пытаясь выловить нужный.

- Карась, ты что ли!? – не дойдя десяти шагов, крикнул Филка.

Закутанный человек остановился, огляделся по сторонам, затем медленно начал приближаться. Снег хрустел под ногами.

- Филка?

- Ага, - улыбаясь во весь рот, сказал Филка.

- Во дела…

Они поздоровались и завязалась скучная беседа давно знакомых людей.

- Ты как тут оказался?

- Это все Паливан, - в шарф говорил Карась. – Он как обычно на месте не сидит. Нашел тут колым даже на праздники, вот мы с ним и горбатимся, пока все отдыхают.

- У кого это?

- У Жирковых на третьей улице.

Филка не знал тут всех.

- …дом такой большой, грибочком. Там еще ворота зеленые с березками. Короче, самый большой дом на улице. А рядом еще тополь растет и пристройка вроде гаража, где мы сейчас и обитаем. Не важно, в общем.

- И что вы там делаете?

- Да все делаем. Сейчас, например, столярку его освобождаем от хлама. Он весной там что-то модернизировать собрался. Паливан, конечно молодец в этом плане. У бедняка и у того сможет на работу наняться. С ним не пропадешь.

- Это точно.

- А ты все у этих?

- У них.

- Ладно, не буду тебя отвлекать, - сказал Карась и пожал Филке руку. – Оп! – вздрогнул Карась и из-под куртки, в снег нырнула полная бутылка. – Чуть не разбил. Паливан бы мне тогда голову проломил, - нежно поднимая бутылку, говорил Карась.

- Зачем ты так?

- Зачем что? – пряча бутылку, сказал Карась.

- Бывай. – Только и сказал Филка.

Ему стало вдруг противно. Когда он увидел Карася, то обрадовался, что встретил старого знакомого. Затем обрадовался, что увидел его трезвого и вменяемого. Поначалу думал, что он затем и обмотался шарфом, чтобы перегаром не дышать, но Карась был трезвым как стекло. И это очень взбодрило Филку. Он как бы нашел общую нить с ним. Увидел в нем поддержку. Но, как оказалось, ошибался.

Домой Филка вернулся в подавленном настроении. Еще и гости у Олега до сих пор гуляют.

- Единственная моя отрада, - сказал Филка, взлохмачивая пушистый загривок Фрау.

Он слышал, как гости выходили курить. Что-то бурно обсуждали, о чем-то спорили. Пробовал посмотреть телевизор, но только хуже стало. Читать тоже не хотелось. Так и валялся на кровати. Скучал, тосковал и чувствовал тяжесть на душе. Настроение скакало как погода в последнее время. Только что было хорошо, а через пять минут уже настолько плохо, что готов на стены лезть. Вот и думай…

Филка только и делал, что заваривал себе чай, брал сигарету, накидывал куртку и выходил на крыльцо курить.

Крепкий мороз пощипывал лицо и забирался под одежду. В одних тапках, Филка смотрел на чистое небо, курил и наслаждался одиночеством. Жизнь, вроде бы не так уж и плоха, если учесть тот факт, что она начала налаживаться. Дом в порядок привел. По весне купит мебель и кое-какую технику. Будет работать у Олега в хозяйстве или в мастерской. У него теперь и выбор даже есть.

Филка так крепко ушел в размышления, что не сразу заметил двух гостей, шедших к нему.

- Здарова рабочему классу! – издалека крикнул один из них. Голос показался знакомым.

- И вам не хворать, - ответил Филка и нехотя вздернул руку.

Подвыпившие гости по-свойски присели на крыльцо, достали сигареты.

- Быбы достали уже, - сказал второй, голос которого так же знакомо отзеркалил в памяти.

- Мы тут с тобой посидим. Не против? Меня Николай зовут, а это Саня, друг мой закадычный, - сказал парень лет тридцати и махнул рукой на второго.

- Сидите.

- У Олега теперь дети в доме и курить приходится выходить на улицу, - как бы оправдываясь, говорил Саня, чиркая зажигалкой.

Филка протянул спички.

- Угу… спасибо.

Гости сели, закурили. Долго молчали вслушиваясь в зимнюю тишину. У соседа, долгим воем залилась собака.

- Не хорошая примета, говорят к смерти - в пустоту сказал Николай и в этот же момент, Фрау подхватила вой. – Ух ты ё!.. там тоже что ли зверюга?

- Зверюга, но добрая, - улыбнулся Филка.

В памяти его всплыл вечер крещения и те два незнакомых голоса. Теперь он знал их по именам.

Беседа полилась спокойно и плавно, как дым по морозному воздуху. Почему-то, Филка не испытывал к ним презрения или ненависти. Ему стало даже забавно от ситуации. Так всегда, когда знаешь про человека немного больше чем он думает. Охаяли они его тогда здорово, а сейчас пытаются разговаривать нормально. Наверное, поэтому Филка был спокоен и внутренне улыбался, смотря на гостей.

Спустя пару минут, к ним присоединился Олег. Как это часто бывает, он вышел позвать гостей обратно к столу, но зацепился языком и вот они уже вчетвером сидят на крыльце и курят.

- Вот вы смеетесь и думаете, что Филка так себе, - яростно доказывал Олег, хотя никто не говорил обратное. – А он многим может дать фору. Я сейчас немного подпил, - продолжал довольно сильно выпивший Олег. Он размахивал руками, а гости непрерывно следили за его тлеющей сигаретой, которая не единожды мелькала перед их лицами. – Но я не настолько пьян, чтобы не соображать. Мы с ним тогда в шахматы играли, и он всухую меня слил. Всухую! – закончил Олег и глубоко затянулся, но, не выдержав продолжил. – А еще он очень начитанный человек. Очень. Вот ты, читал «Войну и мир»? – обратился он к Коле.

- В школе читал…

- И он читал. Его если в правильное русло пустить он ого-го-го чего наворотить сможет. Так что не смотрите на людей по одежке. Точнее, не судите их.

Филка немного засмущался от такого представления, но потом вспомнил, что сидят перед ним, те самые клеветники, которые не только его, но и Олега оскорбляли. Было бы перед кем смущаться. Вместо стеснения, Филку посетил азарт. Ему захотелось утереть нос этим людям, чтобы доказать им свое превосходство. Тоже мне, бомж…

- А из вас кто-то играет в шахматы? – спросил Филка.

Гости переглянулись и оба, как по команде вздернули плечи и наперебой начали говорить:

- Не, я вообще шахматы не люблю…

- Играл когда-то. В далеком детстве…

И оба как по команде замолчали.

- Может тогда в картишки. Там особо думать не надо, - предложил альтернативу Филка.

- В картишки это запросто, - первым ответил Олег.

Гости поддержали.

- Колян, сходи, принеси нам чего-нибудь выпить и Филке захвати, соку какого-нибудь. Я боюсь, меня Настюха сейчас загонит. Я вообще-то вышел за вами, если что…

- Эх ты, каблук… - в шутку сказал Коля.

Почему-то, Филке вновь стало стыдно, когда гости вошли в сарай. Он внутренне старался перебороть этот стыд, ведь перед ним обычные друзья-перевертыши. Обычные клеветники. Но убогое, крохотное жилище с простой кроватью, маленьким телевизором, с самодельным столиком и обогревателем сковывало его. Еще и вторая сторона сарая, сплошь состоящая из инструментов, напрочь перечеркивала возможность здесь постоянного места жительства. Только мирно посапывающая Фрау придавала этому помещению хоть какой-нибудь уют.

Саня первым делом повертел головой, поджал нижнюю губу, мол плоховатенько, но жить можно и сел на единственный стул.

- Я сейчас, - слегка пошатываясь, Олег вышел на улицу и вернулся со вторым стулом с крыльца.

Филка в это время скатал матрас освободив место для игры, достал карты и уселся на деревянный настил. Фрау недовольно посмотрела на хозяина, когда он согнал ее с кровати, и улеглась возле обогревателя на пол.

- Открывай… дверь. – Послышалось с улицы.

Вошел Николай, держа в руках как снаряды, несколько бутылок с выпивкой, пару пачек сока. В зубах держал пластиковые стаканы.

- Нашилу вырвалщя, - прошепелявил он. – Бабы отпушкать не хотели, как бы еще щюда не пришшшли.

- Не придут, - заверил Олег. – Там Темка малой, они сейчас вокруг него как коршуны вьются.

Когда вошел Николай, Филка как разрядом тока, получил еще один удар стеснения и жалости к себе и своему жилью. Но Коля, в отличие от Сани никак не отреагировал на обстановку. Он сгрузил на стол бутылки, выплюнул стаканы на настил и сказал:

- Я мигом. Закуска в руки не влезла.

Спустя пять минут стол празднично заблистал. Мясная нарезка, жирные, масляные голубцы, лохань оливье, соленья, хлеб, разбросанный по всем тарелкам. Бутылки спустили на пол, потому как на столе совсем не осталось места. Есть, видимо, тоже придется на весу.

- Кто на разливе? – хлопнул в ладони Саня.

- Инициатор.

Саня недовольно глянул на Колю, но противиться не стал.

- Курим на улице? – спросил Саня, наливая первый стакан.

Олег взглянул на Филку, который слегка кивнул.

- Да, на улице.

- Давайте, тогда перед партией еще подымим чутка.

Все высыпали на крыльцо и только Саня, продолжая вымерять дозы, остался в сарае. Он выстроил в ряд восемь стаканчиков, три из которых наполнил водкой, а четыре грейпфрутовым соком. Немного помешкав, он посмотрел на дверь и в крайний с соком плеснул немного водки.

- Ну что мужики, кто на раздаче? – спросил Олег, когда расселись по местам.

- Инициатор, - ответил Саня и злорадно улыбнувшись обратился к Филке. - Гадость эту пьешь? – спросил Саня, указывая на сок.

- Эту пью, а ту – нет. – Строго ответил Филка.

- Тогда выпьем по одной и за картишки.

Олег снова взял слово. В этот раз он не уделял внимание Филке, отчего тому было спокойней. Олег распинался про дружбу, про мужское слово, достоинство, честь… возможно он бы никогда не замолчал, если бы Николай его не остановил. Олег начала набирать воздуха, для продолжения тоста и Николай успел вставить слово:

- Олег, водка кипит уже.

- Еще чуть-чуть, - не унимался Олег. – Хочу закончить этот тост словами благодарности вам всем. Не было бы вас, я бы не знаю, что делал.

- Только не расплачься, - сказал Коля и махнул стакан.

За ним выпил и Олег с Саней. Олег скривился, судорожно схватился за стакан с соком и выпил половину. Николай спокойно выдохнул, медленно подхватил вилкой тонкий слой мяса и отправил его в рот.

- Действительно гадость, - скривился Филка, выпив сока.

- Извини, но яблочный мы уже весь выпили. – Ответил Коля. – Если мы сейчас не начнем играть, то мы не начнем никогда.

- Может, курнем еще? – заискивающе спросил Саня.

- Нет. Играем.

Игра началась. Лились бурные беседы. В дураках оставались все. Поначалу выходили курить, но спустя час, Филка дал добро и смолили уже в сарае. Фрау, напуганная криками людей, ушла в другой конец и завалилась под стеллажом с инструментами.

Филка продолжал пить грейпфрутовый сок, приправленный водкой, не понимая, отчего прыгающее настроение вдруг остановилось на самой высокой точке. Давно ему не было так хорошо. Даже с этими лицемерами, в своем убогом жилище, которого он жутко стесняется, он чувствует себя превосходно. Жизнь не кажется такой плохой. А будущее и вовсе мерещится сказочным и радужным. Слегка захмелев он плохо соображал и не чувствуя ни капли стеснения, ввязывался с гостями в спор. Стоит отметить, что и этих гостей, внутри себя он называл уже друзьями.

Было интересно. Было весело. Карты надоели и вместо них пошли анекдоты. От анекдотов перешли к историям из прошлого, затем говорили о женщинах и бизнесе, а после вновь вернулись к прошлому. Перебивая другу друга, роняя сигаретный пепел в мясную нарезку, они кричали, смеялись и веселились. И Филке вдруг стало понятно, отчего так хорошо на душе. Он продолжал наивно верить, что вернулся в то, давно забытое состояние пьяного угара посредством одно лишь сока. Он ощущал, как изменился взгляд. Смотрит на лица собеседников, проводит по ним глазами, а ощущение такое, что сначала смотрит и только после уже видит. Как будто с задержкой в долисекнуды. Странным было ощущение. Пугающее и радующее одновременно.

В один момент стало тихо. Настолько тихо, что Филка испугался этой тишины. Он посмотрел на гостей пытаясь найти поддержку, но все они смотрели в стороны.

- Чего притихли?

А гости продолжали молчать. Словно выговорились. Выплеснули все эмоции и остались пустыми, как две бутылки водки под столом.

- Ну? – не унимался Филка, требуя продолжения праздника.

- Пора нам уже… - едва ворочая языком, сказал Олег.

Он буквально стек на стуле. Плечи его опустились. Руки болтались как скрученные мокрые тряпки после отжима. Он ссутулился и стал похож на старика под грузом времени.

- Выпейте еще, - наседал Филка. – Там вон, третья непочатая стоит.

- Выпьем?

- А давай, - махнул рукой Саня. – Но предупреждаю сразу это последняя. Потом не уговаривайте, я тормозить умею.

Саня по обыкновению, налил три стакана водки, а в четвертый, с соком плеснул чуть больше обычного, наблюдая как Филка смотрит и видит.

…мгновенно, его приподнятое настроение вскочило до небес и со всего маха обрушилось на землю. Он испугался, словно ему плеснули яд. Смертельный яд, капля которого валит человека с ног. Он перевел взгляд на Олега, который смотрел на все опухшими от дыма и выпивки глазами. Филка искал поддержки и в какой-то момент, зная, что Олег не видит, ему захотелось оставить все как есть. Пусть льет… чуть-чуть ничего с ним не сделают. От «чуть-чуть» еще никто не умирал. А он, кто в завязке уже долгое время, сможет еще раз убедиться, что это не выход. Это не решение.

Он потянулся к стакану, попутно ловя на себе злорадные взгляды гостей. Они следили за каждым его движением. Неотрывно наблюдали и, казалось что время замедлилось. Желто-красноватый сок, просвечиваясь сквозь матовый пластик, выглядел пугающе. Но еще страшнее были глаза… красные, с мутной пеленой глаза Сани и Коли.

Под пристальными взглядами, Филка подхватил стакан, поднес к губам и замер. Сейчас он чувствовал кислый цитрусовый запах с легким оттенком спирта. Стоило ему уловить этот запах и аромат грейпфрута исчез. Остался лишь запах водки. Приторно-неприятный и в тоже время такой манящий. Жгучий. Он проникал в ноздри и обжигая рецепторы попадал точно в мозг. И от одного лишь запаха кружилась голова, замирало сердце и разум отключался, передавая полномочия животным инстинктам.

Крохотный стаканчик тонул в огромной Филкиной ладони. Неподвижная жидкость была у самых губ. Филка мокнул губы и снова поймал эти жуткие взгляды предателей. Клеветников. Он посмотрел на сонного Олега и резким движением выплеснул сок в рожу Николая. Саня не успел среагировать и тут же получил легкий толчок, которого с лихвой хватил чтобы он кувыркнулся через спину. Филка мог бы размотать этих двух мрачных типов без особых усилий. Но ему хватило разума оставить все как есть.

- Вы что думаете, сломить меня. Подлили чутка водки и думаете я продамся? – спокойно говорил он.

Коля, понимая, что победа не на их стороне, рукавом вытирал сок и не вступал в словесную перебранку. Саня поднялся на ноги, но и он был не готов сказать дерзкое слово или пустить в ход кулаки.

Олег слегка оживился и тоже начал усиленно тереть глаза, словно это его залили соком.

- Пошли вон!

- Олег, усмири своего крестьянина, - пожаловался Саня, боясь приблизиться.

- Я тебя тварь сейчас так усмирю, что неделю кровь со всех щелей будет литься.

- Филка… - взревел Олег и встал на ноги. Его шатало. Полуоткрытые веки падали на затуманенные водкой глаза. Обвисшее как у старика лицо и голос, доносящийся не изо рта, а откуда-то изнутри – из груди. – Филка хватит. Филка не порть вечер… Филка это мои друзья. Не смей их трогать… - продолжал Олег. Челюсть его почти не двигалась, отчего едва внятные слова вырывались из перекошенного злобой рта как из трубы – хриплые, жеванные и протяжные.

- Друзья не говорят за спиной подлости. – Спокойно сказал Филка.

- Они… - Олег посмотрел на Колю, который продолжал вытирать сок. – Они…

- Идите спать. – прервал Филка, понимая, что мозг Олега не готов сейчас выдумать что-то дельное.

- Чего это он тебе указывает? - шепнул за спиной Саня.

- Да! Ты чего мне указываешь!?

- Олег иди спать.

- Нет, давай выясним, - напирал он. – Ты тут вообще никто. Я подобрал тебя. Приютил тебя. Я тебя со дна достал. – голос его огрубел и приобрел четкость.

- Я отплатил тебе работой. – сдерживая себя ответил Филка.

- Пф… работой. Каждый может так работать. Я тебе жизнь спас, а ты мне работой отплачиваешь.

- Олег, иди спать или я сейчас всех вас спать отправлю, - свирепея, сказал Филка и встал, чувствуя, как в висках колотит пульс.

- Ты… на меня? – взревел Олег, но тут же осекся. Хоть он и был пьян до беспамятства, но чувство самосохранения все-таки взяло вверх, и он понял, что если и дальше будет напирать, то дело может плохо кончиться. – Ладно ребята… пойдемте отсюда.

Коля тут же вскочил с кровати и скрылся за спиной у Олега.

- Только это... – продолжал бубнить Олег. Остатки трезвого мышления прорвались сквозь плотный туман угара. – Надо забрать остатки водки. Ему нельзя пить…

- Пойдем Олег. Пойдем спать… - Коля с Саней подхватили его под руки и, почувствовав поддержку, Олег тут же раскис. Он переломился в коленях и повис на руках товарищей.

- Забрать… надо забрать, чтобы… - ворочал он тяжелым языком.

- Все нормально, он все равно в итоге уже пару стопок всадил, вместе с соком. – Сказал Коля и обернулся, чтобы бросить последний злобный взгляд на Филку.

Гости вышли, оставив двери открытыми. Морозный воздух ворвался в помещение, а Фрау тут же выскочила на улицу. Несколько минут Филка стоял не двигаясь. Он только сейчас заметил, что кулаки его, и зубы, и все его тело, крепко сжаты. Попытался расслабиться, но получилось не сразу. В голове продолжала звенеть злость. Виски стучали в такт пульсу. Сердце разбухло до размеров спелой дыни, не помещаясь в груди. И, если бы не холод, Филка бы так и стоял, окаменелый как статуя.

С трудом передвигая ноги, он закрыл дверь, оглядел развороченный стол и валяющиеся бутылки на полу. Немного постояв, снова открыл дверь, чтобы остатки дыма навсегда покинули сарай. В это время вернулась Фрау и заняла место у обогревателя.

Минут пять Филка стоял в дверном проеме смотря на пустой двор. Он и сам не знал, чего ждет. Мозг словно отключился.

А не потому ли ему было так хорошо, что, Коля сказал правду? Не может же эта гнусная компания принести ему столько удовольствия без дополнительного стимула. Без спиртного разбавленного в горьком соке. Не потому ли взгляд его стал другим?

Вдыхая полной грудью, Филка повернулся, закрыл наглухо дверь, надвинул засов и расстелил матрас. Завалился, подозвал Фрау и запустил пальцы в плотную шерсть.

- Твари! – вырвалось. И словно не он сказал это. – И этот к ним примкнул. Не тронь моих друзей Филка, - передразнивал он Олега. – Нализался как свинья и давай с ними за одно. Пьянь. – снова сорвалось как с чужого языка.

Он продолжал лежать на кровати, чувствуя, как тревога, которая ушла вместе с гостями, вновь возвращается к нему. Она словно притаилась. Дождалась пока злость, и обида покинут тело, чтобы снова вырваться на свободу.

- Паскуды. – Фрау вздрогнула. – Это не тебе моя дорогая. Не тебе.

Филка чувствовал, как теряет контроль над разумом. То ли от выпивки, то ли от состояния. А состояние у него было скверное. Сегодняшний вечер, наверное, худший вечер во всей его никчемной жизни.

Ему казалось он успокоился. Теплое собачье тело дарило ласку и уют.

На улице послышались голоса и Филка замер. Идут… трое…

Уходят, - понял он по шагам и голосам.

Прощаются и уходят.

Через пять минут стало тихо. Тихо в доме, тихо в сарае и тихо на улице. Но только не у него в душе. Эти недолюди напомнили о себе и словно палкой потыкали в пчелиный улей. Все внутри начало бурлить. И злость на этих упырей, странным образом преобразилась в месть Олегу. Филка и сам не понимал, как так вышло. Но он уже мечтал отомстить Олегу. За его пьяные выходки. За его паршивых друзей. За его высокомерие и гордость.

Да взял.

Да приютил.

Да Филка благодарен ему. Но не в ноги же каждый день кланяться. Не ставить его фото вместо образа и молиться на него перед сном. Он, как мог, отвечал ему взаимностью. Он его сына спас. А это чего-то да значит.

Филка пытался остановить сорвавшиеся мысли, понимая, что они до добра не доведут. Он как бы понимал, что Олег был пьян, а какой спрос с пьяного человека? Он это знал на собственном опыте. Но мысли шли впереди него. Он всегда был отстающим и догоняющим. Ему казалось, что он схватил мысль за хвост. Схватил и тянет ее в нормальное русло. В спокойное. Подумай о доме. О том, как наладится жизнь. Подумай о мебели, которую стоит купить. И он думал…

У меня ведь есть дом. Чего я здесь жду? Уйду от него – на неделю, на месяц. Тогда посмотрим, как он запоет.

И снова, хватая мысль и скручивая ее в тугой канат, он насильно уводил ее в сторону. Подумай о будущем. О работе. О Степе, у которого можно многому научиться. Ведь тебе понравилась механика. Понравилось ставить машинам диагнозы, каждый раз представляя, что перед тобой больной человек, который остро нуждается в помощи…

Он и нуждается в помощи. Я думал только они такие, за спиной обсуждать людей и обзывать их. Оказывается, и он такой. Наверное, ржали надо мной. Бомж, пьянчуга, нищий, лакей. Безвольный, бесхарактерный.

Ну куда? Куда?.. – очухивался он и насильно расслаблял сжатые челюсти.

Он не плохой. Он просто пьяный. Не стоит о нем думать. Не сейчас. Лучше о Насте. Она хорошая. Она меня понимает с полуслова. Если бы я был нормальный, я бы хотел себе такую жену. И сына бы хотел. Быть может назвал бы его Олегом…

Сын. Какой может быть сын если я живу на привязи. Дальше этого села не бываю, а здесь все меня и знают, как человека прилипалу. Человека без воли. На чужих харчах и в чужом сарае живет. В сарае!

Филка осмотрел убогое помещение. Стеллаж с инструментами. Грубые стены из дерева и свисающий с потолка садовый шланг.

Надо действовать, - как молния сверкнула мысль, и он вскочил с кровати.

Надо!

Он подошел к полке, сунул руку и нащупал баночку с шурупами. Привычка к порядку не дала ему высыпать на пол. Он высыпал колючие шурупы в широкую ладонь, достал заначку и ссыпал обратно.

Одевшись, он надолго припал к Фрау. Ласкал ее. Гладил. Говорил ей нежные слова и обещал, что вернется. Ему казалось, что она все понимает. Она дождется его. Обязательно дождется.

Лежа на кровати, обнимая Фрау, он в последний раз окинул взглядом помещение. Все здесь стало противно. Абсолютно все. Наваленная еда на столе напоминала ему о прежних попойках. Манила и одновременно отталкивала. Пепел прилипший к мясу. Пластиковые стаканы. Липкий стул. И начатая бутылка…

- Прости меня Фрау, - не своим голосом сказал он, и заплакал. По суровому лицу, словно высеченному из камня, скатились две крупные слезинки.

- Прости меня.

Бутылка прыгнула ему в руку и тут же оказалась у рта.

Первые три глотка были самыми тяжелыми, а затем, обожженные рецепторы ничего не чувствовали. Хоть керосин вливай.

Как тумана налакался. В голове стало пасмурно как в самую осеннюю ночь.

Лежа на кровати, он еще чувствовал, как мозг погружается в пьяный угар. Он еще мог следить за мыслями, что медленно кружили в голове. Как косяк больших рыб в пруду. Они плавали и Филка с удовольствием наблюдал за ними. Словно чужие. Не его. Неконтролируемые, но пока еще осязаемы и видны.

Скоро.

Скоро они забьются как те же рыбы, выброшенные на сушу. Судорожные. Безмолвно стонущие. Они буду просить о помощи, но будет уже слишком поздно.

Слишком.

Вот оно – самое отвратительно-приятно чувство, отметил про себя Филка и исчез.

Паблик