Лотман к 10й главе Онегина⁠⁠

ДЕСЯТАЯ ГЛАВА

I.

Властитель слабый и лукавый,

Плешивый щеголь, враг труда,

Нечаянно пригретый славой,

Над нами царствовал тогда.

..............

Обзор исторических событий XIX в. П начинает с характеристики Александра I. Отношение П к Александру I было устойчиво негативным и окрашенным в тона личной неприязни. П писал Жуковскому 20 января 1826 г.: "…я не совсем был виноват, подсвистывая ему до самого гроба" (XIII, 258). Даже если не упоминать лицейской эпиграммы "Двум Александрам Павловичам", принадлежность которой П вероятна, но не доказана, перед нами развертывается непрерывная цепь колких высказываний, эпиграмм и личных выпадов. В Лицее отношение П к Александру I, видимо, еще не определилось. Об этом свидетельствуют такие стихотворения, как "На возвращение государя императора из Парижа в 1815 году" (I, 145), "На Баболовский дворец" (I, 292). Это неудивительно: не только в широких кругах дворянской общественности авторитет царя после успешного завершения наполеоновских войн и взятия Парижа стоял выше, чем когда-либо, но и среди либералов Александр I был окружен в эти годы ореолом самого либерального монарха в победившей коалиции, защитника конституционных прав французского и польского народов. П был исторически точен, когда в 1836 г. вспоминал:

Вы помните, как наш Агамемнон

Из пленного Парижа к нам примчался,

Какой восторг тогда [пред ним] раздался!

Как был велик, как был прекрасен он,

Народов друг, спаситель их свободы!

(III, 1, 432)

I — Вл<аститель> слабый и лукавый — Ср.:

Недаром лик сей двуязычен.

Таков и был сей властелин:

К противочувствиям привычен,

В лице и в жизни арлекин

(III, 1, 206).

Обвинение Александра I в лукавстве и двуличии широко было распространено среди современников. Наполеон называл русского императора "византийцем"

2 — Плешивый щеголь враг труда… — Плешивый — в песне XIV "Дон-Жуана" Байрона Александр I назван "плешивым фанфароном"; ср. в воспоминаниях Смирновой-Россет: "Вошел Александр Павлович, тотчас повел рукой по своей лысине". (Смирнова-Россет А. О. Автобиография. М., 1931, с. 89). В дневнике 1834 г. П записал свой разговор с великим князем Михаилом Павловичем: "Разговорились о плешивых: — Вы не в родню, в вашем семействе мужчины молоды оплешивливают. — Государь Ал. <ександр> и К.<онстантин> П.<авлович> оттого рано оплешивили, что при отце моем носили пудру и зачесывали волоса; на морозе сало леденело, — и волоса лезли" (XII, 334).

Враг труда — ср.; "И делом не замучен" (II, I, 69). В <Воображаемом разговоре с Александром I> Помилуйте, А.<лександр> С.<ергеевич>. Наше царское правило: дела не делай, от дела не бегай" (XI, 23). Антитетический по отношению к Александру I смысл имеет стих о Наполеоне: "…мучим казнию покоя" (III, 1, 252). В Николае I П позже будет в противоположность его старшему брату подчеркивать деятельный характер.

Обвинение Александра I в лености было широко распространено: "…в жилах его вместе с кровью текло властолюбие, умеряемое только леностью и беспечностью" (Вигель, с. I, с. 161)

II.

Его мы очень смирным знали,

Когда не наши повара

Орла двуглавого щипали

У Бонапартова шатра.

..............

<2>, I — Его мы очень смирным знали… — Речь идет о поведении Александра I в период военных неудач. Особенно "смирным" был император в те месяцы Отечественной войны, когда он, покинув, по требованию военных, отступающую армию, укрылся в Петербурге. 18 сентября 1812 г. он написал сестре Екатерине Павловне потрясающее по «смирению» письмо: "Относительно таланта, может, у меня его недостаточно: но ведь таланты не приобретаются, они — дар природы. Чтоб быть справедливу, должно признать, что ничего нет удивительного в моих неудачах, когда я не имею хороших помощников, терплю недостаток в деятелях по всем частям, призван вести такую громадную машину в такое ужасное время и против врага адски вероломного, но и высоко талантливого, которого поддерживают соединенные силы всей Европы и множество даровитых людей, образовавшихся за 20 лет войн и революций" ("Русский архив", 1911, № 2, с. 307). Жалобы Александра I на отсутствие "хороших помощников" лишь обнаруживали его полную неспособность разбираться в людях — в этом же письме он пренебрежительно отзывается о Барклае-де-Толли, Багратион, по его мнению, "ничего не смыслит" в стратегии, у Кутузова "лживый характер". Письмо в целом демонстрирует крайнюю степень растерянности

3-4 — Орла двуглавого щипали

У Б<онапартова> шатра… 

Поражение под Аустерлицем, Тильзитский мир, неудачи первых месяцев войны 1812 г. привели к крайнему падению авторитета царя. Образ ощипывания символа русской императорской власти у шатра Наполеона имел обобщенный характер и относился ко всем этим событиям. Однако в основе его лежала вполне конкретная деталь: Тильзитские переговоры велись в палатке, разбитой на плоту на середине Немана, между враждующими армиями. Хотя эта территория считалась нейтральной, Наполеон прибыл на плот специально несколькими минутами раньше и встречал русского императора как хозяин. Внешне радушный, жест этот по сути был оскорбителен: получалось, что Александр прибыл как побежденный в шатер своего врага.

III.

Гроза двенадцатого года

Настала — кто тут нам помог?

Остервенение народа,

Барклай, зима иль русский бог?

..............

<3>, 4 — Б<арклай>, зима иль р<усский> б<ог>… — Об отношении П к Барклаю-де-Толли см. стихотворение "Полководец" — III, 1, 378–380. Барклай-де-Толли Михаил Богданович (1761–1818), в начале войны 1812 г. был командующим первой западной армией, а после соединения — Объединенной армией, пока не был сменен 8 августа 1812 г. на этом посту Кутузовым. Осуществляя тактику отступления, подвергался обвинениям в измене и прямым оскорблениям со стороны Багратиона, великого князя Константина Павловича и др. Об отношении П к Барклаю см.: Мануйлов В. А., Модзалевский Л. Б. "Полководец

Русский бог — выражение, приписываемое легендой Мамаю после поражения на Куликовом поле. Заключительный стих трагедии Озерова "Дмитрий Донской" (1806):

"Языки ведайте: велик российский бог!"

(Озеров В. А. Трагедии, стихотворения. Л., 1960, с. 294).

Об эффекте, производимом этими стихами, см.: Жихарев С. П. Записки современника. М.-Л., 1955, с. 326. Ср. также в стихотворении Н. А. Львова "Народное воскликновение на вступление нового века" (1801):

Да каждый в правде убедится,

Что русский бог велик! велик!

(Поэты XVIII века, т. 2. Л., 1958, с. 255).

Став ходячим выражением официального лексикона, словосочетание это подверглось насмешке в стихотворении Вяземского "Русский бог":

К глупым полон благодати,

К умным беспощадно строг,

Бог всего, что есть некстати

Вот он, вот он русский бог

(Вяземский, с. 216)

Ср. также в песне Рылеева-Бестужева:

Как курносый злодей

Воцарился по ней

Горе!

Но господь, русский бог,

Бедным людям помог

Вскоре

(Рылеев К. Ф. Полн. собр. стих. Л., 1971, с. 260).

П хорошо знал эти песни и, по свидетельствам современников, любил их распевать. Ср.: Рейсер С. А. "Русский бог". — "Изв. АН СССР. ОЛЯ", 1961, т. XX, вып. 1, с. 64–69.

Вопрос о причинах поражения Наполеона в 1812 г. был остро дискуссионным, как и вопрос о роли народной войны ("остервенение народа"). Ф. Глинка писал: "Война народная час от часу является в новом блеске. Кажется, что сгорающие села возжигают огонь мщения в жителях. Тысячи поселян, укрываясь в лесах и превратив серп и косу в оружия оборонительные, без искусства, одним мужеством отражают злодеев. Даже женщины сражаются!" (Декабристы. Поэзия, драматургия… М.-Л., 1951, с. 307). Утверждение, что фактическим победителем французской армии был мороз, встречало страстные возражения со стороны патриотически настроенных современников П. Полемизируя с наполеоновскими бюллетенями, Н. Тургенев набросал в дневнике в 1814 году в плане специального сочинения: "Опровержение общего мнения, что зима выгнала французов из России. Армия и народ, а не холод выгнали французов" (Дневники Николая Ивановича Тургенева, II. СПб., 1913, с. 257–258). П, видимо, в первую очередь имел в виду рассуждение в "Опыте теории партизанского действия" Д. Давыдова: "Одни морозы причиною успехов россиян! Но разве нет убежища от мороза, когда он не имеет союзниками других бедствий? Если один мороз угрожал французской армии, то не могла ли она расположиться на зимние квартиры в окрестностях Москвы…" (Давыдов Денис. Опыт теории партизанского действия. Изд. 2-е. М., 1822, с. 33). Вопрос этот сохранял актуальность и в дальнейшем. Декабрист В. С. Норов в 1834 г. опубликовал анонимно книгу о войне 1812–1813 гг., где опровергал "неосновательные речи, выдуманные завистию и врагами славы нашего оружия, что холод был причиною наших успехов!" <В. С. Норов>. Записки о походах 1812–1813 годов, ч. I. СПб., 1834, с. 134). В 1835 г. Д. Давыдов опубликовал специальную статью "Мороз ли истребил французскую армию в 1812 году" ("Библиотека для чтения", 1835, т. 10)